Мать и бабушку она отыскала на удивление быстро, они не стали уходить далеко, решив дождаться её прихода. К великому удивлению девушки ни Сандра, ни Милинда не закидали её тут же вопросами, лишь только она приблизилась. Они вообще ничего не сказали, как и болтунья Кассандра. Но Оливия видела, каким любопытством горят глаза женщин, но их словно что-то сдерживало, не давало прорваться их любопытству. Ливия была этому рада, она бы ничего не смогла им сказать и объяснить. Даже толком пересказать разговор, ибо тогда ей надо было бы нарушить обещание данное Старой Селл и самой себе.
Вдруг сгустки энергии освещавшие долину погасли и долину окутала тьма. Свет был только на небе и исходил он от мириады созвездий, казавшиеся сейчас на удивление чрезвычайно яркими.
— Час пробил…сейчас всё свершиться. — тихо сказала Сандра Уоррен взглянув на столь притягательное полночное небо.
Ливия, Милинда и Кассандра, а также все собравшиеся на торжество ведьмы обратили свои взоры туда же.
Девушка замерла и восхищение от созерцаемого чудо затопило подобно тёплой волне, согревая её от макушки и до пят, заставляя глаза раскрывать шире словно пытаясь запомнить всё и не пропустить ни мгновение из происходящего на небосклоне.
Там творилась волшебная феерия, звёзды словно сошли с ума, закружившись в каком то бешеном хороводе. Они составляли не виденные до этого чудесные узоры, что бы через миг разбиться на пары, разлететься в разные стороны, подобно сверкающим осколкам небесного льда. Или выстроиться в безупречно ровную линию, напоминая бриллиантовое колье или сияющую нить. Это было прекрасно, звёзды праздновали свой карнавал, показывали, что и они сегодня, пусть не долго, но всесильны и абсолютно свободны, не подчинены никаким логически правильным законом. Во мраке ночи рождалось чудо…
В следующую секунду всё вновь стало на свои места и, Ливия перевела дыхания, поняв, что до этого придерживала своё дыхание, сосредоточив внимание на небе. Вокруг всё замерло, словно находясь под сильным колдовским гипнозом, который не стряхнуть с себя.
Только в следующий миг, возникло нечто, что привело собравшихся в движение. Ливия мгновенно это ощутила. В самом центре её существа, как буд-то вспыхнул свет, подчинявший и разум, и тело. Её словно бабочку потянуло к Священному Кострищу и изумрудному огню, так ярко и так маняще пылавшему в нём, что сил, желания оказывать сопротивление не было. Каким-то уголком сознания всё ещё принадлежавшим ей, девушка понимала, что это и не надо. Всё очень правильно и верно. Зла здесь нет, есть лишь Добро и то, что оно рождает, даря благословение. И Ливия подчинилась медленно, словно во сне приближаясь к тому, что так манило её. Огонь, он словно ожил и своим сказочным голосом звал Ливию, и зов его был так сладок, как может быть сладко абсолютное и безграничное счастье.
Женщины окружили Кострище плотным кольцо, пристально и безмолвно вглядываясь в пламя цвета свежей листвы. Его вид завораживал, и в глазах ведьм плясали и отражались язычки этого удивительного огня. Отображая тот внутренний огонь, что пылал в каждой из них. Только страха не было, они знали, это торжествует сущность ведьмы, раздвигая сдерживающие её так долго и мучительно барьеры.
— Присаживайтесь Сёстры Ведьмы! — торжественно и на удивление громко и чисто прозвучал голос Старой Селл, но казалось, что он ей не принадлежал.
В абсолютной тишине он был подобен горну и эхо подхватило его, разнося по всей долине вместе с ветром.
Глаза старой ведьмы пылали ярче всех, сущность её была сильнее и насыщенней, чем у кого- либо из присутствующих.
Услышав обращённые к ним слова, они беспрекословно подчинились, медленно опустившись на землю, всё так же, не спуская глаз с огня.
— В этот день и в это час, мать Природа созвала нас, своих послушных дочерей, что наградить своей милостью за верное служение ей и за то, что мы помним о том, кем мы являемся и принимаем нашу колдовскую сущность такой какая она есть. А теперь скажите Сё стры мои: готовы ли вы принять Дар нашей матери? Готовы принять её силу в свои сердца и души?
— Мы готовы Сестра! Дай нам её! — на распев произнесла Ливия вместе со всеми.
Она знала, о чём просит, чего жаждет и знала, что это непременно ей дадут.
— Но сперва, наша Родительница хочет, что бы мы почли память тех, кого нет с нами в столь торжественный и важный час, кто покинул нас навсегда, перейдя грань мира живых и царства вечного покоя. Их наследие течёт в наших венах, обогащает нас, даёт великие Знания, которые мы черпаем день ото дня, во имя Добра и Сил Света. Сёстры мы помни вас, мы чтим вашу память.
