- Кто такой Грегорович?
- Мне-то откуда знать? Ты говорил это.
Гарри, задумавшись, потёр лоб. Ему казалось, он слышал эту фамилию раньше, но не мог вспомнить, где.
- По-моему, Волдеморт его ищет.
- Бедный парень, - с жаром ответил Рон.
Гарри сел прямо, всё ещё потирая шрам. Он полностью проснулся. Он пытался вспомнить, что именно он видел во сне, но всплывали лишь горные вершины и маленькая деревушка в долине.
- Я думаю, он за границей.
- Кто, Грегорович?
- Волдеморт. Я думаю, он где-то за границей, ищет Грегоровича. То место не было похоже на Англию.
- Ты думаешь, что снова читаешь его мысли?
Рон выглядел взволнованным.
- Сделай мне одолжение - не говори Гермионе, - сказал Гарри. - Хотя каким образом, она думает, я должен перестать видеть сны…
Он задумчиво посмотрел на клетку маленького Пигвиджена… Почему эта фамилия была ему знакома?
- Я думаю, - медленно произнёс он, - что он имеет какое-то отношение к Квиддичу. Есть какая-то связь, но я не могу… не могу понять, что это.
- Квиддич? - сказал Рон. - А ты точно думаешь не о Горговиче?
- О ком?
- Драгомире Горговиче, Загонщике, переведён в Пушки Чадли за рекордный гонорар два года назад. Ему принадлежит рекорд по промахам за сезон.
- Нет, - сказал Гарри, - я точно думал не о Горговиче.
- Я тоже стараюсь не думать, - сказал Рон. - С днём рождения, кстати.
- Ух ты… точно, я забыл! Мне семнадцать!
Гарри схватил палочку, которая лежала рядом с его кроватью, указывая на стол, на котором лежали его очки, и сказал «Ассио Очки!» И хотя они находились всего в футе от него, было необыкновенно приятно наблюдать за тем, как они подлетали к нему до тех пор, пока не угодили в глаз.
- Ловко, - фыркнул Рон.
Празднуя исчезновение Следа, Гарри заставил вещи Рона полетать по комнате, от чего Пигвиджен проснулся и начала радостно порхать по клетке. Гарри также попытался завязать шнурки с помощью магии (полученный узел пришлось несколько минут распутывать руками) и просто ради удовольствия перекрасил оранжевую форму Пушек на плакатах Рона в ярко-синий цвет.
- Ширинку на твоём месте я бы всё же застегнул рукой, - посоветовал Гарри Рон, хихикая, когда Гарри моментально посмотрел вниз. - Вот твой подарок. Открой его здесь, он не для глаз моей мамы.
- Книга? - сказал Гарри, принимая прямоугольный свёрток. - Немного отошёл от традиции?
- Это не простая книга, - сказал Рон, - а золотая. Двенадцать Проверенных Способов Очаровать Ведьму. Объясняет всё о девчонках. Если бы у меня была такая в прошлом году, я бы точно знал, как отвертеться от Лаванды и как вести себя с… Ну, Фред и Джордж одолжили мне одну, и я многому научился. Ты будешь удивлён, здесь дело волшебной палочкой не обойдётся.
Когда они появились на кухне, на столе их уже ждала горка подарков. Билл и мсьё Делакур заканчивали завтракать, пока миссис Уизли общалась с ними, склонясь над сковородкой.
- Артур попросил меня пожелать тебе счастливого семнадцатилетия, Гарри, - сказала ему сияющая миссис Уизли. - Ему пришлось рано уйти на работу, но он вернётся к обеду. Наш подарок на самом верху.
Гарри сел, взял тот свёрток, на который она указала, и развернул его. Внутри лежали часы, похожие на те, что мистер и миссис Уизли подарили Рону на его семнадцатилетие; они были золотыми, а вместо стрелок были звездочки, кружившие внутри.
