– Что ты несешь! Какого женишка? Отпусти Дениса, и пусть он уезжает, – рассердилась я.
– У нас сегодня праздничный ужин намечается, – пробасил дед тем временем. – Идем с нами, Денис. Представишься семье, так сказать, официально. Расскажешь о своих намерениях касательно нашей девочки.
– Что? – переспросил Дэнни несколько изумленно.
– Точно-точно, – поддержал его и Федька. – Вот и я о намерениях хочу узнать. А мать в каком восторге будет! Так что вперед, за нами, парень.
– Вы что, с ума сошли? – закричала я на весь двор. – Никуда он не пойдет! Дэн, уезжай.
– Дэн, ты – настоящий мужик, не уезжай. Идем с нами, – тут же заговорил Федька, явно наслаждаясь ситуацией. – Мне сегодня тоже с родней невесты общаться, так что ты будешь не одинок.
– Уезжай. Ты же спешишь, да? – подняла я взгляд на Смерча, моля, чтобы он сел в машину.
– Если твой брат настаивает, – растянулись губы в улыбке у моего якобы парня, – не буду отказываться.
– О, молодец! Наш человек, – закивал довольный Федька.
– Та-а-ак, за мной, рота в два идиота, – отдал приказ дедушка и первым зашагал к подъезду. – Не отстаем.
Орел только крякнул.
А монстрик Смерча решил попасть в квартиру через открытое окно.
– Павел Георгиевич, разрешите сказать, – произнес вдруг мой лжепарень несколько нерешительно, и я уже обрадовалась, что он сейчас скажет, что никуда идти не может – у него, видите ли, дела. Однако меня ждало громадное разочарование.
– Разрешаю, – замер около подъездной двери дедушка.
– Я не могу пойти к вам…
– Правильно, не ходи! – согласилась я радостно. – У тебя ведь куча дел, да? Друзей с поезда встретить… Собаку выгулять…
– … не купив цветов Машиной маме, – закончил Смерчинский.
Каких еще цветов, идиот! Спасай свою шкуру и беги отсюда! У нас дома такие монстры сидят, что твой монстрик по сравнению с ними просто ничтожен. И вообще! Ты не должен быть таким… идеальным! Покажи себя с плохой стороны, а не будь таким хорошим, ты ведь мне все больше и больше нравишься, тупица!
– Чего не купив? – обалдел братишка-простофиля, не обремененный особыми манерами.
– Цветов. Или хотя бы конфет, – серьезно произнес Дэн, незаметно вновь касаясь моей ладони, словно говоря, что все в порядке. – Я не знаком с родителями Маши и поэтому не могу прийти просто так.
Я чуть на асфальт не села.
– Вежливость не порок, – кивнул дед, явно оценив своей широкой офицерской душой красивый порыв души ветрилы. – Исправлять не будем. Так, Федор, цветочный магазин недалеко. Даю вам десять минут. И купи цветы теще. Совершенно чокнутая женщина, – подмигнул мне дедушка, вспомнив деятельную тетю Лину.
– Мы не опоздаем. Веди к магазину, – посмотрел на Федьку Смерч совершенно спокойно, будто всю жизнь готовился покупать подарки для моей мамы.
Я ударила себя по лбу. Вот валенок-самоубийца!
– Ну что же, не думал, что мотоциклисты – такие вежливые парни, – хмыкнул брат, явно удивленный.
Они оба под одобрительный взгляд дедушки действительно загрузились в Федькину машину и отъехали. Цветочный магазин располагался совсем недалеко от нас – буквально в пяти минутах ходьбы от дома. Дед тут же засек время на своих командирских часах, подаренных сослуживцами. Он человек старой закалки и пунктуальный до невозможности. Парни опоздают – хорошенько им потом на уши присядет. Мол, опоздание – это первый шаг по скользкой дорожке, ведущей к предательству чести и родины.
– Деда, что за дела ты устроил? Зачем Дэна позвал с собой? – начала возмущаться я вновь.