— Сёстры мы помним вас, мы чтим вашу память! — произнесли ведьмы, повторив слова три магических раза.
— Пусть наше почтение и благодарность, раздвинет грань и те, кому они предназначены, получат свою награду! — проговорила Селл, взмахнув руками над изумрудным пламенем.
И они были услышаны.
Пламя ярко вспыхнуло, огонь взметнулся вверх, словно желая коснуться небес и почувствовать его сказочную бархатистость. Его свет озарил сидящих подле Кострища ведьм и вдруг они заметили, как огонь раскололся надвое и потом буд-то отполз, к самому барьеру из гигантских камней. Из него начали появляться клубки сизого дыма с каждой секундой обретая большую плотность и чёткие очертания.
Ушедшие в небытие ведьмы…они явились на зов, что бы принять почтение от живых сестёр, тех как и они когда-то будут верно служить Сестричеству. На их лицах играли улыбки, они были счастливы оказаться в кругу тех, кто их знал и любил. А в глазах плескались безмятежность и покой, как и благодарность, что они не забыты.
За пределы Кострища они шагнуть не могли. Там начинался мир, наполненный жизнью, мир который они безвозвратно покинули и теперь лишь безмолвно взирали на сидящих женщин, с устремлёнными к ним взглядами.
Оливия сидела вместе с родительницами ближе всех к Священному Кострищу и затаив дыхание наблюдала за прибытием прародительниц. Они были такие разные…а с некоторыми их разделяла не одна эпоха. Можно было с лёгкостью определить, в какое время они жили, к какому сословию относились.
Как вдруг одна из призрачных фигур, появившихся из пламени показалась ей смутно знакомой, но чем пристальней она вглядывалась, тем стремительней к Ливии приходила уверенность, что она ей знакома. Сомнений больше не было…Милинда Монтгомери. Девушка, начавшая их род, та, чей портрет Оливия могла часами разглядывать и, который висел в галерее у них дома. Те же прекрасные волосы и жемчужно белая кожа и казавшиеся бездонными глаза, тот же тонкий девичий стан. Всё ей было знакомо. Милинда была всё так же прекрасна, не глядя на то, что была лишь призраком.
Оливия не сводила с прародительницы взгляда, ощущая волнение и горечь от воспоминаний участи постигшей эту девушку. Ей было мучительно жаль её.
Призрачная Милинда приблизилась к самому барьеру, на лице отражалась надежда и казалось, словно её глаза ищут и высматривают что-то, или кого-то. Как оказалось Ливию. Именно на ней она остановила свой взгляд. Он был полон любви и сожаление, от того, что их разделяет столетия. Милинда глядя Оливии глаза приложила руку к груди, там где когда-то билось её сердечко, а затем, отняв легко взмахнула ею. Девушку затопило чувство щемящей нежности. Оливия прикрыла глаза, дабы сполна насладиться этим благословенным даром, с ниспосланным ей прародительницей. Когда спустя миг она открыла глаза, Милинда исчезла.
Медленно оглядевшись, она заметила, как некоторые женщины смахивают набежавшие слёзы. Их можно было понять, происходящее сильно взволновало их, разбередила старые и новые раны. Ведь среди посетивших их духов были те, кто покину землю совсем не давно и скорбь жила в сердцах и душах их родных и близких. Лишь знание того, что они на веки обрели покой, грело сердце.
Души умерших ведьм исчезли, так же быстро, как и пришли, растворившись в пламени огня, вновь ставшим единым.
— Успокойтесь Сёстры мои! Такова воля Небес и матери Природы и ничего над этим не властно! Помните об этом! Осушите ваши слёзы и найдите в сердцах понимание. Настал час и нам принять Дар! Откройте ваши души! Пусть сила вольется в вас подобно живительному потоку. — проговорила Селл, а затем воздев руки к Священному Кострищу воскликнула. — Мать Природа, одари благословеньем!
Ведьмы последовали её примеру и воздели руки к взметнувшемуся высоко верх огню.
Пламя словно стало разбухать, раздаваясь вширь, а потом, ярко вспыхнув ярко-зёлёным светом, словно порвалось на множество огненных лоскутков. Которые, закружившись в быстром вихре, стали разлетаться, что бы в следующий миг разбиться о тела женщин.
Оливия ощутила, как в неё словно что-то стремительно ворвалось, сбив дыхание, что-то очень горячее, мгновенно наполняющее её, растекавшееся по всему телу, заполняя Оливию до краёв. Ливия чувствовала, что с каждой секундой в неё словно вливается сама жизнь, как будто до этого было лишь существование. Она отдалась полностью этим восхитительным ощущениям. Сердце захлестнуло ликование вместе с твёрдой уверенностью, что она способно на многое и ничто не в состоянии её остановить!
