Бонд быстро передал короткое сообщение. Ему увиделось, как на девятом этаже, в шумном отделе связи Управления ленту с расшифровкой принимают из машины, отдают начальнику, он надписывает: "Лично М. Копии в Отдел 00 и в Архивный отдел", и посыльный спешит по коридору, а из папки у него торчат желтые шуршащие полоски... В конце сообщения он спросил, нет ли дополнительных приказаний, и подписался. Лейтер остался расшифровывать, а Бонд потел к комиссару.
Харлинг сидел без пиджака и диктовал что-то сержанту. Сержанта он скоро отпустил, придвинул к Бонду пачку сигарет и тоже прикурил.
- С чем поздравить? - добродушно-насмешливо улыбнулся он.
Бонд рассказал, что на запрос о Ларго и пайщиках ответ получил отрицательный, что они с Лейтером съездили на яхту, прошлись там со счетчиком и ничего не намерили. Но у него, Бонда, все же остались подозрения насчет яхты. Хотелось бы узнать, сколько у нее на борту топлива и как именно располагаются топливные баки. Комиссар добродушно кивнул и, сняв трубку, велел соединить его с сержантом Молони из берегового отделения полиции. Повторил вопрос Бонда, выслушал ответ, поблагодарил и повесил трубку.
- Максимальная вместимость - пятьсот галлонов дизельного топлива. Второго июня она столько и взяла. Еще на борту сорок галлонов смазочного масла и сто питьевой воды. Хранятся все баки в средней части яхты, перед моторным отделением. Вы это хотели знать?
А Ларго говорил, несколько тонн топлива, и хранится в трюме! Соврал все-таки. Не исключено, что прячет какие-нибудь поисковые и подъемные устройства, но ведь что-то да прячет. То есть, может мистер Ларго и искатель сокровищ, но человек при этом скрытный, увертливый, искренним только притворяется. И Бонд окончательно решился: корпус яхты надо осмотреть. Ведь Лейтер недаром вспомнил про "Ольтерру"?
Бонд осторожно рассказал комиссару о предстоящей подводной разведке. Не найдется ли хорошего акваланга и полицейского в помощь?
Помявшись, Харлинг спросил, разумно ли вообще проводить такую разведку, ведь яхта - частная, пайщики - люди вполне добропорядочные, находятся под защитой закона. Устроят скандал - хлопот не оберешься. А если еще выяснится, что полиция замешана...
- Что делать, комиссар, - твердо сказал Бонд. - Я вас понимаю, но придется рискнуть. У меня важное задание, а вы действуете по приказу министра внутренних дел. Если хотите, я сейчас же свяжусь с ним или с премьер-министром.
Харлинг покачал головой и улыбнулся:
- Зачем же из пушек по воробьям, капитан Бонд... Конечно, сделаем, как вы считаете нужным; мое дело предупредить. Я дам вам констебля Сантоса надежный парень и отличный пловец. Он и акваланг для вас принесет. А теперь давайте-ка поподробнее...
В гостинице Бонд принял душ, выпил двойной бурбон и упал на постель. Он вконец изнемог - долгий перелет, жара... А вдруг он действительно ошибается с этой яхтой и, значит, какого дурака валяет и перед комиссаром, и перед Лейтером, и перед самим собой; да еще предстоит опасное и, может, совсем ненужное плавание, так не хочется... Он должен побыть один, отдохнуть. Он уснул мгновенно, и снилась ему Домино - за ней гонится акула с ослепительно белыми зубами, акула превращается в Ларго, и Ларго поворачивается и идет на него, тянется ручищами. Все ближе, ближе, вот уже хватает за плечо... И тут раздается гонг, раунд окончен, но в гонг бьют и бьют...
Бонд нашарил трубку. Лейтер. Пора выпить мартини с маслиной, времени девять вечера. Какого черта Бонд возится, молнию ему, что ли, на спине застегнуть?
Стены в "Ананасе" были выложены бамбуком и покрыты противотермитным лаком. На столах и вдоль стен стояли кованые подсвечники-ананасы, горели толстые красные свечи; светились встроенные в стены аквариумы и под потолком люстры в виде розовых морских звезд. Сиденья белые, на бармене и двух официантах алые сатиновые рубашки и черные штаны.
