— Ту, которая сбросила русское ярмо. За нами — цивилизованная Америка и Европа, — с вызовом ответил Херкеладзе.
— Если вы надеетесь, что проспект Буша в Тбилиси приведет к храму, то ошибаетесь — он приведет в тупик.
— Но и ваш проспект Ленина к коммунизму не привел.
— Ну уж если быть до конца точным, то имени вашего земляка Иосифа Сталина.
— Сталина?! Его как раз и не хватает, чтобы покончить с этим бардаком!
— ГУЛАГ ни вам, ни нам не нужен. Будем реалистами, надо смотреть в будущее.
— Вы мне его обрисовали.
— Оно в ваших руках. В 2013 году к власти в Тбилиси придут новые политики. Я не исключаю, что отношения между нашими странами нормализуются, и тогда ваша деятельность потеряет всякий смысл. В таком случае, зачем вам загонять самого себя в угол? Вы же профессионал и должны следовать логике?
Эта фраза Охотникова надолго повисла в воздухе. Резидент ушел в себя. На его замкнутом лице трудно было прочитать мысли. Андрей терпеливо ждал, надеясь, что на этот раз у Херкеладзе возобладает здравый смысл, и в своих ожиданиях не обманулся. Резидент заговорил…
7 августа 2008 года в двадцать два часа сорок пять минут системы залпового огня «Град» грузинской армии обрушили шквал огня на мирно спящий многострадальный Цхинвал. Под развалинами домов гибли дети, старики и российские миротворцы. Этих жертв могло быть гораздо больше, если бы в те дни на свободе оставались Херкеладзе, Имерлишвили, Богданов и другие арестованные агенты грузинской разведки, которые бы наводили отряды головорезов на позиции и командные пункты осетинского ополчения и Российской армии. Обезвреженные контрразведчиками, они стали уже не опасны и давали показания.
Следствие по делу на резидентуру Специальной службы внешней разведки Грузии длилось свыше полутора лет и скрупулезно исследовало все обстоятельства совершенного преступления. Окончательную точку в нем поставил суд. 25 марта 2010 года он вынес приговор, и конвой вывел из зала осужденных. Именем Российской Федерации были осуждены не только Херкеладзе, Имерлишвили, Богданов, Накаидзе, Хачидзе и другие агенты грузинских спецслуж.
Именем Российской Федерации и самим временем рано или поздно будут осуждены те, кто сделал их и других граждан Грузии заложниками своей циничной и недальновидной политической игры. Пройдут годы, и та чудовищная пропасть между русским и грузинским народом, которая образовалась по вине отравленных ядом национализма тбилисских правителей, останется в прошлом. Рано или поздно новые поколения россиян и грузин вопреки воле их ненавистников сумеют найти пути друг к другу потому, как из их исторической памяти невозможно вычеркнуть наше трагическое и героическое прошлое, забыть великие подвиги славных предков.
«Мамашкина» любовь
21 августа 2008 года на экранах своих телевизоров россияне увидели вместо навязшей в зубах жвачки из бесконечных сериалов потрясающие по своей глубине и проникновенности сцены. На фоне изуродованных огнем грузинской артиллерии и еще не остывших после пожарищ развалин многострадального Цхинвала выдающийся маэстро Гергиев и его оркестр исполняли величественную оду любви и сострадания.
Тысячи людей, кто собрались на центральной площади Цхинвала, и миллионы, кто в те минуты душой и сердцем находились рядом с жителями Южной Осетии, затаив дыхание, внимали бессмертной музыке, рожденной человеческим гением. Одним она смягчала боль утрат, а другим, не опаленным огнем вероломной войны, очищала души от скверны.
Наблюдали за этим и в Тбилиси. Скорбящий Цхинвал не вызвал покаяния у тбилисских правителей. Избранная ими дорога провокаций и угроз в адрес соседей не может и не приведет к храму. Они, взращенные в питомниках ЦРУ и Госдепа США, — «саакашисты», эти новые фашисты, понимают только один язык — язык силы.
Еще не осела земля на могилах защитников Цхинвала, еще не зарубцевались раны тех, кто выжили в кровавой августовской бойне 2008 года, как Саакашвили и его хозяева снова принялись поигрывать военными мускулами. Не успев отмыться от позорного поражения, армия Грузии показала свои зубы.
