Настораживает и то, что, как в случае с «Риталином», подобные средства, как правило, бывают получены первоначально как лекарства. Нужны ли здоровому лекарства?
Для психологов это вопрос отнюдь не праздный. Подобно тому как фармацевтические концерны заинтересованы пичкать своей продукцией 100% населения, так и разросшееся племя практических психологов настаивает на необходимости терапии (не будем забывать, что терапия – значит «лечение») для всех и каждого. В ответ на заявление о том, что психологическое консультирование и тем более терапия вам не требуются, вам скорее всего будет поставлен диагноз «нарциссизм» со многими отягчающими подробностями. Скепсис в отношении тренингов личностного роста будет объяснен вашими же личностными проблемами, в которых вы не желаете себе признаться.
Вспоминается еще одно литературное произведение, герой которого, олигофрен, после экспериментальной операции на мозге стал умнеть на глазах. Вскоре после операции руководитель проекта представляет подопытного пациента своему коллеге.
– А это, Гарри, доктор Шварц, психотерапевт. Ты можешь обращаться к нему с любыми своими проблемами.
– Но у меня нет проблем.
– Поверь, по мере того как ты станешь умнеть, они у тебя обязательно появятся!
Этого мы для себя хотим?
Стоит также обратить внимание, что бедный Гарри, испытав невероятный взлет интеллекта, в один прекрасный момент начинает стремительно деградировать. Предшествующий опыт на животном подсказывает, что исход предстоит летальный.
«Фантастика!» – скажет читатель. Не будем, однако, торопиться с таким суждением. Ибо на наших глазах фантастика становится реальностью.
Светлые головы
Давно замечено: доброе, поощрительное отношение к человеку побуждает его к более высоким достижениям, так что авансированное одобрение оказывается в итоге вполне заслуженным. Если окружающие или по крайней мере значимая для меня референтная группа всем своим отношением ко мне явно или неявно демонстрирует уверенность в том, что мне по силам справиться с какой-то серьезной задачей, то я, наверное, изо всех сил постараюсь не ударить в грязь лицом и оправдать оказанное доверие. Снисхождение к моим промахам и одобрение успехов помогут мне вести себя так, чтобы в конце концов действительно оказаться на высоте.
Данный феномен применительно к педагогическому процессу более 30 лет назад был исследован американскими психологами Р. Розенталем и Л. Якобсон и получил название эффекта Пигмалиона. Американскими учеными в ходе несложного, но очень остроумного эксперимента было доказано: отношение педагога к ученику, пускай и ничем не обоснованное, как к подающему большие надежды приводит к тому, что ученик начинает эти надежды оправдывать.
Это открытие стало одним из краеугольных камней фундамента современной гуманистической педагогики и неиссякаемым источником педагогического оптимизма.
Правда, последующие изыскания заставили несколько снизить публицистический пафос, которым Розенталь и Якобсон окрасили свое исследование. При детальном анализе полученных результатов выяснилось, что они весьма неоднозначны, порой противоречивы и вообще слишком скромны для глобальных обобщений. Попытки воспроизвести полученные результаты в повторных аналогичных экспериментах больших успехов не принесли. Тем не менее нельзя не признать, что в принципе тенденция американскими исследователями была подмечена верная, хотя и была потом из идейных соображений восторженно преувеличена.
Обо всех перипетиях этого исследования автор этих строк уже очень подробно писал в педагогической прессе. Помимо прочего мною была высказана небезынтересная, кажется, мысль: не исключено, что аналогичный, но обратный эффект имеет и противоположное отношение к ученику – изначально негативное. Заклейменный ярлыком «неспособного», ученик невольно опускает руки и в итоге начинает эту репутацию оправдывать, причем независимо от своих реальных способностей.
Увы, читатели газет редко обращают внимание на такие «подсказки». А ведь из иного тезиса, который газетному обозревателю развивать недосуг, могла бы родиться полноценная диссертация!
Но идеи буквально носятся в воздухе! Вряд ли наши педагогические газеты читают в Германии. Тем не менее проведенное там недавно исследование полностью подтверждает гипотезу, которую автор этих строк вскользь обронил в статье пятилетней давности, посвященной эффекту Пигмалиона.
