Опа… один улетел в сторону, отброшенный ударом девятимиллиметровой пули из винтовки Скопы. Голова лопнула, забрызгав ближайшую березку своим содержимым, которое, как ни странно, было. Остальные не обратили на это внимания и пока не заметили нас со Сдобным. А зря…
Мы приняли их сразу, как он оказался рядом, несколькими короткими очередями решив судьбу этого явно стайерского, если судить по покрасневшему фрагменту лица Кота за забралом, забега. Ну и помощь сестры, которая дала нам завалить всего по два топтуна на ствол каждого. Такая вот она у нас, хлебом не корми, а дай популять в движущиеся и агрессивные мишени.
Не люблю топтунов, и не жаль мне их, в отличие от большинства Измененных, если честно. Они не были живыми в момент Волны и стали еще более мертвыми после нее. Вон лежат, белея тем, что осталось от их голов, бледно-синюшные, с темными сосудами под пористой кожей. Эх, и мерзопакость, скажу я вам. Когда увидел в первый раз, то меня так замутило, что еле-еле удержался. Ну а только представьте, топаете вы себе вдоль остатков асфальта тротуара в районе «Четверки», той самой школы, где училась моя мама. И тут, откуда ни возьмись, появляется этакая чуда-юда, которая молча, открыв пасть с давно нечищенными зубами, кидается на тебя. А делает это топтун очень ловко и очень быстро, вы уж поверьте. Если не быть готовым к такому, то очень скоро сами можете перейти в схожее состояние, если очередной Всплеск не за горами. И еще волна дикой вони, которую они перед собой распространяют, смесь разложения, вроде бы сильно приторможенного, и какого-то странного, едкого и сухого запаха, похожего на формалин.
Да и хрен с ними, посмотрим, что там с Котом.
Он сидел на пятой точке и, подняв забрало, жадно дышал. Так, что у нас тут? Ага, набедренная кобура пустая, и где ее содержимое — известно только самому хозяину. Автомат, выпендрежный «Никонов-3М», висит за спиной и явно не в рабочем состоянии. Вон, гляньте, как странно выглядит затворная рама у этого пусть и хорошего, но не очень надежного оружия. Ясно, все ясно. Котенок никогда не отличался любовью к изучению материальной части, куда больше внимания уделяя ТТХ, вследствие чего и выбирал подобные пушки. А «Абакан», при всех его плюсах в стрельбе, так и не стал некапризным оружием в части рабочих механизмов. И если с ним что-то происходило и рядом не оказывалось, совершенно случайно, знающего и умного человека, то все, капец. Как в случае с Котенком, которого чуть было не схавали на завтрак пусть и страшные, но далеко не самые опасные Измененные Радостного. Ай-ай-ай, молодой чемодан, что же вы так халатно к самому себе-то относитесь?
— Спасибо, парни… если бы не вы… — жалобно выдавил из себя Кот.
— Эт точно. — Сдобный осклабился. — Теперь ты, Андерсончик, наш должник. Чем долг думаешь отрабатывать? Может, натурой?
— А?!! — Кот испуганно и непонимающе глянул на моего напарника. — Ты о чем, Сдобный? И какого черта ты здесь делаешь, да еще и с… Пикассо?!!
Вполне понимаю удивление и непонимание, мелькнувшие в его глазах. Странновато увидеть за Чертой человека, который уже давно и прочно занял место одного из самых основных торговцев за Периметром. И того, кто якобы «предал» рейдерскую братию, поведясь на звезды на погонах и спокойствие относительно собственной судьбы, имевшей ранее сложные взаимоотношения с уголовно-процессуальным кодексом.
— С нами, говорю, пойдешь. — Сдобный неожиданно широко улыбнулся. — Вот тебе и вся натура. Пистолю куда дел, техасский рейнджер?
— А-а-а… да, блин, топтун в кобуру вцепился. У них лежка была там, возле Дач, в сарае. Я прошел, не проверил детектором ничего, да и как их заметишь, если они спрятались? А автомат у меня еще вчера вечером вот так вот встал и все…
— Вот ты, сказочник, балбес и дурошлеп, а? — протянул Сдобный. — Какого хрена ты из себя корчишь крутого перца и таскаешь с собой ствол, который и сделать не можешь? Вставай уже, и автомат дай, помогу сейчас.
Вот так вот нами был спасен рейдер, который теперь отправится с нами, это точно. Может быть, Кот и лентяй, может, и раздолбай, но долги отдает всегда. Тем более что тут речь идет не только о долге. Сколько его знаю, столько и понимаю, что за душой у этого рубахи-парня есть то, что называется стержнем. Кот ненавидит инородную суть Района. Одного разговора с Точиновым и нашего со Сдобным присутствия хватит. Хватит для того, чтобы он поверил и пошел с нами. А его ствол, который Сдобный наверняка очень быстро приведет в порядок, нам ой как пригодится.
