– Я воздержусь, – сказал он.
– Хотя бы просто пригубите, господин полковник, – настаивал Доронин. – А то я как алкоголик какой-то. Пить в одиночестве, без компании, это же последнее дело. Железобетонно.
– Так не пейте, – разумно заметил Крячко.
Андрей бессмысленно уставился на свою рюмку. На мгновение его тонкие от природы губы разомкнулись и тут же сжались. Если он и хотел что-то сказать, то передумал. Но и пить не стал.
– Расскажите о том, что помните о вчерашнем вечере, Андрей. – Станислав решительно взял инициативу разговора в свои руки. – Может быть, были какие-то ссоры, конфликты?..
Доронин покачал головой.
– Это же был день рождения. – Язык его слегка заплетался.
Он продолжал смотреть в рюмку, а не на собеседника.
– Какие еще конфликты? У кого? С кем?.. Я готовил шашлык. Кирилл никогда не доверял это дело никому другому. Так уж повелось. С давних пор.
– Вы давно знакомы?
– Где-то лет тридцать. Железобетонно. А если уж быть точным… – Доронин призадумался.
Он все-таки поднял голову, и его пустые остекленевшие глаза навыкате попытались поймать сыщика в фокус. Получилось не очень успешно. Блуждающий взгляд остановился где-то в районе мочки левого уха полковника Крячко.
– С десятого класса. С выпускного. Да. Я ведь парень из небогатой семьи, господин полковник. Помню, все скидывались тогда на выпускной, а мне и дать-то оказалось нечего. Я решил, что просто не пойду. Но Кирилл внес за меня долю. Не в долг, а просто так, по доброте душевной. Взял и внес. Сказал, что для него это не сложно. Железобетонно. Да, дальше… – Андрей потянулся к рюмке, но Крячко остановил его, накрыл руку ладонью. – Как-то так повелось, что Кирилл всегда заботился обо мне. Он был для меня как брат. Без него я никто. Понимаете? Я теперь пустое место! – Он повысил голос: – Ноль без палочки! А вы говорите «не пейте».
– Свет клином не сошелся на одном Кирилле. – Станислав попробовал найти нужные слова поддержки. – Так же нельзя. У вас девушка.
– Плевать я на нее хотел!
– А я думал, у вас серьезные намерения.
– Ага. – Андрей фыркнул.
Слюна сорвалась с его нижней губы и капнула в рюмку.
– Очень серьезные! По всей Москве целая куча таких потаскух, с которыми у меня серьезные отношения. Только и успеваю заявлениями загсы засыпать. Она вам нравится, господин полковник? Зинка? Приглянулась, да? Могу подарить. Хотите?.. Не за просто так, конечно, а за уважуху. Вы со мной выпьете за компанию, а я вам Зинку за это. Железобетонно. Идет? Обмоем сделку? – Доронин поднял рюмку, громко икнул, прикрыл рот свободной рукой и тут же поставил посудинку обратно на стол.
– Извините. – Он стушевался и поспешно отвел взгляд в сторону.
Крячко показалось, что на глаза Андрея навернулись слезы.
– Правда, простите меня за этот бред, господин полковник. Я сам не знаю, что несу. Все смешалось. Я сам не свой. Не могу поверить, что Кирилла больше нет. О чем вы меня спрашивали?.. Ссоры, конфликты?.. У кого с кем?
– Не знаю. – Крячко воспользовался тем, что внимание Доронина рассеялось, забрал его рюмку и брезгливо отодвинул ее на край стола.
Взамен он вложил в руку собеседника стакан с апельсиновым соком.
– Я надеялся, что как раз вы мне об этом и расскажете.
Андрей не заметил подмены. Теперь слюна с его нижней губы капала в сок.
– Да никто ни с кем не конфликтовал, – сказал он, глядя все так же немного в сторону.
Глаза у Андрея действительно слезились, но причиной тому мог быть и алкоголь.
– При Кирилле никто не посмел бы. Железобетонно. Они теперь начнут конфликтовать.
