– Я в курсе, – кивнула я. – Например, Николь Кидман, когда второй раз замуж выходила, подарила всем гостям по наручным часам.
– Не знаю, как обстояли потом дела у этой актрисы, а дочь Шаганова, вернувшись из свадебного путешествия по Европе, подала на развод. Причина этого не афишировалась. Едва их развели, как выяснилось, что она ждет ребенка и сообщать бывшему мужу об этом не собирается. В общем, Иванычу кредит еще выплачивать и выплачивать, а тут новые расходы намечаются. Не знаю, зачем я вам об этом рассказал. Честно говоря, чувствую себя сплетником, не хуже наших женщин, которые целый месяц обсуждали эту историю на каждом углу. Может, что-то и приукрасили…
Я не стала комментировать услышанное, хотя у меня сразу же возникли соображения, подтверждающие мою версию, но поинтересовалась:
– Скажите, Валера, а инспектора работают по какому-то определенному графику?
– Да, есть дневные смены и ночные. Если в светлое время суток наши патрульные катера постоянно курсируют по Волге, то в темное – где-то до часу ночи, а потом возвращаются на базу и дежурят там, – разговорился Макарычев. – Если поступает какой-то сигнал, они снова садятся в катер и направляются к месту происшествия.
– А где эта самая база находится?
– На Улешах. Если я не ошибаюсь, в Тарасовской акватории одновременно работают по три патруля, каждый в своей зоне, но при необходимости они приходят на помощь друг другу.
– Зона Нечепурнова с Шагановым – выше моста, так? – уточнила я.
– Я таких подробностей не знаю.
– Плохо. Мне как раз таки нужен график их дежурств. Причем не только в сентябре, но и за все летние месяцы. Ну и, разумеется, мне надо знать, за безопасность в какой именно волжской зоне эти инспектора отвечают. Валера, вы раздобудете для меня такие сведения? – проникновенно попросила я, подавшись в сторону своего собеседника.
– Татьяна! – Макарычев отстранился от меня. – Вы отдаете себе отчет в том, о чем меня просите? Это же информация для внутреннего пользования!
– Я это понимаю, но без нее мне никак не обойтись. – Валерий отрицательно закачал головой, дав мне понять, что не собирается выполнять мою просьбу, сразу после чего он взялся за ручку дверцы. Я положила свою руку на его плечо, пытаясь задержать: – Погодите! Мне понятны ваши сомнения, но поверьте, я ни при каких обстоятельствах не подставлю вас. Никто не узнает, что эти сведения я получила от вас.
– Нет!
– Ну, как знаете, – я убрала свою руку. – Вы могли поспособствовать разоблачению оборотней в погонах, но отказались.
– Вы считаете, что Шаганов, не один десяток лет проработавший в инспекции, и Нечепурнов, отец которого, можно сказать, ценой своей жизни спас пять тонущих человек, – оборотни в погонах? – Макарычев был крайне возмущен моим предположением. Именно поэтому я изначально не хотела посвящать его в подробности моего расследования.
– Нечепурнов-старший несомненно герой, я оспаривать этого не собираюсь, – примирительно произнесла я. – Речь сейчас не о нем.
– А о его сыне и друге.
– Так Шаганов дружил с Ильей Петровичем?
– Дружил – не дружил, – Валерий пожал плечами, – но приятельствовали они, это точно. Татьяна, я не понимаю, почему «оборотнями в погонах» занимаетесь вы, а не служба нашей собственной безопасности, не прокуратура?
– То есть вы все-таки допускаете, что Кирилл с Иванычем – «оборотни»? – я попыталась подловить Валерия на слове.
– Мне кажется, ваши подозрения сильно преувеличены. Скорее всего, к вам обратился владелец крутого катера, у которого возник конфликт с этими инспекторами. Ваш клиент попросил накопать на них компромат, вот вы этим и занялись. Я прав?
– Только в одном – у моего клиента действительно не самый заурядный катер, – поскольку оплачивал мое расследование Кожевников, то я с чистой совестью могла так сказать. – В остальном вы ошиблись. Никакого конфликта с Шагановым и Нечепурновым у него не было и в помине. Версия об «оборотнях в погонах» родилась в процессе расследования. Кстати, вы, Валерий, ее только укрепили.
– Странно, я вроде бы ничего плохого о них не сказал.
– Вы обнажили мотивы, которые могли подвигнуть эту парочку нарушить закон.
– Это все, чем я могу вам помочь.
– Валера, вы шли на встречу со своей родственницей, а попали совсем в другой переплет. Ваши колебания мне понятны. Вот вам моя визитка, – я подала ее Макарычеву, – если все-таки надумаете мне помочь, то позвоните.
– Я ничего не обещаю, – произнес Валерий, но мою визитку все-таки взял.
