- Бак! Вы меня обижаете! Сегодня мы ближе к всеобщему миру, чем когда-либо! Мои скромные предложения получили такой широкий отклик, что я убежден - мы на пороге возникновения почти утопического глобального общества! Верьте мне! Присоединяйтесь ко мне. Будьте рядом со мной. Вы сможете осуществить все ваши мечты! Вас не интересуют деньги? Хорошо! Они меня тоже не интересуют. Позвольте мне предоставить вам такие ресурсы, благодаря которым вам вообще не придется заботиться о деньгах. Я предлагаю вам положение, издания, штат сотрудников, штаб-квартиры в разных странах и даже собственное уединенное пристанище, где вы будете заниматься тем, чем захочется, и даже возможность жить в Чикаго, если вы этого хотите.
Карпатиу остановился, как он делал всегда, ожидая, не клюнет ли Бак на наживку. Бак не стал тянуть с ответом.
- Тут есть над чем подумать, - ответил он.
- Одну минуту, Бак, - сказал Карпатиу и позвонил Хетти. Вызвал он ее каким-то необычным способом, потому что вместо того, чтобы ответить по селектору, она просто появилась в дверях за спиной Бака. Он обернулся, и она кивнула ему.
- Мисс Дерхем, - сказал Карпатиу, - пожалуйста, поставьте в известность доктора Розенцвейга, мистера Планка и президента Фицхью, что мой график немного сдвигается. Я думаю, что мне понадобится еще минут десять здесь, потом еще десять с Хаимом и Стивом, так что в Вашингтоне мы будем около пяти.
- Хорошо, сэр.
* * *
Рейфорд оставил свою машину на стоянке аэропорта "О'Хара" и быстро прошел через терминал в подземный контрольный центр, где находился кабинет Эрла Холлидея. Много лет он был старшим пилотом Рейфорда. Под его руководством он вырос из молодого пилота в одну из звезд-ветеранов. Рейфорд был доволен, что разговор состоится здесь, где они могли говорить без бюрократических формальностей, переходя прямо к сути дела.
Эрл ждал его в коридоре, у двери своего кабинета, и когда подошел Рейфорд, посмотрел на часы.
- Хорошо, - сказал Эрл, - заходи.
- Рад тебя видеть, - сказал Рейфорд и сел, держа свою фуражку в руках.
Эрл сел на единственное другое кресло, которое стояло за столом в его тесном кабинете.
- У нас неприятности, - начал он.
- Спасибо за помощь, - отозвался Рейфорд. - Что, Эдварде опять пожаловался на то, что я занимаюсь, как он это называет, прозелитизмом?
- Это только малая доля проблем. Если бы не эти дела, я разговаривал бы сейчас с тобой о совершенно невероятных новостях.
- Каких же?
- Но сначала скажи мне, правильно ли я тебя понял. Когда я первый раз обратился к тебе насчет твоих разговоров о Боге, ты сказал, что подумаешь об этом. Я тебе ответил, что если ты гарантируешь, что этого больше не будет, я не дам ходу заявлению Эдвардса, правильно?
- Правильно.
- Когда ты согласился отправиться в Даллас на переэкзаменовку, не следовало ли мне предполагать, что между нами существует полное взаимопонимание?
- Не совсем. Но я думаю, ты интересуешься тем, как это прошло.
- Я знаю, как это прошло, Рей, - резко прервал его Эрл. - Ты ответь на мой вопрос: говорил ли ты, что отправляешься получать свои документы на пятьдесят седьмой и что у тебя нет никаких намерений говорить на работе о религии?
- Этого я не говорил.
- Скажи мне определенно, что ты имеешь в виду, Рей! Со мной ты никогда не темнил. Ты допек меня своими разговорами о Церкви и восхищении, но я был деликатен с тобой, не так ли?
- Даже чересчур.
- Я принимал все это как твой друг, так же, как ты вел себя по отношению ко мне, когда я донимал тебя своими восторженными словоизлияниями относительно своих детей, правильно?
