– Стойте! – скомандовала сестра Баркер. – Вы сказали лишнего или недоговорили.
Элен с улыбкой качнула головой.
– Спросите у мисс Уоррен, – посоветовала она. – Я ей рассказала, а она надо мной посмеялась. Но я решила вас предупредить, чтобы вы были начеку.
Из Синей комнаты донесся рокочущий голос леди Уоррен:
– Это та девочка?
– Да, это она, – крикнула сестра Баркер. – Хотите, чтобы она вошла?
– Пусть войдет.
– Извините, – заторопилась Элен. – Сейчас не могу. Я помогаю с ужином.
Почувствовав свое превосходство, сиделка сверкнула глазами.
– Почему вы так ее боитесь? – прошипела она.
– Вы бы тоже боялись, если б знали все, что знаю я! – многозначительно сказала Элен.
Сестра Баркер схватила ее за запястье, ноздри у нее трепетали.
– Ужин подождет, – прошипела она. – Мисс Уоррен распорядилась, чтобы леди во всем угождали. Идите к ней.
С упавшим сердцем Элен вошла в Синюю комнату. Старуха лежала в кровати, обложенная со всех сторон подушками. На ней была пушистая белая кофта; непокорные седые волосы были расчесаны на пробор и с двух сторон подвязаны розовыми лентами. Очевидно, сестра Баркер решила первым делом принарядить свою подопечную, как ягненка перед закланием. Элен догадалась, что лишь извращенное чувство юмора позволило леди Уоррен согласиться на подобное унижение. Она заманивала сестру Баркер, усыпляла ее бдительность, чтобы потом нанести сокрушительный удар.
– Подойди ко мне, – хрипло прошептала старушка. – Хочу тебе кое-что сказать.
Элен не успела опомниться, как та притянула ее к себе и обдала горячим дыханием ее шею.
– В этом доме убили девушку, – сообщила леди Уоррен.
– Знаю, – успокаивающе ответила Элен. – Почему вы об этом вспомнили? Это ведь было давно.
– Откуда ты знаешь? – рявкнула старуха.
– Мне рассказала миссис Оутс.
– Она говорила, что девушка утонула в колодце?
Элен припомнила душераздирающую историю про колодец и самоубийство. Внезапно ее осенило, что кухарка просто приукрасила правду, желая произвести впечатление на своих слушателей.
– Несчастный случай? – предположила Элен.
Леди Уоррен вышла из себя, сообразив, что ее пытаются успокоить.
– Вовсе нет! – проревела она. – Ее убили! Прямо на моих глазах. Я стояла наверху, смотрела в окно. Уже стемнело. Мне казалось, это просто дерево. Пришла девушка, дерево зашевелилось и скинуло ее в колодец. Я не успела помочь! Не смогла вовремя найти веревку. Послушай…
Леди Уоррен еще ближе притянула к себе Элен.
– Ты и есть эта девушка! – прошептала старуха.
Элен показалось, что ей предсказывают судьбу, но на глазах у сестры Баркер она демонстративно отшутилась:
– Правда? Я буду предельно осторожна!
– Вот дурочка, – рассердилась старуха. – Я ведь тебя предупреждаю! Девушек в этом доме убивают. Но ты сегодня будешь спать здесь. Я тебя защищу.
Внезапно Элен подумала, что может хитростью выведать у старухи, где спрятан револьвер.
– Каким образом? – спросила она.
– Я его застрелю!
– Да? И где же ваш револьвер?
В глазках леди Уоррен сверкнуло крокодилье коварство.
– Револьвер? – жалобно переспросила она. – Когда-то у меня был револьвер, но его давно забрали. Теперь я несчастная дряхлая старуха. Сестра, она говорит, что у меня есть револьвер. Разве это возможно?
– Конечно, нет! – отрезала сиделка. – Мисс Кейпел, не смейте волновать больную.
