– Гуров – он такой! – поддакнул Крячко. – Ангелов небесных может заподозрить в том, что они постояльцам в раю манную кашу не докладывают и червивыми яблоками кормят!
– Да ладно вам! – Лев Иванович поморщился. – А что еще мне оставалось думать? Скажи лучше, что интересного ты об Осипове в Интернете нашел.
– Все скажу, ничего не утаю, – охотно согласился Стас. – Потому что нечего. Нет там ничего об этом Осипове.
– Значит, будем действовать по старинке, – заявил Лев Иванович. – А то привыкли уже, что стоит залезть в Интернет, а там тебе ответы на все вопросы. Начну я прямо сейчас – поеду по его московскому адресу. Уверен, что соседи обязательно мне о нем что-нибудь расскажут. А то какой-то секретный физик у нас из Осипова получается.
– Я с тобой. Мне дома делать нечего, – подхватился Стас.
В квартире Осипова, расположенной в стандартной девятиэтажке в районе Беляево, сыщики, конечно, никого не застали. На их звонок вышла очень словоохотливая соседка, пожилая женщина. Она, к сожалению, недавно переехала в этот дом и была едва знакома с Ильей Павловичем и его женой. Зато знала Смирновых, живших в соседнем подъезде, которые давно работали у Осиповых и иногда заходили в их городскую квартиру, чтобы чего-нибудь взять и отвезти в Березки.
Обрадованные напарники рванули туда, ожидая, что вот сейчас все и прояснится, и попали в настоящий дурдом. Дверь в квартиру была даже не закрыта. В кресле сидела женщина неопределенного возраста, зареванная до того, что глаза ее превратились в щелочки, а лицо цветом напоминало сырое мясо. Вокруг нее суетились две какие-то тетки, судя по домашним халатам, соседки. В квартире стоял стойкий запах корвалола.
Женщина в кресле всхлипывала и причитала:
– Господи! Как же я Ирине Дмитриевне в глаза теперь посмотрю! Я же ей Христом Богом клялась, что пригляжу за Ильей Павловичем, а сама!.. Она, голубушка, только потому уехать и согласилась!
– Господи! Не дай беды! – мелко крестясь, вторила ей одна из соседок, а вторая повторяла как заведенная:
– Бог даст, обойдется!
Гуров понял, что конца этому не предвидится, решил вмешаться и сказал:
– Мы из полиции. Нам нужны Клавдия Смирнова и ее сын Геннадий.
– Я это, – отозвалась женщина из кресла. – Арестовывайте! Все равно я теперь жить не смогу!
– Да мы, собственно, просто побеседовать, – объяснил Крячко.
Он, может, и не был таким блестящим аналитиком, как Гуров, не мог просчитать ситуацию на несколько ходов вперед, но втереться к человеку в доверие, мигом стать своим в любой компании было для него легче легкого. Вот и сейчас Стас понял, что его напарник со своей вежливостью, леденящей душу, ничего не добьется, и решил взяться за дело сам.
Он пододвинул к креслу стул, сел, взял женщину за руки и свойским тоном, как давней знакомой, сказал:
– Да будет тебе, Клава! Действительно ведь обойдется! Илью Павловича в клинику Бурденко отвезли, а там врачи знаешь какие? Мертвых оживляют!
– Да знаю я, что его уже прооперировали! – с рыданиями поговорила женщина. – Сказали, что удачно. Но мне-то как дальше жить? Ведь, будь мы там, ничего бы не случилось!
– Вы сами могли бы пострадать, – заметил Стас.
– Ага, сейчас! – Слезы у Клавдии мигом высохли. – Да я за Илью Павловича кого угодно порешу и не дрогну! Я бы этого гада собственными руками удавила! А Генка тем более!
– Так чего же уехали? – осторожно поинтересовался Крячко.