Эксперимент, задуманный психологами из Бременского международного университета, проводился, правда, на взрослых, причем исключительно на женщинах (на то были свои причины, но об этом – ниже). Тем не менее его результаты дают основания для весьма широких обобщений, касающихся как взрослых, так и детей, причем обоих полов.
Внимание немецких психологов привлек феномен, весьма характерный для житейской психологии, – распространенное представление об исключительной тупости блондинок. Надо сказать, что именно в Германии это представление особенно живуче, хотя, строго говоря, никаких научных подтверждений оно не имеет. Даже напротив – результаты одного из недавно проведенных (правда, в Америке) исследований свидетельствуют: блондинки своим IQ даже несколько превосходят шатенок и брюнеток. Впрочем, профессиональный психолог должен отдавать себе отчет, сколь невысока достоверность результатов подобных исследований, рассчитанных преимущественно на публикацию в глянцевых журналах. Хотя вот вам и факт бесспорный: самым высоким IQ в Голливуде отличается натуральная блондинка Шарон Стоун!
В самом деле, было бы очень соблазнительно отыскать определенную корреляцию между цветом волос и уровнем интеллекта. Но в таком случае гендерные различия пришлось бы отодвинуть на второй план. В житейской психологии ничего подобного не происходит – уничижительные обывательские суждения о блондинках не распространяются на блондинов, а это с научной точки зрения совершенно необъяснимо. Так или иначе, в серьезных обследованиях, отвечающих всем требованиям научной корректности, не выявлено вообще никаких корреляций умственных способностей с какими бы то ни было чертами внешнего облика.
Тем не менее в современном фольклоре анекдоты и побасенки об идиотизме блондинок чрезвычайно популярны.
Почему блондинки открывают йогурт прямо в магазине?
Потому что на баночках обычно написано: «Открывать здесь».
Как вызвать у блондинки блеск в глазах?
Надо посветить ей фонариком в ухо.
Что бывает, когда блондинка заболевает болезнью Альцгеймера?
У нее начинает повышаться интеллект.
…?
Потому что падать ему некуда!
Здравомыслящие люди небезосновательно полагают, что эти анекдоты сочиняют ревнивые шатенки и брюнетки, которые не могут простить блондинкам их особой популярности у сильного пола. Ведь голливудская формула «Джентльмены предпочитают блондинок» отнюдь не лишена оснований. Правда, джентльменам надо иметь в виду: по некоторым подсчетам, на 15 блондинок сегодня приходится одна натуральная. Остальные ради привлечения внимания сильного пола пользуются давним изобретением французского химика Эжена Шуллера, который еще в 1907 году предложил легкий и доступный способ осветления волос перекисью водорода. С той поры для завоевания популярности этим нехитрым средством воспользовались миллионы женщин, включая суперзвезд – от Мэрилин Монро до Мадонны. Тем не менее обывательские представления о недалеком уме или по крайней мере легкомыслии блондинок за прошедшее столетие только усилились.
Немецкие психологи решили подвергнуть эти представления научному анализу. Нет, речь шла не о том, чтобы в очередной раз по заказу какого-то глянцевого журнала сопоставить выборки с разным цветом волос по уровню интеллекта – это было бы слишком примитивно, да и результат ученым давно известен.
Для участия в опыте были отобраны 80 женщин с разным цветом волос и примерно одинаковым уровнем интеллекта. Этот уровень им предстояло подтвердить, решая тестовые задачи. Специфика опыта состояла в том, что им предварительно предлагалось прочитать подборку анекдотов о блондинках – наподобие приведенных выше. Полученные результаты, на первый взгляд, подтвердили стереотип обывательской психологии – блондинки в самом деле оказались не на высоте. Парадокс состоял в том, что в действительности это были неглупые женщины, что подтверждалось предварительным тестированием. Однако оскорбительные намеки на их тупость удручающим образом сказались на последующих результатах их умственной деятельности!
«Ни одна блондинка не считает себя тупой, – отмечает руководитель исследования Йенс Ферстер. – Но после того как светловолосые участницы эксперимента подверглись влиянию негативных общественных стереотипов, они стали проходить тесты более медленно и показывать худшие результаты».
«Ни одна блондинка не считает себя тупой, – отмечает руководитель исследования Йенс Ферстер. – Но после того как светловолосые участницы эксперимента подверглись влиянию негативных общественных стереотипов, они стали проходить тесты более медленно и показывать худшие результаты».
