Подъехал Анарбод. Он уже понял, в чем дело.
– Высокородный! Неужели ты опять пустишь вперед этих кривоногих? Когда же придет и наш черед поразвлечься?
– Не забывай, что мы воюем с Крепостью, а не с Кругом. Круг – вассальное владение Города, и нападение на Круг может вызвать нелательные последствия для Галара.
– Это нам нужен мир с Городом, а нашим союзничкам – глубоко наплевать. И если они чего натворят в Круге, пусть сами и расплачиваются. Кроме того. – Анарбод подавился смехом, – мы знаем скорости, с какими в Городе принимают решения. Они сами ни на кого не нападут – побоятся, а пока будут нанимать, мы трижды умрем от старости.
– Хорошо. Гриан, – Тевтат обернулся к капитану левой руки, – ты тоже поедешь вперед. Возьми десять воинов и проследи, чтоб деревню не поджигали. Мы встанем там на ночлег.
Покатились вперед соплеменники Хрока на своих низкорослых, но резвых лошадях, двинулись латники, с визгом тронулись телеги обоза. Броню с убитого льва так и не сумели снять, и Анарбод велел бросить изуродованную тушу, где лежала. Было жарко, и от нее уже начинало пованивать.
Тевтат ехал медленно. Деревня снова оказалась пуста. Кто-то их предупредил, это не полежит сомнению… Но он достаточно опытен, чтобы не допустить ловушки.
Они заняли деревню. Но воины, за исключением офицеров, предпочитали не оставаться в пустых домах, а располагались на ночлег у костров и телег. Круг пугал многих, хотя они и не признавались в этом. Говорили, что реки здесь что ни год, меняют течение, поэтому на внешней границе Круга так много озер и болот. А в здешних лесах сохранилось много всякой нечисти, которую во всех остальных пределах Огмы уже истребили подчистую. Даже в Галаре, где народу не в пример меньше, чем в центральных областях. например, птицы-единороги, которые в Сердцевине сохранились лишь на вывесках гостиниц, здесь встречались чуть ли не каждый день. Однако это были существа, пусть с виду и жутенькие, но безобидные. Были твари и поопасней – та же кунда, мерзость такая. Это не говоря уже о демонах. Но о демонах пока не было ни слуху, ни духу, слава Небесам!
Деревня, третья по счету на их пути, стояла на открытом месте, в стороне от леса. С точки зрения защиты от демонов это была полная дикость. Они подбадривали себя разговорами. Среди сородичей Сьета нашелся один, по имени Зу, который похвалялся, что как-то нанялся сопровождать проезжавших Круг купцов из Сердцевины, и не раз видел Проклятых.
– Какие они? – допытывались у него. – Как выглядят?
Этого он объясить не мог, разводил руками. Зато с восторгом описывал из лошадей. Лошади, говорил он, отличные, только злые, просто бешеные, и украсть их нет никакой возможности, потому что человеческого языка они не понимают. Потому что Проклятые не говорят.
– Как это не говорят? Чтобы бабы – да не болтали? Как же они между собой объясняются?
– Они свистят.
– Что? Просто свистят?
– Ну, свистят… – Он попытался свистнуть сквозь зубы, потом сплюнул. – А когда хотят показать, что не собираются нападать, делают вот так, – он протянул прямо перед собой руку с раскрытой ладонью, будто намеревался что-то отпихнуть.
Гриан стоял тут же, за спинами солдат. Он слушал внимательно. Чем больше знаешь о враге, тем лучше. Неслышно подошел один из разосланных им лазутчиков, что-то шепнул на ухо. Гриан повернулся и вышел из общего круга.
Тевтат и Анарбод расположились в самом большом доме деревни. Это был постоялый двор Вартари, о чем, конечно, им не было известно. Они пили пиво, которое нашлось в погребе. Пиво здесь было хорошее, черное. Пил, правда, больше Анарбод. Тевтат разглядывал кружку, вспоминал когда-то слышанные слова о местных жителях и об отраве. Пока ничего подобного не было, и за правдивость Ассари вообще он бы не дал ломаного гроша, но кто знает…
Гриан появился на пороге. В лице его было нечто торжественное.