– Да зять позвонил и сказал, что дочку мою в роддом отвез. Мне бы, дуре, на электричке в Москву поехать, а Генке там остаться. Так ведь Илья Павлович, добрая душа, сам предложил, чтобы сын меня на машине отвез. А я, дура набитая, согласилась! Век себе этого не прощу! Пока до Москвы доехали, до роддома добрались, я из врача вытрясла, что и как, вечер уже наступил.
– В какой роддом-то? – как бы между прочим спросил Стас.
– Да тут рядом, на Новаторов, – ответила Клавдия. – Галька же с Федькой только недавно себе квартиру купили, а до этого тут жили. Вот она здесь на учет и встала. А с роддомом я договаривалась. Акушерка оттуда в нашем подъезде живет. Позвонила я Илье Павловичу, сказала, что приедем скоро, а он мне, мол, ночуйте в Москве, нечего на ночь глядя ехать. Господи! Почему я согласилась?!
– Значит, вы предполагали, что с Осиповым может что-то случиться? – спросил Стас. – Ему кто-то угрожал, приходил, звонки какие-нибудь странные были? Письма?
– Нет, ничего такого не было. – Женщина задумалась, не зная, как продолжить. – Но что-то такое я чувствовала. Мы же с сыном их много лет знаем. Все вроде бы в порядке, а в воздухе словно что-то висит. Илье Павловичу с большим трудом удалось уговорить жену с детьми уехать. Раньше она сама в Америку к внукам рвалась, раза три-четыре в год по месяцу у них жила. А тут уперлась, не поеду, дескать, и все. Насилу он ее убедил. Юбилей не по-человечески отметили, а наспех, дома и раньше времени! Да и Пашка с Ленкой! Где это видано, чтобы всей семьей к родителям всего на два дня приехать? Это какие же деньги они выкинули! Нет, дети, конечно, там не бедствуют! Работают оба и получают хорошо. Свои дома у них, машины. Илья Павлович им помогает. Вот и в этот раз денег подкинул. Почти все им отдал, себе только на самые необходимые расходы оставил. А что? Уж он-то всегда заработает!
– То есть в доме была большая сумма денег, которую он отдал детям. Преступник считал, что она еще на месте, и за ней пришел. Могло быть такое? – присоединился к разговору Гуров, видя, что Клавдия немного успокоилась и с ней уже можно нормально беседовать.
– А откуда ему об этом знать? – удивилась женщина. – Мы с Генкой в доме живем, и то не в курсе. – Тут она насторожилась, с большим подозрением посмотрела на Гурова и спросила: – Вы что это думаете? Мы с сыном могли кому-то рассказать, что и как в доме у Осиповых? Навести, проще говоря?
– А умному человеку ничего говорить не надо, он сам все поймет. Загородный дом в хорошем месте, дорогая машина, профессия в наше время очень денежная и востребованная. Или, например, у вас наверняка кто-то спрашивал, сколько вы у Осиповых получаете. Вы ответили, и человеку стало ясно, что в доме есть чем поживиться, – объяснил Лев Иванович. – У Геннадия тоже могли поинтересоваться. Он не видел в этом ничего плохого и ответил. Кстати, как нам поговорить с вашим сыном?
– А я знаю? Генка пошел народ поднимать. – Женщина увидела недоумение полицейских и объяснила: – Друзей своих. Они за Илью Павловича кому угодно голову оторвут. Я не знаю, что тот гад у Осипова взял, но впрок ему это не пойдет. Пусть Бога молит, чтобы живым остаться, – зловеще проговорила она.
– Самосуд запрещен законом, – заметил Лев Иванович. – Если они его устроят, то сами будут наказаны.
– Чего?! – Женщина выпрямилась в кресле, встала.
Оказалось, что это вовсе не рыхлая тетка, раскисшая от рыданий, а настоящая бой-баба, которая и за словом в карман не полезет, и врезать может так, что мало не покажется.
– Самосуд, значит? Ах ты, морда ментовская! Ты зачем сюда приперся нежданный-незваный, чего здесь вынюхиваешь? А ну пошел вон отсюда! Чтобы духу твоего тут не было! Нужно будет – повесткой вызывайте!