С 24 октября по 1 ноября 2009 года на территории древней Колхиды, у границ независимой Абхазии, защиту которой взяли на себя пограничные войска ФСБ России, прошли совместные американо-грузинские военные учения под кодовым названием «Немедленный ответ». Недвусмысленность названия говорила сама за себя. Они были призваны вдохнуть дух реванша в подлые душонки тех, кто вероломно в ночь на 8 августа 2008 года обрушил на спящий город море огня, а на третьи сутки, не выдержав натиска Российской армии и осетинских ополченцев, бросил натовское оружие и трусливо бежал с поля боя.
Не так шумно, как грузинская армия, возобновили свою разведывательно-подрывную деятельность спецслужбы. Оправившись от тяжелейших потерь, нанесенных российскими контрразведчиками, они взялись за старое. Основные свои усилия спецслужбы Грузии, как и прежде, направили на восстановление утраченных агентурных позиций в российской армии. На место осужденных шпионов: нелегала-резидента З. Херкеладзе, агентов А. Имерлишвили, М. Богданова (Балашвили), М. Хачидзе, В. Алханашвили, Р. Туркошвили, Д. Накаидзе и других, принялись срочно рекрутировать новых.
Специальная служба внешней разведки (ССВР), департамент военной разведки Минобороны (ДВР МО), департамент контрразведки (ДКР) МВД, департамент конституционной безопасности (ДКБ) МВД, а также департаменты военной полиции Минобороны и пограничной полиции МВД с чисто американским размахом — благо ЦРУ на этот шпионский выводок денег не жалеет, и изощренным коварством, присущим зловеще знаменитому земляку — Берии, развернули настоящую охоту на будущих агентов.
Под прицел грузинской разведки в первую очередь попали родственники и друзья тех, кто проходил службу в Российской армии, органах безопасности и МВД. В отношении них применялась отработанная до мелочей схема: сначала родственнику будущей жертве напоминали о ее патриотическом долге перед «родиной, отчаянно борющейся с “северной империей зла”», если этот прием не срабатывал, то в ход шли шантаж и угрозы. Здесь уже грузинские спецслужбы не церемонились: отцы, матери будущих потенциальных агентов грузинской разведки лишались работы, квартир, домов, земельных участков, а дети оказывались участниками преступлений, которых не совершали. Одной из таких жертв стала семья Алиевых.
Большая часть ее жизни была связанна с советской, а затем российской армией. Глава семьи — Руслан Алиев — честно и добросовестно служил в 70-х в ремонтной мастерской средств связи Группы российских войск в Грузии (ГРВЗ). Командование ценило Руслана и шло навстречу в решении бытовых вопросов его семьи: помогло с трудоустройством жены на должность домоуправа военного городка в городе Мцхета, а позже был призван на службу в часть младший сын Давид.
Он пошел по стопам отца, и по военным меркам попал в «теплое место» — в 66-й узел связи на должность механика засекречивающей аппаратуры связи (ЗАС). Служба у Д. Алиева, как говорится, оказалась не пыльная, но ответственная — она была связана с аппаратурой и документами, содержащими государственную тайну. В те годы Давид не подозревал, что в будущем это станет его проклятием, и старательно осваивал ответственную воинскую специальность. Его настойчивость была вознаграждена: пусть медленно, но уверенно он поднимался по ступенькам служебной лестницы.
В 2003 году Д. Алиев поступил в Межрегиональный учебный центр в Подмосковье. После его окончания новоиспеченный прапорщик возвратился в Грузию и продолжил службу в 188-м гарнизонном узле связи 12-й российской военной базы в городе Батуми. Не успел он освоиться на новом месте, как в числе знакомых появились те, кого больше интересовали не его увлечения, а особенности учебного процесса в межрегиональном центре и характер деятельности 12-й базы. Свой интерес они мотивировали желанием устроиться на службу в Российскую армию. Неопытный Д. Алиев вряд ли подозревал, что таким способом грузинская спецслужба исподволь подбирала к нему ключи. В тот раз это ей не удалось.
В августе 2004 года он отправился в Россию в город Кемерово завоевывать новые военные высоты. По завершении учебы на краткосрочных курсах младшего офицерского состава ему было присвоено первичное офицерское звание «младший лейтенант». В конце 2005 года Д. Алиев по распределению получил назначение на должность начальника телефонного отделения ЗАС ГРВЗ в батумском гарнизоне. Долго послужить на родине ему не пришлось, и потому грузинская разведка не успела подготовиться к вербовке будущего агента. 12-я российская военная база в Батуми прекратила свое существование, и новым местом службы для Д. Алиева стал город Ростов-на-Дону.
