Он сделал это мастерски. Информировать стал раз от раза скуднее; перевел капитал в Цюрих; съездил в родной город, побывал у архивариуса и в церкви, где вырезал из книг страничку со своим именем и датой рождения; затем сообщил связным, что раскрыт, купил паспорт на имя канадского моряка и уплыл в Швецию. Пожил немного в Стокгольме, прикинул, чем закончится война, и улетел, по настоящему польскому паспорту, в Турцию. Туда же перевел деньги. Потом Польша, как он и рассчитал, пала, и он попросил убежища. Кое-кому заплатил - и стал турецким подданным. Мастерство его пригодилось и тут - учел недостатки "Ястреба" и создал новую агентуру. К концу войны он был знаменит и богат: в швейцарском банке лежало полмиллиона долларов. По шведскому паспорту он уехал в Южную Америку - отдохнуть, поправить здоровье и подумать о будущем...
Сейчас, в тихом доме на бульваре Османа, Эрнст Блофельд неторопливо оглядывал свою двадцатку: не прячет ли кто глаза. Двадцать человек смотрели на Блофельда и ждали его слова. Они были разных национальностей, но во многом походили друг на друга: всем от тридцати до сорока, все крепкие, ловкие, и почти все смотрят живо, жестоко, хищно - так выглядывает добычу волк или ястреб... По-другому смотрели лишь двое ученых - физик Котце (пять лет назад приехал из Восточной Германии и за скромную пенсию и жительство в Швейцарии выдал несколько секретных проектов) и поляк электронщик Кандинский. Остальные восемнадцать делились по странам и одновременно крупнейшим преступным и подрывным организациям на шесть троек. Три сицилийца - из главных в "Сицилианском Союзе", мафии; три корсиканца из "Корсиканского Союза", сходного с мафией секретного сообщества, в чьих руках почти вся организованная преступность во Франции; три бывших офицера СМЕРШа, советской организации для уничтожения шпионов и врагов народа; три уцелевших высших чина гестапо; три югослава, раньше служивших в секретной полиции у маршала Тито, и три турка из прежних агентов Блофельда. Все восемнадцать владеют тончайшими приемами конспирации, секретной связи и действия и, кроме того, умеют молчать. И каждый безупречно прикрыт - действительный паспорт с визами в ведущие страны, чистое досье в Интерполе и своей национальной полиции. Уже за одно это - крупный преступник, и чист - можно принимать в "Спектр", Специальный Комитет по Терроризму и Разведке.
Учредил и теперь направлял это частное предприятие, нацеленное на частное обогащение, Эрнст Ставро Блофельд.
V
ФИАЛКОВЫЙ АРОМАТ
Блофельд, наконец, оглядел всех: опустил глаза только один. Блофельд знал, что опустит именно этот - донесение дважды перепроверено, - но своим глазам и чутью он доверял больше. Не торопясь, он убрал руки со стола. Одну положил на колени, а другой вытащил из кармана плоскую золотую коробочку. Отколупнул ногтем крышку, выловил зернышко с фиалковым ароматом и сунул а рот. Говорить предстоит о неприятном, и пусть, как всегда в таких случаях, от него пахнет фиалкой.
Блофельд затолкнул зернышко под язык и произнес спокойно, звучно, выверенно:
- Сегодня я буду говорить о важнейшем деле - об операции "Омега". - Он не сказал: "Господа!" или "друзья", "коллеги"; к чему словесные побрякушки! - Комитет согласится, что наши первые три года прошли успешно. Все тройки действовали удачно, на нашем счету полтора миллиона фунтов. Удастся операция "Омега" - будет гораздо больше; мы сможем тогда распустить Комитет, и каждый, с весьма крупными деньгами на руках, займется, чем пожелает. Вопросы?
На сей раз глаз не опустил никто, все молча смотрели на него. Лица непроницаемы, каждый себе на уме. Комитет и правда работает неплохо, но что об этом толковать, это известно и без Председателя. А они ждали новостей.