– Не шуми, Клава, – заявил Крячко. – Мы уже уходим. Ты лучше завтра пораньше приезжай в дом Осипова. Поможешь нам разобраться, что там еще могло пропасть.
– Приеду, – буркнула она. – Я сегодня хотела поехать, позвонила соседу, Александру Ивановичу. Он мне объяснил, что дверь опечатана и не пустят туда никого. Вот я в городе и осталась.
Под осуждающими взглядами женщин друзья вышли из квартиры.
В лифте Крячко не выдержал и сказал:
– Лева! У тебя редкостный талант встрять не вовремя и все испортить. А ведь могли бы здесь и сейчас все выяснить. Например, где раньше работал Осипов, с кем дружил или враждовал и все остальное. Осипов чего-то боялся. Это и ежику понятно. Иначе он не стал бы детей срочно обратно в Штаты отправлять и жену с ними.
Гуров знал, что Стас прав.
Он наградил Крячко хмурым взглядом и буркнул:
– До завтра. Смотри не проспи!
Он пошел к своей машине, а Крячко послал ему в спину его же любимое выражение:
– Что выросло, то выросло! Будем терпеть!
Глава 2
На следующий день Гуров и Крячко, каждый на своей машине, без пробок, помех и происшествий добрались до Истринского районного управления полиции. Тамошние сотрудники ждали их в полном составе, во главе с начальником.
О том, кто такой Гуров, знали даже стражи порядка, служившие в регионах, весьма отдаленных от столицы. В Подмосковье о том, что собой представляет эта живая легенда уголовного розыска, было известно всем без исключения.
Лев Иванович все еще злился на самого себя за то, что вчера не сдержался и сам себе осложнил расследование.
Он собрал всех в актовом зале и начал без предисловий:
– Дело Осипова находится на контроле у генерал-лейтенанта Щербакова. Я с ним лично не знаком, но, по утверждению авторитетных источников, шутить с этим человеком не стоит. Для справки сообщаю, что с чувством юмора у меня не очень сложилось. Делайте выводы. Сейчас мы с полковником Крячко, вашим оперативным составом и всеми криминалистами выезжаем на место преступления. По дороге выслушаем друг друга. Начальник местного оперативного отдела будет развлекать меня беседой на тему о том, какая работа уже была проведена и в чем состоят ее результаты.
Лев Иванович все еще злился на самого себя за то, что вчера не сдержался и сам себе осложнил расследование.
Он собрал всех в актовом зале и начал без предисловий:
– Дело Осипова находится на контроле у генерал-лейтенанта Щербакова. Я с ним лично не знаком, но, по утверждению авторитетных источников, шутить с этим человеком не стоит. Для справки сообщаю, что с чувством юмора у меня не очень сложилось. Делайте выводы. Сейчас мы с полковником Крячко, вашим оперативным составом и всеми криминалистами выезжаем на место преступления. По дороге выслушаем друг друга. Начальник местного оперативного отдела будет развлекать меня беседой на тему о том, какая работа уже была проведена и в чем состоят ее результаты.
В ответ никто не произнес ни слова. Все молча поднялись и потянулись к дверям.
Крячко подошел к Гурову, сокрушенно покачал головой и тихонько сказал:
– Лева, а вот про Щербакова ты упомянул зря!
Стас встретил взбешенный взгляд напарника. Он по собственному опыту зная, что, когда Леву несет по кочкам, на пути у него лучше не стоять, поэтому только махнул рукой и пошел вслед за остальными.
Все быстро расселись по машинам и поехали.
– Капитан Леонидов, начальник оперотдела, – представился мужчина лет сорока, севший рядом с Гуровым. – Разрешите доложить? – спросил он с каменным лицом.