– Да, и еще, посмотрите, пожалуйста, – я показала ему распечатку, которую взяла в кафе «Печки-лавочки». – Может быть, вы знаете этого человека?
– Нет, никогда его раньше не видел.
– Тогда больше вопросов у меня к вам нет, – я засунула распечатку обратно в сумку.
– До свидания, – попрощался со мной Макарычев и открыл дверцу.
Разговор со Светкиным родственником оказался напряженным и не слишком продуктивным. Я совсем не была уверена, что он мне позвонит, но, как говорится, удочку я закинула, осталось ждать поклевки.
* * *Проезжая по Железнодорожной улице мимо «малосемейки», в которой жила еще одна потерпевшая, заявившая о краже на острове, я остановилась. Уж больно мне было интересно, что именно и при каких обстоятельствах украли у пьяницы, которая вчера послала меня через дверь отборным мужицким матом. Минут через пять я уже стучалась в квартиру Федотовой.
– Ну и кого там нелегкая принесла? – не слишком любезно, но вполне трезво произнесла она.
– Алевтина Игоревна? – уточнила я.
– Ну я это, – дверь распахнулась, и перед моим взором предстала крашеная брюнетка неопределенного возраста, одетая в цветастый махровый халат. – А ты кто?
– Я пришла поговорить с вами по поводу кражи на острове.
– Ну наконец-то! Наша доблестная полиция зашевелилась! Проходите! – Федотова посторонилась, пропуская меня в свою малогабаритную квартиру. – Неужели нашли вора?
– Пока нет. Я, собственно, пришла кое-что у вас уточнить…
– Да сколько можно уточнять? Я миллион раз уже вашим говорила, как все произошло. Вы что, тоже «дело» не читали, перед тем как ко мне прийти? – возмутилась потерпевшая.
– Не читала, – призналась я. – Дело в том, что я не из полиции, я – частный детектив.
– Частный, значит, работаете за бабки, – догадалась Алевтина. – Неужели вы думаете, что я еще буду платить за то, чтобы вы нашли тех, кто украл у меня бумажник?
– Нет, я сама хотела заплатить вам за информацию, – я попыталась заинтересовать Федотову в продолжении нашего разговора.
– Заплатить? Вы – мне? – не поверила та.
– Именно так, – подтвердила я.
– Ну, проходите! Такой расклад мне уже нравится. Только бабки вперед.
– Хорошо.
Я понимала, что Федотова может не сказать мне ничего нового, а деньги, сколько бы я ей ни дала, пропьет, тем не менее протянула ей тысячную купюру.
– Маловато будет, – стала торговаться предприимчивая женщина.
– Это для начала, – пояснила я. – Я удвою эту сумму, если ваш рассказ окажется информативным.
– Я прежде за так свой язык напрягала. Так почему же не сделать это еще раз за деньги? – Федотова взяла из моих рук купюру, сунула ее в карман халата и предложила: – Присаживайтесь и слушайте!
– Спасибо, – я устроилась на диване, покрытом линялым пледом, и стала внимать ее рассказу.
– Я на прогулочном катамаране «Волгарь» работаю, в баре. В тот день наш катамаран арендовали девятиклассники – у них выпускной, значит, был. Несмотря на то что кроме этих салаг еще родители их были да учителя, выставлять в баре спиртные напитки мне было категорически запрещено. Я и не выставляла, – Алевтина усмехнулась, – на витрине только газировка да соки стояли. Учителя первые были этим разочарованы и стали подкатывать с вопросами, нет ли у меня в запасе чего-нибудь горячительного. Разумеется, у меня в подсобке все было – и вино с шампанским, и водка с коньяком, а про пиво и говорить нечего! Хозяин катамарана обо всем позаботился…
– Алевтина, я все понимаю, бизнес есть бизнес. Что дальше было?
– Дальше причалили мы, значит, к острову. Пока двое папаш стали готовить поляну под фейерверки, школьники разбрелись по острову, а потом мы услышали крик. Это девочка одна порезала ногу осколком бутылки, да так порезала, что кровища фонтаном брызнула. Учителя, родители вокруг нее суетиться стали, только толку ни от кого не было никакого. Оно и понятно, они же к этому времени все уже хорошо поддатые были. Тогда старпом взял аптечку, нашу судовую, и стал оказывать пострадавшей девчонке медицинскую помощь. Прерывать праздник из-за этого никто не собирался. После того как запустили фейерверки, все пассажиры вернулись обратно на катамаран. По плану на верхней палубе должна была дискотека начаться. Я спустилась вниз, зашла в подсобку и сразу просекла – там кто-то побывал без меня.
– Как вы это поняли?