Блофельд бросил в рот второе зернышко и продолжил:
- Несколько слов о предыдущей операции. - Он остановил взгляд на сидящем в дальнем углу стола. - Седьмой, встаньте.
Мариус Доминго, член "Корсиканского Союза", медленно поднялся. Он стоял неподвижно, держа руки по швам, и смотрел прямо в глаза Председателю.
- Операция, как вы помните, заключалась в следующем, - сказал Блофельд. - Мы выкрали семнадцатилетнюю дочь Магнуса Бломберга, владельца гостиницы в Лас- Вегасе, и морем переправили на Корсику. Выполнено корсиканской тройкой. Выкуп назначили в один миллион долларов. Бломберг согласился и, как потребовал "Спектр", в сумерках от итальянского берега оттолкнули надувной плотик с деньгами. Ближе к ночи плотик подобрало наше судно. Находившаяся на борту сицилийская тройка своевременно обнаружила в плотике транзисторный передатчик, по которому полиция могла бы выследить судно. Мы получили выкуп и вернули девушку - на первый взгляд, целую и невредимую - родителям. Но только на первый взгляд... Недавно я узнал от нашего человека в полиции, что на Корсике девушку изнасиловали. Так утверждают родители. Возможно, девушка вступила в половое сношение и по собственной воле - это неважно. Комитет обещал вернуть ее целой и невредимой; насильно или нет, но ее, я бы сказал целостность, нарушена. Мне не нужна ваша нравственность, но мне нужна дисциплина. Организация боеспособна, пока надежен каждый, оступись один погибли все. Вам известно, как я поступаю в подобных случаях. С семьей я уже рассчитался: отослал назад половину выкупа и извинился. Остается виновный. Я нашел его. И избрал наказание.
Блофельд разглядывал Седьмого. Мариус Доминго тоже не спускал с Председателя глаз. Он знал, что виновный - другой. Непонятно, зачем подставили его, Доминго, но Председатель так решил, и Председатель всегда прав.
Блофельд видел, что Седьмой не трусит, и знал почему. Он видел также, что одиноко сидящий в торце стола Двенадцатый сильно вспотел. Отлично! Лучше законтачит...
Правой рукой он повернул под столом переключатель.
Двенадцатый выгнулся в кресле, точно его ударило в спину; его, и вправду, ударило - тысячевольтовым кулачищем. Черные жесткие волосы вздыбились, лицо скрутило гримасой - пугало со щеткой на голове. Глаза вспыхнули и тотчас погасли, в оскал рта высунулся обуглившийся язык. От рук, лежащих на подлокотниках, от спины и ляжек тонкой струйкой потянулся дымок... Электроды были спрятаны в кресле, законтачило хорошо. Блофельд выключил ток. Свет в комнате вспыхнул ярче; в минуту казни он горел вполнакала - тускло, желто, зловеще. Запахло паленым. С громким стуком Двенадцатый упал лицом на стол.
Блофельд посмотрел на Седьмого. Стоит все так же неподвижно, невозмутимо. "Надежный человек, - подумал Блофельд, - крепкие нервы."
- Садитесь, Седьмой, я вами доволен. - Это высшая блофельдовская похвала. - Двенадцатого нужно было отвлечь, он знал, что его подозревают.
Кое-кто согласно кивнул. Блофельд, как всегда, прав. Казнью здесь никого особенно не расстроишь, даже не удивишь. Хозяин и раньше вершил суд у всех на глазах. Осуждены уже двое, тоже за нарушение дисциплины. Они заслужили смерть, как заслужил ее и этот, третий. Забыв о трупе, мужчины устроились в креслах удобнее - пора к делу.
Блофельд захлопнул золотую коробочку, убрал ее в карман.