– Высокородный! Разведчики доносят, что с одного перехода отсюда на юг в ясную погоду можно видеть Крепость.
– Так скоро? – пробормотал Анарбод.
Тевтат встал.
– Я должен ехать немедленно. До рассвета можно успеть.
– А если эти дикари прознают?
– А я и не буду скрывать. Скажи своему приятелю Сьету, чтоб дал проводников. Никто из вас со мной не поедет. только оруженосцы. Если мы нарвемся на Проклятых, я хочу, чтобы оба капитана были при отряде.
Выехали ввосьмером – три оруженосца и четыре всадника из отряда Сьета – Зу, Тай, имени двух других возглавлявший вылазку Тевтат не помнил.
Ночь была ясная. Среди россыпи звезд Тевтат отчетливо различал созвездия, которые когда-то называл ему Вакер, галарский первосвященник: Боевой Лук и Колесница. Значит, они светят и здесь, в Круге? И еще одно странно: что сейчас – лето, осень? Он потерял счет времени. Не меньше года прошло с тех пор, как они покинули Галар. «Страной вечного лета» называют здешние земли. А что ему с того? Лето с собой не унесешь. А они пришли сюда за добычей. Хотя и он, и Анарбод, и Хрок понимали под добычей разные вещи.
Подъехал Сигват, доверенный оруженосец. За ним – Зу.
– Он говорит, что с того холма…
Тевтат взялся за поводья. Подъехавший Тай что-то быстро залопотал по своему. Сигват, за время похода насобачившийся в западном диалекте, перевел:
– Он говорит, верхом нельзя, могут увидеть оттуда. Лучше залечь в траву, ждать рассвета. Уже скоро…
Совет был унизителен, но верен. Единственное, чего он сейчас хотел – увидеть Крепость.
Оставив часовых у коней, они поднялись на холм и залегли в высокой траве. Дальше простиралась равнина, такая же плоская, как небо над головой, только ее чернота не нарушалась блеском звезд. Незаметно стало светать, но Тевтат все еще ничего не видел, пока Зу не начал шептать, тыча рукой вперед. От напряжения у него заслезились глаза. Он изо всех сил вглядывался в равнину и окрестные холмы. И, наконец, понял, что Крепость прямо перед ним. Он просто не догадывался, что это это – Крепость.
Она была огромна. Несмотря на расстояние, ему достало сознания понять, как она огромна. Именно потому он мог сразу ее заметить. Зрение галарца, привыкшего к горам, сочло и ее горой. Она и выглядела естественно, как горы – хотя как может быть естественна одинокая цитадель посреди голой равнины? И все же… неужели это – создание рук человеческих? Никогда в жизни Тевтат не видел и представить не мог ничего подобного. Говорят, великий западный Храм Неба в Заоблачных горах, но то небесное творение, а Крепость… Все смутные предания Севера, все темные домыслы Дамгаля припомнились ему. И эту твердыню он хотел взять всего лишь с полутысячью воинов, из которых доверять можно менее, чем сотне?
– Уходим, – сказал он.
Остальные вздохнули с облегчением. Вид крепости угнетал их не меньше, чем Тевтата, а оставаться здесь далее было бы опасно. Они, укрываясь в траве, сползли с холма и вернулись к лошадям.
На обратном пути Тевтат заметно успокоился. Страхи, смутившие его душу, исчезли с приходом дня. Все вздор! Крепости защищают не стены, а люди. А какие там могут быть люди?
Никаких.
По прибытию в деревню он сразу вызвал Эйкина.
– Ты – мастер осадных машин? Дело, дело. Вспомни, как похвалялся в Дамгале, и докажи, что это не похвальба. Здесь, в деревне есть кузница? Возьми помощников, сколько тебе надо. Топите смолу для зажигательных смесей. Делайте осадные лестницы. И скорее, скорее, скорее, все демоны Юга!
