Ярослава Лазарева ЛЕГЕНДА НОЧИ
Часть первая ПОВЕРЬЕ
Я сидела на лекции по сценарному мастерству, но совсем не слушала преподавателя. Мой взгляд постоянно обращался к окну. Февраль в Москве был очень снежным. Казалось, что природа наверстывает упущенное из-за аномально теплой осени и спешит выдать всю порцию холода и снега. Вот и сейчас в огромное окно аудитории беспрерывно летят крупные снежинки, и от этого пейзаж за стеклом кажется размытым и искаженным.
— Лада, не соблаговолите повторить, что я сейчас рассказывал? — раздался громкий голос, как мне почудилось, прямо над моим ухом.
Я вздрогнула и повернула голову. Наш преподаватель стоял в проходе между столами и довольно ехидно на меня смотрел.
— Я, конечно, понимаю, что вид за окном кажется вам интереснее, чем та информация, которую я пытаюсь до вас донести. И все-таки? Я жду!
Однокурсница Ира, сидящая рядом, аккуратно повернула маленький ноутбук, я скосила глаза и четко прочитала:
— Даже в самом маленьком рекламном ролике мы должны соблюдать основные законы драматургии, то есть обязательно должны быть экспозиция, завязка, развитие сюжета, захватывающая дух кульминация и развязка. Иначе получится бесхребетное произведение, похожее на недоваренную кашу.
Я увидела, как у преподавателя взлетели брови.
— Я так и сказал «недоваренная каша»? — явно удивился он.
В аудитории раздались смешки, затем несколько голосов подтвердили про «кашу».
— Ну хорошо, хорошо! — улыбнулся преподаватель. — Главное, чтобы вы потом эту «кашу» не выдавали на экран. Спасибо, Лада! — зачем-то поблагодарил он меня и вернулся к своему столу. — Продолжим?
Я посмотрела на улыбающуюся Иру и тихо сказала:
— Спасибо! Выручила!
Она лишь кивнула и вновь стала стучать по клавиатуре. Я вздохнула и тоже уткнулась в экран своего ноутбука. Но никак не могла сосредоточиться на предмете. Буквально через пять минут я перестала слышать рассуждения о важности правильно выведенной кульминации и отдалась своим мыслям.
Мне нравилось учиться. Правда, я пока была на первом курсе, но предметы оказались очень интересными. Из нас готовили режиссеров рекламы, и я сама выбрала именно этот институт, хотя мама настаивала, чтобы я получила профессию врача. Она много лет работала акушеркой и мечтала, чтобы единственная дочь пошла по ее стопам. Но такая специальность меня совершенно не привлекала. Я с детства отличалась буйным воображением, любила фантазировать, придумывать всевозможные истории, поэтому стать режиссером рекламы, или, как нас еще называли, клипмейкером, мне показалось очень заманчивым и соответствующим моему характеру и способностям. И пока не разочаровалась.
Но именно сегодня мне не сиделось на лекциях. С утра странная тоска не давала покоя. Я думала лишь о Греге, он буквально стоял у меня перед глазами. Мы не виделись уже больше месяца, и я ничего не знала о нем. Его не было ни «В контакте», ни в аське, его телефон находился постоянно «вне зоны», и сам он не выходил на связь. И что меня особо угнетало, Грег ни разу за это время мне не приснился.
С Грегом, вообще-то его зовут Григорий, я познакомилась прошлой осенью в октябре. Произошло это случайно. Хотя сейчас я думаю, что все в мире предопределено и случайностей как таковых не бывает. Однажды я прочитала в одной из книг Сафарли [2] следующее высказывание: «Случай — это псевдоним Бога, когда он не желает подписываться своим именем» — и полностью с ним согласна. Мама отправила меня на несколько дней в деревню к бабушке. Осень была необычайно теплая и туманная. 19 октября у меня день рождения. Наша встреча произошла примерно за неделю до него. Кстати, как потом выяснилось, у Грега день рождения тоже в октябре, но 21-го. И ему тоже восемнадцать лет, как и мне. Но… ему всегда восемнадцать, а вот я взрослею, и это неизбежно. Я вдруг представила, что мне уже сорок, я выгляжу располневшей матроной, с морщинами на лице и тщательно прокрашенными, чтобы скрыть седину, волосами, а рядом мой любимый, все такой же юный, стройный, с нежной белой кожей, ясными голубыми глазами, густыми черными блестящими волосами. Подступили невольные слезы, и я отвернулась к заснеженному окну.
— Вот вы думаете, что законы драматургии — это что-то отвлеченное, научное и ничего общего с обычной жизнью не имеющее, — услышала я громкий голос преподавателя и повернула голову.