Лев Иванович уже и сам понял, что перегнул палку, но ничего не мог с собой поделать. Не нравилось ему это задание, вот и все! Вовсе не потому, что пришлось работать по приказу свыше. Полицейские не выбирают, какое дело им вести, а от какого отказаться, хотя он уже достиг того уровня, когда мог позволить себе привередничать.
Проблема была в самом Осипове, точнее, в его профессии. Этот доктор наверняка выводит из запоев или лечит от наркомании всяких шишек и их деток, вот и гребет деньги лопатой. Как там Клавдия сказала? «Уж он-то себе заработает».
Будь его, Гурова, воля, он нашел бы способ отказаться от этого дела, но приказ был отдан ему не лично, а через Орлова. Если бы он отбился от этого расследования, то по маковке настучали бы именно Петру, а не ему самому.
– Докладывайте!
Леонидов говорил кратко и по существу. После звонка врачей «Скорой» в поселок была отправлена опергруппа, которая произвела все необходимые действия на месте преступления. Придраться было не к чему. Ребята сработали по схеме и ничего не упустили.
Отпечатки были сняты все, какие и откуда возможно. Но пробить их по всем базам данных районные криминалисты не успели. Все произошло ночью, а утром дело у них уже забрали.
Следы обуви преступника выявить не удалось. Все было затоптано и залито водой.
Дактилоскопировать пострадавшего оказалось невозможно. Он был уже увезен в больницу.
Опрос под протокол лиц, участвовавших в тушении пожара, а также охранников, дежуривших на въезде, был произведен. По утверждению ближайших соседей, ничего необычного в тот вечер ни на участке Осипова, ни в поселке они не заметили. Записи с камер видеонаблюдения подтвердили, что посторонних личностей на территории поселка не было и вокруг него никто не крутился.
Гуров выслушал Леонидова, а потом сказал:
– Капитан, вам для начала два задания. Первое. Мне нужен список всех без исключения жителей поселка, в котором вы галочкой отметите тех, кто на момент совершения преступления находился дома. Пусть ваши опера заодно еще раз поинтересуются у людей, не было ли в тот вечер чего-то необычного. Ведь первоначально они опросили только тех, кто был возле дома. Второе. Нужно отправить двух человек на обход ограды по периметру. Один пойдет с внутренней стороны, второй – с внешней. Они должны обращать внимание на любые мелочи типа сломанных веток и следов, предположим от лестницы, окурки, пустые бутылки и все в этом духе. Предупредите их, чтобы не халтурили, потому что я преступника все равно возьму. Если выяснится, что он перебрался через ограду, то ваших оперов ждут бедствия с последствиями.
За этим разговором они не заметили, как доехали до ворот, стоявших на въезде в поселок. Охранники в камуфляжной форме были заранее предупреждены и не подумали их останавливать. Автоколонна без задержки попала внутрь.
Леонидов отправил двух своих оперов на обход ограды, а других – на опрос жителей. Остальные пошли к дому Осипова.
Там уже стояла его машина. В ней ожидала разрешения попасть внутрь и начать убираться Клавдия, все еще зареванная. Рядом с ней сидел ее сын Геннадий, совершенно седой мужчина лет сорока на вид.
Прежде чем бумага с опечатанных дверей была снята, Лев сказал криминалистам, приехавшим с ним:
– Я не буду вас учить, что и как делать. Вы лучше меня все знаете. Местные сотрудники будут вам помогать. Мне нужна зацепка, хоть что-то, от чего можно оттолкнуться. Дайте мне ее.
– Не дашь тебе, как же, – пробурчал старый эксперт Калинин. – Ты же с нас с живых не слезешь! Иди отсюда! Не мешай и не отвлекай.
Спорить с этим корифеем криминалистики даже Гуров не решался. У того с характером тоже было все в порядке.
Поэтому сыщик обратился к Смирновой:
– Клавдия…
– Алексеевна, – буркнула та.
– Мы вчера были у вас, но разговора толком не получилось. Я полковник полиции Лев Иванович Гуров. Мне надо побеседовать с вашим сыном. Мой коллега, Станислав Васильевич Крячко, поговорит с вами.
