– Послушай, – недовольно морщась, перебил его генерал, – с вверенным мне коллективом я сам как-нибудь разберусь. Ты мне, подполковник, лучше вот что скажи: почему твой подчиненный оказался пьяным в рабочее время? Это раз. И второе. Если он и пальцем не трогал этого… Как его? Сильченко… То откуда на его лице синяк и почему разбита губа?
– Да мало ли… – не сдавался подполковник. – Может, он с кем-то повздорил после того, как его уже выпустили из КПЗ? Да я думаю, что на его физиономии, скорее всего, ничего особенного и нет. Это Данилин раздувает, чтобы хоть как-то оправдать свои действия.
– Ты – думаешь. А вот лично я – вижу, – свирепо прорычал Чубареев, одарив его испепеляющим взглядом. – В Интернете откуда-то взялись снимки и Кирилла Усачева, лежащего в реанимации, и этого Сильченко с фингалом в пол-лица, и других, кто вчера был задержан по делу о взрыве «БМВ»… Кто и когда сумел их снять – неизвестно. Кто разместил снимки и, я бы сказал, скандальный комментарий к ним – непонятно. Наши сотрудники нашли компьютер, с которого все это было выложено в Интернет, но он, как оказалось, находится в интернет-кафе. Кто работал на компьютере, его сотрудники вспомнить не смогли. Все! Аминь! Теперь мне опять ловить шишки от губернатора, если не от кого повыше.
– Но… товарищ генерал-майор, – начал подполковник, – можно было бы поручить нашим компьютерщикам удалить с сайта всю эту чушь…
– А то я сам не мог бы до этого додуматься! Удаляли. А толку? Через час все оказалось на том же месте. И теперь любой может открыть и прочитать…
Пощелкав клавишами, генерал наконец нашел нужную страницу и с выражением стал читать:
– «…У нашей гребаной ментярни, похоже, совсем башню снесло. В минувшую среду по «достославной» Меднореченской губернии прошли массовые аресты в духе незабываемого Лаврентия Берии. Прислужники отечественной мафии отправили за решетку около десятка человек. И кого бы вы думали? Нет, не криминальных паханов, а мирных граждан, чья «вина» состоит в том, что они некоторое время назад стали жертвами уголовных ублюдков, так называемой «банды мажоров» – сынков губернской зажравшейся швали. Кто-то, справедливо воздав насильникам и убийцам, взорвал «бэху» с двумя отморозками из богатых семей. И если до этого ментярня в упор не видела беспредела, чинимого мажорами, то теперь она немедля засучила рукава. Но поскольку в силу своей тупости поймать тех, кто по заслугам уничтожил двоих бандитов, наше гестапо не в состоянии, стали хватать потерпевших от рук криминальных ублюдков. И не просто хватать, а избивать и даже калечить. Уважаемые блоггеры! Вашему вниманию – «фотовернисаж» жертв бандитско-ментовского беспредела. Жертва номер один – Кирилл Усачев, бывший воин-десантник, служивший на Кавказе. Имеет жену и маленького сына. Вместо обещанной ему льготной квартиры «награжден» отбитыми внутренностями и сломанной рукой. Жертва номер два – Евгений Сильченко, муж искалеченной мажорами Лидии Сильченко и отец убитого ими же восьмимесячного ребенка. Жертва номер три – житель Липинца Дмитрий Загорин, внук задавленного мажорами участника встречи выпускников…»
Чубареев замолчал, глядя, как переменились в лице подполковник и майор Денисяхин. В кабинете повисла гнетущая тишина.
– Вы себе можете представить, что начнется, если этим материалом заинтересуется Генпрокуратура?! – стукнув кулаком по столу, заорал генерал, давая наконец волю своим чувствам. – Вот с минуты на минуту жду вызова «на ковер» к губернатору. Поэтому ты, умник, пока что посидишь в СИЗО. Пусть тобой займутся прокурорские. А по всем фактам рукоприкладства будет проведена служебная проверка. С соответствующими выводами. Дежурный! – громко окликнул он, нажав кнопку селектора.
Дождавшись ответа, он распорядился отконвоировать майора Денисяхина в следственный изолятор. Дав указание подполковнику и капитану отбыть назад в Запрудинку, Данилину он приказал остаться.
– Ну, что там с нашими подозреваемыми? – выжидающе глядя на Юрия, поинтересовался Чубареев.
Тот пояснил, что успел встретиться пока только с двумя из известного обоим списка – с Федором Романцовым и Евгением Сильченко. Федор, если судить по описаниям, данным мажорами, в определенной мере подходил и под словесный портрет и даже отдаленно напоминал фоторобот подозрительного человека, замеченного на автозаправке. Но у Романцова оказалось железное алиби – двое рыбаков подтвердили, что позавчера он был на Ужовке все послеобеденное время. А Сильченко даже отдаленно не похож на «автозаправщика».