- После операции "Омега" корсиканцы подыщут Двенадцатому замену, сказал он. - Теперь о самой операции. Нанятый немецкой тройкой агент Н. допустил крупный промах, и операцию придется начать позже. Агенту было приказано обосноваться в одном из южных санаториев и оттуда держать постоянную связь с летчиком Петаччи, чья эскадрилья бомбардировщиков расквартирована неподалеку. Н. должен был сообщить, как летчик себя чувствует, как настроен, и в час "Д" отправить "Письмо". К сожалению, этот глупец ввязался в санатории в ссору - подробности я опускаю - и теперь лежит в Брайтонской центральной больнице с ожогами второй степени. Таким образом, "Письмо" он отправит, в лучшем случае, через неделю... Сам замысел, к счастью, не пострадал, всем даны новые указания. Летчику переправили пузырек с вирусом гриппа: эту неделю он будет болен, и испытывать самолет будут пока без него. Члены Комитета соответственно позже вылетят в район "Зет". Что же до агента Н., - и Блофельд посмотрел на бывших гестаповцев, - то он ненадежен. Пусть отправит "Письмо", а лотом, в течение двадцати четырех часов, немецкая тройка уберет его. Ясно?
- Да, сэр, - кивнули трое.
- В остальном же, - продолжил Блофельд, - все идет по плану. Первый с хорошим прикрытием обосновался в районе "Зет". В легенду о поисках сокровищ там верят. Экипаж яхты тщательно подобран и прекрасно выполняет конспиративные требования. Выбрана и наземная база, участок отдаленный, безлюдный. Ваше прибытие в район "Зет" расписано по минутам. Летите вы из разных мест - одежду прикрытия получите в районах "ф" и "Д". Одеты будете точно по легенде: вы - пайщики, решили посмотреть, как идут дела, и сами поучаствовать в поисках. Не миллионеры, но люди вполне состоятельные, предприимчивые, расчетливые, вас вокруг пальца не обведешь. Вложили деньги, решили искать сокровища - значит, нужно проследить, чтобы ни один золотой в чужой карман не попал. Каждый свою роль знает, и, надеюсь, знает хорошо. За столом сдержанно кивнули. - Кроме того, все тройки учатся плавать с аквалангом. Как идут дела? - Блофельд взглянул на сидящую по левую руку югославскую тройку.
- Удовлетворительно, - ответили югославы.
- Удовлетворительно, удовлетворительно... - эхом повторили тройки.
- Далее. Как готовится передача золота? Сицилийская тройка, доложите.
- Мы тщательно изучили выбранный район, - начал один из сицилийцев, - и остались довольны. Председатель и члены Комитета получат план местности и подробнейший расчет времени, поэтому я буду краток. Район "Т" расположен на северо-запад- ном склоне Этны, над полосой растительности, на высоте две-три тысячи метров. Район примыкает к кратеру вулкана и необитаем, земля покрыта лавой, не обрабатывается; ниже по склону - селение Бронте. Поисковая группа отметит факелами участок примерно в две тысячи квадратных километров, в центре поставит сигнальное устройство наведения. Думаю, слитки золота лучше сбрасывать с пяти грузовых самолетов "Марк IV", с высоты десять тысяч футов при скорости триста миль в час. Каждый слиток нужно тщательно обернуть поролоном и сбрасывать на нескольких парашютах. Упаковку и парашюты выкрасить фосфоресцирующей краской, легче будет найти.
- Подробнее о поисковой группе, - приказал Блофельд.
- Глава местной мафии - мой дядя. У него восемь внуков, и он их любит. Я сказал, что нам известно, где они живут, и он понял намек. Одновременно, как мне и было приказано, я предложил миллион фунтов за поиск и доставку груза в порт Катания. Для мафии деньги немалые, и он согласился. Я сказал, что мы грабим банк, да он, впрочем, и не расспрашивал. Отсрочка операции нам не помешает, луна все еще будет полная.
Блофельд долго молчал. Потом кивнул:
- Хорошо, я доволен. Далее золотом займется агент 201, человек проверенный. Теплоход "Меркуриал" загрузится в Катании и через Суэцкий канал направится в Гоа, в португальскую Индию.