– Ящик с пивом явно не так стоял, и бутылка самого дорогого коньяка из виду пропала. Я заглянула в шкафчик, где у меня бумажник с выручкой от алкоголя лежал, а его там – нету! – Федотова, не сдержавшись, все-таки выругалась. – Пока мы все наверху были, какая-то сволочь пробралась в подсобку и стибрила выручку. Я сразу же позвонила хозяину. Его с нами на борту не было. Тот позвал к телефону капитана и приказал ему провести что-то типа собственного расследования. Краснов собрал нас всех, в смысле команду, в кубрике и дал мне слово. Я рассказала, что произошло. Мы стали вспоминать, кто из наших где находился…
– И выяснили, что каждый все время был у кого-то на виду, поэтому не мог украсть ваш бумажник, – догадалась я. – Более того, пассажиры тоже не могли этого сделать, поскольку были на острове.
– То-то и оно! Когда хозяин позвонил, мы сказали ему, что ни деньги, ни вор не нашлись. В итоге те сорок восемь тысяч он решил повесить на меня. Но я же не дура, чтобы гасить такую сумму из своего кошелька, правильно?
– Правильно, – согласилась я.
– Я позвонила в полицию, правда, сказала, что это были мои личные деньги. Про торговлю алкоголем я даже не могла заикнуться. А то, что пьяные пассажиры на борту, так они спиртное с собой могли принести, – развела руками Алевтина. – Это не запрещено. Едва мы подошли к причалу, на борт поднялись полицейские, но ни допросы, ни обыск проводить не стали. Коньяк, по их уразумению, сразу же выпили и швырнули пустую бутылку за борт. Деньги же разложили по другим кошелькам и карманам, а мой бумажник отправили на корм рыбам. Короче, они с моих слов протокол написали и ушли! Через пару дней я сама сходила в полицейский участок. Там меня еще раз обо всем расспросили, и опять никаких подвижек! А вы что скажете?
– Алевтина, если я вас правильно поняла, то в момент кражи внимание всего экипажа было приковано к происходящему на острове?
– Да, – уверенно подтвердила Федотова.
– По времени это сколько?
– Минут пятнадцать старпом перевязывал девчонку. Ее Машей, кажется, звали. А потом еще минут десять на фейерверк все глазели.
– Значит, на все про все было минут двадцать пять. За это время кто-то подплыл к катамарану, поднялся на борт со стороны реки, нашел то, что вы припрятали, а потом тем же путем покинул катамаран, – озвучила я свои предположения.
– В кино такое часто показывают, но в жизни – это вряд ли. Скорее всего, крыса завелась на нашем «Волгаре», а мы ее никак вычислить не можем. Вычислим – удавим! – глаза барменши с прогулочного катамарана были полны решимости.
– Скажите, а вам встречался в тот день водный патруль?
– Столько времени прошло. Разве теперь это вспомнишь? – повела плечами Федотова.
– Ну да, конечно, – согласилась я. – Что ж, тогда вопросов к вам больше нет.
– И что, это все? Вы уже уходите?
– Да, а это вам, – я протянула Алевтине еще одну купюру с видом Ярославля, но она не слишком ее обрадовала.
– Спасибо, конечно, – сказала она, убрав деньги в тот же карман. – Я не поняла, вы с нашими ребятами встречаться не собираетесь, что ли?
– Не вижу в этом никакого смысла. Думаю, крысы на вашем катамаране нет.
– Значит, опять все без толку, – вздохнула Федотова.
– Ну почему же? Я почти уверена, что воры скоро будут найдены, – я вышла в прихожую.
– А они вернут мне деньги? А то ведь хозяин недостачу с меня удерживает.
– Должны вернуть, – обнадежила я Алевтину и вышла в общий коридор.
– Девушка, а заходите к нам! – послышалось из открытой двери, мимо которой я проходила. – У нас есть для вас шампанское…
«Нет, пока пить шампанское рано», – подумала я про себя, а вот вкусно покушать – в самый раз. По дороге домой я заехала в продуктовый магазин, закупила там полуфабрикатов, поскольку ни времени, ни сил на готовку у меня не было.
* * *Припарковавшись около дома, я вышла из машины, достала из багажника многочисленные пакеты с покупками и направилась к своему подъезду.
– А вы, я вижу, времени зря не теряли, – раздалось откуда-то слева.
– Геннадий Леонидович? – удивилась я, увидев своего клиента. Мне сразу бросилось в глаза, что он сегодня не брился. – Что вы здесь делаете?
– Вас жду, – ответил он, не сводя глаз с моих покупок. – Я думал, что вы расследованием занимаетесь, а вы…
– Да вот, прошлась немного по магазинам. – Опровергать это было бессмысленно.
