Имперская гвардия: Омнибус - Стив Лайонс 16 стр.

Мы были быстры, но наша судьба всё же нас настигла. Мы перебежали перекрёсток. Трауэр, который был замыкающим, выкрикнул предупреждение в тот самый момент, когда зеленокожие с рычанием открыли огонь. Мы поднажали, и Полис попытался стряхнуть погоню. Его выбор направления на следующих нескольких перекрёстках выглядел совершенно случайным. Этого оказалось недостаточно. Я слышал, что тяжёлый топот ботинок становится всё ближе. Его звук отражался от камня, напоминая удары кувалды.

Мы обогнули крутой поворот влево, и я встал.

— Их надо остановить, — сказал я. — В самом крайнем случае — задержать.

Иначе они поймают нас в течение следующей минуты, а если и нет, то поднятый ими шум накличет на наши головы другие патрули.

Беккет развернулся обратно к повороту и присел. К нему присоединился Трауэр. Этот остался стоять. Он будет стрелять поверх головы Беккета, и они смогут в какой-то степени обеспечить друг другу огневое прикрытие.

— Благодарим вас за честь, комиссар, — сказал Беккет.

— Вас будут помнить, — пообещал я.

Остаток нашей группы побежал дальше. Позади нас началась стрельба. Сначала это были отдельные выстрелы из винтовок Беккета и Трауэра, затем посыпался град ответной орочьей пальбы. Вдвоём им не протянуть долго, но каждый миг, который они для нас выигрывали, был драгоценным. Эхо превращало их задиристые выкрики в боевой клич полка. Их вопли, когда они раздались пару минут спустя, звучали даже ещё громче.

К этому моменту Полис уже провёл нас через ещё несколько тоннельных перекрёстков. Трауэр и Беккет сыграли свои роли. Как, милостью Императора, предстоит и всем нам.

Он их бросил. Не моргнув глазом, не помедлив — просто быстренько вверил их души Императору и отправился прочь. Рогге боролся с рвотными позывами, страх и ужас заставили покрыться мурашками его кожу. Он уже не знал, кого боится сильнее — Яррика или орков. Они были почти одним и тем же — просто машинами, сеющими бессмысленную смерть. Он бежал вместе с остальной группой, поскольку его волочило за Ярриком, как по стремнине, и у него не было другого выбора.

Пока что не было. Ему в голову в первый раз пришла идея сдаться. Орки уже один раз сохранили ему жизнь. Они могут сделать это снова. Им будет недоставать нескольких рабов. Эта идея не привела его в ужас, как ей было положено, как это случилось бы до того, как он увидел истинное лицо Себастьяна Яррика. В следовании за безумцем не было чести, как не было бесчестья в том, чтобы отвратиться от него.

Как не было позора в том, чтобы оставаться в живых.

Но общее безумие всё ещё не отпускало его, пока они бежали по каменному лабиринту. Стены были сырыми и холодными. Некоторые тоннели были образованы природой, но гораздо большее их число несло на себе признаки того, что их вырубили рабы. То тут, то там попадались кости пленников, брошенных гнить прямо там, где они упали. Их останки потихоньку растоптали в пыль. Того, что осталось, хватало, чтобы показать, что здесь когда-то были люди — люди, которых заставили отдать свои жизни во славу орочьего предводителя. Больше славы. Больше бессмыслицы.

"Трака и Яррик достойны друг друга", — подумал Рогге.

Тоннель, которым они сейчас двигались, вёл прямо и вверх. Звуки орочьего патруля остались позади, но спереди доносился другой шум. Полис сбросил темп и что-то прошептал Яррику. Комиссар кивнул. Полис пристроился рядом с Кастель, а впереди пошли Яррик и Бериман. Никто из них даже не поглядел в сторону Рогге, и полковник ощутил противоречивые всплески облегчения и обиды. Он поборол оба эти чувства и двинулся вверх, чтобы узнать худшее.

Последние несколько метров тоннеля представляли собой крутой подъём, кончавшийся нагромождением валунов у входа в большую гулкую пещеру. Рогге пришлось продвигаться вперёд ползком. Полис, съёжившийся в комок, расположился на некотором расстоянии от отверстия, держась в комфортном окружении глухой тени. В его глазах сверкал ужас, но он продолжал стискивать своё оружие и всё-таки смотрел вперёд в ожидании своего приказа умереть мученической смертью. Яррик, Бериман и Кастель сидели на корточках за последним рядом валунов. Когда Рогге присоединился к ним, Кастель бросила на него взгляд. Её презрение было явным, холодным и недвусмысленным. "Откуда она знает?" — подумал он. И затем: "Знает что? Тут нечего знать". Он отвёл глаза, обнаруживая, как легко ему вдруг стало устремить свой взгляд прямо вперёд и выяснить собственную судьбу.