По пути, в Аравийском море, он встретится с судном крупнейшей бомбейской компании по торговле золотом. Она купит слитки по обычной цене и расплатится в самой надежной валюте. Эту весьма крупную сумму поделят так, как мы делим всегда, самолетом развезут по швейцарским банкам и положат в именные сейфы. Ключи от сейфов члены получат в конце сегодняшней встречи. Деньгами все распоряжаются по собственному усмотрению, но, конечно, благоразумно и осторожно, - Блофельд медленно оглядел всех. - Таков план. Есть ли сомнения?
Заговорил Восемнадцатый - поляк электронщик Кандинский.
- Я, конечно, в этом не разбираюсь... Но, по-моему, корабли заинтересованных держав могут напасть на "Меркуриал" и захватить золото. Державы понимают, что из Сицилии слитки должны быть вывезены и будут сторожить и с моря, и с воздуха.
- Вы забываете, - терпеливо объяснил Блофельд, - что мы обезвредим первую и - если дойдет и до нее - вторую бомбу только после того, как положим деньги в банк. Так что державы не нападут, их бояться нечего. В принципе, могли бы напасть какие-нибудь вольные охотники за золотом, но я полагаю, что правительства будут держать дело в полнейшей тайне, так как любые слухи вызовут панику. Еще вопросы?
- Вы говорили, что в районе "Зет" непосредственно командует Первый. Предоставляете ли вы ему всю полноту власти - назначаете ли его, так сказать, главнокомандующим? - спросил кто-то из немцев.
"Типично немецкий вопрос, - подумал Блофельд. - Всегда выполнят приказ, но должны точно знать, кто командует."
- Я уже разъяснял Специальному Комитету и повторяю: Первый займет мое место в случае моей смерти или болезни. Комитет сам проголосовал за это единогласно. По операции же "Омега" Первый - мой заместитель и одновременно, так как я остаюсь в Штабе и слежу за воздействием "Письма", главнокомандующий "Спектра" в районе "Зет". Подчиняться ему, как мне. Надеюсь, теперь все ясно?
- Ясно, - подтвердили за столом.
- В таком случае, - сказал Блофельд, - встреча окончена. Останками Двенадцатого займется похоронная команда. Восемнадцатый, соедините меня с Первым на частоте двадцать мегагерц. С восьми часов почтовая служба Франции этой частотой пользоваться не будет...
VI
"ПРИСТЕГНИТЕ РЕМНИ!"
Джеймс Бонд допил йогурт. Десять дней назад он вернулся из "Лесного" и чувствовал себя превосходно. Уж на что ненавидел писанину, а теперь и она в радость; строчит, как пулемет, завалил все отделы толковыми, четкими служебными записками. Сотрудники сначала дивились такому рвению, а потом заворчали: надоел этот Отдел 00. Просыпался Бонд рано, являлся свеженький, как огурчик, на службу и засиживался допоздна. Тут уж заворчала и секретарша, тишайшая Лоэлия Понсонбай: никакой у нее личной жизни! Она решилась даже посоветоваться со своей лучшей подругой по службе мисс Пеннишиллинг, секретаршей М. Та, подавив ревность, успокоила Лоэлию:
- Не волнуйся, Лил. С моим стариком после этого проклятого санатория было то же самое. Две недели работал, как автомат. А потом подвернулось сложное дело, он разнервничался и пошел в Пиковый клуб, немного отвлечься. Наутро, сама понимаешь, чувствовал себя отвратительно... Переключился, в общем, с природного метода на винный. Для мужчин - самый лучший метод. Пить, конечно, вредно, но так они хоть люди как люди, а с автоматом попробуй сработайся...
Позавтракав, Бонд закурил - он перешел с крепчайших, какие курил с юности, на самые слабые - и раскрыл газету. Громко зазвонил телефон красный, для прямой связи со Штабом. Не отрываясь от газеты, Бонд снял трубку. Время теперь спокойное, холодная война пошла на убыль - наверняка ничего интересного ему не сообщат. Ну, отменяются сегодняшние стрельбы...