– Тогда я пойду, – с облегчением заявила Элен и добавила вполголоса: – Вы задали мне вопрос. Теперь у вас есть ответ. Вы знаете, что искать.
У дверей ее задержал властный бас леди Уоррен:
– Я тебя жду!
– Хорошо, скоро буду, – ответила Элен.
Спускаясь в холл, она поняла, что после разговора в Синей комнате ее нервы окончательно сдали.
«Что это со мной? – удивилась она. – Так и свихнуться недолго; вся надежда на врача!»
Элен взволнованно посмотрела на часы. Доктор Пэрри жил в нескольких милях от «Вершины» и всегда навещал семейство Уорренов в последнюю очередь, а потом ехал домой ужинать.
Обычно врач приходил раньше. Элен прислушалась к реву бури за окном, и ее посетило смутное дурное предчувствие. Мимо, как сомнамбула, проплыла мисс Уоррен.
– Доктор задерживается, – обратилась к ней девушка.
Мисс Уоррен посмотрела на часы. Она уже переоделась в неизменное платье трюфельного цвета, отороченное кружевом.
– Может, он и вовсе не придет, – равнодушно произнесла она.
Элен озабоченно охнула. Мисс Уоррен, как и положено работодателю, полагала, что у служанки не может быть собственных интересов, а потому списала беспокойство Элен на счет семьи.
– Состояние моей матери стабильное, – пояснила она. – Хотя конец неизбежен. Доктор Пэрри подробно нам рассказал, что нужно делать в случае внезапной остановки сердца.
– Но почему он не придет? – не успокаивалась Элен. – Он всегда приходит.
– Погода очень уж скверная, – пробормотала мисс Уоррен.
В этот самый миг, словно в подтверждение ее слов, на дом обрушился шквал ветра. У Элен зашлось сердце.
«Он не придет, – обреченно подумала девушка. – Ночевать мне сегодня в Синей комнате».
Глава 10. Телефонный звонок
Элен велено ночевать в Синей комнате – об этом знали все обитатели дома. Больше не надеясь на встречу с доктором Пэрри, Элен рассудила, что устраивать засаду в прихожей – пустая трата времени, и удрученно поплелась к черной лестнице.
Когда она проходила мимо маленькой столовой, примыкающей к кухне, ее окликнул Ньютон:
– Слышал, бабуля вас признала, – сказал он. – Поздравляю. Как вам это удалось?
Увидев искренний интерес в глазах Ньютона, Элен воодушевилась и почувствовала себя хозяйкой положения.
– Я не должна вам рассказывать, – ответила она.
– Потому что я – ее любимчик? Может, и так. Но когда речь заходит о финансовых интересах, я не могу оставаться в стороне. Любовью сыт не будешь.
До сих пор Элен побаивалась Ньютона. Он совершенно не воспринимал ее как личность. В его глазах она была лишь служанкой и вряд ли продержалась бы дольше месяца.
Неожиданное внимание с его стороны придало девушке уверенности.
– Вы имеете в виду завещание? – бесстрашно спросила она.
Ньютон кивнул:
– Оставит она его или нет?
– Мы об этом говорили, – доложила Элен, раздуваясь от важности. – Я посоветовала ей не тянуть с этим делом.
Ньютон издал восторженный вопль.
– Тетя Бланш, идите сюда!
Мисс Уоррен, подгоняемая каким-то очередным ветром, примчалась из гостиной на зов племянника. По необъяснимой причине этот медлительный близорукий юноша, не имеющий влияния даже на собственную жену, вил веревки из любящей тетушки.
– Что случилось? – спросила она.
– Сенсация! – воскликнул Ньютон. – Мисс Кейпел за пять минут сделала то, что мы все не можем сделать вот уже как пять лет. Она завела с бабулей разговор о завещании!
– Не совсем так, – вмешалась Элен. – Леди Уоррен только сказала, что не умрет, пока не выполнит свой долг. Неприятный долг, который все откладывают.