Он медленно ходил по проходу между столами, и эта фраза отчего-то привлекла мое внимание. Хотя, похоже, не только мое, но и остальных студентов — в аудитории наступила относительная тишина.
— Что вы имеете в виду? — раздался звонкий голос одного из моих сокурсников.
Преподаватель остановился и посмотрел на спросившего. Его глаза блестели.
— Эти законы отлично применимы в жизни и помогают понять получше всяких доморощенных психоаналитиков… например, то, что происходит между двумя влюбленными.
— А если тремя? — спросил кто-то озорным голосом.
И все дружно рассмеялись.
— Количество партнеров сути не меняет, — не смутился преподаватель. — Вы анализируете, понимаете, когда наступила завязка, и, вооруженные знаниями, можете отследить, как пойдет развитие… сюжета, то бишь ваших отношений. Также вы четко знаете, что развитие романа непременно приведет к кульминации. Без этого никуда! А потом всегда следует развязка. Кстати, именно момент спада часто приводит к ссорам и разрыву. Если все это держать в голове, то можно избежать подобных спадов и ссор.
— Но ведь тогда получается манипуляция чистой воды, — вдруг сказала Ира. — Разве в любви такое возможно? Когда любишь, полностью теряешь голову, тут уж не до отслеживания всех этих кульминаций, развязок и тому подобного.
Все притихли и внимательно смотрели на преподавателя. Он поправил очки, вздохнул и сказал, что мы пока дети, верим во всякие романтические бредни, а любовь — это искусство, и хотим мы того или нет, оно строится по вполне определенным законам.
— Закончим лирическое отступление и вернемся к материалу, — добавил он. — Кульминаций в сюжете может быть несколько, но по накалу они всегда разнятся…
Но я уже его не слушала. Полученная только что информация заставила меня задуматься. Да, несомненно, в чем-то наш преподаватель прав. «Экспозицией» наших с Грегом отношений можно считать ту первую встречу. Я увидела драку в овраге. Деревенские парни напали на незнакомого мне молодого человека. С первой встречи он произвел на меня неизгладимое впечатление своей утонченностью, бледностью, аристократизмом и какой-то странной неуязвимостью. Он небрежно отмахивался от нападавших, словно от надоевших мух. Их явно бесило, что они втроем не могут с ним справиться. Когда я вмешалась, они убежали. Так я и познакомилась с Грегом. Но он тогда даже не попытался взять мой телефон, что меня, конечно, сильно задело. А вот «завязка» произошла несколько позже. Я вновь встретилась с ним в ночном клубе буквально через несколько дней и в первую минуту не узнала его, так как из брюнета с короткой стрижкой он превратился в длинноволосого блондина.
Я улыбнулась, вспомнив, как тогда недоумевала, а потом злилась, потому что Грег казался явно равнодушным ко мне, да еще пригласил мою подругу Лизу покататься на машине. Теперь я знаю, что это была манипуляция, он хотел привлечь мое внимание.
«Милый мой, любимый! — с тоской подумала я, вновь глядя в окно. — Где ты сейчас? Я так хочу тебя увидеть, поговорить с тобой, обнять, почувствовать твои поцелуи!»
— Ладка, ты чего сегодня такая? — раздался шепот, и я украдкой вытерла глаза.
Повернувшись, столкнулась с любопытным взглядом Иры.
— Случилось чего? — продолжила она. — Ты опять лекцию не пишешь. Препод уже на тебя косится.
— Так… обдумываю то, что он сказал о развитии отношений по определенным законам, — тихо ответила я.
— С парнем своим поругалась, — сделала она странный вывод.
Я внимательно посмотрела на Иру. Мы как-то сразу подружились, еще с начала занятий. С ней я общалась чаще, чем с другими однокурсниками. А после новогодних каникул Ира решила, что мы — лучшие подруги, постоянно ходила со мной, сидела рядом на лекциях. Хотя мне, по большому счету, было все равно. Ее круглое румяное лицо, каштановые волосы, подстриженные в короткую мальчишескую стрижку, карие небольшие глаза и пухлые красные губы не были лишены привлекательности. Правда, она была полноватой, если не сказать толстой, но абсолютно не комплексовала по этому поводу. У нее был общительный характер, и она со всеми находилась в отличных отношениях. Но я никогда с ней не откровенничала и не делилась своими переживаниями. Поэтому меня немного удивило такое предположение.
— С чего ты взяла, что у меня вообще есть парень? — прошептала я.
— Конечно, есть! Просто ты очень скрытная, Ладка, — с обидой заметила она. — А ведь я считаю тебя своей подругой.