- Это традиция, дарить волшебнику часы на его совершеннолетие, - сказала миссис Уизли, беспокойно глядя на него. - Боюсь, они не такие новые, как у Рона, вообще-то они принадлежали моему брату Фабиану, а он не очень бережно относился к своим вещам, там вмятина сзади, но…
Она не смогла закончить фразу; Гарри встал и обнял её. Он пытался вложить множество несказанного в эти объятья и, возможно, она всё поняла, потому что она небрежно похлопала его по щеке, когда он отпустил её, затем рассеяно взмахнула палочкой, от чего половина бекона вылетела из сковородки на пол.
- С днём рождения, Гарри! - сказала Гермиона, торопясь на кухню и добавляя свой подарок к горе других. - Это немного, но я надеюсь, что тебе понравится. А что ты подарил? - спросила она у Рона, который будто её не слышал.
- Давай, открывай подарок Гермионы! - сказал Рон.
Она купила ему новый Хитроскоп. В следующей обёртке была волшебная бритва о Билла и Флёр («Да, это позволит тебе бриться так гладко, как только можно», заверил его мсьё Делакур, «но помни чётко выражать мысли, иначе можешь не досчитаться не тех волос…»), шоколад от Делакуров и огромная коробка новых приколов из магазина близнецов.
Гарри, Рон и Гермиона не стали задерживаться на кухне, в которой стало тесно с приходом мадам Делакур, Флёр и Габриель.
- Я всё упакую, - весело сказал Гермиона, отбирая подарки у Гарри, пока они шли наверх. - Я почти закончила, осталось только дождаться твоих трусов из стирки, Рон…
Бормотание Рона прервала открывающаяся дверь на втором этаже.
- Гарри, можно тебя на секундочку?
Это была Джинни. Рон замер, но Гермиона подхватила его за локоть и повела вверх по лестнице. Нервничая, Гарри проследовал за Джинни в её комнату.
Он ещё никогда там не был. Она была маленькой, но светлой. На одной стене висел большой плакат Ведуний, а на другой - фотография Гвеног Джонс, капитана команды по Квиддичу Холихедских Гарпий, команды, состоящей только из ведьм. Стол стоял у раскрытого окна, из которого было видно площадку, на которой когда-то он с ней, Роном и Гермионой играл в Квиддич двое-на-двое, а теперь там был большой белоснежный шатёр. Флаг на его макушке был на одном уровне с окном Джинни.
Джинни посмотрела прямо в лицо Гарри, глубоко вдохнула и сказала:
- Поздравляю с семнадцатилетием.
- Да… спасибо.
Она спокойно смотрела на него; он, впрочем, находил весьма сложным посмотреть в ответ, для него это было то же, что смотреть на яркий свет.
- Хороший вид, - сказал он, показывая в окно.
Она проигнорировала эту фразу. Он её не винил.
- Я не знала, что тебе подарить, - сказала она.
- Не надо было ничего дарить.
И это она оставила без внимания.
- Я не знала, что будет полезным. Ничего большого, что ты бы не смог унести.
Он взглянул на неё. Она не плакала; это было одой из тех удивительных вещей в Джинни, она редко плакала. Он подумал, что, наверное, шесть братьев повлияли на неё так.
Она подошла ближе.
- И я подумала, что мне хочется подарить тебе напоминание о себе, вдруг ты встретишь какую-нибудь Виилу после того, как закончишь то, чем собираешься заняться.
- Честно говоря, я думаю, вероятность свиданий будет очень невелика.
- Это то, что я хотела услышать, - прошептала она, а затем она целовала его так, как не целовала никогда, и Гарри ответил на поцелуй, и это было в сто раз лучше Огневиски; она одна была чем-то настоящим во всём мире, эта Джинни, и он чувствовал её, когда одна его рука покоилась на её спине, а другая вплелась в её сладко пахнущие волосы…
Дверь распахнулась за ними и они отпрыгнули друг от друга.
- Ой, - многозначительно сказал Рон, - извините.
- Рон! - Гермиона оказалась прямо за ним, немного запыхавшись.