– Не хнычь, девочка моя, – улыбнулся мне он. – Надо ж мне знать, кто с тобой тут так бессовестно миловался прямо на дороге.
– Не миловался… Мы просто стояли. А я кто, кстати, если они два идиота? – вспомнила я про роту и идиотов, захихикав.
– А ты – моя любимая внучка, – захохотал дед, прижал к себе, положив руку на плечо, и добавил важно: – Замуж за него пущу, только когда в армии отслужит! Так и скажи матери.
– Его матери?
– Своей! Нет. Сам скажу. Та-а-ак, и что на тебе за платье такое? – явно стал шутить надо мной дедушка, который знал, что я юбки и платья терпеть не могу. – Распутное. Непорядок у тебя с одеждой, Маша, непорядок. Вера совсем тебя распустила.
– Да она меня заставила это надеть! – возмутилась я. – Вот, еще и босоножками ноги натерла…
И я принялась со вкусом жаловаться деду на маму, и на брата, и на весь мир. Он слушал и качал головой, посмеиваясь.
А Дэн и Федька вернулись через девять с половиной минут – им об этом сообщил дед, как только автомобиль брата вновь припарковался около подъезда. В руках у обоих были совершенно идентичные, но очень элегантные букеты с яркими герберами, тюльпанами и хризантемами. Я тут же залезла носом в один из букетов, вдыхая весенний свежий цветочный аромат.
Блин, даже моя мама сегодня цветы получит, а я остаюсь в глубоком пролете!
«Жизнь штука печальная, жизнь – штука несправедливая!» – заныли головастики и картинно зарыдали.
– Почему одинаковые? – поинтересовался дед. Но, раз не критиковал букеты, значит, они и ему по вкусу пришлись.
– Наш Денис сказал, купить одинаковое надо, чтобы ни моя теща, ни его будущая… не разобиделись, – тут же доложил брат. – А что ты, Машка, так на меня смотришь? Дениска сказал мне, что у него на тебя большие планы! И попробуй только разочаровать его. Если не он, то кто же?
– В смысле, балбес?
– В прямом. Кто же освободит наш дом от твоего гнета? Парень, у тебя квартира есть?
– Есть, – кивнул Дэн.
– Вот и ладушки, – потер руки довольный Федька. – Ну, Денисище, ты скоро моим кумиром станешь! Я тебе даже Машку помогу от нас выкурить.
Я замахнулась на брата, чтоб ударить по плечу, но он увернулся и попросил Дэна «защитить его, бедненького, от сестринской тирании». То, что «бедненький» был выше Смерчинского на полголовы и гораздо шире, Федьку не волновало.
Дедушка, прикрикнув на внука, развернулся и царственно кивнул парням.
– Ну, Федор, Денис, в подъезд. Мария, особое приглашение? Нас заждались.
Пришлось шагать вперед.
Брат зашел в подъезд самым последним – явно изображая конвой для Смерчинского, на случай, если тот решит вдруг сбежать. Каждый раз, когда я оглядывалась на Федьку, он начинал мне подмигивать и усердно шевелить бровями, тыкая пальцем в спину поднимающегося впереди него Дэна. Я окидывала Федора жгучим взглядом, в душе обещая свершить над ним жуткую месть, но молчала. Дэнв тоже молчал, покорно поднимаясь наверх по ступеням и оглядывая кое-где исписанные стены подъезда. На одной из них углядел надпись: «Все дураки – одна я хорошая!» и потом, уже в универе, сказал мне между делом, что писать на стенах некрасиво – оказалось, он запомнил мой почерк и узнал его.
Мы молчали, а дед же, напротив, разглагольствовал о том, какой приятный нас сегодня ждет вечер. Что греха таить, он действительно оказался приятным.
Дверь нам открыла мама – быстро, едва брат успел надавить пальцем на звонок. Тут же стали слышны смех, музыка и веселый гомон – такой, какой бывает только в праздничные дни, когда в квартире собираются гости.