Бонд подсел к Лейтеру за угловой столик. Лейтер заказал два мартини и заранее поморщился:
- Сейчас увидишь...
Мартини принесли, Лейтер взял бокал и велел официанту позвать бармена. Надутому бармену он сказал так:
- Дружище! Я заказывал мартини, а отнюдь не маслину в соусе. Коктейльной вилочкой он выудил маслину из бокала; с маслиной бокал был полон на три четверти, а теперь осталась половина. - Этот фокус со мной проделывали, когда вы, уважаемый, еще пили исключительно молоко. А когда перешли на кока-колу, я уж весь секрет разгадал. В бутылке джина ровно шестнадцать порций - настоящих, двойных, других я и не пью. Каждая порция на треть разбавляется водой, и их уже двадцать одна - двадцать две. Берется бокал с толстым дном и банка вот этих здоровых маслин, и порций выходит уже двадцать восемь. За два бокала вы просите доллар шестьдесят - столько стоит целая бутылка джина. На банку маслин и каплю вермута идет, скажем, доллар, так что чистой прибыли - двадцать долларов с бутылки. Не многовато ли, дружище? И когда бы не лень мне было снести этот бокальчик к директору гостиницы или в туристическое бюро... Короче, сделайте нам два хороших мартини без маслин, да отдельно на блюдечке тонко порежьте лимончик...
Так Лейтер вещал, а бармен успел и возмутиться, и проникнуться уважением, и испугаться, а под конец совсем сник. Пытаясь сохранить достоинство, он выдавил: "Слушаюсь, сэр", щелкнул пальцами официанту и понуро удалился.
- Феликс, а ты не ошибся? - спросил Бонд. - Я знаю, конечно, что обманывают, но неужели приварок - двадцать долларов с бутылки?
- Юноша, когда я ушел из ЦРУ в частные сыщики, у меня просто открылись глаза. В гостиницах и ресторанах не то, что обманывают, а обдирают без всякой совести. Возьми хоть сегодняшний обед - семь долларов и пятнадцать процентов наценки, а в рот не возьмешь. И официант тебе еще в глаза заглядывает, дай ему пятьдесят центов за то, что это рвотное тебе в номер на лифте поднял! Чертовщина какая-то! - Он взъерошил белокурые вихры. - Давай о чем-нибудь другом поговорим, а то лопну со злости.
Принесли мартини. Крепкий, неразбавленный. Лейтер успокоился и заказал по второму бокалу.
- Давай позлимся по другому поводу, - он усмехнулся. - Например, по такому: вот скажи, что мы с тобой вынюхиваем в этой песчаной дыре? Какие тут к черту угонщики?! Глупость одна, жалованье только зазря идет... Честно тебе скажу, Джеймс, на яхте я себя с этим счетчиком чувствовал идиотом. А ты? Мирное время, а мы все в военные игры играем.
Бонд с сомнением покачал головой:
- Для вас, американцев, может, и мирное, а Англия по-прежнему воюет, то тут стычка, то там - Берлин, Кипр, Кения, Суэц, а со смершевцами сколько хлопот... Теперь вот "Защитник" пропал... С яхтой, сдается мне, дело все же нечисто. Я проверил, сколько топлива на борту, а Ларго-то нам соврал. - Бонд рассказал подробно. - Ночью нырну, посмотрю. Замечу что-нибудь - возьмем полицейский гидросамолет и полетаем над морем, поищем. Такую махину, как "Защитник", даже под водой трудно спрятать. Ты самолетом управлять умеешь?
- А что там уметь, - пожал плечами Лейтер. - Да полечу я с тобой, полечу! Дай-то бог что-нибудь найти, а то от сегодняшнего сообщения я прямо чуть с ума не сошел...
Так вот отчего он весь вечер злится...
- Что за сообщение? - спросил Бонд.
Лейтер отпил немного и мрачно уставился прямо перед собой.