На российской земле она складывалась для него более удачно, чем на исторической родине. Несмотря на сокращение в армии, оно не коснулось Алиева. С 1 января 2007 года он приступил к исполнению обязанностей командира телеграфного взвода ЗАС. Вскоре ему на погон скатилась очередная звезда, а вслед за ней последовало повышение в должности. В личной жизни Алиева также произошли значительные изменения — он женился. Свадебным подарком для молодоженов стала квартира, выделенная командованием части. В те счастливые мгновения молодая семья не подозревала, что вскоре их дом постигнет большая беда, и придет она вместе с той, от кого они меньше всего ее ждали, — матерью Давида!
В Грузии, которая для старшего лейтенанта Алиева и тысяч других военнослужащих оставалась родиной счастливого детства, вокруг его матери и семьи стали происходить загадочные события. После ухода российских войск со своих баз прекратило свою деятельность домоуправление, в котором работала Ирина Алиева. С тех пор она так и не смогла устроиться на работу. С такой же проблемой столкнулся ее старший сын Александр, а потом и невестка Мака. Вокруг семьи Алиевых образовался вакуум, и она начала задыхалась в тисках нужды.
От безысходности Ирине Алиевой не хотелось жить. К мукам духовным добавились физические — сложная операция лишила семью последних средств к существованию. И тут, как ей показалось, в конце беспросветного тоннеля блеснул лучик надежды.
Наступил сентябрь 2008 года. Грузия и ее граждане все еще находились в шоке от войны. В шоке пребывала и Алиева — связь с младшим сыном прервалась. И здесь у нее состоялся разговор, который породил надежду на то, что с Давидом все в порядке. Неизвестный, не называя себя, но, ссылаясь на принадлежность к «одной важной организации», принялся расспрашивать ее о младшем сыне Давиде: где он служит, в качестве кого и т. п., а в заключение намекнул: «Давид может продолжить службу в интересах родины и об этом не пожалеет. Его зарплата будет выше, чем в Российской армии». Алиева задумалась.
Прошло немного время, и на беседу с Алиевой вышел другой представитель «той же важной организации». На этот раз, взывая к ее патриотическим чувствам, он прямо заявил: «Вы и Давид должны помочь своей родине в трудную минуту». О какого рода помощи шла речь, Алиева, будучи не глупым человеком, догадалась и отказалась. Но грузинская спецслужба не оставила ее в покое. Давид, допущенный к сведениям, составляющим государственную тайну, держащий руку на нерве армии — связи, являлся для нее лакомым кусочком. И потому Алиева была обречена стать еще одной жертвой грузинской спецслужбы.
Назойливые визитеры не давали ей прохода и вскоре сбросили с себя маски. Звиади и Коба уже не скрывали своей принадлежности к разведке Грузии и, отбросив в сторону высокие слова о любви к родине, повели жесткий и циничный разговор. Напомнив Алиевой о тяжелом материальном положении семьи, они стали угрожать тем, что оно может стать еще более невыносимым, и в качестве выхода предложили ей выехать в Россию и склонить к сотрудничеству со спецслужбами Грузии сына Давида.
В январе 2009 года во время очередной беседы со Звиади, проходившей на квартире Алиевой, она согласилась на сотрудничество с грузинскими спецслужбами и пообещала склонить к нему Давида. Что двигало в тот момент матерью? Вряд ли любовь к Грузии, а тем более к ее властям, загнавшим семью в нищету и разделившим ее с младшим сыном, ставшим гражданином другого государства — России. Безысходность? Страх перед всесильной спецслужбой? Возможно. Или банальная корысть? Скорее, последнее. Пятьсот долларов, которые ей посулил Звиади, и были той истинной ценой материнской любви.
Спустя месяц Звиади снова появился на квартире Алиевых, вручил ей под расписку пятьсот долларов, авиабилеты до Донецка и обратно, потребовал отправиться в Россию, там встретиться с сыном и склонить его к выезду на Украину или в Грузию.
В выборе места встречи с будущим агентом Звиади не столько руководствовался заботой о его безопасности, сколько о собственной шкуре. Провалы на территории России нелегала-резидента, опытного кадрового сотрудника, заместителя начальника оперативного управления Специальной службы внешней разведки Республики Грузия З. Херкеладзе и его агента М. Богданова, имевшего за спиной не один год разведывательной работы, а также других заставляли грузинскую спецслужбу искать более безопасные пути. Украина, на территории которой в последние годы они чувствовали себя как дома, стала тем самым местом, где они безбоязненно проводили вербовки, а затем явки с агентами из числа российских граждан.
