Остаток дня она провела за подготовкой домашнего задания. Только любопытство и мысли все равно крутились вокруг произошедшего. Ей нестерпимо хотелось найти рациональное, доступное и разумное объяснение. Поэтому, отложив учебники, Ливия направилась туда, где надеялась отыскать ключик к разгадке — в библиотеку.
Глава 20
Вот уже на протяжении пяти дней и ночей Габриель, словно тень, неотступно, незаметно следовал за ведьмой, наблюдая и изучая её. Пытаясь понять разум, душу, сущность, дабы знать наперёд, чего можно ожидать с её стороны. Было бы глупо мгновенно довериться человеку, особенно ведьме с их безграничным своенравием, без проверки: делать глупости было не в его манере. Даже если придется потратить бесценное время. А ещё в лице Габриеля, рыжеволосая колдунья, сама того не зная, нашла могущественного защитника. Правда, для него эта роль была непривычна, ибо он не был создан, чтобы играть её и нести это бремя. В то же время, кроме него никто не смог бы уберечь девчонку от смертоносной хватки Ангелиуса, пока метавшегося между мирами. Только тёмная сущность демона рано или поздно излечит раны, нанесенные старой чародейкой и Габриелем. Он снова выйдет на охоту. Девчонка же, сама того не ведая, оказалась по воле Высших Сил замешана в гиблое дело, став вожделенным Ключом Чёрных Врат. Без которого Ангелиусу не выполнить волю Тёмного Господина. А это значит, что спокойная и размеренная жизнь ведьмочки, которая, как предполагал Габриель, была до этого, закончилась. Теперь только совместными усилиями они смогут уберечь мир людей от хаоса. Правда, по его первым наблюдениям, весь ужас произошедшего — вырвавшиеся на свободу демоны и прискорбная смерть ведьм, не коснулся её. Что было очень странно, ибо, как ему казалось до этого, колдуньи, а особенно Носительницы, связаны между собой. Чтобы в случае смерти одной из них принять на себя груз её знаний. Только в случае с Оливией Уоррен эта реакция запаздывала. Это можно сказать даже по их первой встрече… если это можно так назвать.
Как сказала старая ведьма, стоя одной ногой в могиле, его сущность сама отыскала дорогу к Ключу, чтобы Габриель защитил его.
Габриеля и Оливию связала какая-то странная, неразрывная, невидимая связь, следуя которой он и отыскал её. Надо сказать, место было не самым удачным. Кладбище — где его чутье попадало под удар магии забвения Ангела Смерти. А ведьма, как ни в чём не бывало, вышагивала между мраморных плит, словно была на прогулке в парке. Его удивили безразличие и скука, ясно читающиеся у неё на лице. Хотя она представляла собой абсолютно доступную мишень и лёгкую добычу для любого демона, даже самого низшего уровня в епархии Ада. И её самоуверенность граничила с глупостью, но Габриель не стал делать поспешных выводов, зная, что первое впечатление может быть ложным. Но в облике Оливии Уоррен, в глубине её сущности, многое рассказало ему о ней: об упрямстве, гордости и излишней самонадеянности — желании всегда со всем бороться в одиночку. Дух девушки был духом мятежницы и бунтарки, но сердце было полно любви и доброты, готовое пожертвовать собой ради других. Ведьма была соткана из Добра, дитя любви и Света, поцелованная Небом. Поэтому её внутреннее сияние было подобно зовущему маяку для нечисти. Удивительно, что её спокойствие ещё не было нарушено атакой тёмных тварей. Благо теперь у девчонки есть он, так что любой демон, рискнувший замыслить нечто подобное, будет неприятно удивлён.
Но эта ведьма, Ливия, оказалась не столь безнадёжна, и весьма не проста, как могла показаться на первый взгляд. Она мгновенно ощутила присутствие Габриеля, его взгляд. Он с удивлением наблюдал, как расслабленная поза девушки исчезает, а в поведении появляется бдительность и сверхосторожность. И её попытки обнаружить источник беспокойства тоже порадовали. Хотя всё это время он был у Оливии за спиной. А один раз колдунья таки едва его не застукала, резко обернувшись и скользнув по нему взглядом, но Габриелю хватило и доли секунды, чтобы скрыться и раствориться во мраке.
В любом случае, он мгновенно ощутил ответственность за ведьму, и не мог допустить, чтобы с Оливией хоть что-нибудь случилось. Хотя Ангелиус по-прежнему тяжело ранен и по-прежнему скрывается где-то в параллельных мирах, зализывая после схватки свои раны, это не даёт основания, расслабиться и выпустить девчонку из поля зрения.