- Пентагоновское. Генералы делают красивый жест... "Всем, занятым в операции, сообщается: сухопутные войска, Военно-морской флот и Военно-воздушные силы готовы оказать ЦРУ любую поддержку. " Как тебе нравится? - Он сердито глянул на Бонд". - Это значит, всю армию приведут в боевую готовность. Деньжищ ухлопают! Да мне одному, в личное подчинение, знаешь что дается? - Он хрипло хохотнул. - Пол-эскадрильи истребителей-бомбардировщиков "Суперсильные" из Пенсаколы, а в придачу "Манта"! Представляешь?! "Манта" - новейшая атомная подводная лодка! Каково? - Бонд улыбнулся его горячности, и Лейтер чуть сбавил тон. - фантастически дорогая техника - в подчинение мичману Лейтеру, штаб командования в номере 201 гостиницы "Королевская Багамия". Бред! Но Бонд лишь пожал плечами: Просто президент относится к делу серьезнее, чем его агент в Нассау. Наши военные наверняка тоже подготовились. Лишние штыки, Феликс, нам не помешают: чует мое сердце, первую бомбу спектровцы подложат в багамское казино... Кстати, что думают в ЦРУ по поводу цели для бомбы? У нас в округе есть только ракетная база, на острове Большая Багама, что примерно в ста пятидесяти милях отсюда.
- А у нас - мыс Канаверал и база ВВС в Пенсаколе, а для второй бомбы Майами. Вот только как угонщики доставят бомбы до цели и как взорвут?
- Если забрали с самолета запалы, взорвут запросто, нужен только знающий физик. Да и доставят на чем угодно - хоть на шлюпке. А хоть и на яхте. Вот "Летучая", например, в полночь может оставить бомбу у Большой Багамы, а к утру уже снова стоять на якоре у Пальмиры. Все против "Летучей", тебе не кажется? - улыбнулся он.
- Чепуха, - отрезал Лейтер. - Придумай что-нибудь поинтересней. А лучше пойдем поужинаем яичницей, долларов за сто. Черт с ними, с деньгами "Манта", небось, в секунду на столько топлива жжет. А потом зайдем в казино, поглядим, с какими пиратами мистер Ларго режется в карты.
XIV
МОРЯК ИЗ МЕЧТЫ
На территории Британского содружества существовало непонятным образом, вопреки закону, одно-единственное легальное казино - в Нассау. Казино сдавалось в аренду канадскому игорному синдикату и в удачный сезон давало 100 тысяч фунтов дохода. Играли тут в рулетку, в банк и "железку". Устроено казино было в богатом доме на Бухтовой улице на манер клуба: кроме игорного зала - просторный танцевальный, ресторан с оркестром, уютный бар.
Предъявив доставленные губернаторским курьером членские билеты, Бонд с Лейтером сначала вместе посидели в баре, выпили кофе, коктейль, а потом в игорном зале разошлись к разным столам.
Ларго сидел за "железочным". Перед ним высилась груда стодолларовых жетонов, лежало штук пять тысячедолларовых. Домино Витали, покуривая, наблюдала со стороны, - в квадратном вырезе ее платья поблескивал на тонкой цепочке крупный бриллиант. Ларго играл широко, часто шел ва-банк, и каждый раз выигрывал, но головы не терял, не рисковал без нужды. Партнеры улыбались ему, аплодировали удачной игре - он явно был всеобщим любимцем. Домино же смотрела угрюмо, скучала. Дама, сидевшая справа от Ларго, поставив ва-банк, и крупно проигравшись, встала из-за стола. Бонд быстро подошел и занял освободившееся место. Каждый кон Ларго увеличивал ставку, в банке у него было уже восемьсот долларов. Счастье переменчиво, напомнил сам себе Бонд и произнес вслух:
- Иду ва-банк.
- А-а, мой старый знакомый! - Ларго протянул руку. - Теперь игра пойдет сильная. Может, вам сразу передать банк? Впрочем, вам я даже проиграю с удовольствием. - И любезно улыбнулся.
Потом легонько надавил рычажок устройства и, ухватив карту за высунувшийся в щель розовый язычок, бросил ее Бонду. Следующую взял себе, выдавил еще по одной. Бонд посмотрел первую и выложил, открыв, на стол бубновая девятка:
- Неплохо для начала. Беру вторую.