– Теперь ясно, почему вы не отвечали на наши звонки. Сначала сбрасывали Людочкины, а потом и вовсе отключили телефон, – укорил меня Махагонов. – Я вам звонил…
Я действительно отключила свой мобильник, когда подъехала к дому Макарычева. Интуиция подсказывала, что разговор будет непростым, поэтому отвлекаться на звонки мне не хотелось. Только я не собиралась оправдываться перед Геннадием, который сам пока не заплатил мне ни копейки.
– А зачем вы мне звонили? – поинтересовалась я со всей непосредственностью.
– Я хотел узнать, как прошла ваша встреча с подругой моей жены, теперь уже бывшей жены, – поправился Махагонов. – Я ушел от нее. После того, что она сделала, я жить с ней не могу. Вам удалось выяснить, кому она отдала мой ноутбук?
– Раз уж вы пришли, то давайте поднимемся ко мне, – предложила я и направилась к парадному. Клиент, естественно, пошел за мной. – Держите!
Отдав Геннадию половину пакетов, я достала из сумки ключи и открыла дверь подъезда.
– Татьяна Александровна, вы уж простите, что я не стал ждать до завтра, а приехал к вам сюда, – стал извиняться Махагонов, когда мы зашли в лифт, – просто неизвестность так давит, так давит…
– Ладно, проехали, – примирительно сказала я, хотя была немного зла на Геннадия, ведь он лишил меня возможности сразу же примерить свои обновки. Да и мусолить в который раз его любовную тему мне совершенно не хотелось. Она только отвлекала от расследования. Хотя если бы Махагонов не имел связь на стороне и не отправился бы с любовницей на речную прогулку, то не случилось бы то, что заставило его обратиться ко мне. Когда мы зашли в квартиру, я спросила: – Поужинаете со мной?
– Знаете, у меня что-то совсем нет аппетита, – вежливо отказался клиент.
– А вот я голодна. С утра ничего не ела, – призналась я.
– Раз уж такое дело, то я, пожалуй, составлю вам компанию, – изменил свое решение Геннадий. Когда же он увидел, что я собираюсь разогреть на сковородке быстрозамороженную овощную смесь, то заметил: – А Маша никогда не покупает полуфабрикаты. Мы едим только натуральную пищу. Она даже котлеты сама крутит…
Не прошло и суток с тех пор, как он ушел от ненавистной жены, как вдруг обнаружилось, что у нее все-таки есть достоинства. Мария вкусно и полезно кормила мужа, и это даже несмотря на то, что знала о его походах налево. Пройдет еще немного времени, и он наверняка вспомнит о ней еще что-то хорошее.
Проглотив замечание насчет неполезности замороженных полуфабрикатов, я выдала:
– Ваша жена не имеет к пропаже ноутбука никакого отношения.
– Но как же так? Она же сама в этом призналась, – напомнил мне клиент.
– Геннадий Леонидович, попробуйте честно ответить себе на такой вопрос, – говорила я, помешивая овощи в сковородке. – Мария действительно в этом призналась или она просто не стала отрицать ваших упреков?
Махагонов погрузился в сосредоточенное молчание.
– Да, она не отрицала, – произнес он после внушительной паузы, – но разве это не есть признание ее вины?
– Вины?! – прикрикнула я. – Адюльтер на вашей совести, так почему чувство вины должна испытывать ваша жена?
– Татьяна Александровна, почему вы разговариваете со мной таким тоном? – обиделся Геннадий.
– Чтобы вы, наконец, прислушались ко мне.
– А я, кажется, понял, в чем дело, – горько усмехнулся Махагонов. – Вам не удалось ничего узнать ни от Полякова, ни от Лиды, но вы – женщина, поэтому встали на сторону моей жены.
– Я в данном случае не женщина, а частный детектив. Я беспристрастно оцениваю факты.
– Какие факты? – поинтересовался клиент. – Есть что-то новенькое?
– Да, у Вячеслава действительно имеется знакомый по имени Ренат, но его фамилия не Темирбулатов, а Тухтаров. Они вместе учились в институте. А вот номер вашего домашнего телефона оказался среди входящих звонков не случайно. Мария звонила Полякову и рассказала о том, что у Людмилы роман с вами. Только Вячеслав ей не поверил.
– Не поверил? Вы в этом уверены? – Мне показалось, что Геннадий даже расстроился.
– Она и сегодня ему звонила, возможно, уже со своего мобильного, а не домашнего телефона. Поляков сказал, что не верит ей, и попросил больше его не беспокоить.
– Странная реакция…
– А какая реакция, по-вашему, была бы нормальной? – поинтересовалась я, и Махагонов задумался. Вероятно, он попытался представить, что кто-то также сообщает ему по телефону о неверности его супруги. – Геннадий Леонидович, не грузите себя этим вопросом. Реакцию на подобную информацию трудно предсказать. Лучше садитесь к столу.