Габриель очень сожалел, что не может броситься вслед за своим искалеченным врагом, ведь прикончить дьявольское отродье сейчас гораздо легче. Только знание того, что прихвостни демона тоже на свободе и в отличие от своего хозяина всё ещё сильны и опасны для Ключа, удерживали от погони. Действовать адские отродья могли начать в любую секунду — как только найдут Ключ. Оставалось надеться, что пока эти знания им недоступны. Поэтому, как бы его не угнетала роль наблюдателя и няньки по совместительству за ещё вконец не оперившейся ведьмой, он ничего поделать не мог. А доверить её этим презренным существам, гордо именовавшим себя Ангелами, да ещё и Хранителями, Габриель не собирался. Ведь тогда сам Ключ от Чёрных врат и Носительница Тайны останется одна и без достойной защиты. Так как родительниц Ливии ему пришлось переместить в укромное место для их же безопасности и его спокойствия: насколько бы они ни были сильны, против Ангелиуса им не выстоять. К тому же, в нужный момент Милинда и Сандра Уоррен могли стать прекрасными заложницами в лапах демона, ради которых Ливия пойдёт на что угодно и забудет своё прямое предназначение. Голос крови возьмёт свое и битва будет проиграна, ибо выбор Ключа, можно сказать, священен. В этом случае Габриель будет просто обезоружен.
Именно это и пришлось ему объяснять двум рассерженным и расстроенным женщинам, когда он неожиданно явился к ним в дом. Габриель видел, что не сразу, но они всё поняли, только в глазах вместе с пониманием стыл ужас от того, кем по воле Высших Сил является их внучка и дочь, и с чем ей придётся столкнуться в дальнейшем. Такой страшной участи, нелёгкой судьбы не пожелаешь и врагу, а тут она пришла в их дом. Женщин не слишком успокоило то, кем является "телохранитель" их Оливии. Ему пришлось быть очень терпеливым и убедительным, прежде чем старшие ведьмы Уоррен, скрипя сердцем, покинули своё жилище и свою младшенькую. Милинда написала Ливии записку, ибо как она сказала, та мгновенно кинется их искать, начав беспокоиться, так как в этой семье безопасность других была превыше всего. Габриель согласился. А Сандра Уоррен, отведя его в сторонку, довольно грозно пообещала, что если с их малышкой хоть что-то случится за время их отсутствия, она перевернёт Небо и Ад, но отыщет Габриеля. Так как именно он отвечает за защиту девушки, а когда найдёт — сотворит с ним нечто ужасное. При этом она использовала весьма крепкие выражения для благопристойной леди и защитницы Светлых Сил. И глядя в потемневшие от волнения и тяжких чувств глаза, Габриель понял, что Сандра так и поступит. Он поверил ей, хотя угрозы его нисколько не испугали и даже не потому, что исходили они от такой хрупкой женщины, да ещё в летах, по человеческим меркам. Просто против такого существа, как он, сил ведьмы будет недостаточно. Пока, по крайней мере… Сейчас только демон уровня Ангелиуса или сам Князь Тьмы могли нанести ему вред или убить. Но, тем не менее, Габриель пообещал, что сделает всё, чтобы сберечь Оливию, Ключ. В любом случае, это было частью его работы. Сандра благосклонно кивнула и они вместе с Милиндой Уоррен доверились ему. А он не собирался их подвести. Жизней и без этого было потеряно слишком много…
Теперь же оставалось лишь стиснув зубы выполнять навязанную обстоятельствами работу, которая к его большому сожалению так крепко переплелась с основной миссией, добросовестно. Это было ужасно скучно и нудно. Быть пассивным — не в его стиле, особенно когда ты создан, чтобы ловить сбежавших монстров Преисподней. А неуловимое время при этом продолжает мерно ронять свои песчинки…
Как ни странно, но его стали развлекать наблюдения за неумелыми попытками девушки выследить его. Безуспешные с самого начала. Так как она сможет добиться своего лишь только когда он сам того пожелает и ни секундой позже. Только пока Габриэль этого делать был не намерен.
Он мог заметить, что ведьму тоже очень раздражает незримое присутствие и наблюдение за ней и её жизнью. В глазах цвета сочной зелени то и дело вспыхивали мятежные огни, когда ведьма, стараясь делать это незаметно, оглядывалась по сторонам, стараясь выследить соглядатая. А когда ничего не получалось, в очередной раз, на красивом лице появлялась гримаса злости. Он мог понять девушку и старался не слишком лезть в её жизнь, но надеяться, что Ангелиус вновь уползёт в свою нору и оставит планы порабощения мира, не приходилось.