– Кто?
– Да все. Думаете, они такие белые и пушистые? А вот вам! – Доронин сделал неприличный жест, стукнул кулаком по согнутому локтю, и сок выплеснулся на стол. – Огромный такой железобетонный болт!.. Хотите знать, что они все представляют из себя на самом деле?
Крячко промолчал. Он знал, что продолжение и так не заставит себя ждать, и не ошибся.
– Пашка – хапуга! Все под себя. Для него через человека перешагнуть – все равно что рюмку водки выпить. – Андрей глотнул апельсиновый сок, поморщился и машинально понюхал тыльную сторону ладони.
Он до сих пор не заметил подмены.
– Наташка – шлюха! Да, Кирилл, конечно, в этом плане тоже был не святой. Он любил женщин. Но для мужика это нормально.
Крячко машинально кивнул в знак согласия.
– Но ведь что позволено Юпитеру, то совершенно неприемлемо… нет, не для быка, а для такой коровы, как Наташка. Ей бы сидеть тише воды при таком-то муже, а не разбрасывать ноги перед всяким сбродом. – Доронин в очередной раз икнул, но уже не стал извиняться.
Он твердо встал на победоносный путь доносов и разоблачений.
– Светка! Эта клялась Кириллу в вечной любви, а сама только тянула из мужика бабки и мечтала залететь от него! Наивная дура!.. Олег – просто тряпка. Об него ноги любой мог вытереть. Говорили, что Кирилл уважал такое занятие, но это не так. Любой, кто входил в дом, тот и вытирал. Железобетонно. А чего стесняться, если человечишка сам добровольно хребет подставляет? Мол, не желаете ли ноги вытереть? Про Галку вообще разговор отдельный. Кирилл жалел ее. Иначе она из «дурки» не вылезала бы. Там ей самое место! Я только сейчас стал понимать, от какой ужасной ошибки уберег меня Кирилл.
– От какой ошибки?
– От сестрицы своей. Все ведь могло сложиться иначе. Да ладно! – Андрей махнул рукой. – Сейчас это уже не имеет никакого значения! Что было, то прошло. – Он замолчал, удивленно уставился на стакан сока в своей руке, недовольно отставил его в сторону.
Потом Андрей с трудом отыскал глазами рюмку, наполненную водкой, и потянулся к ней.
Крячко молча наблюдал за его манипуляциями. Доронин сказал много. Наверняка гораздо больше, чем хотел. Но давить на него прямо сейчас, чтобы узнать что-то еще, пожалуй, не стоило. Станислав посчитал, что для этого еще будет время.
– Выходит, любой из них мог оказаться убийцей? – задал он нейтральный вопрос.
Андрей икнул, затем выпил и ответил:
– Запросто. Любой.
– Кроме вас? Верно?
– Железобетонно, – заверил сыщика Доронин. – Я не мог. У меня единственного не было повода. Или как там говорится на вашем профессиональном языке?.. Мотива! Вот! У меня его не имелось, господин полковник. Я кристально чист. Я искренне любил Кирилла, обязан ему абсолютно всем. Был. А эти!.. – Он снова неопределенно махнул рукой. – Крысы!
Крячко выдержал небольшую паузу, давая возможность Андрею справиться с нахлынувшими эмоциями. Другу убитого бизнесмена понадобилась для этого еще одна рюмка водки. Доронин выпил, хаотично пошарил глазами по столу в поисках какой-нибудь стоящей закуски, но так и не сумел ни на чем остановить свой выбор.
– Убийство Кирилла Роточкова произошло в интервале между двумя и тремя часами ночи, – напомнил Крячко. – Где в это время находились вы, Андрей?
– Трудно сказать. Часов-то на мне не было. Но, вероятнее всего, в сауне. Железобетонно. Я люблю сауну. Это как очищение. Причем не только внешнее, но и внутреннее.
– Вы были там один?