– Все же считаешь, что «бэха» была заминирована на Зубовской АЗС? – прищурился генерал.
– Уверен на все сто, – кивнул Данилин. – На стенках бензобака эксперты обнаружили остатки смеси, содержащей марганец. Скорее всего, считают они, кто-то бросил в бензобак небольшие контейнеры из растворимого в бензине материала, которые, высвободив кислородосодержащие реагенты, превратили бензин во взрывчатую смесь. А сработать она могла или по достижении некоего критического уровня насыщенности кислородом, или в этих же контейнерах могли иметься специальные капсулы, способные давать искру.
– То есть, тот, кто взорвал «БМВ», – не деревенский самоделкин, а человек, хорошо знающий химию, причем ее особые разделы – изготовление взрывчатых и зажигательных смесей… – задумчиво констатировал Чубареев. – Блин! И кто бы это мог быть? Это дело уже, кстати, в какой-то мере подпадает и под «епархию» ФСБ, поскольку попахивает терроризмом. Может, их попробовать подключить?.. Ну, и в каком направлении ты теперь предполагаешь двигаться?
– Попробую поднять дела всех специалистов по химии, кто отбывал сроки, – не исключено, что кто-то из них выполнял такой вот заказ, – пожал плечами Юрий. – Есть еще кое-какие соображения…
По мнению Данилина, не отвергая версии мести со стороны пострадавших от рук мажоров, следовало бы задуматься о том, почему была взорвана именно «бэха», а не все три машины сразу. Что, если это была месть конкретно или Фоломьеву-старшему, или ректору Забунто?
Выслушав его, генерал некоторое время сидел с миной сомнения на лице, после чего согласно кивнул.
– Знаешь, а ведь в этом что-то есть… – многозначительно причмокнул он. – Если учесть, что этих отпрысков не из-за угла топором тюкнули, а использовали весьма технологичные средства, то, конечно, этот вариант тоже исключать нельзя. Ч-черт побери! Вот это уже хреново! Чем больше версий, тем меньше вероятность вообще раскрыть это дело. Кстати, а ведь и у того же Романцова могут быть близкие родственники, имеющие отношение к химии.
– Я об этом уже думал и поэтому поручил Закирбекову составить список родственников Федора Романцова, – сдержанно уведомил Юрий.
В этот момент зазвонил телефон на столе Чубареева. Подняв трубку, тот некоторое время молча слушал собеседника, после чего, буркнув: «Хорошо, скоро буду!» – поднялся из-за стола.
Следом за ним поднялся и Данилин. Он сразу понял, откуда последовал звонок, и подумал, что не хотел бы сейчас оказаться на месте генерала.
…А Чубарееву и впрямь, после его прибытия на губернаторский «ковер», вряд ли кто бы мог позавидовать. Помимо того, что его ждал серьезный разнос за недавнюю дезинформацию, так еще и уже, казалось бы, раскрытое дело разваливалось буквально на глазах.
Совещание в кабинете Эрастова проходило в узком кругу, который состоял из первых заместителей. Как видно, губернатору в очередной раз «поплакались в жилетку» оба понесших утрату отца, и, скорее всего, этот плач был достаточно громким. Возможно даже, с некоторыми угрожающими нотками, поскольку Эрастов встретил вошедшего в кабинет начальника областного УВД колючим недобрым взглядом.
Открывая совещание, губернатор уведомил присутствующих, что помимо ряда текущих, требующих неотлагательного решения вопросов, ради чего, собственно говоря, и собрал своих замов, он намерен рассмотреть и вопрос о соответствии занимаемой должности одного из ведущих губернских руководителей – главы регионального правоохранительного ведомства. При этих словах Чубареев вдруг почувствовал, как внутри у него что-то закрутило, а по спине побежали крупные капли пота.
Вопреки обыкновению, вполне лаконично обрисовав ситуацию с раскрываемостью громких резонансных преступлений, Эрастов сурово констатировал, что «некоторые должностные лица, как видно, не умея работать, этот недостаток пытаются восполнить откровенным враньем».
– …Кто мне в этом же кабинете говорил о том, что взрыв «БМВ» уже, по сути, раскрыт? Кто? – риторически вопрошал губернатор. – Генерал-майор Чубареев. А он раскрыт? Кого арестовали эти твои безголовые дуболомы? И для чего вообще нужно было избивать задержанных? Ты читал, что про нас в Интернете опять написали? Читал? Ну и что скажешь на это?
– Александр Александрович, произошла досадная накладка, своего рода стечение обстоятельств, – тяжело вздыхая, заговорил Чубареев.
– Александр Александрович, произошла досадная накладка, своего рода стечение обстоятельств, – тяжело вздыхая, заговорил Чубареев.