– Уже неплохо! – Ньютон кивнул. – Надеюсь, мисс Кейпел, вы продолжите в том же духе, если сегодня ей опять не будет спаться.
Очевидно, новый поворот событий произвел впечатление на мисс Уоррен: та практически посмотрела на Элен, которую обычно не удостаивала взглядом.
– Невероятно, – пробормотала она. – Похоже, только вы в этом доме и имеете на нее хоть какое-то влияние.
Элен ушла, сетуя, что привычка работать на публику ее подвела. Теперь у членов семьи возник непосредственный интерес к ее взаимоотношениям с леди Уоррен, и никакие ее возражения против ночевки в Синей комнате не получат ответа.
Однако Элен не вешала нос и, пусть даже беглый взгляд на виселицу внушал ей ужас, гордо шагала к эшафоту. В последнюю минуту жизни она будет одна.
Войдя на кухню, она тут же сообразила, что миссис Оутс не в настроении сплетничать; муж при этом держался от нее на почтительном расстоянии. Не обратив никакого внимания на наряд Элен, кухарка указала на дымящуюся миску на столе.
– Ошпарь-ка миндаль кипятком и почисти, будем печь ромовый кекс, – распорядилась она. – Я уже и так не успеваю. Да еще Оутс путается под ногами, и я уж не знаю, то ли мне летать по воздуху, то ли рыть подземный ход.
Элен нехотя села и принялась выдавливать ядра миндаля из сморщенной коричневой кожуры. Она окончательно смирилась с тем, что врач не придет, и потому не обратила внимания на звонок в дверь.
Миссис Оутс заметила, как замигала лампочка.
– Звонят в парадную дверь! – рявкнула она. – Наверное, доктор.
– Я открою! – Элен вскочила и побежала открывать.
– Спасибо, мисс, – с благодарностью отозвался Оутс. – Я без штанов.
– Как не стыдно! – засмеялась Элен, зная, что он имеет в виду: он не успел надеть свои лучшие брюки и льняной пиджак, в которых обычно подавал на стол ужин.
Окрыленная надеждой, Элен вприпрыжку поднялась по лестнице и открыла парадную дверь. Порыв ветра загнал внутрь простыню дождя и вместе с ней – врача.
Доктор Пэрри был коренастый, гладко выбритый мужчина с рублеными чертами лица. Элен встретила его улыбкой, а он, в свою очередь, окинул ее одобрительным взглядом.
– Что празднуем? – спросил он.
В его взгляде не было ничего общего с плотоядными глазами сиделки, и Элен в новом вечернем платье засияла от удовольствия. Однако белизна кожи не произвела на доктора Пэрри должного впечатления: его обеспокоили ямочки на ее шее.
– Странно, мышцы у вас могли бы быть и покрепче, – нахмурился он, – с вашей-то тяжелой работой.
– В последнее время работы у меня не очень много, – объяснила Элен.
– Понятно, – тихо произнес доктор Пэрри, сетуя на безрассудство пациенток, добровольно морящих себя голодом.
– Вы любите молоко? – поинтересовался он. – Хотя зачем я спрашиваю! Конечно, нет.
– Ну что вы, если б я работала в молочной лавке, покупателям бы ничего не оставалось.
– Вам нужно пить больше молока. Я поговорю с миссис Оутс.
Врач снял кожаную мотоциклетную куртку и бросил ее на стул.
– Мерзкая погода, – посетовал он. – Из-за нее я и задержался. Дороги развезло. Как себя чувствует леди Уоррен?
– Как обычно. Попросила, чтобы я сегодня ночевала у нее.
– Что ж, если я хоть сколько-нибудь вас знаю, вам это понравится, – ухмыльнулся доктор Пэрри. – Вы так любите новые ощущения.
– Но я ее боюсь! – заныла Элен. – Я вас поэтому и ждала… Скажите им, что я… не справлюсь! Что я не обучена!
– Паникуете? Вас уже тоже довели? Изнываете от одиночества?
– Да нет, это не просто нервы. У меня есть серьезный повод для опасений.