По мнению Ферстера, результат объясняется тем, что, когда людям говорят об их глупости, они инстинктивно пытаются выполнить работу более аккуратно и тщательно и не допустить ошибок, естественно, затрачивая на нее больше времени. «Исследование подтвердило, что необоснованные предрассудки серьезно влияют на самооценку человека, которого они касаются», – сказал Ферстер, подводя итоги эксперимента.
Такое объяснение вряд ли можно считать исчерпывающим. Не исключено, что по крайней мере в отдельных случаях срабатывает иной мотив: «Раз уж меня все равно считают дурой – что толку стараться?» Отчаявшись заслужить высокую оценку, человек начинает работать спустя рукава, что незамедлительно сказывается на результатах. Так или иначе, само по себе выявление феномена еще не позволяет считать тему закрытой – хорошо было бы его еще более подробно исследовать и объяснить. На парочку диссертаций материала точно хватит…
Однако нельзя не признать значимость выявленной тенденции. Мы привыкли считать, что интеллектуальные достижения человека всецело определяются присущими ему умственными способностями, и в силу этого недооцениваем многообразные внешние влияния, которые, как выясняется, тоже недопустимо сбрасывать со счетов.
Признайтесь себе: не склонны ли вы сами к наивным обобщениям, которые с научной точки зрения не превосходят достоверностью миф о глупости блондинок? Каких людей вы готовы с ходу отнести к умным, а каких – к глупым? И допустимо ли вообще так – с ходу? Ведь подтверждение нашей наивной гипотезе может возникнуть вследствие того самого феномена, который впечатляюще выявлен бременскими психологами.
За тридцать с лишним лет об эффекте Пигмалиона исписаны тонны бумаги. Увы, почти ничего не сказано о том, к каким негативным результатам может привести излишний энтузиазм, основанный на этом эффекте. На волне гуманистического пафоса как-то не принято стало говорить о том, что необоснованное поощрение, отсутствие критики, приписывание человеку несуществующих способностей могут сильно исказить становление самосознания, да и на познавательном развитии сказываются отнюдь не только положительно. Впрочем, завысить оценку, наверное, все-таки лучше, чем занизить. А вы как считаете?
Мир тесен. Доказано экспериментально
«Как тесен мир!» – восклицаем мы, с удивлением обнаружив, что имеем общих знакомых, скажем, со случайным попутчиком, встреченным в вагоне поезда. Оказывается, «теснота» нашего мира – не досужее наблюдение, основанное на случайных совпадениях, а строгая социально-психологическая закономерность. Впервые она была обнаружена в конце 60-х, а в наши дни получила новое экспериментальное подтверждение.
Вообще к психологическим закономерностям обыватель относится с оправданным недоверием. Психология, претендуя на статус науки, слишком напоминает собрание смелых гипотез и неподтвержденных догадок, которые при желании можно обосновать, но нетрудно и оспорить. Слишком многое тут основано на субъективном мнении и пристрастии. Скажем, если вы благоговеете перед авторитетом великого мыслителя Зигмунда Фрейда, то легко найдете отголоски «открытого» им эдипова комплекса в себе и в своих близких. Но если вас лишь забавляют причуды не очень здорового венского фантазера, заставившего миллионы мужчин во всем мире стесняться сыновней любви к своим матерям, то и никакого комплекса в своем внутреннем мире вы и не отыщете. О какой науке тут можно вести речь?
Критерием научной достоверности явления или факта является возможность его экспериментально выявить и подтвердить. А критерием достоверности экспериментальных результатов является их воспроизводимость – любой другой исследователь в тех же (или похожих) условиях должен получить аналогичный результат.
Психологи в самом деле высказали немало сомнительных гипотез, которые к тому же без достаточных оснований поспешили выдать за научные теории. А если факты не подтверждают «теорию»… Что ж, как говорится, тем хуже для фактов!
В то же время в психологии существует и немало закономерностей, открытых в результате остроумных и точных экспериментов. Один из таких опытов задумал и осуществил в 1967 году американский психолог Стенли Милгрэм. Он захотел с научной точностью проверить достоверность житейской формулы «Мир тесен». И это ему блестяще удалось.
Сам Милгрэм признавал, что проблема «тесного мира» занимала не только его – в ту пору ее активно обсуждали историки, политологи и даже специалисты по градостроительству. А идея эксперимента невольно была почерпнута им из записок некоей Джейн Джекобс, с которыми он ознакомился в начале 60-х. Вот что она писала.