— И я тебя, — не совсем уверенно ответила я.
— Я даже вчера совершенно случайно его увидела. И он очень хорош собой. В жизни не видела такого интересного пацана!
При этих словах я так сильно вздрогнула, что дернула «мышкой» и тут же выпустила ее, с испугом посмотрев в экран монитора. С файлом все было в порядке.
— Поясни, — взволнованно сказала я, повернувшись к ней.
Она молча пододвинула мой ноутбук, свернула текст лекции, зашла в «Мои документы» и открыла фотографию.
— Ты же сама мне вчера разрешила после второй пары почитать материал про Дзеффирелли [3] у тебя в ноуте… пока ты ходила перекусить. И я совершенно случайно открыла этот снимок.
— Случайно?! — раздраженно спросила я. — А не потому ли, что тут стоит подпись «Грег и Лада»?
— Ну прости! — умильным тоном сказала Ира и заглянула мне в глаза. — Любопытно стало!
— Надеюсь, ты никому тут его не демонстрировала? — поинтересовалась я.
— Что ты! Никому!
Мы замолчали и обе посмотрели на открывшуюся фотографию. Увидев любимое бледное лицо Грега, я закусила губу. Это был снимок картины, на ней мы сидели на земле спиной друг к другу, причем Грег находился как бы в ночи, а я — на свету. Я смотрела на его точеный профиль, на короткие черные волосы, на бледно-розовые приоткрытые губы, и меня заполняла нежность. Я погладила экран.
— Красавчик, — восхищенно прошептала Ира. — Ты гут тоже хороша!
Я перевела взгляд на свои распущенные светло-русые волосы, золотящиеся на солнце, на розовое лицо с серыми глазами, небольшим, чуть вздернутым носом и улыбающимися алыми губами. На этой картине я нравилась сама себе, но мне казалось, что Рената чуть приукрасила мою внешность. Рената — сестра Грега, и именно она нас нарисовала.
— А фотки есть? — не унималась Ира. — А то тут вы нарисованные. Хотелось бы посмотреть на твоего парня во плоти, так сказать.
Но я не успела ей ответить, так как преподаватель приблизился к нам и грозно сказал, что кульминацией сегодняшней лекции, по всей видимости, явится наше немедленное из-гнание из аудитории.
— Если вам неинтересен материал, — добавил он, — можете вообще не посещать мои занятия. Но и на зачет тогда надеяться бессмысленно.
— Простите, — пискнула Ира и выпрямилась.
— Мы — само внимание, — сказала я и обворожительно ему улыбнулась.
— Последнее предупреждение, девушки, — заметил он и отошел от нашего стола.
Я закрыла снимок и уткнулась в текст лекции. Но по-прежнему не могла сосредоточиться.
«И у нас была своя кульминация, — думала я. — Это случилось, когда я уже безумно влюбилась в Грега и узнала, что он… вампир».
Я повторила про себя это слово, но оно уже не пугало меня так, как раньше. Я вспомнила, как это произошло. Тогда в моей жизни появилось сразу несколько новых знакомых. Например, Динар. Обычный паренек, правда, неравнодушный ко мне, — так я думала. Дино был альбиносом. Его узкие глаза и высокие скулы при белоснежных волосах выглядели странно. Когда мы встретились, ему было двадцать два года, и я считала его взрослым и умным.
Еще я познакомилась с Ренатой. Правда, сперва она казалась мне довольно странной девушкой. Обстоятельства сложились так, что однажды мы очутились в одном из подземелий Москвы. Никогда не забуду перенесенного мною шока. Ведь я думала, что люди, с которыми я общаюсь последнее время, обычные ребята. И вдруг узнаю, что Грег и Рената — вампиры, а Дино — охотник за ними. К тому же Дино оказался дампиром, то есть рожденным от земной женщины и вампира. Как выяснилось, я для него служила лишь приманкой, с помощью которой он вышел на Грега и Ренату.
На этом моем воспоминании лекция закончилась. Все закрыли ноутбуки. По правде говоря, я устала, и у меня даже начала болеть голова. После перемены мы должны были идти в учебную монтажку. Но я решила отправиться домой.
— Перекусим? — предложила Ира.
Я посмотрела на ее круглое улыбчивое лицо, потом перевела взгляд на собирающихся сокурсников. Я знала, что многие меня недолюбливают, считают слишком гордой и необщительной, хотя это не так. Но вместе с тем я пользуюсь успехом у парней нашего курса. Однажды в течение недели я получила пять приглашений на свидание. Позже я поняла, что их притягивает мой замкнутый вид, отсутствие всякого кокетства в сочетании с хорошеньким личиком и ладной фигурой. Видимо, они чувствуют, что я совершенно ими не интересуюсь. А это, как известно, всегда раззадоривает. Я запомнила фразу из одного фильма. У героя спрашивают: «Почему ты так сильно ее любишь?»