Открыл и бросил рядом с девяткой - десятка пик! Если только у Ларго тоже не девять или девятнадцать очков, Бонд выиграл!
Тот засмеялся, но несколько натужно, и открыл карты: червонная восьмерка и король пик. Тоже комбинация, но у Бонда лучше. Ларго проиграл на одно очко, так обидней всего проигрывать.
- Кому-то надо быть и вторым, - громко сказал он. - Так и знал, что вам повезет.
Крупье пододвинул Бонду кучку жетонов. Бонд кивнул на груду подле соперника и заметил:
- Вас тоже счастье не обходит. Предлагал же я взять меня в долю.
Тот рассмеялся:
- А давайте еще раз сыграем. Ставьте, что выиграли, а мы с мистером Сноу пойдем ва-банк.
Мистер Сноу (как было известно Бонду, один из пайщиков) хмуро кивнул. Бонд поставил восемьсот, а они против него по четыреста. И он опять выиграл, и опять на одно очко.
Ларго смотрел зло, но улыбался:
- Все ясно, сдаюсь. Мистер Сноу, играйте-ка дальше сами. Я мистеру Бонду, видно, не соперник.
Сноу пододвинул Бонду выигранные тысячу шестьсот долларов. "А забавно было бы сейчас передать банк, - подумал Бонд, - и пусть новый банкомет проигрывает." Он снял ставку и сказал:
- Пас.
За столом взволнованно зашумели.
- Что вы делаете! - театрально возопил Ларго. - Хотите, чтоб я перекупил банк и проигрался? А я, и правда, куплю. Поглядим еще, чья возьмет... - Он кинул на середину стола жетонов на тысячу шестьсот.
- Иду ва-банк, - произнес Бонд. Против собственного, только что проданного: мол, два раза выиграл и в третий играю, никуда, милый Ларго, не денешься!
Тот по-прежнему улыбался, но смотрел с новым, внимательным прищуром.
- Да вы точно подрядились меня обыграть. Что это, кровная месть?
Интересно, а среагирует ли на слово?..
- Что вы, какая месть. Просто мне померещилось особое свечение, спектр. - Бонд произнес это слово легко, без нажима.
Ларго вздрогнул, нахмурился. Улыбка тотчас возвратилась на его лицо, однако он весь подобрался, напрягся, прищурился зорче. Облизнул губы:
- Что-что померещилось?
- Я называю это спектром невезения, он висел, точно облако, у вас над головой. Вот я и решил, что удача от вас отворачивается. - Бонд говорил легко, будто шутя. - Проверим мою примету?
За столом смолкли. Игроки чувствовали: зреет схватка. Шутка оборачивается оскорблением, англичанин задирает соперника. Не замешана ли тут женщина? Все затаили дыхание.
Ларго расхохотался. Он упорно изображал весельчака.
- Все ясно! - возвестил он. - Уважаемый мистер Бонд хочет сглазить мне карты. А мы на это вот так отвечаем! - Он выставил указательный палец и мизинец вилкой и ткнул в сторону Бонда. За столом тоже захохотали, но Бонд видел, что вилка - известный жест мафиози - нацелена по-настоящему, зло, грозно.
- Ну вот, теперь вы меня сглазили, - добродушно рассмеялся он. - Только целить надо было не в лицо, а в карты... Что ж, посмотрим, каков ваш спектр против моего.
На лице Ларго снова мелькнула тень: второй раз это слово - случайность ли? Он надавил на рычажок:
- Два раунда мы отбоксировали. Третий, главный!
И быстро выкинул четыре карты. За столом боялись шевельнуться. Бонд взял свои, заглянул. Десятка треф и червонная пятерка - то есть пять очков. При пяти трудно решиться, брать или нет. Он положил карты не раскрывая. И сказал уверенно, будто у него на руках шесть или семь очков:
- Хватит.
Ларго задумчиво прищурился. С отвращением бросил раскрытые карты на середину стола: у него тоже пять очков. Брать, не брать? Посмотрел на уверенного, невозмутимого Бонда - и взял. Девятка пик. Не возьми он, у них вышло бы поровну, а теперь у Ларго четыре очка против пяти.