Воцарилась натянутая тишина, затем Джинни тихим ровным голосом произнесла:
- Что ж, в любом случае, с днём Рождения, Гарри.
Уши Рона были алыми, Гермиона нервничала. Гарри хотел хлопнуть дверью им в лицо, потому что, как только она открылась, будто холодный сквозняк проник в комнату, и замечательный момент лопнул как мыльный пузырь. Все причины завершения его отношений с Джинни, ухода от неё, казалось, прокрались в комнату вместе с Роном, заняв место счастливой беззаботности. Он взглянул на Джинни, желая сказать что-то, хоть и сам не знал, что, но она повернулась к нему спиной. Он подумал, что на мгновение она поддалась слезам. Он не мог сделать ничего, чтобы успокоить её в присутствии Рона.
- Увидимся позже, - произнёс он и последовал за остальными из спальни.
Рон спустился вниз и вышел во двор через всё ещё наполненную людьми кухню, Гарри шёл с ним в одном темпе, а Гермиона, выглядевшая испуганно, одиноко плелась позади. Как только они добрались до уединённой свежескошенной лужайки, Рон набросился на Гарри:
- Ты бросил её. Что же ты делаешь сейчас, развлекаешься?
- Я не развлекаюсь, - сказал Гарри, в то время как Гермиона поравнялась с ними:
- Рон…
Но Рон поднял руку, чтобы заставить её молчать.
- Она страдала, когда ты оставил её…
- И я страдал. Ты знаешь, почему я прекратил это, и что это было не по моей воле.
- Да, но сейчас ты обнимаешь и целуешь её, и она вновь надеется на воскрешение своих надежд…
- Она не идиотка, она знает, что это невозможно, она же не ожидает, что мы… поженимся или…
Когда Гарри произносил эти слова, в его голове предстала отчётливая картина Джинни в белом платье, выходящей замуж за высокого, безликого и неприятного чужака.
На мгновение это укололо его: её будущее было свободным и необременительным, в то время как он не видел впереди ничего, кроме Волдеморта.
На мгновение это укололо его: её будущее было свободным и необременительным, в то время как он не видел впереди ничего, кроме Волдеморта.
- Если ты и дальше будешь поддерживать в ней надежду, ты…
- Этого больше не случится, - резко сказал Гарри. День был безоблачный, но он чувствовал себя так, как будто солнце вдруг зашло. - Хорошо?
Рон выглядел наполовину обиженным, наполовину смущённым; он качнулся вперёд и назад, затем произнёс:
- Ну ладно, это… да.
В оставшееся время дня Джинни не искала больше встречи с Гарри, ни взглядами, ни жестами не показывая, что в комнате у них было что-то большее, чем вежливая беседа. Как бы то ни было, приезд Чарли стал облегчением для Гарри. Когда миссис Уизли усадила Чарли за стул, грозно подняла палочку и объявила, что ему требуется как следует постричься, Гарри отвлёкся от проблем.
Так как кухня Норы не выдержала бы праздничного ужина в честь дня рождения Гарри, ещё перед приездом Чарли, Люпина, Тонкс и Хагрида несколько столов были поставлены в ряд в саду. Фред и Джордж наколдовали множество фиолетовых фонариков, украшенных огромным числом 17, чтобы те висели в воздухе над гостями. Благодаря стараниям миссис Уизли, рана Джорджа была аккуратной и чистой, но Гарри ещё не привык к тёмному отверстию с одной стороны его головы, несмотря на огромное количество шуток близнецов о нём.
Фиолетовые и золотые ленты вырываться с конца палочки Гермионы и изящно ниспадали на деревья и кусты.
- Здорово, - сказал Рон, когда с последним взмахом палочки, Гермиона окрасила листья крабовой яблони в золотой цвет. - У тебя действительно есть вкус к таким вещам.
- Спасибо, Рон! - ответила Гермиона, выглядевшая одновременно удовлетворённо и немного смущённо.