После ухода Эйкина Тевтат снова задумался. Все же, вероятность взять Крепость штурмом очень мала. Даже если отбросить все разговоры о колдовстве, и малый гарнизон может оборонять такую твердыню, и удерживать ее долгое время. Нет, нужно выманить Проклятых из цитадели. В открытом бою им не устоять. Но что может послужить приманкой для ловушки? От этих мыслей он уже начал задремывать, но его разбудил шум на деревенской улице. Он послал Сигвата узнать, в чем дело.
– Кричат, что поймали вражеского лазутчика.
Ну, наконец-то, хоть так враг проявил себя. А иначе, откровенно гово– ря, становилось скучновато.
Он знал, что лжет себе. Не скучновато, а жутковато. Но ни за что бы в этом себе не признался.
Лазутчика схватили люди Хрока, когда он пробирался от леса к деревне, и хотели сразу же зарубить, но кто-то из галарцев воспрепятствовал. Они знали – пленных, прежде, чем убивать, надо допрашивать. Пленник оказался молодым парнем, лет девятнадцати, не старше, черноволосым, лохматым, загорелым, с круглыми черными глазами, в холщовых штанах и рубахе, с мешком за плечами. Выглядел он насмерть перепуганным и твердил, что звать его Ивальди, что он из этой деревни и ничего плохого не хотел, хотел только взять немного ячменя из своего дома, и больше он ничего не знает. Анарбод велел его высечь перед постоялым двором, что и было исполнено незамедлительно, но избитый парень продолжал кричать, что он Ивальди, и ничего другого не хотел.
Отдохнувший Тевтат вышел на крыльцо, оценил происходящее.
Никаких.
По прибытию в деревню он сразу вызвал Эйкина.
– Ты – мастер осадных машин? Дело, дело. Вспомни, как похвалялся в Дамгале, и докажи, что это не похвальба. Здесь, в деревне есть кузница? Возьми помощников, сколько тебе надо. Топите смолу для зажигательных смесей. Делайте осадные лестницы. И скорее, скорее, скорее, все демоны Юга!
После ухода Эйкина Тевтат снова задумался. Все же, вероятность взять Крепость штурмом очень мала. Даже если отбросить все разговоры о колдовстве, и малый гарнизон может оборонять такую твердыню, и удерживать ее долгое время. Нет, нужно выманить Проклятых из цитадели. В открытом бою им не устоять. Но что может послужить приманкой для ловушки? От этих мыслей он уже начал задремывать, но его разбудил шум на деревенской улице. Он послал Сигвата узнать, в чем дело.
– Кричат, что поймали вражеского лазутчика.
Ну, наконец-то, хоть так враг проявил себя. А иначе, откровенно гово– ря, становилось скучновато.
Он знал, что лжет себе. Не скучновато, а жутковато. Но ни за что бы в этом себе не признался.
Лазутчика схватили люди Хрока, когда он пробирался от леса к деревне, и хотели сразу же зарубить, но кто-то из галарцев воспрепятствовал. Они знали – пленных, прежде, чем убивать, надо допрашивать. Пленник оказался молодым парнем, лет девятнадцати, не старше, черноволосым, лохматым, загорелым, с круглыми черными глазами, в холщовых штанах и рубахе, с мешком за плечами. Выглядел он насмерть перепуганным и твердил, что звать его Ивальди, что он из этой деревни и ничего плохого не хотел, хотел только взять немного ячменя из своего дома, и больше он ничего не знает. Анарбод велел его высечь перед постоялым двором, что и было исполнено незамедлительно, но избитый парень продолжал кричать, что он Ивальди, и ничего другого не хотел.
Отдохнувший Тевтат вышел на крыльцо, оценил происходящее.
– Ты глуп, Анарбод. Я уважаю твою храбрость и твое усердие, но ты глуп. Какой крестьянин боится порки? Все они одинаковы, что в Круге, что в Галаре. Не так надо с ними разговаривать. А как – давно придумано. Сигват! Разведи огонь в очаге!