А вот теперь нам точно пора двигаться как можно быстрее. Стрельбу тут слышно хорошо, и сориентироваться на ее звук сможет любой, кто понимает — из чего и где стреляли. Так что, господа и одна дама, берем ноги в руки и валим отсюда как можно дальше. Тем более что до Дач рукой подать.
Глава 4 ДАЧИ — ПРИВЕТ
Раннее утро, которое так бодро заставило нас прийти в себя, здесь очень даже ничего… в отличие от ночи. Есть тут такой краткий промежуток времени, когда жизнь именно «просыпается». Ночные обитатели уже ушли в свои берлоги и убежища, ранние пташки уже свои дела сделали, «хомо рейдерус» только начали выползать из «схронов» и сниматься с «лежек», и пока спокойно. А здесь, в Районе, начинаешь это ценить, да так, что каждый спокойный миг воспринимаешь как драгоценный.
Здесь очень редки мгновения, когда из-за низких свинцово-серых туч пробивается солнце. А вот сейчас именно так и было. Лучи отражались от капель росы, которая густо усеяла траву и листья деревьев, переливаясь в этих крохотных живых бриллиантах, мерцающих сотнями граней, которых не существовало. Именно так, как ни странно. Хотя… может, причиной подобных наблюдений было то, что сейчас творилось в моей голове? Первоначальный кавардак, вызванный всеми событиями, которые произошли вчера, ушел. Впереди были четкие и понятные задачи, пусть и сложные, но выполнимые, и я был не один. Знал, что ничего не произойдет с той, которую люблю, что дело, которое впереди, — верное и нужное. Так что остается, как не стать полностью спокойным и делать лишь правильные и выверенные шаги, двигаясь к результату? И тут не нужен мандраж, переживания ни о чем и страх перед неизвестностью, наоборот, когда перед тобой вот-вот должно открыться новое поле боя, необходима чистая голова, не забитая хламом. Вот как сейчас, ага, именно так.
Кота пускать вперед мы не стали, его место занял я. Да, давно не был ведущим, тем, кто прокладывает путь для группы, но ничего и никуда не делось.
Идем вперед, аккуратненько и внимательно смотрим по сторонам. На крохотных дисплеях, встроенных в верхнюю часть забрала, сама собой выстраивается схема окружающего. Да, вся электроника не сможет справиться, если Район этого захочет, но она делает часть того, что без нее приходилось выполнять самому. Вон, мелькает красноватый контур за поваленным деревянным забором, давно заросшим «черным плющом». Что это у нас там, а? М-м… а это у нас собачка одинокая, сразу видно. Хорошая такая собачка, здоровенная, чуть ли не с теленка, с жесткой шерстью, которая со временем скатывается, на нее наслаиваются грязь, пыль и кровь. В результате в какой-то момент цербер весь покрывается торчащими, как жала колючей проволоки, засохшими, твердыми и острыми шипами из собственных волос. А, да, у этой милой четвероногой суки еще и две, а то и три башки, мерзких, оскалившихся пастями с большущими зубами, бешеный нрав и ярость ко всему, что ходит на двух ногах. Кто знает, может, это генетическая память всех дворняг дает о себе знать?
Нет уж, собач, давай-ка ты вали отсюда, пока жив и здоров, а то пятеро людей со стволами тебя быстро превратят в решето. Вот и молодец, правильно поступил, рванул с места так, что даже разнес непонятного назначения сараеподобную халабуду, еще державшуюся в последние годы.
Торопиться нужно, потому что вряд ли нам дадут спокойно дойти хотя бы до первого городского массива. Уже несколько раз отправляли сообщения Соколу, по закрытому каналу и собственным кодом, но он молчал. Вот это уже нехорошо. Мысли в голову приходят исключительно плохие, потому что если кто-то тебе здесь не отвечает, то стоит готовиться только к чему-то плохому.
Еле заметная тропа вела вперед, ныряя в большой дачный массив, который примыкал к поселку со странным названием «Привет». Кто и почему когда-то додумался так его назвать? Да хрен его знает, и без разницы, если честно.
Дачи одно из самых неприятных мест в Радостном, в том Радостном, который образовался после Волны. Здесь постоянно крутятся стаи местных четвероногих Измененных, их давно облюбовали топтуны, и еще здесь просто живут те Измененные, которым не нашлось места в самом городе. Этакий аналог бомжей, несчастные, бессильные что-либо предпринять против более сильных коллег, но от этого не менее опасные для обычных людей. Рейдеры не очень-то жалуют Дачи, здесь маловато того, что можно утащить на Большую землю, а неприятностей намного больше. Хлопотно, в общем, ходить сюда, и нас заставила отправиться в этом направлении лишь нужда.