Гарри отвернулся, с улыбкой отметив, что обязательно найдёт главу о комплиментах, как только у него появится время для подробного изучения его Двенадцати Проверенных Способов Очаровать Ведьму; он встретился с Джинни взглядом и улыбнулся ей, но тут же вспомнил обещание, данное Рону, и поспешно завязал общение с мсьё Делакур.
- Дорогу, дорогу! - нараспев сказала миссис Уизли, проходя через ворота с гигантским, размером с мяч для волейбола Снитчем, который парил перед ней. Секундой позже Гарри понял, что это - его праздничный торт, который миссис Уизли поддерживала при помощи волшебной палочки, боясь идти с ним по неровной земле. Когда торт, наконец, приземлился в середине стола, Гарри сказал:
- Выглядит изумительно, миссис Уизли.
- О, пустяки, дорогой, - сказала она нежно. За её спиной Рон поднял большой палец вверх и беззвучно произнёс: «Молодец.»
К семи часам все гости прибыли, сопровождаемые в дом Фредом и Джорджем, которые ожидали их в конце тропинки. Хагрид подчеркнул торжественность момента, надев самое лучшее, что у него было, - ужасный ворсистый коричневый костюм. Хотя Люпин улыбнулся, когда пожимал руку Гарри, тот отметил, что он казался весьма несчастливым. Это было очень странным: Тонкс, напротив, выглядела просто блестяще.
- С днём рождения, Гарри! - воскликнула она, крепко обнимая его.
- Семнадцать! - произнёс Хагрид, принимая от Фреда бокал вина размером с ведро. - Шесть лет прошло с тех пор, как мы познакомились, Гарри, помнишь?
- Смутно, - ответил Гарри, улыбаясь ему. - Ты, кажется, выбил переднюю дверь, наколдовал Дадли поросячий хвост и сказал, что я волшебник?
- Я уже и забыл детали, - фыркнул Хагрид. - Всё хорошо, Рон, Гермиона?
- У нас всё прекрасно, - ответила Гермиона. - А как ты?
- Хм, неплохо. Я был занят, у нас появилось несколько новорожденных единорогов. Я покажу тебе, когда ты вернёшься.
Гарри уклонился от взглядов Роны и Гермионы, пока Хагрид рылся в кармане.
- Вот. Гарри… не знал, что тебе подарить, но потом вспомнил об этом. - Он извлёк небольшой, немного потёртый мешочек, завязанный длинным шнурком, по всей видимости, предназначенным для ношения на шее. - Ослиная кожа. Сюда можно спрятать всё, что угодно и никто кроме хозяина не сможет ничего из него достать. Поэтому они очень редки.
- Спасибо, Хагрид.
- Мелочи, - сказал Хагрид и махнул своей рукой, размером с крышку от мусорного ящика. - А вот и Чарли! Он мне всегда нравился… эй! Чарли!
Чарли приблизился, уныло проводя рукой по своей новой, бесчеловечно короткой шевелюре. Он был ниже Рона, коренастый, со множеством ожогов и царапин на мускулистых руках.
- Привет, Хагрид, как дела?
- Давно хотел написать тебе. Как поживает Норберт?
- Норберт? - засмеялся Чарли. - Норвежский гребнехвост? Теперь мы зовём её Норберта.
- Что?… Норберт - девочка?
- Да, - ответил Чарли.
- Как ты это понял? - спросила Гермиона.
- Они более злобные, - сказал Чарли. Он посмотрел назад через плечо и понизил голос. - Папе лучше прийти поскорее. Мама становится нервной.
Все посмотрели на миссис Уизли. Она пыталась говорить с мадам Делакур, но то и дело поглядывала на ворота.
- Я думаю, мы лучше начнём без Артура, - громко сказала она сидящим в саду через пару мгновений. - Вероятно, он задержался на… Ой…
Все увидели это одновременно: полоса света влетела во двор, закружилась над столом и превратилась в ярко-серебряного горностая, который встал на задние лапы и проговорил голосом мистера Уизли:
- Министр Магии идёт со мной.
Патронус растворился в воздухе, в то время как семья Флёр с удивлением смотрела на то место, откуда он только что исчез.
- Нам лучше уйти, - тотчас же сказал Люпин. - Гарри… извини… я объясню в другой раз. Он взял Тонкс за руку и увлёк её за собой; они достигли изгороди, забрались на неё и исчезли из поля зрения. Миссис Уизли выглядела сконфуженной.
- Министр… но почему? Я не понимаю…
Но на обсуждение не было времени: секундой позже мистер Уизли возник из воздуха у ворот, сопровождаемый Руфусом Скримджером, легко узнаваемым по копне седеющих волос.
Двое прибывших прошли через двор к саду и залитому сиянием фонариков столу, где все сидели молча, наблюдая за их приближением. Когда Скримджер вступил в лучи света, Гарри заметил, что он выглядел гораздо старше, чем в прошлую их встречу, но был такой же тощий и зловещий.
- Извините за вторжение, - произнёс Скримджер, доковыляв до стола. - Особенно потому, что я пришёл на праздник без приглашения.
Его глаза на мгновение задержались на огромном торте в виде Снитча.
- Самые наилучшие пожелания.
- Спасибо, - ответил Гарри.
- Мне нужно поговорить с тобой наедине, - продолжил Скримджер. - Равно как и с мистером Рональдом Уизли и мисс Гермионой Грэйнджер.
- С нами? - удивлённо переспросил Рон. - Почему с нами?
- Я расскажу вам это в более уединённом месте. Есть ли здесь такое место? - требовательно обратился он к мистеру Уизли.
- Да, конечно, - ответил мистер Уизли, явно нервичая. - Эм… гостиная, почему бы не расположиться там?
- Проводи нас, - Скримджер обратился к Рону. - Не надо сопровождать нас, Артур.
Гарри увидел, как мистер Уизли обменялась озабоченным взглядом с миссис Уизли, когда он, Рон и Гермиона встали.
Пока они молча возвращались в дом, Гарри знал, что другие думали то же самое, что и он: Скримджер, должно быть, каким-то образом узнал, что они втроём планировали бросить Хогвартс.
Скримджер не говорил ни слова, когда они проходили через находящуюся в беспорядке кухню в гостиную Норы. Хотя сад был наполнен мягким золотым вечерним светом, в доме было уже темно; при входе Гарри резко взмахнул палочкой в сторону масляных ламп и они осветили неопрятную, но уютную комнату. Скримджер присел на продавленный стул, который обычно занимал мистер Уизли, заставляя Гарри, Рона и Гермиону вместе ютиться на диване. После этого Скримджер заговорил:
- У меня есть несколько вопросам к вам троим, и я думаю, что будет лучше, если я задам их вам по отдельности. Если вы двое, - он указал на Гарри и Гермиону, - сможете подождать наверху, я начну с Рональда.
- Мы никуда не пойдём, - сказал Гарри, в то время как Гермиона энергично кивнула головой. - Вы можете говорить или с нами вместе или ни с кем.
Скримджер бросил на Гарри холодный оценивающий взгляд. Гарри показалось, что Министр задумался, стоит ли проявлять ответную открытую враждебность так рано.
- Хорошо, тогда поговорим вместе, - ответил он, пожимая плечами. Он прокашлялся и продолжил. - Я здесь, уверен вы это знаете, по поводу завещания Альбуса Дамблдора.
Гарри, Рон и Гермиона переглянулись.
- Неожиданность, очевидно! Вы не были осведомлены, что Дамблдор кое-что вам оставил?
- Н… нам всем? - переспросил Рон. - Мне и Гермионе тоже?
- Да, всем ва…
Но Гарри прервал его:
- Дамблдор умер около месяца назад. Почему же передача того, что он оставил, заняла так много времени?
- Да разве это не ясно? - бросила Гермиона, прежде чем Скримджер успел ответить. - Они хотели изучить то, что он нам оставил. У вас не было никаких прав на это! - когда она говорила, её голос слегка дрожал.