Оливия ощутила, как в неё словно что-то стремительно ворвалось, сбив дыхание, что-то очень горячее, мгновенно наполняющее её, растекавшееся по всему телу, заполняя Оливию до краёв. Ливия чувствовала, что с каждой секундой в неё словно вливается сама жизнь, как будто до этого было лишь существование. Она отдалась полностью этим восхитительным ощущениям. Сердце захлестнуло ликование вместе с твёрдой уверенностью, что она способно на многое и ничто не в состоянии её остановить!
Глава 15
Веселье было в самом разгаре. Ведьмы смеялись и сыпали шутками, танцевали под весёлую музыку, которую казалось, рождаясь из воздуха. Она была чудесной и прекрасной небеса, ветер — всё сущее создавали её. Это была музыка самой Земли, мать Природа пела её, свой торжественный гимн колдовскому празднику. Каждая нота пробуждала в душах присутствующих, всё то, что они скрывали на протяжении долгих трёх лет. Проснулась и торжествовала их сущность, напитанная новой силой.
Даже Старейшины покинули Священное Кострище, которое более не нуждалось в охране, ибо изумрудное пламя, дарующее Силу, покинуло его и нашло надёжный приют в душах ведьм. Мудрейшие живо общались с другими, а Старая Селл подоткнув свой плащ за пояс, даже сплясала вместе с молодыми колдуньями, поражая всех своей неиссякаемой энергией.
Оливия медленно пробиралась сквозь суматошную, разгорячённую и веселящуюся толпу. Мать, бабку и Кассандру она оставила, решив побродить одной, так как те были очень заняты процессом обмена знаниями с другими ведьмами. Но одной ей не было скучно и она была не одинока, её постоянно окликали знакомые колдуньи и Ливия с удовольствием останавливалась поболтать с ними. Оливия была счастлива и умиротворена. За столь короткий срок с ней случилось столько всего загадочного и волшебного, порой таинственного, но это её отнюдь не пугало и не страшило. Разговор с Мудрейшей Селл, а потом призрак Милинды Монтгомери, который признал её, а потом чудесная наполненность новой силой — всё это чрезвычайно радовало Ливию. Да и присутствующие на карнавале ведьмы с удовольствием делились с ней своими секретами. Её саквояж был доверху заполнен всякими полезными вещицами: рецептами зелий, заклинания на все случаи жизни, даже несколько амулетов, которые удалось выменять за одну летучую мышь, погибшую в полнолуние. К тому же колдуньи были щедры на советы, по различным спектрам ведовских дел. Ливия никогда не отказывалась, от возможности, пополнить свой багаж знаний и была очень благодарна им за такие дары.
Самой запомнившейся встречей, стало знакомство с Лукрецией Мали — известной ведуньей и просто ассом в вопросах сновидений. Пообщавшись с ней, о своих "мелких" проблемах она не узнала ничего нового. Но Лукреция сделала ей такой обобщающий и довольно ёмкий экскурс в царство Морфея, что у Ливии отвисла челюсть. Мысленно она согласилась со всем, что до этого слышал о своей собеседнице. Напоследок та подарила ей одно полезное заклинание, действующее на всех, на кого оно направлено. Теперь прочтя его, Оливия с лёгкостью могла вызвать ощущения, что подопытный находиться в состоянии погружённости в сон, а так с помощью него, могла формировать сновидения на своё усмотрение. Только узнав о таких возможностях, Ливия с улыбкой на губах, которая носила ярко выраженную зловещую окраску, уже мысленно потирала руки. Пусть только Довсон попробует теперь снова испытать её терпение на прочность и она с удовольствием устроит ему встречу с его самыми ужасными кошмарами. Причём каждую ночь и по несколько раз. Это быстро приведёт его в норму и отучит думать о всяких глупостях.
Тут она обратила внимание на молодых ведьм, примерно одних с ней лет, которые усевшись в круг и взявшись за руки гадали на сердечного друга. Оливия знала этот ритуал, но никогда особо им не интересовалась, считая всё это ребячеством. Теперь же ей стало любопытно и девушка решила понаблюдать за действом так веселившее дружную компанию.
А выглядело всё это так.
Девушка садилась в центр круга образованного её подругами, которые, взявшись за руки и замкнув его, читали заклинание, вызывающее образ сердечного друга. Ей лишь оставалось расслабиться и позволить волшебству, проникнуть в своё сердце и извлечь видение.