- Я никого и ничего не превозносил.
- Но ты бывал возбужден, воодушевлен всем этим. Ты нашел нечто, что помогло тебе обрести минимум душевного равновесия, давало разумное объяснение твоим утратам. Я бы даже сказал, это помогло тебе остаться на плаву. Ты стал давить на меня, чтобы я начал регулярно ходить в церковь, читать Библию и тому подобное. А я сказал тебе, надеюсь, достаточно мягко, что считаю это личным делом и что буду тебе признателен, если ты не будешь приставать ко мне с этим.
- И я прекратил. Хотя по-прежнему молюсь за тебя.
- Хорошо, молись, спасибо. Но я предупредил тебя, чтобы ты не говорил об этом на работе. Так нет, для тебя все это было так ново, ты прямо горел этим новеньким, ну, прямо как тот парень, который изобрел новейший способ разбогатеть. И что же ты делаешь? Ты принимаешься давить на Ника Эдвардса. Рей, это парень с большой перспективой, начальству он нравится.
- Мне он тоже нравится. Именно поэтому я проявляю заботу о нем и его будущем.
- Да, но он-то ясно дал понять, что больше не хочет слушать таких разговоров. Так же, как и я тебе в свое время сказал. Ты оставил меня в покое, так почему бы тебе не оставить в покое и его?
- Мне показалось, что я перестал.
- Тебе это только показалось.
Эрл вытащил бумаги из своего ящика, полистал их и ткнул пальцем на какой-то странице.
- Ты ведь не будешь отрицать, что сказал ему... цитирую: "Для меня не имеет значения, что ты обо мне думаешь".
- Это не совсем так, потому что вырвано из контекста. Но не буду отрицать, что высказался в таком духе. Я сказал, что...
- Я знаю, что ты ему сказал, Рэй, прекрасно знаю, потому что то же самое ты говорил мне. Я тебе тогда ответил, что мне не хотелось бы, чтобы ты превратился в одного из этих фанатиков с горящими глазами, считающих себя лучше всех и старающихся всех спасти. Ты сказал, что просто проявляешь обо мне заботу, и я это, конечно, ценю, но вместе с тем я тебя предупредил, что ты подошел к той черте, когда можешь потерять мое уважение.
- А я ответил, что меня это мало волнует.
- Да, но разве ты не в состоянии представить себе, как оскорбительно это звучит?
- Эрл, я не могу наносить тебе обиду, если забочусь о твоей бессмертной душе, даже рискуя поставить под удар нашу дружбу. Я сказал Нику то же самое, что сказал тебе: для меня больше не имеет существенного значения, что думают обо мне люди. Конечно, в каком-то уголке и моей души есть место для восприятия чужих оценок. Никому ведь не хочется выглядеть идиотом. Но если я не стану говорить тебе о Христе только из опасения, что ты можешь плохо обо мне подумать, каким же другом я буду тебе в таком случае?
Эрл вздохнул и покачал головой, снова заглянув в бумаги.
- Таким образом, ты утверждаешь, что Ник вырвал эти твои слова из контекста. Но все остальное, содержащееся в этом рапорте, - правда.
- Правда?
- Правда.
Рейфорд почесал в затылке.
- Ну, что ты знаешь обо всем этом? Он слушал меня. Он меня понял.
- Но не смог с этим согласиться, иначе почему он написал это?
Эрл бросил листы в ящик и с грохотом захлопнул его.
- Эрл, до этой роковой ночи исчезновений я был совершенно таким же, как ты и Ник. Я...
- Я все это уже слышал от тебя, - перебил Рейфорда Эрл.
- Я просто хочу сказать, что понимаю вашу позицию. Я чуть было не разошелся с женой, потому что мне показалось, будто она превращается в фанатичку.
- Ты мне об этом рассказывал.
- Но теперь я считаю, что она просто стала настоящей христианкой. Она была права. Она доказала свою правоту!
- Рейфорд, если у тебя призвание проповедовать, почему бы тебе не уйти из авиации и не стать пастором?