Доктор – не в пример мисс Уоррен – внимательно выслушал ее рассказ о револьвере.
– Чудно́, – подытожил он. – Но эта бабулька полна сюрпризов, от нее можно ждать чего угодно. Попробую выяснить, где она его прячет.
– И вы скажете, что мне нельзя ночевать в ее комнате? – не унималась Элен.
Врач с сомнением потер подбородок.
– Не обещаю. Посмотрю, что за сиделка. Возможно, ей действительно нужно как следует выспаться, если она приехала с дежурства. Пойду наверх.
Доктор Пэрри распахнул двери в холл. Пока они шли, врач сказал Элен вполголоса:
– Выше нос, подруга! Револьвер наверняка не заряжен. Да и прицел у старушки уже не тот – сколько лет прошло.
– Но ведь она попала в сиделку, – напомнила Элен.
– По счастливой случайности. Не забывайте, она – пожилая женщина. Со мной можете не подниматься.
– Нет, я должна познакомить вас с сиделкой, – настояла Элен, ни на секунду не забывая о профессиональной этике.
Однако по сердитому взгляду открывшей дверь сестры Баркер Элен поняла, что вновь просчиталась.
– Пришел доктор Пэрри, – доложила она.
Сестра Баркер величаво поклонилась.
– Доктор, вы давно приехали? – спросила она.
– Минут пять назад, – ответил врач.
– На будущее попрошу вас сразу подниматься в спальню больной. Ваши опоздания волнуют леди Уоррен.
– Конечно, сестра, раз такое дело, – согласился доктор Пэрри.
Элен обреченно отвернулась и вышла. Молодой врач, похоже, мгновенно поддался воле сиделки, возвышавшейся над ним горой – хотя, разумеется, то был всего лишь обман зрения, легко объясняемый белым халатом.
В холле мимо Элен пронеслась Симона – во всем великолепии своего вызывающего наряда. Даже удрученная собственным горем, девушка не могла не заметить, что Симону переполняют чувства: в глазах блестели слезы, губы дрожали, руки были сжаты в кулаки.
Во власти неудовлетворенных желаний роковая красотка превратилась в фурию. Она злилась на всех: на Ньютона, который ей мешал, на Стивена, который не отвечал взаимностью, и наконец, на саму себя – за то, что потеряла хватку.
И во всей этой буре страданий она винила одну женщину. Симона вбила себе в голову, что Стивен предпочитает ей белокурую официантку из «Быка».
Элен, даже нарядно одетая, судя по всему, была невидима: Симона на нее и не взглянула. Когда Элен вошла на кухню, миссис Оутс тоже встретила ее мрачным молчанием.
Атмосфера в «Вершине» будто бы створожилась от кислоты.
– Скоро можно подавать ужин, – сказала Элен в надежде утешить кухарку. – Врач зашел ненадолго.
– Дело не в этом, – угрюмо отозвалась миссис Оутс.
– А в чем?
– В Оутсе.
– Что он сделал?
– Ничего. Но он все время торчит здесь, день и ночь, мне и одной некогда побыть! Послушай моего совета: не вздумай выходить замуж.
Элен удивленно взглянула на кухарку. Ее всегда восхищало, с каким добродушием та сносила леность мужа и выручала его. Может, на работе мистер Оутс и не перетруждался, но его жена всегда шутила на эту тему; грубоватая, несентиментальная, зато искренняя любовь превратила их команду в крепкий союз.
– «И в горе, и в радости», – тактично напомнила Элен. – Я понимаю, почему мистер Оутс ухватился за вас: он знал, что с вами ему заживется «в радости». К слову, не представляю, кто мог бы взять в жены сестру Баркер. Не исключаю, что она любит и к бутылке приложиться.
– А? – рассеянно переспросила миссис Оутс.
– Точно не знаю, – пожала плечами Элен. – Может, она и не зря выпросила бренди. Но мисс Уоррен говорила ей, что леди Уоррен нуждается только в кислороде.