– Не всегда. Другие тоже выходили, заходили. Зинка большей частью со мной была. Но купальник ни разу не сняла, зараза. А вы говорите «серьезные отношения». Откуда же им взяться, если баба с купальником срослась? – Андрей пьяно усмехнулся и поспешно подобрал слюну, готовую вновь сорваться с нижней губы. – Это уже не серьезные отношения, господин полковник, а детский сад.
– А вы сами, значит, сауну не покидали? – гнул свою линию Крячко.
– Почему же? Покидал, конечно. В бассейне ополоснуться, покурить, выпить. Кирилл не любил, чтобы в сауне дымили и бухали. Все соблюдали это правило. Я хоть и был ему как брат родной, но тоже вел себя прилично. – Андрей тяжело откинулся на спинку стула.
Его лицо уже не выглядело таким гладко выбритым, как несколько часов назад. На подбородке начала робко проклевываться щетина.
– Вы правы, господин полковник, – изрек он.
– В чем?
– Хватит бухать. Пора и освежиться немного. – Доронин предпринял попытку подняться со стула и даже совершил этот подвиг, пусть и не сразу. – Пойду поплаваю в бассейне. Я ведь могу это сделать? Не возбраняется?
– Вы можете делать все, что вам угодно, в пределах территории.
– И в сауну можно?
– Можно.
– О! Супер! – Андрей пошатнулся, оперся одной рукой о край стола, а другой – о спинку стула и все-таки кое-как сумел удержать равновесие. – Я буду в сауне, если что. Хотите со мной, господин полковник?
Крячко тоже поднялся из-за стола:
– Нет. Спасибо. Я сегодня без купальника.
Андрей пьяно засмеялся. Шутка ему понравилась.
– Только еще один вопрос, – остановил его Станислав.
– Да?
– Постарайтесь вспомнить, где вы находились в тот момент, когда вам стало известно о смерти Кирилла.
– Да тут и вспоминать нечего. – Андрей расстегнул рубашку, при этом оторвал среднюю пуговицу. – Тогда я точно был в парилке. Я это хорошо помню. Крики, донесшиеся до меня, были приглушенными. Я неохотно вышел к бассейну через зимний сад. Можно было и напрямую пройти, но мне показалось, что кричали как раз в зимнем саду. Оказалось, нет. Я вышел…
– Вы были один? В сауне?
– Да. А уже у бассейна я увидел всех этих крыс. Они сбились там в кучку и давай галдеть. Яшка пытался их успокоить, сказал, что уже вызвал копов. Вас то есть.
– Там были все?
– Вроде того. – Андрей стоял перед сыщиком в расстегнутой рубашке, покачиваясь из стороны в сторону, как рябина на ветру. – Хотя нет. Галки, по-моему, не было. Она пришла позже. Но железобетонно не поручусь.
7 часов 15 минут
Гуров стоял по центру гостиной, расставив ноги на уровне плеч. Вид у полковника был весьма суровый. Свет падал из окна на его могучую спину, лицо оставалось в тени. Пиджак расстегнут таким образом, чтобы видна была массивная рукоятка табельного оружия, торчащая из наплечной кобуры.
Крячко расположился левее напарника. За столом. Положил перед собой ладони, сцепленные в замок. Развитие событий совсем не нравилось Станиславу. Но результаты экспертизы – это не путаные, ничем не подтвержденные свидетельские показания Светланы Роточковой. С фактами, добытыми Самуилом Марковичем, не поспоришь.
Лейтенант Беспалов ввел девушку в помещение, придерживая ее за локоть, затем отпустил, сделал шаг назад и загородил своей массивной фигурой дверной проем. Путь к отступлению для Зинаиды был отрезан.
Она испуганно подняла глаза на Гурова и с дрожью в голосе проговорила:
– Что случилось? Ко мне возникли какие-то дополнительные вопросы? Опять?
– К сожалению, все не так просто, госпожа Ромащенко. – Голос полковника звучал сухо и подчеркнуто официально. – Мы получили результаты экспертизы…
– Какой еще экспертизы? – быстро перебила Гурова Зинаида.