– Ну что вы так долго? Почти все уже в сборе! – напустилась нарядная и сердитая мама на нас прямо с порога, дирижируя лопаточкой для торта. – Федя, тебя только за смертью посылать! Ой, папа, я не тебя имела в виду. Папа, раздевайся и проходи, пожалуйста. Настенька, выключи, пожалуйста, духовку! – крикнула она почти без перехода, а потом вновь повернулась к нам. – Сынок, Настина мама и родственники уже пришли, ждем только ее отца и брата. Лина отправила их за сладким. И зачем? У нас же все есть… Но Лину не переубедишь. Ее никто и ни в чем никогда не переубедит. Федя, раздевайся и иди к гостям и развлекай их. Папа, и ты иди. Та-а-ак. А где эта девчонка… Маша! Ты тоже здесь? Слава Богу, а то я думала, ты, как всегда, пропала, уже собиралась тебе звонить и… – И тут она заметила Смерча. – Ой, а что это за мальчик с вами? Федя, это твой друг?
– Друг, друг, – гнусно, как мне показалось, ухмыльнулся брат, разуваясь. – Но не мой. Мама, это цветы Лине Антоновне.
– А чей? – не сводила с Дэна мама пристального взгляда, не обращая внимания на цветы. – Папа… это твой, что ли, друг?
– Вера, – поправляющий перед зеркалом тщательно отглаженную форму дед весьма выразительно посмотрел на нее. – Что ты несешь? Ты понимаешь, что у меня в мои шестьдесят с гаком лет не может быть друзей – ровесников внуков? А мои товарищи Василий Петрович и Игорь Вадимыч не делали пластики, чтобы зелеными юнцами предстать перед тобой и твоими гостями.
– Папа! – возмутилась мама, но любопытство в ней победило, и она, переведя взгляд на меня, неожиданно изогнула брови и заулыбалась. – Так ты – Машин друг! – сказала мама так радостно, словно только нашла потерянного сыночка.
– Мама, это Денис, – сказала я, вздыхая. – Парень… мой. Дедушка его позвал к нам в гости, когда увидел нас около подъезда.
– Папа! – возмутилась мама, но любопытство в ней победило, и она, переведя взгляд на меня, неожиданно изогнула брови и заулыбалась. – Так ты – Машин друг! – сказала мама так радостно, словно только нашла потерянного сыночка.
– Мама, это Денис, – сказала я, вздыхая. – Парень… мой. Дедушка его позвал к нам в гости, когда увидел нас около подъезда.
Мама засияла – вокруг нее только искры света не летали.
– Твой парень? – впилась она в Дэна взглядом. – Папа, ты совершенно правильно сделал, что его позвал! Совершенно. Здравствуй, Денис!
– Здравствуйте, – искренне улыбнулся ей Дэн.
– Я Вера Павловна, Машина мама. Какой милый мальчик! Я так хотела тебя увидеть – интересно же, с кем моя дочка встречается, – но Маша упорно тебя скрывала. – Маминому воодушевлению не было конца.
– Это вам, – протянул ей цветы Дэнни, и она тут же совсем растаяла, уткнувшись в них носом. Акции Смерчинского на личном фондовом рынке мамы заметно увеличились.
– Какой замечательный букет, Денис. Со вкусом подобран. Так приятно, когда делают такие неожиданные подарки, – улыбнулась мама парню, и даже я умилилась – только торчавший в прихожей Федька закатил глаза и удалился в гостиную вслед за смеющимся в кулак дедом.
– Я рад, что вам понравились цветы, – искренне, как мне показалось, произнес Смерч.
– А я рада, что тебе понравилась моя дочка, – рассмеялась мама. – Она у нас девочка хорошая, яркая. И ты такой замечательный. Высокий, красивый, обаятельный.
– Машенька очень похожа на вас, – опустил глазки в пол Денис. Я ущипнула его в бок – за «Машеньку». – Поэтому она такая милая. И такая красивая.