Пещера имела естественное происхождение. Она простиралась примерно на сотню метров влево, вправо и вперёд от входа. Её потолок терялся во мраке, но Рогге счёл, что до него должно было быть как минимум двадцать метров. Справа в стороне проваливался во тьму тоннель меньшего размера. В пещере ошивался большой отряд орков, охраняющий дальнюю стену. Она состояла не из камня. Это был металл. Это была часть одного из корабельных корпусов, использованных при сооружении капища. Здесь имелся вход, и он не был ни изначальной частью судна, ни проломом, устроенным на скорую руку. Это были настоящие врата, украшенные вереницами грубых орочьих морд, чьи пасти были распялены в рыке или хохоте.

Понаблюдав с минуту, Яррик и два его приспешника вернулись к месту, где прятался Полис. Рогге последовал за ними, с ужасом ожидая решения, которое сейчас будет принято.

— Мы можем с ними сразиться? — прошептала Кастель.

Яррик отрицательно покачал головой:

— Их слишком много.

— Тогда нам нужно увести отсюда часть из них, — сказал Бериман.

Яррик медленно кивнул. Он выглядел едва ли не протестующе.

— Ты сознаёшь… — начал он.

— Конечно.

Полис с хрустом распрямился. Он сел вертикально, вытянувшись в струнку, и уставился на Яррика с Бериманом. Его губы шевелились, формируя каскад беззвучных слов. Он приостановил его на время, достаточное, чтобы произнести:

— Нет. Моя задача выполнена. Мной можно пожертвовать.

И затем он вскочил на ноги и начал карабкаться через валуны.

Всего лишь мгновение спустя вслед за ним встала Кастель.

— Комиссар, — сказала она, — заставьте их как следует помучиться.

— Клянусь, — ответил тот.

Она отправилась вслед за Полисом.

Рогге, притянутый этим зрелищем безрассудного самопожертвования, двинулся вперёд вслед за Ярриком и Бериманом. Они остановились у входа в пещеру. Рогге видел всё. Он узрел безумство слепой веры. Полис бежал через пещеру, выкрикивая её размеры и подсчитывая дни, которые он провёл в плену. Он стрелял из своей винтовки, но никуда не попадал. И он действительно привлёк внимание орков. Сначала они не предприняли никаких ответных действий, ошарашенно уставившись на тронутого человечка. Полис уже был на полпути через пещеру к другому тоннелю, когда один из них сдвинулся с места. Пока его сородичи хохотали, зеленокожий настиг Полиса сзади. Его секач уже был оголён. Он отвёл руку назад.

Удар она не нанесла. Кастель метнулась через разделявшее их пространство и с сиплым ненавидящим "Ххххэээхххх" бешеным усилием рук с размаху вогнала рычащий «Потрошильщик» в орочий загривок. Это был хороший удар, удар, рождённый яростью, отплата за все те изуверства, которые ей пришлось повидать на борту космического скитальца. Цепной меч ушёл в загривок почти на всю ширину лезвия. Орк рухнул с перерубленным позвоночником, его кровь забрызгала Кастель и залила глянцем пол пещеры. Медичка, торжествуя победу в устроенной ей бойне, перепрыгнула через труп и догнала Полиса.

Хохот прекратился. Орки разразились воплями и почти все поголовно бросились за двумя людьми. Они неслись мускулистой и агрессивной толпой, готовой порвать свою добычу в клочья. Кастель и Полис опережали её на какие-то секунды. Они не приостанавливались, не стреляли снова. Их последняя задача сейчас заключалась лишь в том, чтобы прожить так долго, что они смогут послужить эффективным отвлекающим фактором. Они исчезли в тоннеле. Нескончаемый монолог Полиса умножался эхом, сливаясь с рыками орков. Звуки погони растворились во тьме и тишине. Рогге так и не услышал ни единого крика.

Яррик и Бериман переглянулись, затем приготовили оружие. На охране ворот остались лишь четыре орка. Яррик посмотрел на Рогге.

Тишина, воцарившаяся в другом тоннеле, стиснула душу полковника в ледяной хватке. Кастель и Полис не погибли, не отмучились в предсмертной агонии, а просто канули в неизвестность. Перед ним развернулось ужасное видение — картина нескончаемой борьбы в подземном лабиринте астероида, когда ожидать нечего, кроме оттянутой развязки, лютой и неизбежной. Это был настоящий кошмар, чьё воплощение в явь было ещё хуже, и Рогге не желал в этом участвовать.

Он побежал. Он побежал назад тем же путём, которым они пришли. Он бежал к неизбежности пленения. Он бежал от суда Яррика.