Габриель не был любопытен и, в то же время, ему была интересна реакция упрямой и своенравной ведьмы, как он уже определил, если бы она узнала, что стала наживкой на демона. Но как он предполагал, реакция была бы бурной. Попутно, Габриель любовался девушкой, как эстет, обнаруживший рядом с собой никому доселе неизвестное произведение искусства. Оливия была великолепным творением: идеальная, прекрасная, хрупкая, уязвимая и в то же время грациозная, изящная. Подставить под удар такое совершенство было кощунством. Но Габриель знал, что Высшие Силы не взвалили бы на плечи девчонки такой груз, если бы она была не в состоянии его вынести.
Габриель наблюдал, как Ливия вместе с подругой покинула здание школы, в который раз поразившись, насколько её сущность ведьмы выделят девушку на фоне других людей. Оливия очень удивилась бы, если бы узнала, что определить её принадлежность к ведьмам очень легко, если обладаешь его зрением. Ибо внутри существа девушки была пульсирующая золотистая субстанция — сгусток магии, невидимый обычный людям, энергия, дающая жизнь её волшебным способностям.
Девушка тайком оглянулась, и ветер швырнул ей в лицо пряди рыжих волос. Оливия небрежно откинула их в стороны, продолжая выискивать что-то взглядом. Габриель невольно улыбнулся, прекрасно понимая, кто ей так интересен. Её подружка, эта маленькая блондинка с ясными голубыми глазами, заметила искания Ливии и закидала вопросами. Габриель, незаметно для самого себя оказался рядом. Для остальных её поведение было более чем странным, ему же было интересно узнать, как ведьма выкрутиться. Хотя сам факт этого настораживал, ясно говоря, что Силы начинают покидать его, он становится человечнее.
Всю дорогу пока девушки шли вместе, Оливия пыталась выкрутиться и доходчиво объясниться, и оправдаться. По его мнению, выходило не очень. Все доводы и предположения были попросту смехотворны. Но Габриель видел, что они предназначены только для ушей её подруги, сама ведьма в них не верила. По крайней мере, о своём рейде по кладбищу она умолчала, хотя, как стало ему известно, Сидни была прекрасно осведомлена, кем является Оливия и её семья. Значит, у вынужденного молчания были какие-то причины. Голос девушки прозвучал угрожающе, когда она, глядя подруге в глаза, обещала наказать его. Габриеля вновь посетило любопытство, так как он задался вопросом, как девчонка собирается это проделать, если даже просто выследить его она не способна. Надо сказать, что он и не сильно маскировался или прятался.
Девушки стали шутить, и разговор стал ему неинтересен, поэтому парень просто брёл вслед за подругами, устремя свой пристальный взор на ведьму. Невольно ловя каждое её грациозное движение, улыбку, взгляд, когда она поворачивалась к Сидни, чтобы ответить. Габриель начал замечать за собой, что ему по нраву наблюдать за тем, как она ходит. Уверенной и лёгкой походкой, всем своим телом подаваясь вперёд, словно ломая невидимые барьеры, наперекор всем преградам. Также Габриель заметил, как на неё реагируют и смотрят люди, особенно мужчины. Их глаза, казалось, начинали жить своей жизнью и не подчинялись приказам мозга, лишь только они замечали Оливию. Взгляды ощупывали тело девушки, не пропуская и дюйма, насквозь пропитанные похотью. А поведение очень напоминало животных во время гона, живущим лишь только инстинктом. Для Габриеля это было странно и интересно. И в тоже время эти взгляды на его невольную подопечную будили в глубине его существа нечто доселе ему неизвестное и недоступное, то, чему дать точное определение он пока не мог.
Хотя бесчувственным Габриеля назвать нельзя, ибо создан он был со всеми чувствами человека, только с мощью его существа они плохо уживались. А когда твоё занятие составляет вечная погоня за демонами, твоя человечность становится нестоль важна. И когда оказываешься в мире людей с их клубком из всевозможных чувств, которые они проживают, прожигают, становится трудно. Ведь в итоге эта какофония эмоций, знакомых, но не изведанных, может просто засосать и поглотить, или попросту убить. Как если голодного посадить за пиршественный стол со всевозможными угощениями и ни в чём не ограничить. Он перенасытится, организм не сможет усвоить такое количество пищи после продолжительной голодовки, и человек умрёт. Так и он, поэтому каждое новое чувство Габриель открывал и постигал не торопясь, боясь перенасытиться, хотя из своих братьев он был самый опытный, даже чересчур. Ибо мир людей посещал время от времени, в отличие от них, никогда не ступавших на землю. А ведьма за столь короткий срок, который по меркам Габриеля был более чем ничтожен, смогла взбудоражить его сущность. Это было опасно, ибо тогда он ослабнет, отдавшись на волю чувств, что может произойти и само по себе в скором времени.
Только девушка игнорировала все попытки ухаживания за ней, снисходительно глядя на своих поклонников, приводя тех в трепет горечи.