– Ой, скажешь тоже. – Мама даже рукой махнула, но все равно было видно, что она польщена. – Пойдемте знакомиться! Денис, вперед, не стесняйся! Чувствуй себя как дома.
За спиной Смерчинского она принялась мне подмигивать – как будто бы я домой живого Деда Мороза приперла, а не парня!
Сначала мама потащила его в гостиную – представлять гостям. Там, кстати говоря, уже был накрыт огромный прямоугольный стол, уставленный всевозможными блюдами, сотворенными сегодня умелыми мамиными и Настиными руками. А гости в лице крестных Федьки, дяди, тети и их малолетнего сына, а также незнакомого бородатого мужчины, крохотной бабушки в шляпке и девушки-подростка увлеченно играли в мафию под умелым, но эмоциональным руководством Настиной мамы – Лины Антоновны, или, как она просила называть себя – тети Лины.
– Наши опоздавшие прибыли! – сообщила громко мама. Все тут же прекратили выяснять, кто из толпы играющих и есть зловредная мафия, и уставились на нас с интересом. – Это Машенька, моя младшая дочь, а это – Денис, ее молодой человек. Знакомимся!
Настина мама, тетенька активная, молодящаяся, добрая и восторгающаяся по поводу и без, увидев нас, всплеснула руками.
– Ой, здравствуйте, здравствуйте! – заверещала тетя Лина. – Какая пара красивая!
– Какой видный юноша, – пропела тоненьким надтреснутым голоском старушка в шляпке. Она оказалась Настиной бабушкой.
Прочие были с ней совершенно согласны, и я, смущаясь, выслушивала ото всех присутствующих, как я и Дэн классно смотримся вместе. Особенно ехидно это сказал дядя, намекнув, что одна свадьба – хорошо, а две – еще больше водки. Я дико смущалась и нервно долбила носком пол. А Смерч, сволочь, только и делал, что улыбался, и со всеми общался, кивал – только не раскланивался! – и шутил, завоевывая всеобщее внимание.
– У нас сегодня, так сказать, двойные смотрины, – заявила тетя Лина. – Верочка, очень удачно, правда?
– Правда, – согласилась мама. – Ой, Денис, а как вы с Машей познакомились? Муж говорил, будто ты сказал ему, что вы в университете познакомились, в коридоре? Ох, у меня на кухне же дела еще… Ребята, идемте со мной, там мне и расскажете… Я хочу все знать!
Я и Дэн покорно переместились на кухню – вслед за мамой, которая была не в силах оставить без своего общества моего парня, но и кухню на одну Настю оставить тоже не могла. Тетя Лина потащилась следом за нами. И они вдвоем с мамой принялись над нами кудахтать и между делом подкармливать Смерча бутербродиками, явно считая, что он недоедает. Они так разговорились, что не давали ни слова вставить ни мне, ни Насте (она мне только подмигнула, мол, бедные мы). И даже забыли, что хотели узнать о нашем со Смерчем знакомстве.
– У нас будет очень большая и дружная семья, – вещала Настина мама, – как хорошо, что Настена встретила Феденьку! Он жутко положительный мальчик. И родственники, вы, то есть, еще жутче, то есть, я хотела сказать, еще лучше и положительней.
– И Настенька – очень хорошая девочка, – не оставалась в долгу мама, успевая что-то строгать на доске, – прямо как вторая дочь мне. Такая помощница…
– А Феденька такой молодец, отцу на выходных прошлых с теплицей на даче помогал!
– А Настенька…
Их восторги прервал звонок.
– А это, наверное, наш папа и сыночек, – обрадовалась тетя Лина и тут же радостно пояснила нам: – Муж и сыночка поехали в кондитерскую, вот и опоздали. Машенька, тебе обязательно понравится мой младшенький сыночек! Его зовут Рафаэль, он умница и красавец. Будет тебе прекрасным братиком. И тебе тоже, Деночка, – обласкала взглядом она и Смерча, после чего ласточкой вылетела в прихожую встречать сына и мужа. Мама и Настя убежали следом за ней.