Он побежал. Он побежал назад тем же путём, которым они пришли. Он бежал к неизбежности пленения. Он бежал от суда Яррика.

Он бежал, чтобы сдаться.

ГЛАВА IX Горнило

И тогда мы остались вдвоём. Увечный старик и кок. Мы с Бериманом ухмыльнулись друг другу. Я точно также отдавал себе отчёт в нашей нелепости, как и он, а он в той же степени, что и я, понимал наши возможности. Не думаю, что хоть один из нас двоих ожидал, что Рогге сохранит верность присяге. Я не удивился, когда он убежал, но тем не менее разозлился. Предательство и трусость надлежит встречать незамедлительным и бесповоротным правосудием. Рогге подтвердил мои худшие подозрения о том, что пошло не так на Голгофе. То, что Трака нас переиграл, по-прежнему оставалось моим проколом, который мне предстоит искупать, но нам, возможно, удалось бы спасти больше, когда б не Рогге — слабое звено со ржой себялюбия. Если бы не стоящая передо мной задача, я бы выследил полковника и пустил ему пулю в затылок. Я обрёл удовлетворение в бесспорном знании, что он бежит навстречу гораздо менее милосердной доле, чем самое худшее из того, что я мог бы ему устроить.

Его отсутствие делало нас сильнее. Нам могла бы пригодиться огневая мощь Кастель, Беккета и Трауэра, но у нас всё ещё оставалась слаженность бойцов, сосредоточенных на единой задаче. Наша цель ждала, и на пути стояли всего четыре орка. Всё ещё ухмыляясь, я прицелился из-за валуна. Я жаждал того, что сейчас случится. Я услышал фырканье Беримана, неспособного сдержать свирепое веселье.

Я надавил на спуск, делая три выстрела из лазпистолета. Орк, в которого я целил, дёрнулся дважды от попадания в шею и в грудь, и затем в третий раз, когда центральная часть его морды влетела в затылок. Я выпрыгнул из укрытия и ринулся вперёд, в то время как Бериман вёл стрельбу сзади. У него была винтовка. Она была гораздо мощнее моего пистолета, и именно это ей сейчас и требовалось. Целью Беримана был вожак — массивная зверюга, выглядевшая ещё здоровее из-за шипастых пластин своей брони. Его шею и нижнюю часть морды защищала клыкастая металлическая челюсть. Я как раз добежал до ближайшего зеленокожего, когда от неё отскочил первый выстрел Беримана. Дальше стрельба пошла лучше. Второй выстрел лишил орка левого глаза. Чудовище взревело от боли и бешенства. Выстрел просто обязан был пробить его мозг, но вожак не умер. Он ударил не глядя и не думая, и его гигантский топор снёс голову орку, стоявшему впереди него. Я припал к земле, и клинок моего противника со свистом рассёк воздух прямо над моей головой. Я выстрелил вверх, истощая остаток батареи. Подбородок и нос орка взорвались. Меня окатило кровью, орк же качнулся взад-вперёд на пятках, и лишь затем опрокинулся на спину.

Лишь один вожак всё ещё продолжал двигался. Он действовал как автомат, вертясь волчком и рубя пустоту на каждом шаге, сделанном куда попало. Я торопливо отполз назад, убираясь с его пути. Бериману потребовалось ещё семь метких выстрелов, чтобы его уложить.

Битва заняла какие-то секунды. Никто не поднял тревогу. Стрельба была слишком обыденным событием в орочьей жизни, чтобы привлечь внимание. Остальной отряд ещё не вернулся из погони за Кастель и Полисом, и я шёпотом помолился за медичку и клерка. Я остановился у ближайшего орочьего трупа, чтобы обобрать с него боеприпасы. Бериман, присоединившись ко мне, занялся тем же самым. Мы нашли небольшое количество батарей, которые подходили к нашему оружию, и гранаты с длинными ручками. Затем мы повернулись к воротам. Их механизм был самым простейшим. Они являлись эффективной преградой только при поддержке охранников. В противном случае они с тем же успехом могли представлять собой просто отталкивающий скульптурный фрагмент.

Мы открыли врата. Мы вошли в капище.

"Вот и я, Трака, — подумал я. — Всё ещё получаешь от этого удовольствие?"

Мы прошли длинным прямым коридором с низким потолком. И мне, и Бериману пришлось пригнуться, чтобы не удариться головой. Орков этот проход должен был приводить в бешенство. Где-то через полсотни метров он распахивался в главный ствол капища — помещение с круглым поперечным сечением, имевшее метров пятьдесят в диаметре и во много раз больше в высоту. По центральному столбу ходили вверх и вниз железные кабины лифтов. По стенам поднималась спираль грубой металлической лестницы. Она не имела перил, будучи всего лишь нескончаемой последовательностью приваренных к стене металлических планок. Из ствола не было никаких выходов. Ничто не прерывало хода ступенек и кабин с земли к далёкому потолку.