- Бонд слушает.
Звонил начальник Штаба. Бонд выронил газету, теснее прижался к трубке.
- Приезжайте немедленно, Джеймс. Вызывает М.
- Меня одного?
- Всех. Срочно и совершенно секретно. Все дела на ближайший месяц отменяйте. Сегодня вечером вылетайте.
Раннее утро - машин еще немного, да и дорожной полиции не видно. Через десять минут Бонд уже поднимался в лифте на девятый, последний этаж внушительного здания.
Он шел по крытому ковром коридору. Похоже было, что дело серьезное: рядом с кабинетом М. располагался отдел связи и там, за серыми, плотно закрытыми дверями, без умолку выбивали морзянку радисты, строчили машинистки, щелкали клавишами шифровальщики. Не общая ли тревога? Что же стряслось?
Подле мисс Пеннишиллинг стоял начальник Штаба с толстой пачкой бумаг.
- ... И отправьте побыстрее, голубушка, - уловил Бонд. - Почты будет сегодня много, жаркий денек.
Мисс Пеннишиллинг бодро улыбалась. Она любила такие, как она выражалась, "убийственные" деньки - вспоминалась молодость, шифровальный отдел... Она включила внутреннюю связь:
- Пришел 007, сэр. - И посмотрела на Бонда. - Ты сегодня улетаешь.
- Пристегните ремни! - усмехнулся начальник Штаба.
Над дверью в кабинет зажглась красная лампочка, и Бонд вошел.
Здесь было тихо. М. сидел в кресле, боком к столу и смотрел в широкое окно: Лондон поблескивал в солнечных лучах.
- Садитесь, 007. Возьмите эти фотокопии. - М. протянул ему лачку листов. - Прочтите внимательно.
И М. принялся набивать трубку. Бонд взял верхний лист: сфотографирован с обеих сторон большой конверт.
- Курите, - предложил, не поднимая глаз, М.
- Благодарю, сэр. Я почти бросил.
М., хмыкнув, сунул трубку в рот, раскурил и глубоко затянулся. Поудобнее устроился в кресле. Снова уставился в окно, но серые зоркие глаза смотрели мимо домов, улиц...
Письмо адресовано премьер-министру. Сверху на конверте приписано: "Срочно. Лично в руки". Адрес написан правильно, подробно, шрифт у машинки четкий, изысканный. Штамп брайтонский, восемь тридцать утра, третье июня. Вчера... На оборотной стороне видны отпечатки пальцев, сургуча нет. В самом письме, тоже безукоризненно грамотном и красиво отпечатанном, значилось:
"Уважаемый г-н Премьер-министр!
Начальник Штаба Военно-воздушных сил, вероятно, уже сообщил Вам (или в ближайшее время сообщит), что 2 июня сего года из ночного учебного полета не вернулся британский самолет с двумя атомными бомбами на борту. Речь идет о "Защитнике" производства компании "Вильярс" из Пятой экспериментальной эскадрильи Королевских Военно-воздушных сил. Атомные бомбы числятся в Министерстве обороны под следующими номерами: МОС/бд/654/Мк В и МОС/бд/655/Мк В. У нас имеются также номера, под которыми бомбы числятся в Военно-воздушных силах США, но мы не станем утомлять Вас цифрами.
Самолет выполнял тренировочный полет по программе НАТО, на борту было пять человек экипажа и один наблюдатель. Запас топлива на десять часов лета со скоростью 600 миль в час при средней высоте 40 тысяч футов.
Указанный самолет, а также две атомные бомбы находятся в настоящее время в руках нашей организации." Экипаж и наблюдатель погибли, о чем рекомендуем уведомить родственников. Этим Вы подкрепите версию о крушении самолета и сохраните в тайне то, что произошло на самом деле, а тайна не только в наших, но и в Ваших интересах.
Самолет будет выдан в обмен на слитки высокопробного золота общей стоимостью в 100 миллионов фунтов стерлингов. План передачи золота прилагается.