— Брат, ты хочешь выйти к дороге? — Голос Скопы отвлек меня от мыслей о том, как лучше обогнуть заросли «крапивы-огневицы», густо торчащие впереди.
М-м… не очень хотелось бы идти к дороге. С одной стороны, плюс в том, что дорога дает относительно неплохую возможность идти по асфальту и сверху наблюдать за обстановкой. С другой стороны, и в этом самый главный минус, — видно тебя издалека. Вот и думай, Пикассо, как тебе быть… хотя есть один маршрут, есть.
— Нет, пойдем прям через массив, вот сейчас только выкарабкаемся из этих джунглей.
Так, а что у нас справа? Опаньки, как хорошо-то, забор поваленный, а за ним открытое пространство, никаких строений, где супостаты могут какие-нибудь нас караулить. Детектор молчит, а мы все-таки гаечку туда кинем, да не одну. Чисто? Вот и хорошо, потопали прямо туда.
«Крапива» вещь неприятная, всегда норовит заползти в мельчайшую щель комбинезона, между шлемом и воротником жилета, тянется, чтобы достать до тела. Ожоги от нее очень болезненные, и еще это растение-паразит. При каждом контакте крошечные зубчики разрезают кожу, и туда попадают семена, которым очень удобно развиваться в теплой среде вашего собственного родного организма. Вот и думайте, хочется ли рисковать каждый раз, проходя мимо этой растительной дряни?
— Профессор? — Сдобный остановился. — А вот эту хрень вы изучали?
— Конечно… — Точинов наклонился к ближайшему кусту. Торчащий вверх толстый стебель с широкими острыми листьями зашевелился, пытаясь дотянуться до него. — Очень интересный экземпляр местной флоры, скажу я вам, дама и господа. Со свойствами своими специфичными, с возможным применением в оборонной промышленности, при соответствующей обработке, конечно.
— Д-а-а-а? — присвистнул Кот. — Это как?
— Своеобразное строение волокон. Их вполне можно использовать при изготовлении некоторых специализированных тканей. Ее «огневицей» ведь не зря назвали, так?
— Ну да. — Сдобный хмыкнул. — Горит тяжело, зараза. Вся в огне, и только чуть чернеет. Как-то раз палили из огнемета, еле справились.
— Так вот… — Точинов шагнул на поваленный забор. — Ее волокна можно использовать при изготовлении таких комбинезонов, как ваши. Повышая их огнестойкость и способность держать разрыв. Все очень просто, если правильно применить некоторые химические соединения при обработке, ну и… — Он неопределенно покрутил пальцем в воздухе.
— Эй, умники! — На самом деле ничего против таких вот объяснений не имею, но двигаться нужно было быстрее. — Вы идете или как?
Умникам стало стыдно, и они заторопились, обогнув заросли наверняка недовольной вредной поросли и оказавшись на пятаке бывшего огорода. Вот как вы думаете, во что превратится за неполных два десятка лет ухоженное некогда дачное хозяйство? Только примите поправку в виде Волны и всего последующего биологического беспредела. Результат? То место, на котором мы стояли, было относительно чистым. Все остальное густо заросло различным местным измененным бурьяном и теми садово-ягодными культурами, которые некогда были высажены рачительными хозяевами. Поразительное, одновременно и красивое и пугающее зрелище.
По какой-то неведомой прихоти того, что входило в состав Волны, некоторые изменения были настолько странными, что казались фантастичными даже здесь, в Районе, месте, где бред становится явью. Солнечные лучи били в глаза, затемненные пластиком забрала, отражаясь от двух деревьев, которые, судя по внешнему виду, были вишнями. Ягоды вырастали, наполнялись соком и цветом, а потом резко становились твердыми и мертвыми кусками чего-то, напоминающего драгоценные россыпи. Очень красиво и очень страшно — теплые лучи освещают тяжелые, гнущиеся к земле ветви, усыпанные красными точками живых бриллиантов. Вот так здесь, в Районе, можно увидеть то, о чем никогда даже и не думал.
— Двинули дальше? — Сдобный покосился на Точинова, который прямо-таки застыл, смотря на это чудо. — Быст…
Вы знаете, как срабатывает сигнал «аларма» в нашей аппаратуре? Резко, сразу, с тончайшим визгом, ввинчивающимся в уши, с красной надписью, вспыхивающей перед глазами. Ненавижу это, просто ненавижу! Потому что такой сигнал подают только тогда, когда все полностью плохо, когда сами не справятся и помощи могут не дождаться. Когда такой сигнал сваливается на тебя, то, если ты нормальный человек, остается только одно — бежать туда, откуда он пришел. Потому что сейчас там гибнут люди, которым неоткуда ждать помощи. Отстреливаются, кромсают широкими тесаками врагов, ломают чужие кости в попытке дождаться прихода своих… А если ты видишь, что «аларм» пришел от того, кого ты знаешь? Если вызов приходит от людей, которых ты считаешь своими братьями, а не просто напарниками, товарищами и друзьями?