- Ты собираешься меня уволить?
- Надеюсь, что мне не придется делать этого.
- Ты хочешь, чтобы я извинился перед Ником и сказал ему, что понимаю, как бестактен я был, оказывая на него давление, впрочем, делал это из самых благих намерений?
- Я бы очень хотел, чтобы все уладилось без каких-либо осложнений.
- Именно это ты и предложил на следующий день?
- Вот именно! Я выдержал все принятые на себя обязательства в соответствии с нашей договоренностью. Я не передал эти бумаги ни в отдел кадров, ни наверх по субординации. Я поставил Ника в известность, что не стану этого делать. Я сказал ему, что сам буду следить за этим и учитывать это в отношениях с тобой как с моим подчиненным...
- Все это не имеет никакого значения.
- Конечно, мы с тобой это понимаем, да и Ник вовсе не тупица. Было похоже на то, что он этим удовлетворился. Я посчитал, что твоя поездка в Даллас на подтверждение квалификации покажет, что ты все правильно понял, сделал нужные выводы и что мы не будем подводить друг друга. Рейфорд кивнул:
- Я и собирался вести себя рассудительно, чтобы больше не ставить тебя в неловкое положение.
- В твоих благих намерениях я не сомневаюсь, Рей. Я ценю их. Но сегодня утром ты снова выкинул номер. Что это тебе пришло в голову, о чем ты думал?
Рейфорд вздрогнул и откинулся назад. Он вытянул руки вперед и положил на стол, ладонями вверх.
- Сегодня утром? О чем ты говоришь? Я думаю, что все прошло нормально, на уровне. Разве я не сдал контрольный полет?
Эрл наклонился над столом и раздраженно посмотрел ему в глаза.
- Сегодня утром ты проделал со своим экзаменатором то же, что проделывал до этого с Ником и другими пилотами, с которыми тебе приходилось летать на протяжении последних нескольких недель, разве не так?
- Сегодня утром ты проделал со своим экзаменатором то же, что проделывал до этого с Ником и другими пилотами, с которыми тебе приходилось летать на протяжении последних нескольких недель, разве не так?
- Ты хочешь сказать, будто я говорил с ним о Боге?
- Да!
- Ни в коем случае! Хотя у меня и было чувство, что я совершаю грех перед Господом, отмалчиваясь. Я вообще обменялся с ним всего несколькими словами. Он держался очень жестко, сообщив мне только, кто он такой и чего он не должен делать.
- Ты не пытался читать ему проповеди?
Рейфорд покачал головой, пытаясь вспомнить, не сказал ли он чего-нибудь такого, что могло бы быть неправильно истолковано.
- Нет, ничего подобного я ему не говорил. Я всего лишь не стал прятать свою Библию. Обычно я держу ее в полетной сумке, но в тот раз она была у меня в руках, потому что я читал ее в микроавтобусе. А ты уверен, что этот донос пришел не от водителя микроавтобуса? Он видел, что я читаю Библию, задал мне несколько вопросов, потом мы с ним поговорили о том, что сейчас происходит.
- Твои обычные штучки!
Рейфорд кивнул. Но он реагировал вполне нормально, я не почувствовал, чтобы отнесся к этому отрицательно.
- Нет, он тут не при чем. Жалоба поступила от твоего экзаменатора.
- Совершенно ничего не понимаю, - воскликнул Рейфорд, - ты ведь веришь мне, Эрл, разве не так?
- Я бы хотел тебе верить, - ответил Эрл. - Не смотри на меня так. Мы с тобой много лет друзья, и мне ни разу не приходило в голову, что ты можешь мне соврать. Вспомнить хотя бы тот случай, когда ты выпил, посчитав, что твой рейс надолго задерживается.
- Тогда я предложил оплатить издержки из-за вызова на замену другого пилота.