Когда моя сестра и я прибыли в Нью-Йорк из маленького городка, мы часто развлекались игрой, которая у нас называлась «Послания». Суть ее состояла в том, что нужно было выбрать двух совершенно разных людей (скажем, охотника за головами на Соломоновых островах и сапожника из Рок-Айленда, штат Иллинойс) и представить, что один из них должен передать устное сообщение другому; затем каждая из нас должна была молча составить правдоподобную или по крайней мере вероятную цепочку посредников, через которых это послание могло проделать свой путь. Тот, кому удавалось придумать наиболее короткую и правдоподобную цепь, выигрывал. Так, охотник за головами мог бы поговорить с деревенским старостой, тот передал бы сообщение торговцу, прибывшему купить копру, торговец рассказал бы о нем австралийскому патрульному офицеру, проезжавшему через этот район, он, в свою очередь, передал бы услышанное человеку, собравшемуся провести отпуск в Мельбурне, и т.д. Если начать с другого конца цепи, то сапожник мог бы услышать сообщение от священника, который мог получить сообщение от мэра, который получил его от сенатора штата, а сенатор от губернатора и т.д. Вскоре поиски этих посредников стали для нас обычным занятием в отношении чуть ли не каждого человека, которого мы только могли вообразить себе.
Подобным образом Милгрэм и организовал свой эксперимент. Его интересовало, сколько посредников образуют цепочку, которая могла бы связать друг с другом двух незнакомых людей в разных концах огромной страны с многомиллионным населением. Предварительно он поинтересовался мнением экспертов. Ими были высказаны разные предположения, но все сходились на том, что звеньев в такой цепочке будет никак не меньше ста, а скорее всего и гораздо больше.
Для участия в эксперименте были наугад отобраны около полутора сотен добровольцев в двух небольших провинциальных городах – Вичита, штат Канзас, и Омаха, штат Небраска. Им предстояло переслать письмо незнакомым адресатам. В одном случае это была молодая женщина, жена одного из студентов Гарвардского университета (там в ту пору работал Милгрэм), в другом – биржевой маклер из Бостона. Отправители письма знали лишь имя адресата, его род занятий и город, в котором он проживает. Вероятность того, что отправитель лично знает адресата, составляла одну двухсоттысячную. В этом исключительном случае его просили вернуть письмо исследователям. В любом ином случае следовало переслать письмо кому-нибудь из своих знакомых, который мог бы знать такую личность. Если следующий в цепи адресат также не знал указанного человека, он должен был на тех же условиях передать письмо другому своему знакомому. Число таких передач и может служить показателем дистанции, разделяющей двух совершенно случайно выбранных людей в большой стране.
Исходя из математических расчетов вероятности, да и простого здравого смысла, можно было бы предположить, что отправленные письма до сих пор кочуют по просторам Америки. Произошло на самом деле совсем иное. Цепочка связи оказалась очень короткой. Подавляющее большинство связей лежало в интервале от 2 до 10 передач, а среднее значение составляло 5 с половиной, округленно – 6.
С легкой руки Милгрэма термин «шесть уровней разделения» прочно вошел в лексикон американцев (стоит отметить, что в Америке яркие психологические эксперименты оказывают весьма заметное влияние на общественное сознание). В 1990 году даже была поставлена пьеса Джона Гуара с таким названием. В 1998 году интерес научного сообщества к «шести уровням разделения» оживил Дункан Уоттс, предложивший математическое описание этого феномена.
А недавно исследовательская группа Уоттса предложила 61 168 добровольцам из 166 стран воссоздать эксперимент Милгрэма с помощью электронной почты. На этот раз перед добровольцами поставили цель – пересылая письма знакомым, «добраться» до двух сотрудников одного известного американского университета. Эксперимент и на этот раз продемонстрировал существование пресловутых «шести уровней разделения»: каждое сообщение пересылалось от добровольца к адресату через пятерых-семерых посредников. Впрочем, нынешним добровольцам удалось найти адресата значительно скорее, нежели участникам эксперимента 1967 года, прежде всего из-за разницы в скорости переправки сообщения по электронной почте и писем с помощью почты обычной. Так что в известном смысле технический прогресс делает мир еще теснее.