– Экспертизы относительно того, чьи именно ногти оставили след на запястье убитого. Теперь мы знаем, что это сделали вы.
Девушка шатнулась так, словно Гуров влепил ей звонкую пощечину. Она обернулась на дверь, но ее взгляд уперся в лейтенанта, успешно изображавшего неприступную стену. Затем Зинаида с мольбой уставилась на Крячко, молча восседавшего за столом. Руки ее задрожали, лицо быстро покрылось мертвенной бледностью. Казалось, еще секунда, и она неминуемо грохнется в обморок. Прямо тут, посреди гостиной.
– Я не понимаю. – Глаза девушки наполнились слезами.
Она по-прежнему смотрела мимо полковника Гурова – на его напарника.
– Я ведь вам сказала, что никого не убивала, Стас. Вы говорили, что верите мне.
Крячко молчал.
– Факты! – ответил за него Гуров. – Они, госпожа Ромащенко, вещь очень даже упрямая. Так что у вас сейчас есть два пути. Вы рассказываете нам все как было, либо мы вынуждены будем забрать вас в управление. Там наша беседа состоится уже совсем при иных обстоятельствах. Не самых благоприятных для вас. Поверьте.
– Меня арестуют?
– Если вы продолжите вводить следствие в заблуждения, то да.
– Но я ни в чем не виновата!
Нервы Станислава не выдержали. Он рывком поднялся из-за стола, стремительно подошел к Зинаиде, слегка приобнял ее за талию и проводил до ближайшего стула.
Девушка не села, а буквально плюхнулась. По ее щекам текли слезы. Крячко налил в стакан воды из графина и подал Зинаиде. Но она пить не стала.
– Я не виновата, – как заведенная твердила барышня. – Ни в чем. Честное слово.
Крячко занял место рядом с ней, взял девушку за руку.
– Хорошо, – сказал он. – Если вы ни в чем не виноваты, то как объясните царапины на руке убитого? Они ведь оставлены вами.
– Это вышло случайно. Я не хотела. Кирилл начал приставать. Довольно грубо и бесцеремонно. Мне это не понравилось, сами понимаете. Он схватил меня за руку. Я вырвалась, но никого убивать и не думала.
– Когда и где это случилось? – спросил Гуров, коршуном нависнув над девушкой.
Она низко склонила голову и почувствовала горячее дыхание сыщика у себя на макушке.
Зинаида молчала не менее двух минут, а затем ответила:
– Почти сразу, как мы с Андреем приехали сюда. Кирилл видел меня впервые в жизни и захотел познакомиться со мной поближе. То есть… нет, совсем не то, что вы подумали. – Зинаида продолжала беззвучно плакать. – Он сказал, что ему интересно будет поговорить со мной. Мы прошли в его кабинет, и там Кирилл… он совершенно неожиданно начал хватать меня…
– Довольно! – резко оборвал девушку Гуров. – Рассказать нам правду, как я понял, вы не хотите. Собирайтесь, госпожа Ромащенко. Едем в управление!
– Но я говорю правду! Правду! Правду!
У нее не осталось сил сдерживать себя. Она вырвала руку из пальцев Крячко, закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Громко, в голос, с протяжным подвывом.
Крячко недовольно посмотрел на напарника. Гуров в ответ только пожал плечами, демонстрируя полное равнодушие к происходящему.
Лейтенант Беспалов чувствовал себя немного неуютно. Он тупо переминался с ноги на ногу на фоне дверного проема гостиной.
Рыдания Зинаиды длились почти пять минут. Никто из оперативников не торопился продолжать допрос. Они проявили милосердие, дали девушке возможность справиться с истерикой, накатившей на нее.
Когда плач стал затихать и пошел на убыль, Гуров придвинул стул и занял место напротив Зинаиды.
– Выпейте! – Он кулаком подтолкнул в ее направлении стакан с водой.
На этот раз барышня не посмела ослушаться.