Стараясь быть, как и губернатор, не слишком многословным, он объяснил случившееся излишней исполнительностью своих помощников, а также неразберихой, царящей в некоторых райотделах. По поводу избиения Кирилла Усачева и других задержанных пояснил, что уже распорядился провести служебное расследование, а начальник запрудинского угро Денисяхин сегодня по его приказу задержан и помещен в СИЗО. Взрывом «БМВ» занимается лучший оперативник управления, который наверняка сможет раскрыть это дело.
Услышанное несколько разрядило обстановку. Еще немного попеняв Чубарееву за недавнее вранье, Эрастов отпустил его с миром, напоследок потребовав уже в ближайшие дни доложить о раскрытии убийства двоих мажоров. Однако когда генерал был уже на полпути к выходу из кабинета, зазвонил один из телефонов на столе губернатора. Подняв трубку, тот неожиданно окликнул:
– Эдуард Трофимович, а ну-ка, задержись!
Как оказалось, звонили из прокуратуры. Следователь, занимавшийся Рыхловым, вначале пытался не замечать того, что причастность его подследственного к ДТП в Липинце, мягко говоря, «шита белыми нитками». Но когда в прокуратуру пришла какая-то похмельно-помятая особа и во всеуслышание потребовала пожизненно посадить этого урода, который, по ее словам, совратил невинную женщину, пообещав на ней жениться, да еще и взял на водку сто рублей, которые пропил в одиночку, стало ясно: версия с аварийщиком-Гришкой лопнула как мыльный пузырь. В ходе уточнения ситуации выяснилось, что совращение невинной женщины произошло тем самым вечером, когда в Липинце неизвестным лихачом были убиты люди…
Вернувшись в управление, Чубареев вызвал начальника кадровой службы и приказал ему в течение часа подготовить приказы о немедленном увольнении со службы целого ряда своих подчиненных, в числе которых первыми оказались Колокотов и Шуманкин. Впрочем, спешно примчавшийся к нему в кабинет подполковник Мухлевич отговорил своего босса от «излишней горячки», вполне резонно рассудив, что губернаторский гнев – явление временное, а вот преданные холуи, пусть и совершенно безмозглые, требуются постоянно. Поэтому после короткого совещания было решено ненадолго перевести «шестерок» на непыльные должности в отдел вневедомственной охраны.
Глава 8
Теплой летней ночью у самого популярного в Меднореченске ночного клуба «Бес и ангел» было необычайно людно. Общепризнанное злачное место времяпрепровождения губернской «крутизны» было переполнено завсегдатаями. Да и как могло быть иначе, если в программе этого вечера обещалось «необычайно откровенное стриптиз-шоу с элементами «эстетичного порно». Что такое «эстетичное порно», никто не знал (если только нечто подобное вообще существует в природе). Поэтому и слетелись, как мухи на нечто дурно пахнущее, «сливки губернского общества», среди которых, помимо представителей местной богемы, крупных клерков «продвинутых» фирм и компаний, можно было заметить меднореченских криминальных авторитетов и прочих «выдающихся» личностей.
Ожидания любителей «клубнички» оправдались в полной мере. Начавшись как заурядное стрип-шоу, дальнейшее действо превзошло самые смелые фантазии зрителей. Вначале, как и обещалось, «звезды стриптиза», отбросив условности, полностью разоблачились. А затем… Публика, уже достаточно подогретая вином, экстази и лицезрением голых ягодиц стриптизерш, была ошарашена начавшимся на сцене совершенно ничем не замаскированным свальным грехом. Но первоначальный шок длился недолго. Откликнувшись на приглашение устроителя «шоу», предложившего всем желающим принять участие, под визги и вопли зрителей на сцену запрыгнуло несколько отвязных мажоров, которые, сбросив с себя одежду, тут же включились в публичную порно-бесовщину…
«Клубничное» представление в «Бесе и ангеле» закончилось далеко за полночь. Объявив получасовой перерыв, устроитель «шоу» предупредил собравшихся, что во второй части программы зрителей ждет еще более впечатляющее эротическое ревю с элементами готики и нетрадиционного секса. Но многие впечатлились настолько, что второй части ждать не стали и рассосались кто куда.
Выйдя на улицу, пятеро великовозрастных оболтусов остановились у припаркованных в общем ряду «Лексуса» и «Форда Мондео». Взбудораженные только что увиденным, они возбужденно обсуждали планы на остаток этой ночи. Им хотелось крови. Свежей крови! Ну, разумеется, не в прямом смысле, а так, чтобы, поймав где-нибудь в отдаленном райцентре молоденькую дуреху, покуролесить с ней на всю катушку. Особой удачей считалось, если их добыча к этому моменту сохранила невинность.