Миссис Оутс молчала, сосредоточенно сдвинув брови, словно перемножала в уме обыкновенные дроби. Закончив сложные вычисления, она весело рассмеялась.
– Ладно, не так уж часто я бываю не в духе, правда? – наконец проговорила она. – Что до мужей, даже с самыми хорошими одни хлопоты, а у меня как раз такой. А теперь, дорогая, следи за врачом. Как только он уйдет, я хочу прокрасться наверх с кусочком пудинга для сиделки.
Элен стало немного досадно: повышенное внимание к сиделке она восприняла как предательство по отношению к ней.
– Лучше отнесите ей ромовый пирог к бренди, – посоветовала она.
– О, кто-то показывает норов! – хохотнула миссис Оутс. – Но ведь ей предстоит провести ночь на одних перекусах. Пусть она и похожа на сушеную воблу, жизнь у сиделок нелегкая.
Элен стало стыдно за свое недовольство, и она отправилась на лестницу, чтобы не пропустить врача. Внезапная смена настроения миссис Оутс ее удивляла. Кухарка никогда не производила впечатления темпераментного человека.
Ни с того ни с сего Элен вдруг покачнулась, как маятник. Что за таинственный ветер на нее налетел?
«Что-то в доме сегодня не так», – заключила она.
Услышав вдалеке голос доктора Пэрри, она крикнула об этом миссис Оутс и побежала в холл. Врач сразу подошел к ней. Лицо его пылало, он едва сдерживал волнение.
– Мисс Кейпел, – произнес он официальным тоном, – если кто-нибудь будет настаивать на том, чтобы вы сегодня спали в комнате леди Уоррен, имейте в виду: я не разрешил!
Элен тут же сообразила: сестра Баркер переусердствовала с властными методами. Хотя сердце у девушки подпрыгнуло от облегчения, опыт подсказывал, что для верности лучше заручиться согласием главного авторитета в доме.
– Хорошо, доктор, – кротко сказала она. – Но ведь если сестра Баркер пойдет к мисс Уоррен, она добьется своего.
– В таком случае, – объявил он, – я пойду прямиком к профессору. Не хватало, чтобы женщина меня запугивала! Если с моими распоряжениями не согласны, я готов передать пациентку другому врачу. Я здесь только потому, что у моей матушки – царствие ей небесное – тоже был язык как бритва. Из любви к ней я терплю эту меге… миледи!
У двери в кабинет профессора Элен попятилась.
– Пойдемте со мной, – пригласил ее доктор.
Элен, хоть и побаивалась профессора, тут же подчинилась. Любопытство, которое толкнуло бы девушку и в логово дикого зверя, подмывало ее взглянуть на личные покои хозяина.
Профессорский кабинет оказался удивительно похож на комнату мисс Уоррен. Как и там, мебель здесь служила опорой для книг и газет – с той лишь разницей, что у профессора были еще дополнительные полки с многотомными справочниками. Об уютных мелочах, какие обычно присутствуют в холостяцкой берлоге, даже речи не шло: ни потрепанных клубных кресел, ни старых домашних тапочек, ни банки с табаком.
Профессор сидел за американским письменным столом с опускающейся крышкой, кончиками пальцев упираясь в виски. При виде врача и помощницы лицо его побледнело и вытянулось.
– Голова болит? – осведомился доктор Пэрри.
– Немного, – ответил профессор.
Элен хотела было предложить аспирин, но вовремя прикусила язык, рассудив, что профессиональный совет будет уместнее.
– Вы что-нибудь приняли? – непринужденно спросил врач.
– Да.
– Хорошо. Новая сиделка хочет, чтобы мисс Кейпел сегодня дежурила вместо нее. Я запрещаю. У леди Уоррен очень плохо с сердцем, в таком критическом положении нельзя возлагать ответственность на неопытную служанку. Вы проследите, чтобы мое распоряжение было исполнено?