Бонд неспешно открылся.
- Говорил же вам, цельте в карты...
Между игроками поднялся шепот:
- Если бы итальянец не взял...
- Я всегда беру при пяти!
- А я никогда!
- Не повезло...
- Играть не умеет!
У Ларго опустились уголки рта, сжались кулаки. Но он овладел собой, улыбнулся, глубоко вздохнул и протянул Бонду руку. Бонд не уклонился от рукопожатия, но большой палец завернул вглубь ладони - вдруг не в шутку придавит лапищей... Но Ларго пожал обыкновенно и сказал:
- Из-за вас мне придется целый вечер отыгрываться. А я-то собрался пригласить племянницу в ресторан. - Он повернулся к Домино. - Дорогая, это мистер Бонд, ты говорила с ним по телефону. Я буду играть весь вечер, так что ищи себе спутника.
- Очень приятно познакомиться, - сказал Бонд. - Кажется, мы виделись сегодня в табачной лавке?
Девушка нахмурилась и ответила равнодушно:
- Возможно. У меня плохая память на лица.
- А что, если вашим спутником буду я? Благодаря щедрости мистера Ларго я теперь богач, даже по здешней мерке. В карты я сегодня больше не играю, довольно искушать судьбу.
Она поднялась и бросила небрежно:
- Ладно, пойдемте. Играй, Эмилио, тебе снова повезет. А я пока буду есть икру, запивать шампанским, и деньги, что ты проиграл, мистер Бонд все равно потратит на меня.
- Видите, мистер Бонд, - рассмеялся повеселевший Ларго, - вы попали из огня да в полымя. Уж Домино вам не спустит. Ну что же, прощайте, мне по вашей милости нужно крепко поработать.
- Благодарю за игру. Мы будем в ресторане. Выпьем шампанского за мой спектр удачи.
И снова по лицу Ларго пробежала тень. Гадая, можно ли объяснить такую реакцию сугубо итальянской боязнью сглаза, Бонд вслед за девушкой вышел из игорного зала.
В ресторане домино направилась к самому дальнему, тонущему в полумраке столику, и тут Бонд заметил, что она чуть-чуть прихрамывает, вся фигурка ее на миг увидалась трогательной, беззащитной... Это совсем не вязалось с уверенным, ярким обликом "куртизанки высшего класса", как, вероятно, назвали бы Домино французы.
Бонд заказал розового шампанского "Клико" и на пятьдесят долларов белужьей икры (а меньше нет смысла и спрашивать, объяснил он, не заметишь, как съешь).
- Что у вас с ногой? - спросил он. - Ушиблись на пляже?
Она посмотрела серьезно:
- Нет, просто одна чуть короче другой. Вас это огорчает?
- Наоборот, очаровывает. В вас сразу появилось что-то беззащитное, детское.
- Во мне, уже далеко не юной содержанке... Вы это хотели сказать? - Она смотрела с вызовом.
- А вы так о себе думаете?
- Так думают обо мне в Нассау. - Она не отводила глаз, но в них вдруг мелькнула мольба.
- Не слышал... И как бы то ни было, свое мнение я составляю сам. Хотите расскажу, что о вас думаю?
- Какая же женщина откажется? - улыбнулась она. - Только не завирайтесь, а то не буду слушать.
- Вы еще совсем молоды, хоть и притворяетесь опытной, все испытавшей. Росли в достатке, имели, так сказать, кусок хлеба с толстым слоем масла и вдруг остались почти нищей. Решили заработать на хлеб с маслом сами и обнаружили, что просто так не заработаешь, придется драться. Вы женщина и оружие избрали женское - свое тело; это оружие надежное, только пользоваться им надо хладнокровно, оставив в стороне чувства. Вы так и сделали. Но чувства ваши не умерли совсем, вы просто заставили их замолчать. Теперь у вас есть все, вы сорите деньгами, но пожалуй, немного скучаете. - Он рассмеялся. - Добавлю еще несколько штрихов, а то портрет невыразительный. Вы обольстительны, своевольны и жестоки.