– Я говорю правду, – на всякий случай напомнила она, дважды всхлипнула и принялась жадно пить.
Руки девушки дрожали. Гуров забрал у нее стакан, когда тот опустел.
– Вы лжете, Зинаида, – сурово произнес он. – И нам это прекрасно известно. Продолжая врать, вы стремительно сокращаете свой кредит доверия. Даже в глазах полковника Крячко.
– Послушайте…
Но Гуров категорично покачал головой:
– Нет, это вы меня послушайте, Зинаида. Экспертизой установлен не только тот человек, который оставил царапины на запястье погибшего, но и предположительное время, когда такое произошло. Это максимально близко к моменту смерти Роточкова. Самое большее за полчаса до нее. Но царапины никак не могли появиться на его руке сразу же после вашего приезда сюда. Понимаете, о чем я?
Зинаида нетерпеливо вскинула голову, желая сказать что-то, но Гуров вновь не позволил ей раскрыть рот раньше времени.
– Это еще не все, – продолжил он. – Во избежание новой лжи я должен вас предупредить, что следствие располагает свидетельскими показаниями против вас. Зинаида, вы покидали кабинет Роточкова в районе двух часов ночи. То есть опять-таки приблизительно тогда, когда он и был убит.
– Но я не убивала!
– Может, и так, – не стал спорить полковник Гуров. – Тогда расскажите нам для начала все, что произошло с вами вечером и ночью. Как на духу, Зинаида. Без утаек.
– Хорошо. – Она вытерла глаза прямо ладонью, размазала по щекам тушь. – Я все расскажу вам. С чего мне начать?
– Начните с главного, – посоветовал Гуров. – Итак, вы были в кабинете убитого?
– Была.
– В котором часу?
– Где-то в половине второго. – Зинаида придвинула к себе пустой стакан, и Крячко услужливо поспешил наполнить его водой из графина. – Не в два часа, как вы говорите, а раньше. Когда я уходила, Кирилл еще был жив.
– Зачем вы приходили?
– Мы были в бане. С Андреем и Наташей, – проговорила девушка, глотнув воды.
Морща лоб, она старательно воспроизводила в памяти недавние события.
– Потом Наташа ушла проверить, как там остальные гости. Мы остались с Андреем вдвоем. Он поцеловал меня, я ответила, но дальше этого дело у нас не пошло. – На этих словах Зинаида почла за благо слегка подтянуть к коленям свою мини-юбку. – Через какое-то время Андрей пошутил, что имениннику, наверное, сейчас очень одиноко, раз все его гости разбрелись кто куда. Он сказал, что, видимо, стоит позвать Кирилла к нам. Дескать, как-то неудобно получается. Андрей попросил меня сходить за Кириллом. В кабинет. Туда, где потом… вы меня понимаете.
– Почему он не пошел сам? – спросил Крячко и нахмурился.
Зинаида пожала плечами, опять глотнула воды и ответила:
– Не знаю. Наверное, решил, что Кириллу будет приятнее, если его позовет девушка. В общем, я набросила парео и пошла в кабинет к Кириллу. А там почти все произошло так, как я вам и рассказала. Даже не почти. Именно так все и было. Кирилл оказался пьян, начал приставать ко мне, нести какую-то чушь. Дескать, я – отличный подарок на его день рождения. Говорил, что ужасно завелся, едва увидел меня. Весь вечер только и думал о том, как мы с ним чудно покувыркаемся в комнате на втором этаже. Одной рукой он схватил меня за задницу, а второй потащил к лестнице. Я начала отбиваться, умоляла его оставить меня в покое. Но Кирилл только посмеивался. Я толкнула его в грудь. Тогда он перестал веселиться, разозлился, жестко схватил меня за локоть. Так крепко, что мне пришлось буквально отдирать его руку от своей. Тогда я, видимо, и оцарапала Кирилла. Он еще хотел ударить меня, но я увернулась и убежала. Это все. Больше ничего не было. Клянусь вам! Я не убивала его!