Заклинание было тем хорошо, что оно действовало, как на тех, что был влюблён и ясно представлял возлюбленного и на тех, кто с любовью ещё не встречался. Только каждой ведьме, Высшими Силами был предначертан суженый, часть которого уже хранилась в твоём сердце. В первом случае образ был чёткий и ясный, а во втором — на свет божий могли появиться лишь фрагменты лица. Как случилось и в случае симпатичной ведьмочкой с курносым носиком и копной кудрявых волос ставшей объектом гадания. Колдовство сделало своё дело и, перед ними предстало частичное видение, а именно: нос, губы и подбородок. Колдуньи захохотали.
— Эмили, не расстраивайся! У меня и того хуже было! У тебя половина лица, целенькая и довольно симпатичная. Не то, что в моём случае: два глаза! — утешила девушку одна из подруг.
Та тоже рассмеялась над своим "суженным" и образ рассеялся.
Созерцая происходящее Оливии нестерпимо захотелось тоже поучаствовать и посмотреть, затаился ли в её сердце какой-либо любовничек. Или сердце всё- таки пустынно, как Сахара. Она нерешительно подсела к девушкам.
Рядом сидящая с ней ведьма повернулась и улыбнувшись сказала:
— Привет! Может, хочешь рискнуть и поглядеть не запрятан ли кто-то в твоём хрустальном сердечке, что бы потом затопить его и заполнить собой до краёв? Будешь знать к чему готовиться!
Последние слова она говорила таинственным шёпотом, а под конец задорно хихикнула.
— Неужели всё так жутко? — сделав "страшные глаза", спросила Ливия, притворно охнув и судорожно схватившись за сердце.
Девушки вместе рассмеялись.
— Я Лора Линсей, — представилась ведьма и протянула руку.
— Оливия Уоррен, — торжественно сказала Лив, крепко пожимая руку Лоры.
— Здорово! А теперь познакомлю тебя с нашими девочками, — развернувшись, что бы всех видеть начала представлять. — Лили, Милагрес, Анна, Лизи, Эмма, Джессика, Луара, Роза.
Девушки, которых называла Лора, с улыбками на лицах махали руками и кивали, что бы Оливия могла понять, кто есть кто из них.
— Девочки, это Оливия и она хочет попробовать вызвать ведение своего суженного.
— Конечно! Садись в центр и расслабься! — сказала Эмма, милая девчушка с глазами цвета жжёного сахара, обращаясь к Ливии.
Оливия тут же последовала совету.
— Ливия, а ты когда-нибудь любила? — хихикнув, спросила Роза.
Девушка отрицательно покачала головой.
— Что никогда — никогда? А парень у тебя есть? — подключилась к её допросу Анна.
— Нет.
— Ты такая красивая, странно… Так почему нет?
— Девочки прекратите! Чего это вы накинулись на Оливию? Может, она не встретила достойного, уготованного ей. Нам надо помочь увидеть его, — строго сказала Лора, укоризненно взглянув на девушек, который тут же притихли.
Оливия была ей благодарна за своевременное вмешательство. Расспросы девушек и их любопытство смущали Ливию. Она не привыкла делиться самым сокровенным, с таким количеством слушателей.
— Девочки приготовились! — скомандовала Лора.
Ведьмы взялись за руки и их мгновенно, буд-то накрыл непроницаемый и невидимый другим купол, который, нейтрализовал любые посторонние звуки. Девушки нараспев, все вместе произнесли заклинание:
— Что в сердце юной девы скрытой, пусть откроется в этот миг и образ воздушный предстанет пред нами. Заклинаем! Призываем! Друг сердечный покажись!
Ливия расслабилась и прикрыв глаза, позволила своему сердцу распахнуть свои тайные створки во всю ширь, что бы магия беспрепятственно проникло в их глубь.
Она ожидала услышать смешки и весёлые комментарии, вот только девушки отчего-то молчали. Лишь спустя минуту её ушей коснулся тихий шёпот, а затем растерянный голосом к ней обратилась Лора:
— Оливия, открой глаза и взгляни сама. Мы ничего не понимаем…
Почему-то делать это ей очень не хотелось, но всё же Ливия приоткрыла глаза и подняв их поглядела на клубящийся у неё на головой образ. Хотя назвать его так можно было с большой натяжкой. Он представлял собой некий сияющий сгусток ослепительного белого света, с каймой по всей окружности, чернее самой ночи. И лишь хорошо присмотревшись можно было заметить проступающие черты, но они были настолько нечёткие и размытые, что разглядеть лицо не представлялось возможным.
— Ничего себе… — поражённо выдохнула Ливия, недоумённо взирая на образ своего "возлюбленного".
"Мило…ещё одну свинью подсунули мне Высшие Силы, ещё один повод свихнуться"- подумала девушка.