Габриель мог предположить, что её отношение к своим воздыхателям и есть один из поводов того, что она не верит, что слежку ведёт один из них. Вот только Ливия ничем не выдала своих предположений, не рассказала подруге о своих истинных причинах сомневаться в таком повороте дела. Она лишь согласилась и отшутилась.
Наконец, они разошлись. Габриель, пропустив девушку вперёд на несколько ярдов, устремился за ней, ощущая чистый и лёгкий аромат её духов и волос, с которыми играл холодный осенний ветер.
"А она выдержанная!" — мысленно похвалил он.
Габриель глядел, как ведьмочка играет в спокойствие и безмятежность, хотя на самом деле таковых не испытывала. Её выдавал ищущий взгляд и дрожь раздражения, пробегавшая по стройному телу, которую она пыталась маскировать за зябкостью. Он предполагал, что при этом она мысленно строит планы как побыстрее выкинуть его из своей жизни, вначале жестоко наказав. Если бы такое было возможно, и мир был бы вне опасности, он сам бы исчез. Его бы призвали обратно.
— Увы, такое пока не осуществимо… — тихо произнёс он, и шёпот его слился с дыханием ветра, который гулял по просторам, абсолютно свободный.
Улыбка коснулась губ Габриеля, глядя как ведьма не выдержав, поставила между ними тонкий барьер с помощью заклятия и пытаясь при этом не поломать свою игру. Безнадёжная идея, тонкий слой защиты был прекрасно виден. Но он был рад, что в случае опасности, пусть и незримой, девчонка сможет себя защитить. Такой щит был недолговечен, но надёжен против атак нечисти, а там бы она ещё что-нибудь придумала, колдовских чар и сил на это хватило бы.
Оливия взбежала по ступеням и юркнула за дверь, тем самым позволив Габриелю вздохнуть с облегчением.
Далее он за ней не пошёл, пожалев девушку и дав ей время отдохнуть от своей персоны. К тому же, как он знал, девушка должна была обнаружить послание от своих родительниц, а это событие должно было произойти в одиночестве, без лишних глаз.
Барьер, созданный старшими ведьмами Уоррен, был довольно надёжный и выдерживал его критику, заслужив одобрение. Энергетическое поле могло выдержать самые продолжительные и яростные атаки даже целой орды демонов уровня Ангелиуса. Поэтому в пределах дома и сада Габриель мог позволить девушке разгуливать самостоятельно. Но всё равно держался поблизости, чтобы в случае чего организовать любому тёмному существу достойный приём.
От нечего делать Габриель медленно стал обходить сад, созерцая разнообразие цветов, бутоны которых были свежи и прекрасны. Колдовство чувствовалось в каждом клочке земли, лепестке, травинке, поэтому осень не могла добраться в этот уголок Хэмптона. Невольно глядя на это буйство красок ухоженного сада, перед его мысленным взором появился странный образ. Словно он видит, как Ливия вместе с родительницами возится в саду, вся в заботе о растениях. На губах девушки играет лёгкая улыбка. Голову украшает большая соломенная шляпа, надёжно защищающая от лучей солнца её алебастровую кожу. И солнечным зазнайкам приходится довольствоваться огненным кудрями, высекая в них искры.
Габриель мотнул головой, стряхивая с себя оцепенение, поражаясь, отчего ему в голову лезут такие глупости. Будто чары этого сада действуют и на него, хотя Габриель твёрдо знал, что пока его сущность полна энергии, такое невозможно. Сделав несколько шагов вперёд и обойдя пышный куст розалий, он остановился перед балконом. Взгляд его мгновенно заволокло дымкой воспоминаний, он мысленно вернулся в тот день, когда впервые увидел Оливию Уоррен.
Тогда Габриель ещё не знал, что придёт час и ему придётся защищать её от одного из самых ужасных демонов ада. Что жизнь, судьба, нарушенный договор между Светом и Тьмой, воля Высших Сил или что-то ещё, накрепко свяжут их судьбы вместе. Девушка спала, свернувшись калачиком в кожаном кресле на балконе. Столь пленительно и уязвимо трогательная, что один только её вид заставил его оторваться от своих дел. И не было в тот миг зрелища краше и притягательней. Габриель сразу понял, что ей было очень неудобно так спать. Потому как она морщилась, касаясь нежной щёчкой холодной кожи подлокотников кресла, в попытках устроиться поудобнее, ворочалась с одного бока на другой, зябко кутаясь в тонкую кофточку. В тот момент на него словно что-то снизошло, но что, он и сам не понял до сих пор. В груди кольнуло, а в голове видимо перемкнуло, раз вместо того, чтобы убраться с балкона и, наконец, заняться своими прямыми обязанностями, Габриель аккуратно, стараясь не потревожить спящую, поднял её на руки и отнёс в комнату, где так же бережно уложил в постель. А потом ещё с трудом себя выгнал из спальни девушки.