Лифты были заняты, но на лестнице орков не было.

— Итак? — спросил Бериман.

— Наверх, — сказал я. — Если он здесь, то он будет наверху.

Мы побежали к стене. Мы начали взбираться по ступеням, которые приведут нас к средоточию власти.

Пробегал он недолго. Он удирал где-то с минуту, случайным образом выбирая тоннели. Те орки, что гнались за ними прежде, не шли по его следу, это он знал. Спереди тоже не доносилось никаких звуков. Так что когда он налетел на патруль, то был удивлён ещё сильнее, чем они. До этого он собирался вручить свою винтовку первому же встреченному им орку, сигнализируя этим, что сдаётся в рабство. Вместо этого, преданный глупым инстинктом, он вскинул оружие, а его палец лёг на неудобно размещённый спуск.

Шедший первым орк выбил винтовку из его рук и отвесил ему оплеуху возвратным взмахом своей лапы, раздробив ему левую скулу и нос. От боли перед его глазами вспыхнула сверхновая звезда. Он провалился во тьму, испытывая что-то весьма близкое к облегчению.

Зеленокожие отказали ему в прибежище забытья. Он очнулся от грубой тряски. Его голова так жестоко моталась туда и сюда, что, по его ощущениям, у него готов был сломаться позвоночник. Он громко застонал, и болтанка прекратилась. Он свалился на землю, и сотрясение от удара заставило задребезжать всё его тело. Он огляделся, часто моргая глазами. Он по-прежнему был под поверхностью астероида, всё в том же лабиринте тоннелей. Они находились в месте пересечения нескольких проходов. Здесь было не так много пространства, как в пещере перед капищем, но его хватало, чтобы вместить возвышающихся над ним чудовищ. Они хохотали над ним. В его глазах вскипели слёзы беспросветного разочарования. У него не получилось даже сдаться. Сейчас они его убьют.

Но нет. Орк, который держал его перед этим, оглянулся через плечо. Он уркнул, и Рогге показалось, что в изданном им звуке мешались религиозный страх и молитвенная радость. Из-за спин его пленителей раздались шаги, бухающие металлом о камень. Тот, кто к ним приближался, мог сокрушать планеты своей поступью. Орки разошлись в стороны, держась на расстоянии от вышагивающего вперёд существа. Трака, ссутулившийся, чтобы уместиться в тоннелях, навис над Рогге, и полковник заскулил. Орочий пророк нагнулся и окинул его пренебрежительным взглядом, затем начал отворачиваться.

Он собирался отправиться прочь. Рогге вдруг начал бояться ухода Траки сильнее, чем его присутствия. Если он недостоин внимания Траки, то его не сочтут заслуживающим пощады.

— Подожди! — выкрикнул Рогге.

Весьма сомнительно, чтобы этот орк понял готик, подумал Рогге. Но он, кажется, распознал отчаяние. Трака развернулся кругом. Рогге вдруг резко осознал, что орки молчат. То, что такое вообще оказалось возможным, вогнало его в ужас. Он обнаружил, что думает об этом предводителе орочьих войск в новом ключе. Мысль, заслонившая всё в его сознании, была: "умилостивить". Он находился лицом к лицу с грозным божеством и отчаянно стремился дать ему то, что оно хотело.

Чего хотел Трака?

— Яррик! — задохнулся Рогге. — Я могу дать тебе Яррика! Я знаю, где он!

Трака продолжал разглядывать полковника. Омерзительная, первобытно-свирепая морда, которой адамантиевый череп придавал ещё более зверский вид, не изменила своего выражения. Трака ждал.

"Как же мне заставить тебя понять?" — подумал Рогге. Он встал и указал пальцем вглубь тоннеля, который, как избрало верить его чутьё, вёл назад к капищу. "Яррик", — продолжал произносить он. Да знали ли вообще орки имя комиссара? Рогге подогнул свою правую руку и похлопал по её локтю. Трака весело хохотнул. Гора засмеялась. Рогге перетрусил. Он повалился на колени. Бойцы Траки последовали примеру своего властелина, едва не попадав от жестокого хохота. Но Трака испустил лишь один смешок. Его единственный настоящий глаз смотрел в том направлении, куда указывал Рогге. "Да, — подумал полковник. — Да, это верно. Ты знаешь, что я пытаюсь тебе сказать. Я могу привести тебя к Яррику. Позволь мне показать тебе дорогу". Он запамятовал в своей нужде, что не знает, где находится.