– Ой, блин, вот дурдом, – вздохнула я, болтая ногами на подоконнике – стула мне, как самой левой, не хватило. Смерч сидел за столом, прикрыв слегка покрасневшие глаза. У меня было такое чувство, что он физически устал, хотя и старается не показывать этого. Не спал же всю ночь, дурачина, вот и намаялся… Даже жалко его стало… И как он сонный поедет на машине обратно?
– Слушай, прости, что ты… тут оказался, – сказала я со вздохом. – Я не думала, что ты настолько неудачлив, что встретишь моего деда с Федькой.
– А может быть, мне стоит расценивать это как удачу? – Смерч открыл глаза. – Все хорошо, Чип. У вас прикольно. Когда к нам приходят гости, у нас все гораздо официальнее, чиннее. А у вас абсолютно неформальная обстановка. Здоровая.
Он встал, потянулся, как кот, и подошел ко мне с игривым блеском в синих глазах.
– Пока никого нет… Бурундучок, продолжим то, что начали? – предложил он, наклоняясь ко мне, опершись одной рукой о подоконник.
Я внимательно на него посмотрела и, не будь дурой, первой притянула к себе за шею. Может быть, слегка грубовато, но зато мне понравилось касаться его волос. А потом так же резко отодвинула Дэна назад.
Поцелую опять помешали новые действующие лица.
– А вот и ваш новый братик! – влетела в кухню тетя Лина, буксируя за собой высокого парня в кожаном пиджаке и черных джинсах, в котором я мгновенно узнала господина Бритые Виски. Я, не удержавшись, вскочила на ноги, и даже спокойного, как удав, Смерча появление недавнего соперника в моей кухне проняло. Я заметила, как дрогнули у него плечи и инстинктивно напряглись мышцы рук.
Бритые Виски тут!! С ума сойти!
У орла, ворующего еду из миски котэ, тут же возникло такое чувство, что его виски тоже кто-то хочет побрить. Насильно и эпилятором. Он даже кормиться перестал.
– Рафаэль, познакомься, это Машенька и Денис, наши будущие родственники. Ребята, вот мой сыночка, он умничка и лапочка, только чуточку застенчив и угрюм, – не умолкала тетя Лина. – Вот ты все говорил, что тебе будет скучно в гостях, дорогуша. Но теперь тебе точно будет весело – тут ведь такие замечательные ребята. Твои ровесники, между прочим! Машенька – сестра Феди, а Денис – ее жених. Ой, Рафаэль, осталось теперь тебе невесту найти, и вы будете семьями дружить! Как же замечательно!
Мама, тоже вернувшаяся на кухню, глядя на мое жалобное лицо, пожала за спиной Лины Антоновны плечами – та ее слегка замучила своим энтузиазмом.
Бритые Виски, волосы которого сейчас вновь были забраны в низкий хвост, мрачно уставился на мать, держащую его за руку, а потом медленно перевел взгляд на меня. Он удивился, ничего не скажешь. Явно не ожидал увидеть меня здесь. Но все-таки рокер нашел в себе силы сохранять спокойствие и даже подмигнул мне. Правда, без былого огонька в серых глазах.
Но когда он заприметил Смерчинского, эти глаза у него только что на лоб не полезли. Изумление размашисто расписалось на его скуластом симпатичном лице с жесткими чертами.
– Ну, где твои манеры, Рафаэль? Поздоровайся с ребятами! – топнула ногой Лина Антоновна. – Что они о тебе подумают?
– Привет, ребята, – произнес парень с кривой улыбочкой. Нет, он точно был в шоке! И я была в шоке! И Дэнни – тоже. Нас троих как будто одним обухом ударило.
На пару мгновений воцарилось молчание. Мы пялились на него, он – на нас.
– Привет, Рафаэль, – сказала я ему тоном сюсюкающейся с малышами воспитательницы детского садика. Вот, блин, имечко так имечко! Особенно такому бугаю-неформалу оно подходит!