- Я это помню. Но что же мне делать в этом случае, Рей? Ты говоришь, что не докучал этому парню. Мне бы хотелось верить тебе. Но ты много раз проделывал эти штучки и со мной, и с Ником, и со многими другими. Я склонен думать, что то же самое ты проделал и сегодня утром.
- Что ж, тогда мне придется поговорить с этим парнем! - воскликнул Рейфорд.
- Ты не должен этого делать!
- Как это? Я не могу посмотреть в глаза моему обвинителю? Эрл, я не сказал этому человеку про Бога ни единого слова! Я хочу с ним поговорить, если уж у меня из-за него неприятности. Я хочу знать, откуда он это взял? Может быть, это какое-то недоразумение? Какие-то жалобы от водителя микроавтобуса? Но я тебе говорю, я совершенно не слышал никаких возражений от него. Хотя, он мог что-то сказать экзаменатору. И вообще, откуда экзаменатор мог знать, что я уже поступал так раньше? Если только он не завелся от самого вида Библии.
- Не могу себе представить, чтобы водитель автобуса каким-то образом мог общаться с экзаменатором. Ты можешь себе это представить, Рэй?
- Я в полной растерянности, Эрл. Не ручаюсь, что я стал бы извиняться, если бы действительно эти неприятности имели под собой почву, но уж точно я не буду извиняться за то, чего не делал.
* * *
Бак вспомнил, как Розенцвейг рассказывал ему, что президент США предлагал приехать для встречи с Карпатиу в Вашингтон, но Николае по своей скромности настаивал, что сам прибудет туда. А сейчас Карпатиу небрежно поручил своему помощнику сообщить президенту, что опоздает. Было ли это сделано преднамеренно? Пожалуй. Он постоянно каждому дает понять, с кем тот имеет дело.
Спустя несколько минут в кабинет постучала и вошла Хетти.
- Мистер генеральный секретарь, - сказала она, - президент Фитцхью посылает за вами свой самолет - флагман Военно-воздушных сил.
- Ах, скажите ему, что это совсем не обязательно, - отвечал Карпатиу.
- Сэр, он сказал, что самолет уже взлетел и предоставляется в ваше распоряжение. Пилот сообщит в Белый дом о вашем вылете.
- Спасибо, мисс Дерхем, - ответил Карпатиу, обратившись потом к Баку: - Какой прекрасный человек. Вам приходилось с ним встречаться?
Бак кивнул.
- Мой первый очерк о Человеке года был посвящен ему.
- В связи с его первым или со вторым избранием?
- Со вторым.
Бак еще раз изумился энциклопедической памяти этого человека. Есть ли какие-нибудь сомнения, кто станет Человеком этого года? Бак не хотел бы получить это поручение.
* * *
Эрл нервно переменил тему.
- Должен тебе сказать, что это случилось в самый неудачный момент. На следующей неделе планируется ввести в строй новый флагман Военно-воздушных сил, это будет семьсот пятьдесят седьмой.
Рейфорд пришел в замешательство. Записка Хетти Дерхем, в которой говорилось то же самое, еще лежала в его кармане.
ГЛАВА 7
Рейфорд повернулся в кресле и посмотрел в лицо своему старшему пилоту.
- Я кое-что слышал об этом, - сказал он. - Едва ли в Америке найдется человек, который не слышал бы об этом самолете. Я был бы не прочь посмотреть на него, если о нем столько говорят.
- Безусловно, это самолет экстра класса, - ответил Эрл. - Абсолютно новый по технологии, по системе средств связи, надежности и маневренности.
- Ты второй, кто напоминает мне об этом самолете сегодня. Так в чем же дело?
- Дело в том, что Белый дом обратился к нашему руководству. Похоже на то, что их нынешнему пилоту пришло время уходить на пенсию. Они хотят, чтобы мы рекомендовали им нового человека. Руководство в Далласе составило список, в который вошло полдюжины наших лучших пилотов. Я был ознакомлен с этим списком, потому что в нем стоит и твое имя.
- Меня это совершенно не волнует.