Тогда ты летишь, не обращая внимания ни на что, автоматически избегая ловушек и препятствий. Потому что надо успеть, хотя бы для того, чтобы потом ты мог пожимать руку кому-то, кто тебе дорог, чтобы он мог делиться с тобой тем, что есть. А не лежать на земле, покрытой пожухлой травой, глядя в небо уже застывшими глазами, когда ты будешь стоять рядом, опустив голову и понимая, что просто не успел. Не успел… как же это страшно.
Вызов пришел от Сокола, который должен был встретиться с нами где-то здесь. Впрочем, и без «аларма» можно было понять, что все идет не очень хорошо, поскольку со стороны бывшей конечной остановки автобуса загрохотало так, что все сомнения ушли сами собой.
— Быстро, не отставать!
Мы со Сдобным рванули первыми. Котенок замыкал, прикрывая Скопу, неотступно следовавшую за Точиновым.
Сколько до того места, где сейчас жестоко воевали наши друзья? С полкилометра? Где-то так, но одно дело пятьсот метров на беговой дорожке стадиона, и совершенно другое здесь, где правила бега по пересеченной местности диктует Район. Минутой или двумя здесь не обойдешься, счет идет на десятки, несмотря на скорость, которую стараешься выдерживать.
Прыжком через поваленное ветрами Всплесков дерево, аккуратно приземлиться и оглядеться, оценивая то, что есть. Вон в тот проулок? Нет, ни хрена, детектор шлема истошно орет, хотя и сам уже вижу, что над землей чуть заметно дрожит марево. «Битум» занимает всю улочку, не давая возможности бежать по ней напрямую, вот где говно-то!!! Сдобный выбил ногой висевшую на одной петле калитку, первым ворвался в дачный дворик… и начал стрелять.
Я влетел следом, немного охренел от того, что увидел, и присоединился к напарнику. А как еще быть, если откуда ни возьмись на Дачах оказываются резусы, которые не удирают сломя голову, а, наоборот, кидаются прямо на тебя, вереща и бешено скалясь? И уж поверьте, что у этих мохнатых дурней, произошедших от Измененных обезьян из цирка, оскал очень неприятный и совсем не дружелюбный.
Вообще против них очень хорошо использовать дробовики, но чего нет, того нет. Пользуемся тем, что в наличии. Первого, резво и бодро рванувшего в мою сторону, скосил тремя выстрелами, на второго пришлось потратить больше. Счетчик в голове автоматически отметил, что боеприпасы таким вот образом грозят быстро закончиться. Но стрелять, ясен перец, не прекратил. Резусов было не очень много, что нам помогло. Пять тушек на заросшей густой травой земле, и еще столько же удирающих без оглядки, скорее всего, все-таки понявших, что людей много. Был плохой нюанс — удирали они в ту сторону, откуда велась стрельба.
Чем это грозило? Ну, как сказать, да многим, и это многое было заранее неприятно и опасно. Для тех, кто в бронепоезде, если вы из нашей среды, и для тех, кто не в курсе, резусы не просто шляются сами по себе. Обезьяны входят в личную свору, так сказать, практически лейб-гвардию одного из местных князьков и легенды по совместительству. А именно — Хозяина Кира, твари, которую никто из рейдеров не видел в глаза. Вернее сказать — из живых рейдеров. То, что часть ребят, пропадающих в Районе, неожиданно возвращаются через какое-то время не совсем такими, какими были, является неоспоримой реальностью. Странные гибриды людей и животных, вооруженные, бешеные и злобные, нападающие на рейдеров, военных и всех, кто не входит в число обитателей города. И всему виной, как поговаривали, именно этот самый легендарный Хозяин, рулящий большой стаей всеразличного зверья и Измененных, тех, что ходят на двух конечностях.
Вот это мне и не понравилось. Ни один нормальный зверь не понесется сломя голову в ту сторону, где его могут подстрелить, а эти полетели так быстро, что Скопа, вошедшая в раж, успела снять только последнего, когда остальные уже перемахнули через покосившийся забор. А стрельба даже и не собиралась успокаиваться, наоборот, становилась все сильнее. Просто на слух можно было определить, что огонь ведется из никак не меньшего количества стволов, чем двенадцать-пятнадцать. А это могло оказаться очень плохим фактором, если помнить о том, что в составе Стаи были Измененные рейдеры.