– И без того ведь жарко, – проворчал оруженосец, но отправился исполнять приказание.
Тевтат расположился у очага. Никар и Кьяр втащили брыкающегося пленника.
– Ну, ты, как тебя… Ильради…
– Ивальди…
– Отвечай, где все! И откуда сам явился!
– Ничего я не знаю, – тупо сказал парень.
– Так. А ну-ка, возьмите его, подпалите немного. Ногами в огонь.
Как только жар коснулся босых ступней, Ивальди страшно забился в руках державших его солдат и закричал:
– Я скажу! Я все скажу! Не надо!
– Хорошо, повременим. Отодвиньте его от огня. Так где же все люди?
– В Крепости.
– Врешь. С какой стати они подались в Крепость?
– Проклятые разослала гонцов по деревням и велели уходить.
– Значит, все ваши в Крепости?
– Да…
– И ты тоже был в Крепости?
– Да…
– Эй, Кьяр, разгреби угли! Не был ты в Крепости. Никто не шел с той стороны, мы следили, а шел ты со стороны леса. Берите его, ребята…
– Нет! Нет! Не из Крепости! Из леса! Из другой деревни… там, в лесу…
– Очень уж ты, парень, любишь врать, – наставительно сказал Тевтат. Он вовсе не собирался калечить Ивальди – тот мог ему еще пригодиться. Но прерывать допрос он тоже не собирался.
– Сигват, принеси-ка пару ремней покрепче, да закрепи их на той балке…
После двух растяжек Тевтат знал все. Многие крестьяне действительно укрылись в Крепости, но далеко не все. Во время войн жители Круга завели обычай прятаться по тайным деревням, где они оставались сами и прятали скот. Ивальди признался, что в Круге имеется не меньше пяти таких деревень, но точно назвать месторасположение он мог только одной: той, из которой пришел сам.
– Лошади там пройдут?
– Пройдут… скотину гнали же…
– Уведите его, – распорядился Тевтат. Он был недоволен собой. Надо же такое проморгать! Тайные деревни!.. И если бы не этот глупец…
От кочевников все равно не удастся скрыть. Поэтому на разведку пойдут двое.
Пошли двое – Кьяр и Зу. Верхами. Нужно было проверить, существует ли удобная для лошадей тропа. Ивальди шел пешком – при допросе ног ему не повредили. Но на его шею была накинута петля, конец которой был в руках Зу, и тот в любой момент был готов затянуть его. Доверять пленнику нельзя – стражи донесли, что ночью он плакал и кричал, что Проклятые всех убьют – то ли бредил во сне, то ли грозился. Однако единственными подозрительными звуками, доносившимися до них, были вопли птицы-единорога. Воины храбрились, ибо каждый не хотел выдавать неуверенности перед иноплеменником. А неуверенность грызла каждого из них. Ни на Севере, ни на Западе не было таких лесов, не было от заселения Мира, а в Сердцевине их порядком вырубили. Все же Ивальди легко находил в чаще дорогу. Сомнений не оставалось – он знал, куда идет. И Кьяр внимательно следил за ним, помечая все подробности пути, тем более, что ночь была светлая. Рассвет уже миновал, когда Зу жестом остановил остальных.
– Чуешь? Дымом пахнет.
Кьяр спешился, принял веревку из рук Зу, дернул за нее.
– Ну, двигай. И если ты сейчас пикнешь, я из тебя кишки вытащу и на дерево намотаю.
– Я только… мы ни с кем не воюем…
Втроем они оказались у прогалины.
– Ничего не вижу, – пробормотал Кьяр. – Где дома?
У Зу зрение было получше.
– Землянки, – процедил он.
Да, это были землянки. А может, и целые подземные дома, давно вырытые и обжитые. Над ними вились дымки. Между землянками пробежал маленький ребенок, не старше пяти лет, в одной холщовой рубашке. За ним показалась женщина с распущенными черными волосами, поймала его за руку, И, зевая на ходу, повлекла назад.
Что ж они совсем здесь спятили – без охраны?