И он отвечает: «Потому что я ей… не нужен!» А мне действительно не нужен ни один из этих парней, мое сердце навечно отдано Грегу.
Но из-за моего успеха у однокурсников все девушки дружно меня невзлюбили. И только Ира общалась со мной с явным удовольствием. Я ценила это, к тому же мне нравился ее открытый характер, правда, иногда закрадывалась мысль, что она не так проста, как хочет казаться. Но я не задумалась над этим.
— Лада, ты сегодня определенно зависаешь, — заметила Ира, не дождавшись моего ответа.
— Знаешь, я, наверное, домой пойду, — сообщила я. — С утра что-то голова болит, неважно себя чувствую.
— Так еще занятия по видеомонтажу! Пропустишь?
— Скорей всего, да, — кивнула я. — Дашь потом списать?
— Сегодня же тема «Кодирование фильма в MPEG-2», а потом в монтажке еще работать будем.
— И что? — вяло ответила я. — Не могу, понимаешь? Голова просто раскалывается!
— А таблетку? — озабоченно предложила Ира.
— Принимала, не помогло!
— Давление, наверное, — пробормотала она. — Или из-за парня своего страдаешь?
Я не ответила, потому что ее настойчивое любопытство стало меня раздражать. Сунула ноутбук в сумку, покидала туда остальные вещи и направилась к выходу из аудитории.
На улице я вдохнула полной грудью морозный воздух и подставила лицо под летящие снежинки. Они скользили по моим щекам, таяли на губах.
— О, какая хорошенькая снегурка! — раздался мужской голос.
Я открыла глаза и недовольно посмотрела на проходившего мимо мужчину. Он зачем-то подмигнул мне и устремился дальше по улице.
«А ведь я даже без косметики!» — подумала я и улыбнулась.
Последнее время представители противоположного пола действительно стали обращать на меня намного больше внимания, чем раньше. Конечно, я уже была не школьницей, но не сказать, что моя внешность как-то кардинально поменялась. Стиль одежды стал более строгим, но это лишь когда я ходила на лекции, остальное время по-прежнему носила джинсы, кроссовки, свитерки, куртки с капюшонами. Мне было удобно в спортивной одежде. Мама, правда, пыталась как-то повлиять на меня и предлагала купить что-нибудь элегантное или даже «гламурное», но меня раздражали вычурные наряды в этом стиле. Хотя многие девушки в институте одевались именно так. Мне же казались смешными все эти короткие юбки, узкие сапоги на высоченных каблуках или платформах, обтягивающие кофточки с неприличными декольте и обязательно какими-нибудь блестящими узорами из пайеток или стразов, похожих на битое бутылочное стекло. А уж макияж и вовсе вызывал недоумение. Словно девушки приходят не на лекции, а выходят как индейцы на тропу войны, таким вызывающим был раскрас. Сама я косметикой практически не пользуюсь, только если собираюсь куда-нибудь в театр, клуб или на вечеринку к друзьям.
К тому же лишних денег на изысканные наряды у нас с мамой нет. С отцом они давно развелись, и мама категорически отказалась от его помощи. И на то были свои причины. Так что мы жили только на ее зарплату. Она работала в частном роддоме и получала неплохие деньги, но все равно при нынешней дороговизне нам их не всегда хватало. Я уже подумывала о том, чтобы пойти подрабатывать, но мама была против. Она считает, что я должна окончить хотя бы первый курс, а там уже решать, смогу ли выкроить время на работу. Я учусь в негосударственном институте. Он называется Технический институт культуры, обучение тут исключительно платное и недешевое. И студенты здесь соответствующего уровня. В основном из обеспеченных семей, некоторые — выходцы из известных киношных династий. Многие приезжают в институт на дорогих машинах. И, насколько я знаю, никто из моих сокурсников не подрабатывает.
Мое обучение оплатил отец. Он вполне обеспеченный, работает PR-директором одного из крупнейших рекламных агентств Москвы. Тогда я еще с ним общалась и считала его лучшим человеком на свете. Но потом все изменилось…
Я свернула с Большой Андроньевской, на которой находился институт, на Таганскую улицу. Пройдя дворами, оказалась на Ворон-цовской, где и был мой дом. Мама работала посменно, сегодня она была в ночную. Войдя в квартиру, я позвала ее. Но мама не откликнулась. Видимо, куда-то ушла, причем недавно — борщ на плите был еще горячим.