- Не торопись! Как ты можешь говорить такое? Кому не хотелось бы летать на самом лучшем самолете мира, который оборудован так великолепно, чтобы соответствовать положению самого могущественного человека на земле? Впрочем, сегодня, когда в ООН появился этот Карпатиу, пожалуй, надо говорить "второго по могуществу".
- Все очень просто. Я не хочу переезжать в Вашингтон.
- А что тебя здесь держит? Хлоя снова поступила в колледж?
- Нет.
- Тогда и для нее переезд - не проблема. Или она нашла здесь работу?
- Да, она уже тут подыскивает.
- Пусть найдет себе в Вашингтоне. Там ты будешь получать вдвое больше, чем получаешь здесь, а ты уже и так вошел в первую пятерку "Панкон".
- Деньги не имеют для меня большого значения.
- Это ты брось! - резко прервал Рейфорда Эрл. - Кто первым обращается ко мне, когда речь идет о хороших деньгах?
- Теперь это уже не так, Эрл. И ты знаешь, почему.
- Ладно, только не начинай свои проповеди. Рэй, у тебя будут финансовые возможности поселиться в просторном уютном доме, вращаться в различных кругах...
- Как раз круг моих друзей, с которыми я общаюсь, и удерживает меня в Чикаго - это моя церковь.
- Рэй, но зарплата...
- Меня не интересуют деньги. Ты забыл, что мы с Хлоей остались только вдвоем.
- Прости.
- Если уж на то пошло, нам нужно сокращаться. Наш дом для нас слишком велик, а денег я получаю больше, чем могу потратить.
- Тогда стоит сделать это хотя бы для того, чтобы испытать себя в более сложной задаче! Никаких постоянных маршрутов, в твоем подчинении будет целый штат первых пилотов и штурманов. Ты будешь летать по всему миру, каждый раз в новое место. Это большое достижение, Рэй.
- Ты сказал, что там еще пять имен.
- Да. И это неплохие ребята. Но если я буду выдвигать тебя, ты получишь это место. Я не могу поддерживать тебя только из-за этой бумаги Ника Эдвардса.
- Но ты сказал, что она осталась в ящике твоего стола.
- Это так, но из-за сегодняшнего недоразумения, я не рискну ее скрывать. Что если я направлю тебя в Белый дом, а твой экзаменатор поднимет шум. Как только это выяснится, узнает Эдварде и все подтвердит. Ты не получишь никакого назначения, а я буду выглядеть как последний идиот, который не дал ходу жалобе и проталкивал тебя. Так и кончится вся эта история.
- История этим заканчивается в любом случае. Я не уеду из Чикаго. Эрл встал.
- Рейфорд, - заговорил он, подчеркивая каждое слово, - успокойся и послушай меня. Хоть немножко напряги свои мозги. Дай мне, во-первых, сказать все, что я знаю, и дай мне шанс переубедить тебя, во-вторых.
Рейфорд запротестовал. Но Эрл резко остановил его.
- Пожалуйста, я не могу принимать решения за тебя. И не буду. Но позволь мне закончить. Хоть я и не согласен с тобой насчет того, как ты объясняешь исчезновения, я рад, что ты нашел хоть какое-то утешение в религии.
- Это не...
- Я все понимаю, Рей. Я внимательно слушал тебя. Я понял. Для тебя это не религия, это Иисус Христос. Правильно я тебя понял? Я восхищаюсь тем, как ты принял эту идею. Ты человек искренний, я не сомневаюсь. Но не отказывайся от назначения, за которое тысяча других пилотов готовы были бы отдать жизнь. Вообще-то говоря, я даже не уверен, нужно ли будет тебе переезжать. Так ли уж часто президент Соединенных Штатов совершает перелеты по воскресеньям? Я уверен, что не чаще, чем ты летаешь по воскресеньям сейчас.
- Так как я капитан, я почти не летаю по воскресеньям.
- И там ты сможешь назначать кого-то другого летать по воскресеньям. Ты же будешь там капитаном, главным. Теперь у тебя не может быть никаких возражений.