Кьяр оглянулся и увидел, что охрана имелась. На дальнем конце деревни стоял, опираясь на длинную пику, босой долговязый мужчина. Похоже, он дремал, и лишь пика не давала ему упасть.
Где-то рядом послышалось мычание. И снова, и снова. Зу давно уже принюхивался, определяя, где стадо. Но гадать ему не пришлось. Еще три женщины с подойниками прошли, шлепая подолами по росистой траве.
Зу и Кьяр переглянулись. Конечно, два опытных бойца легко бы справились со всем населением сонной деревни, где наверняка никто и драться толком не умеет. Но столь же верно, что многие успеют разбежаться и угнать скотину, из-за одного же барахла рисковать не стоит. Нет, брать надо все.
Кьяр потянул веревку назад.
– Уходим.
Ивальди, догадываясь, что деревне ничто не угрожает, с готовностью затопал назад.
– Много Проклятых в Крепости? – спросил Кьяр, когда они убрались на достаточное расстояние.
– Много…
– Сколько?
– Сто… а может, тыща…много…
– Дурак! – Кьяр перебросил конец веревки Зу.
– Совсем они тут одичали от сытой, мирной и довольной жизни. Даже считать не умеют. Таких не ограбить – обида для Неба.
К вечеру они выехали из леса. Когда лагерь был уже неподалеку, Зу вдруг заорал, завизжал, завыл – это был боевой клич его рода, – и пустил коня вскачь. За ним со всех ног пустился Ивальди. Кьяр глядел, ничего не понимая. Ивальди бежал, сколько мог, потом упал, вцепился руками в веревку, но она все затягивалась и тащила его за собой, и тело, подпрыгивая на кочках, волоклось вслед за конем. Когда подскакал недоумевающий Кьяр, то увидел посиневшее лицо и вываленный язык удавленника.
– Зачем? – спросил он.
Зу объяснил, как недоумку:
– Он больше не нужен. Дорогу мы знаем. А он мог сбежать к своим. Или к Проклятым.
– Дело, – сказал Кьяр. Но все равно, способ убийства ему не понравился.
* * *В рейд хотели идти все. Всем надоело скучать и ждать невидимого противника. А тут дело представилось само собой, и нетрудное к тому же. Тевтат и Хрок заспорили первый раз за все время похода.
– Чего тебе там нужно? – орал Хрок со своим чудовищным западным выговором. – Ты же за сокровищами Проклятых пришел – что они его в лесной деревне прячут? А нам рабы нужны, бабы нужны, скотина нужна…
– Скот нам тоже нужен, – сухо заметил Тевтат, – и не забывай, что этот поход затеял я.
– Затеял! То-то вы в Городе торчали, пока мы не подошли…
В конце концов, о разделе договорились. Предстояло отобрать людей. Вполне хватило бы и десятка ратников, но опять же, добыча, добыча… Решили послать полсотни всадников Сьета и полтора десятка тяжеловооруженных северян. Ими вызвался командовать сам Тевтат. Имеет же он право разогнать кровь в самом деле. Галарцам не придется стыдится своего командира, хоть он и не молод.
Ехали днем, ничего не боялись. И нечего было бояться. Зу и Кьяр хорошо запомнили дорогу. Все же, шуметь не следовало. Иначе эти легконогие трусы снова удерут, и что хуже, угонят стадо.
Подобрались к вечеру. Дана была команда: «Тихо»! Сьет со своими приступил к окружению деревни. Тевтат и его люди остались в резерв. Было еще не так темно, чтобы не различать друг друга, а до самой темноты уже все будет кончено. Деревня лежала перед ними – только пересечь прогалину. И в вечернем теплом полумраке, мирном и сонном, как все здесь, странно прозвучал племенной боевой клич. Кочевники с воем рванулись вперед, выхвытив мечи. И тут же стали падать с коней один за другим, как перезрелые яблоки с веток. За боевым кличем не сразу были расслышаны звоны тетив. Стреляли сверху, с деревьев, и одновременно словно бы из-под земли.