– Вы здесь надолго? – сварливо спросила женщина. – А то у меня работы непочатый край. Не дом, а свинарник какой-то!
– Вам все равно придется подождать, пока тут все осмотрят, – решительно заявил Лев Иванович. – Потом вы сами посмотрите, не пропало ли что-нибудь, кроме ноутбука и сотового телефона. Только после этого можно будет все убирать и мыть. Ну а я поговорю с Геннадием.
– Петровичем, – веско заметил тот. – Только ноутбук тот сломан. Его Димка, Пашкин сын, нечаянно соком залил. Пашка сказал, что легче новый купить, чем этот починить.
– Если сейчас выяснится, что и сотового не было… – начал Крячко, но Клавдия перебила его:
– Был, но он Ирины Дмитриевны. У нее их два. Один для России, второй для Америки. Вот она первый и оставила дома. А у Ильи Павловича и мобильника-то сейчас нет. Был у него кнопочный, в незапамятные времена купленный, он к нему привык и другого не хотел. Только в нем аккумулятор сдох окончательно, а новый такой теперь не найти. Ему навороченный смартфон подарили, а он его освоить так и не смог. Махнул рукой и сказал, что те, кому надо, и так его найдут. Вот и звонили ему на домашний, да и он только им пользовался. А смартфон Генке отдал.
– У Ильи Павловича на технику аллергия. У них и машины-то никогда не было. Сколько я учил его водить, а он даже элементарных вещей не освоил, – добавил Геннадий.
– Бывают такие люди, – согласился Гуров и спросил: – А если ему из города нужно было домой, например, позвонить?
– Я набирал и отдавал ему, – ответил Геннадий.
– А если по делам? – настаивал Лев Иванович.
– Он деловые разговоры по телефону никогда не ведет, только лично. Ему звонят домой, он назначает встречу, – объяснил водитель. – Илья Павлович считает, что разговаривать по телефону, не видя глаз собеседника, – пустая трата времени.
– А если встреча сорвалась по его вине? – не унимался Гуров.
– Ни разу такого не было, – твердо ответил Геннадий. – Прежде чем что-то пообещать, Илья Павлович всегда хорошо подумает.
– Предположим, встреча сорвалась по вине того, кто звонил. Что тогда?
– Тот и перезвонит, но второй встречи уже не будет. Илья Павлович очень дорожит своим временем.
«Мы, его величество Илья Первый», – со злостью подумал Гуров, которому все эти новости симпатий к Осипову не прибавили.
Но делом надо было заниматься, и он спросил:
– Какой здесь номер телефона? – Сыщик узнал его и тут же позвонил Орлову. – Петр Николаевич, у Осипова сотового телефона не было. Он пользовался стационарным… – Лев Иванович продиктовал цифры и продолжил: – Организуй, пожалуйста, развернутую распечатку всех входящих и исходящих звонков за две последние недели, а лучше за месяц.
– Хорошо, что хоть не за год, – заявил Орлов. – Ладно, сейчас распоряжусь.
– Геннадий Петрович, где мы могли бы побеседовать, чтобы никому не мешать? – спросил Гуров, отключив телефон.
– В беседке у пруда, – ответил тот.
– Ну а мы с Клавдией Алексеевной в кухне поговорим, – сказал Крячко. – Я думаю, что и ей, и мне так будет привычнее, а потому удобнее.
Гуров и Геннадий вышли в сад.
Полковник со злостью подумал: «Беседка у пруда! Старорежимные замашки у господина Осипова».
На самом же деле этот пруд оказался совсем маленьким и мелким, но очень ухоженным. На поверхности воды покачивались кувшинки и лилии. Беседка, стоявшая рядом с ним, выглядела игрушечной. Все это вместе казалось иллюстрацией к сказке.
– Ирина Дмитриевна здесь читать любит, – пояснил Геннадий, сел в кресло и спокойно поинтересовался: – Так что вы у меня узнать хотите?