В день вылета Алиевой в Донецк Звиади заехал за ней и отвез ее в аэропорт. Перед посадкой вручил пятьсот долларов на дорожные расходы, сотовый телефон «Нокия» и провел краткий инструктаж: телефоном пользоваться для связи с ним только с территории Украины, в России звонить только с таксофонов, в качестве места будущей встречи с Давидом определил Одессу. Там жили бывшие сослуживцы Алиевых — Сердобольные, и потому, по мнению Звиади, появление гостей — Ирины и Давида — не должно было вызвать каких-либо подозрений ни у них, ни у соседей, ни тем более у украинской и российской контрразведки.
Прилетев в Донецк, Алиева, следуя указаниям Звиади, чтобы не привлекать к себе внимания и меньше оставлять следов, отправилась на автовокзал и автобусом выехала в Ростов. Там ее встретил счастливый сын — после двухлетней разлуки он был рад встрече с матерью. Первые дни пролетели в разговорах о семейных делах и жизни на родине — в Грузии. И когда улеглись эмоции, мать посчитала, что настало время для предметного разговора с сыном. Но, опасаясь «вездесущей ФСБ», которой ее стращал Звиади, она завела его на прогулке.
На центральной площади города Аксай, по которой шершавым языком поземки стелился «дончак», было безлюдно. Лишь Ильич, одиноко застывший на гранитном постаменте, сурово взирал на шпионку-мать. Но ее это не пугало — чужих ушей поблизости не было, и она, снова посетовав на тяжелое положение в семье, многозначительно заметила, что приехала в Ростов не случайно, а по очень важному делу. Дальше Алиева заговорила с голоса своих хозяев: об агрессии Российской армии и варварских бомбардировках мирных городов, поддержке сепаратистских режимов в Абхазии и Южной Осетии. В ответ она слышала вялые возражения и, потеряв терпение, прямо заявила: «Ты — сын Грузии и должен помочь своей родине в трудную минуту». Сын прежде всего своей матери, Давид не мог понять, о какого рода помощи идет речь. И тогда Алиева призналась, что приехала по заданию грузинской спецслужбы — какой, не стала уточнять, чтобы вместе добывать интересующую ее информацию.
Офицер российской армии и гражданин России Давид Алиев в первое мгновение растерялся: чего-чего, но такого, да еще от родной матери, он не ожидал услышать. Позже, на следствии, Д. Алиев признается: «Для меня было неожиданностью услышать такое от своей матери, и я сначала сказал, что не собираюсь с ними сотрудничать».
В те минуты им, видимо, двигало чувство воинского долга, но не только оно, а и страх наказания. В части бурно обсуждался арест шпионов грузинских спецслужб подполковника Имерлишвили и подполковника Хачидзе. А тут такое! Шпион находился рядом, и им оказался не кто-нибудь, а родная мать?! Сын принялся убеждать мать в опасности подобного занятия.
Но Алиеву это не остановило. Пятьсот долларов ежемесячной подачки и покровительство всемогущей спецслужбы оказались для нее сильнее материнской любви и инстинкта самосохранения. Она попыталась разжалобить сына и стала рассказывать о бедственном положении, в котором до недавнего времени находилась семья, а когда и этот аргумент не сработал, ударилась в слезы, и Алиев дрогнул.
«Я сначала сказал ей, что не собираюсь с ними сотрудничать. После чего она стала плакать, убеждая меня в том, чтобы я принял их предложение, поскольку в противном случае они сделают невыносимыми условия жизни и ей и всем нашим родственникам», — так излагал в своих показаниях Алиев тот решающий разговор, после которого его жизнь круто изменилась.
Вырвав у сына таким способом согласие на сотрудничество со спецслужбой Грузии, Алиева тут же поспешила доложить Звиади о выполнении задания. Поблизости от площади находился переговорный пункт, и она, используя условности, сообщила ему о готовности, к обусловленной еще в Тбилиси, встрече в Одессе.
Теперь, когда главный вопрос о сотрудничестве с грузинской разведкой был решен, Алиевы принялись ломать голову над тем, как, не привлекая к себе внимания, совершить поездку на Украину. Ранее согласованный со Звиади вариант поездки в гости к знакомым в Одессу натолкнулся на непредвиденное препятствие. Алиев, будучи важным секретоносителем, при выезде за границу обязан был поставить об этом в известность командование части. Но тут помог случай — он находился в отпуске и решил совершить поездку на Украину инкогнито.