– Ну что, джентльмены, куда устремим вектор наших желаний сегодня? – с хмельной ухмылочкой, поглядывая на своих «корешей», спросил лощеный тип с «Ролексом». – Есть предложение двинуть в Замостино, погонять тамошнее быдло, поиметь пару-тройку местных лохушек.
– Мысль Арни мне импонирует, – вальяжно согласился Азамат, хозяин «Лексуса». – В Замостине мы давно уже не были. Я – за!
– Катит! – кивнул Гаджиев.
– Есс!!! – дружно воскликнули Рогалин и Мовладов, направляясь к «Форду».
Нажав на кнопку отключения сигнализации, Азамат открыл дверцу, и в этот момент что-то болезненно ужалило его меж лопаток. Яростно выругавшись, мажор попытался достать до больного места, но сделать этого не удалось, а боль, усиливаясь все больше и больше, в какой-то миг стала вообще нестерпимой. Кроме того, мышцы вдруг стали непонятным образом самопроизвольно подергиваться, совершенно не желая подчиняться мозгу. Чувствуя, что его начинает скручивать в какой-то замысловатый узел, Азамат упал на водительское сиденье, издав мучительный стон.
– Эй, Азамат, ты чего?! – стремглав бросился к нему Рогалин. – Ни хера себе! Парни! Да у него из спины стрела торчит…
Спешно подбежав, все увидели торчащую меж лопаток Азамата примерно десятисантиметровой длины гладкую деревянную стрелу, похожую на тонкий карандаш, с пушистой «юбочкой» уплотнения в передней части и стальным наконечником, хищно впившимся в тело. Мовладов попытался вынуть стрелу, но она, скорее всего, обладая специально выточенными на наконечнике зацепами, засела в теле намертво. Судя по всему, испытав дикую боль, Азамат отчаянно взвыл на всю округу.
– Надо срочно вызвать «Скорую», – доставая телефон, озабоченно заговорил Кысенков. – Парни, как там это по мобиле?
– Да пока она приедет, Азамату будет крышка! – встревоженно отмахнулся Гаджиев. – Давайте загружаем его в машину и – ходу к ближайшей больнице. Я знаю тут одну поблизости.
Поддерживая Эдильбекова с боков, приятели усадили его на заднее сиденье его «Лексуса», и машина, резко рванув с места, помчалась в ночь. Следом, спешно прибавляя ходу, ехал «Форд Мондео».
Корчась от пронизывающей все тело жгучей боли, Азамат вдруг стал биться, словно эпилептик, у которого начался внезапный приступ. Сидевшие по бокам Кысенков и Гаджиев со страхом наблюдали за происходящим.
– Б…! По-моему, еще минута, и ему вообще кирдык! – придерживая Эдильбекова за дергающееся плечо, испуганно выдавил Казбек.
– Туды его мать! – схватившись за стрелу, Арнольд одним рывком выдернул ее из спины Азамата и хотел выкинуть в окно, но его остановил окрик Гаджиева:
– Э! Ты что?! Это же улика! Брось вон на пол. Ща менты приедут, пусть ищут этого гребаного козла. Ставлю сто против одного, что это тот самый, кто подорвал Гену с Ромахой.
На сей раз боли Эдильбеков словно не почувствовал. Он сидел, скрючившись, с перекошенным лицом, ежесекундно корчась и дергаясь. При свете плафона было видно, как по его спине хлынула кровь, стекая на сиденье. Вытащив из кармана носовой платок, Кысенков прижал его к развороченной ране в спине приятеля.
Подлетев к воротам больницы, сидевший за рулем Мовладов несколько раз нажал на сигнал. Выбежавший из сторожки вахтер возмущенно замахал руками.
– Чего раздуделся, японский городовой?! Тут больница, а не какая-нибудь забегаловка, – сердито заговорил он. – Чего надо?
– Живо открывай, старый козел, а то ща башку оторву! – выглянув из окошка, прикрикнул Казбек.
Но его слова возымели, скорее, обратное действие.
– А ну, катитесь отсюда, сучьи недоумки! – раскипятился вахтер. – А то ща не ментов, а своих ребят кликну. Они в минуту из вас отбивные сделают! – пригрозил он, доставая из кармана мобилу.
– Папаша, у нас в машине умирающий! – тоже выглянув из машины, вмешался Кысенков. – Ты извини нашего друга – все и так на нервах.
– Вот с этого бы и начинали! – сердито пробурчал вахтер, быстро отперев замок и распахивая настежь створки ворот. – Вон, к тому крыльцу гоните – там приемный покой, там больного и примут.
Забежав в помещение приемного покоя – просторную комнату, облицованную кафелем, – Мовладов с порога крикнул двум молодым женщинам в белых халатах, которые что-то перебирали в стеклянном шкафу: