Весной 2004 года «свежеиспеченный» шпион Думенков возвратился в Кострому и приступил к выполнению задания. Первым делом он попытался восстановить прошлые связи среди действующих и бывших военнослужащих. Это оказалось несложно — в их памяти «Андрюха» остался своим парнем. В разговорах с ним они без всякой задней мысли делились своими проблемами, а их в те годы у военных хватало с лихвой: систематические задержки и без того мизерной зарплаты, которая низвела их социальный статус до путевого обходчика, свертывание боевой подготовки и массовое сокращение. В свою очередь Думенков расхваливал жизнь в свободной Германии и намекал на возможность «хорошо подзаработать». Тем, кто проявлял интерес к «перспективному бизнесу», он по секрету сообщал о своих «крутых» связях в Германии, которые заинтересованы в получении информации о новейших разработках и готовых за них щедро платить.
Эта его активность не осталась без внимания военных контрразведчиков. В управление ФСБ России по Владимирской ракетной армии и отдел военной контрразведки по Костромской ракетной дивизии одно за другим стали поступать сообщения о действиях Думенкова, подозрительных на шпионаж. Не только действующие, но и уволенные с военной службы офицеры, несмотря на жизненные неурядицы, остались верны присяге и остро отреагировали на такие его бизнес-заходы. В них опытный профессионал генерал Александр Рудаков усмотрел знакомую руку иностранной разведки. В пользу данной версии говорили конкретные факты. В частности, в последних беседах со своими знакомыми Думенков пытался уговорить их добыть ему материалы, относящиеся к новейшим разработкам в области ракетной и техники ПВО.
Вместе с тем та самоуверенность и нахрапистость, с какой он действовал, первоначально смутили генерала Рудакова и его подчиненных. Они не могли поверить в то, что так может действовать агент иностранной спецслужбы, и полагали, что это заблуждались его знакомые, принимавшие хвастливый треп за чистую монету. Но заблуждались не они, а заблуждался Думенков. Потеряв Родину, семью и самого себя, он самонадеянно считал, что все покупается и продается, и потому его знакомые будут готовы за «тридцать сребреников» торговать чем угодно и где угодно.
Агент германских спецслужб — Думенков жестоко просчитался. В декабре 2004 года, во время очередной встречи со старым приятелем Беловым, он прямо предложил ему за солидное материальное вознаграждение оказать помощь в поиске и приобретении документальных материалов военного характера, в том числе составляющих государственную тайну. В подтверждение серьезности своих намерений он сослался на наличие надежных связей в спецслужбах Германии. Их имен и фамилий Думенков не назвал, но намекнул Белову на то, что за будущую работу ему обещана кругленькая сумма. Наряду с Беловым, в том же духе Думенков пытался вести обработку еще нескольких своих знакомых, которые могли иметь выходы на секреты.
Теперь у генерала Рудова и его подчиненных не оставалось сомнений в том, что они имеют дело с агентом, действующим по заданию иностранной спецслужбы. Такая его агрессивность и напористость создавали реальную угрозу для утечки секретной информации, и потому контрразведчики решили действовать на упреждение. В условиях цейтнота времени им необходимо было не допустить втягивания российских граждан в преступную деятельность Думенкова и одновременно добыть вещественные доказательства, уличающие его в шпионаже.
Генерал Рудаков, взвесив все «за» и «против», решил рискнуть и навязать свою оперативную игру германской спецслужбе. Его предложения использовать Думенкова втемную, чтобы «сбрасывать» дезинформацию, а в дальнейшем внедрить в ее негласный аппарат «своего человека», нашли поддержку в департаменте военной контрразведки ФСБ России.
С того дня генерал Сердюк и его подчиненные активно подключились к детальной разработке замысла операции, предложенной Рудаковым. Ведущую роль в его реализации должен был играть исполнитель, который бы пользовался полным доверием Думенкова и в последующем смог бы пройти сложную и опасную проверку в иностранной спецслужбе. А в ней работали настоящие профессионалы — не чета «скороспелому» агенту Думенкову, которых на мякине было не провести. Поэтому разработчики операции все свои усилия направили на то, чтобы найти такого исполнителя, который бы в критической ситуации не растерялся и смог найти выход из самого сложного положения.
Времени на поиски его кандидатуры у руководства оперативного штаба операции почти не оставалось. Думенков, подстегиваемый германскими спецслужбами, лихорадочно искал выходы на военнослужащих из штаба Владимирской ракетной армии и Костромской дивизии. В этой гонке со временем и шпионом контрразведчики рассчитывали на то, что в отличие от Думенкова для его знакомых-земляков слова «долг» и «Родина» не были пустым звуком. И они не ошиблись. Капитан Белов и бывшие офицеры штаба Владимирской ракетной армии Лазарев и Громов, которых Думенков рассчитывал склонить к сбору секретной информации, Родиной не торговали. Они, несмотря на сложное материальное положение, не польстились на щедрые посулы шпиона и сообщили о его подозрительных действиях военным контрразведчикам.
С того дня дальнейшая преступная деятельность Думенкова находилась под пристальным вниманием контрразведчиков. Шло время. А он по-прежнему был далек от своей цели. Ему не с чем было явиться к Бенну, чтобы получить желанный гонорар. Российские военные секреты стали для него идеей фикс. Даже, находясь на больничной койке в первой городской больнице города Костромы, он не расстался с ней. Взвесив все «за» и «против», Думенков решил повторить попытку и обратиться за помощью к Лазареву. Доверительный характер их отношений и затруднительное материальное положение Лазарева питали надежду Думенкова на то, что на этот раз тот не устоит перед искушением «быстро и хорошо заработать» и согласится. Готовились к этой встрече и контрразведчики. Предвидя подобный ход развития ситуации, они заранее отрабатывали с Лазаревым разные варианты беседы с Думенковым. Вскоре их прогноз оправдался.
12 января 2005 года Думенков позвонил Лазареву и пригласил в больничную палату. После разговора о здоровье коснулся бизнеса, а затем предложил заработать на сборе данных, относящихся к системам радиоэлектронного обнаружения ракетного удара, локации низколетящих объектов и других элементов обороны российских Вооруженных Сил. Для Лазарева предложение Думенкова не стало неожиданным. Перед тем как отправиться на разговор, у него состоялась встреча с сотрудниками контрразведки. На ней они проиграли в ролях сцену беседы с Думенковым. Лазарев сыграл ее безупречно: шпион ничего не заподозрил и признался, что действует по заданию сотрудника германской разведки Бенна Андреаса.
После такого признания для контрразведчиков окончательно прояснилась не только «шпионская цепочка», а и определился тот помощник, которому предстояло пройти по ней и внедриться в германскую спецслужбу. Это был Лазарев! Человек далеко не робкого десятка, с хорошей выдержкой и имеющий выходы на секреты, за которыми охотился Думенков, он, пожалуй, лучше других подходил для той роли в операции, что задумали генерал Рудов и его подчиненные. Их предложение Лазарев принял без колебаний. Его не испугали встреча с германскими спецслужбами и возможная проверка спецсредствами. Но одного этого было мало, и тогда опытные специалисты-психологи занялись его подготовкой, а контрразведчики принялись «кроить секретную заготовку» для Думенкова и его хозяев.
31 января 2005 года наконец-то его настойчивые попытки увенчались «успехом», да еще каким. В тот день он получил от Лазарева электронный носитель информации с копией оглавления к Техническому описанию пусковой установки ракетного комплекса «Тополь», имеющему гриф «Совершенно секретно». Того самого знаменитого «Тополя», что составляет основу стратегических ядерных сил России. Это была более чем серьезная наживка для любой спецслужбы, и военные контрразведчики обоснованно полагали, что германская разведка на нее обязательно «клюнет».
Несмотря на то что полученные Думенковым «секреты» жгли карман, он задержался в Костроме в надежде пополнить «шпионский багаж» через другую свою связь — Громова. От него шпион рассчитывал получить ни много ни мало, а Техническое описание станции засечки ядерных взрывов. Громов не подвел. 17 февраля он сообщил Думенкову: «Заказ выполнен».
На следующий день Думенков выехал из Костромы в Москву. Там, на станции метро «Октябрьская», как в настоящих шпионских триллерах, он провел конспиративную встречу с Громовым. Тот передал ему электронную версию Техописания, к которому приложили руку контрразведчики и военные специалисты. Теперь шпиону было что доложить Бенну и, наконец, получить долгожданный шпионский «гонорар».
На следующий день Думенков выехал из Костромы в Москву. Там, на станции метро «Октябрьская», как в настоящих шпионских триллерах, он провел конспиративную встречу с Громовым. Тот передал ему электронную версию Техописания, к которому приложили руку контрразведчики и военные специалисты. Теперь шпиону было что доложить Бенну и, наконец, получить долгожданный шпионский «гонорар».
В приподнятом настроении Думенков отправился в Германию. Будущее рисовалось ему в радужных тонах: Лазарев, Громов и Белов, а с ними еще парочка кандидатов в агенты должны были составить резидентуру, которой предстояло завалить германскую разведку секретами. Он уже мысленно подсчитывал будущие барыши, но эти мечты омрачила придирчивая проверка на границе. На этот раз таможенники и пограничники дотошно проверяли документы и багаж пассажиров. Думенкову пришлось пережить несколько критических минут. В какой-то момент ему казалось, что таможенник вот-вот доберется до магнитных носителей с секретными материалами и тогда… Удача оказалась на его стороне — таможенник не обнаружил тайника. Поезд тронулся. Позади осталась белорусско-польская граница. Впереди Думенкова ждали Германия и Берн.
Прибыв на место — в город Йену, он тут же связался с Андреасом. Но тот, к его удивлению, не ринулся на встречу, а, сославшись на проблемы, предложил перенести ее на более позднее время. Думенкову ничего другого не оставалось, как только согласиться. Видимо, германская разведка взяла паузу, чтобы проверить, чем «дышит» ее агент по возвращении из России. Через несколько дней после завершения проверки Бенн позвонил Думенкову и назначил встречу в пригороде города Касселя в заштатной закусочной на пересечении 7-го и 44-го автобанов.
Сгорая от нетерпения поскорее получить шпионский гонорар, Думенков заблаговременно прибыл на явку. Бенн с немецким педантизмом приехал в назначенное время. Беседа началась с постного бюргерского обеда, во время которого Думенков доложил о выполнении задания и передал Бенну привезенные «секретные» материалы. Но долгожданный «золотой дождь» на него не пролился. Германская разведка держала своих агентов в «черном теле» и не спешила раскошелиться. Сославшись на необходимость консультации со специалистами по содержанию материалов, Бенн перевел разговор на новое задание и предложил Думенкову добыть образцы новейших российских приборов радиационной и химической разведки. Шпиону ничего другого не оставалось, как взяться за выполнение нового задания.
Он снова отправился в Россию. По приезде Думенков, не теряя времени даром, разыскал Громова и Лазарева. В беседах с ними, суля «хорошие» деньги, принялся уговаривать добыть эти приборы. Но контрразведчики не спешили снабжать Думенкова новой «дезой», рассчитывая выяснить, что же еще интересует германскую разведку. Их расчет оправдался.
В БНД клюнули на оглавление из Технического описания пусковой установки ракетного комплекса «Тополь». В начале апреля Бенн инициативно вышел на Думенкова и дополнительно поручил собрать информацию, относящуюся к новейшим российским ракетным комплексам, в том числе и последнего поколения. Затем подробно опросил по «другу» — Лазареву и поинтересовался возможностью организации его выезда в Германию. Думенков с полуслова догадался, о чем идет речь, и заверил, что «будет над этим активно работать».
Смелый ход генерала Рудакова и его подчиненных с Лазаревым сработал. В германской разведке после всестороннего изучения представленных им «материалов», «высоко оценили работу российских контрразведчиков» и положили глаз на Лазарева как на перспективного источника информации. В ее планах, вероятно, уже вырисовывалась разветвленная и хорошо законспирированная резидентская сеть в России. Первым кандидатом в ней предстояло стать Лазареву.
После разговора с Бенном Думенков энергично взялся за выполнение задания. На встрече с Лазаревым, не раскрывая истинной цели предстоящей поездки, он принялся уговаривать его съездить в гости к «другу» в Германию. Что это за «друг», контрразведчикам не пришлось гадать. Состоявшийся накануне телефонный разговор Думенкова с Бенном не составлял для них тайны. Чем такая поездка могла закончиться для Лазарева, они уже знали — вербовкой. Казалось бы, конечная цель задуманной ими операции — оперативное внедрение в германскую спецслужбу — стала как никогда близка. Но тот темп, в котором она развивалась, их не устраивал. Лазарев еще не был готов к выполнению задания, поэтому в штабе операции как могли оттягивали его отъезд в Германию и одновременно вели интенсивную подготовку.
Многое, если не все, зависело от надежности, смелости и находчивости Лазарева. Там, в Германии, он мог рассчитывать только на самого себя. Его готовность и желание помочь в изобличении недружественных по отношению к России действий германских спецслужб не вызывали сомнений у контрразведчиков, но эмоции и чувства не так-то легко спрятать от мастеров шпионажа, тем более на «детекторе лжи». Последнее слово оставалось за специалистами-психологами. Их проверку Лазарев прошел успешно. Пять лет учебы в военном училище и годы службы в войсках закалили его характер — это подтверждали результаты тестирования. Они говорили: в сложных ситуациях он не растеряется и не допустит расшифровки перед германской спецслужбой.
Накануне отъезда Лазарева в Германию генерал Рудаков и полковник Кушнеров провели с ним заключительную беседу-инструктаж. Профессионал и тонкий психолог Рудаков в качестве места ее проведения выбрал не служебный кабинет, а квартиру. Домашняя обстановка, как он полагал, позволила бы Лазареву быть самим собой и обеспечила бы необходимый психологический контакт между генералом и бывшим старшим лейтенантом.
Сделав глоток зеленого чая, его вкус напомнил Рудакову о малой родине — Киргизии, он поставил чашку на журнальный столик и внимательным взглядом прошелся по Лазареву. Их взгляды встретились. В глазах Сергея генерал не заметил ни капли страха, ни тени сомнений. Тот был полон решимости выполнить задание. Невольно у Рудакова промелькнула грустная мысль: «Если бы ты остался в армии, то стал отличным боевым командиром. Воли и решительности тебе не занимать. Умом родители и Господь не обидели. В трудную минуту не растеряешься и найдешь выход. За таким командиром подчиненные пошли бы и в огонь и в воду. Лишнее подтверждение того — на гражданке ты не потерялся. Зато потеряла армия. Эх, если бы не август 91-го!?» — горестная гримаса появилась и мгновенно исчезла с лица генерала.
Она не укрылась от Лазарева, и он подался вперед.
«Молодец! Тонко чувствуешь собеседника», — с теплотой подумал о нем Рудаков и поинтересовался:
— Как настрой, Сережа?
— Боевой, Александр Юрьевич! — бодро ответил он.
— Это хорошо. Но бой предстоит не простой, и тут одной храбрости будет мало. Роль свою ты освоил, пожалуй, не хуже Миронова, хоть сейчас можешь сыграть Алехина.
— Мой лучший фильм! А книга еще больше понравилась, — вспомнил Лазарев известный фильм «В августе 44-го».
— Фильм фильмом, а жизнь бывает так закрутит, что не один режиссер такого не придумает. Там, на их «сцене», трудно сказать, как все повернется, всего не предусмотришь.
— Понимаю, товарищ генерал, буду действовать по обстановке.
— И это правильно! Прислушивайся к своей интуиции. У тебя, как утверждают наши психологи, она на высшем уровне.
— За девяносто баллов зашкаливает, — напомнил Кушнеров.
Вернешься — на смену Кашпировскому пойдешь, — пошутил Рудаков и продолжил: — А если серьезно, в острых ситуациях прислушивайся к ней. Сам понимаешь, там лицом к лицу с разведчиком наши советы и инструктажи не всегда могут сработать. Черт его знает, что они там могут выкинуть, чтобы тебя поймать на противоречиях?!
— Все будет нормально, Александр Юрьевич! Мы, костромские, прорвемся! — заверил его Лазарев.
— Сережа, у меня нет сомнений, что задание ты выполнишь, — важно, с каким результатом. Помни, Думенков везет тебя не на экскурсию, а на смотрины к иностранной спецслужбе, поэтому кофе и лирическими разговорами дело не закончиться. Перед тем как выйти с тобой на разговор, они твой каждый шаг и каждое слово запишут и проанализируют.
— Постараюсь не подставиться.
— К сожалению, одного желания будет мало. Рефлексы и инстинкты не спрячешь. Полиграф не так просто обмануть. Как ни крути, есть одна острая тема, на которой они могут тебя зацепить — связь с нами!
— Постараюсь забыть, товарищ генерал.
— Очень старайся. Напрочь вычеркни нас из своей памяти! Вбей себе в голову: ты бывший офицер, которого вышвырнули из армии, который разобижен на всех и вся и который не нашел себя на гражданке. Ты обижен, нет — ты озлоблен на весь мир! Ты принял предложение Думенкова не только, чтобы заработать, ты намерен перебраться на жительство в Германию. Для разведки это серьезный мотив.