Прапорщик встал у плиты, и скоро по всему отсеку пошел непередаваемый запах.
Горячее съели в один момент.
— Молодчик, умница, — похвалил Смирнов Соболя.
— Да тут и ума особого не требуется.
— Давай по четвертой!
— Давай.
Не успел Соболь взяться за бутылку, как в проеме столовой секции образовалась фигура командира отряда.
— Отдыхаете, значит?
— Так мы, товарищ полковник, — икнул Смирнов, — это, журналистов решили помянуть, курдов. Чтобы все по-человечески. И своих ребят. Опарина…
— Помянуть? — полковник забрал у Соболя бутылку, попробовал на вкус и поморщился. — А не много ли для поминок литра спирта?
— Что для трех здоровых мужиков литр спирта? — мотнул головой Соболь.
— Почти по две бутылки водки на человека.
— Вот и я говорю, ерунда.
— А кто инициатор попойки?
— Так какая же это попойка, товарищ полковник? — вступил в разговор Курко. — Чисто помянули, и за здоровье немного.
— Я спросил, кто предложил застолье? — повысил голос Северцов.
— Я, — ответил Смирнов.
— Понятно. Вместе с прапорщиком, да?
— Прапорщик ни при чем.
— А тебе, старлей, разве не известно, что на выходе употребление спиртных напитков строго запрещено?
— Так мы же в «отстое», сами дали сутки отдыха.
— Вот именно, отдыха, а не пьянки. Тебе, Смирнов, — выговор.
— Есть выговор.
— Всем остальным, впрочем, тоже.
— Есть, — в один голос ответили Курко и Соболь.
— Вопрос второй. Где взяли спирт?
Младшие офицеры и прапорщик переглянулись.
— А вот это, товарищ полковник, военная тайна, — твердо произнес Смирнов.
— Тайна, да? Какая, на хрен, тайна может быть у бойцов отряда перед командиром?
— Военная, — проговорил Соболь.
— Сейчас договоришься, прапорщик, отправлю на гауптвахту.
— Ваше право.
— Так где взяли спирт?
— Офицеры об этом ничего не знают. Спирт мой, — отстранил кружку Соболь. — Разрешите следовать на гауптвахту?
— Значит, не скажете?
— При всем глубочайшем уважении к вам, нет. «Стучать» мы, товарищ полковник, не приучены.
— Ну что же. Мне с вами разбираться времени нет, пусть разбирается командир группы. Так что ждите Жилина. Вот он будет рад, когда его оторвут ото сна разбираться с подчиненными. А раз вы игнорируете приказ, то я не могу это пропустить. Посему после подъема всей группе назначаю кросс. У нас ВПП почти две тысячи восемьсот метров. Туда-обратно, с небольшим отдыхом, — пять тысяч шестьсот. Это нормально, особенно с похмелья. Вышибает в момент.
— А при чем здесь вся группа, товарищ полковник? Насколько мне известно, в вооруженных силах нет коллективной ответственности. Так что, если наказывать, то нас троих.
— А вот это я решаю. Еще пара лишних слов, и к кроссу добавится полоса препятствий.
— Туда-обратно — пять тысяч шестьсот, километр бегали, три тоже. А пять с лишним, товарищ полковник, это уже марш-бросок, — прикинув, вздохнул Соболь.
— Ты хочешь с полной выкладкой?
— Молчи! — прошипел прапорщику Курко.
— Вот, — подхватил Северцов, поднимаясь, — слушай, Соболь, старшего по званию, он верно тебе советует.
Полковник еще раз бросил взгляд на стол, покачал головой и вышел из отсека.
— Фу, черт, — опустился на скамью Соболь, — думал, выльет спирт командир отряда, а он не стал. И у нас еще граммов двести осталось. Это пузырь водки. А не хватит, я могу еще к «летунам» метнуться, они дадут.
— Метнешься, — проговорил Смирнов, — после того, как Жилин все мозги вместе с литром вынесет. Это он умеет.
— Слушай, Борь, — повернулся к нему Соболь, — а ведь нас, по ходу, кто-то сдал!
— С чего ты взял?
— Раньше бухали спокойно. И если заходил кто, только парни, на хвост упасть. А тут ни с того ни с сего сам командир отряда приперся. Ладно бы еще Жилин, тот и раньше, хоть и редко, но обходил модуль. Но чтобы полковник Северцов? Такого не было. Точно, нас сдали.
— Кто?
— Это вопрос. Вроде как и некому.
— Некому? А кто на борту «вертушки», когда летели на базу, при всех заявил, что сегодня нажрется до поросячьего визга, не вы ли, товарищ прапорщик?
— Так там, Борь, все свои были, — замялся Соболь. — А у нас «стукачей» нет. И Жилин не стал бы докладывать Северцову. Мало ли что я сказал сгоряча?
— Не загоняйтесь оба! — поднял вверх руку Курко. — Никто нас не «сливал», «стукачей» в группе и в отряде нет. Просто сработал закон подлости. Северцов не проверял модули, а тут решил. А может, Москва запросила, в каком состоянии группа после операции в буферной зоне. Ничего страшного не произошло. Допьем спирт, доедим сало и на боковую. А кросс с утра? До утра еще дожить надо. Но если все же придется бежать, пробежим. В первый раз, что ли?
— Это тебе, Боря, ерунда, а я с похмелья болею, — вздохнул Соболь. — После завтрака все проходит, но до завтрака состояние хреновое. А еще этот кросс долбаный бежать.
— Придется, Соболь, ничего не сделаешь, Северцов своего решения не отменит.
— Да знаю. А может, все-таки как-нибудь «закосить»? До подъема свалить в медпункт и сказать, что рези в желудке. Пока осматривать будут, то да се, группа уже пробежится.
— Попробуй, — неожиданно сказал Смирнов, — только что-то мне подсказывает, как только ты дойдешь до дежурного медика, тот сразу же тебе вставит клизму и отправит обратно. От тебя же перегаром на всю базу нести будет.
— Да, — сник Соболь, — не прокатит. Ну и хрен с ним, давай допивать. Сегодня гуляем, а что будет завтра, то завтра и будет. В конце концов, не смертельный случай.
— Это кто сказал допивать? — раздался от двери голос командира группы «Байкал» майора Жилина. — Соболь, ты?
— Так точно, товарищ майор. Шустро же вы объявились.
— Значит, сегодня гулянка, а завтра хоть потоп?
— А разве у нас не всегда так? — спросил Смирнов. — На боевых день проживешь, и слава богу. Если бы думали о завтрашнем дне, то давно уже все на небесах были бы.
— Ты мне философию не разводи. Какого хрена командир отряда отрывает меня от отдыха и заставляет переться сюда на разборки?
— По-моему, ответ очевиден.
— Очевиден? Не можете пить так, чтобы не залететь, дерьмо через тряпку сосите.
— Спасибо за совет. На Соболе попробуем.
— И чего опять Соболь? Крайний, что ли? — возмутился прапорщик.
— Хорош базар! — прикрикнул на подчиненных Жилин. — Где спирт взяли? А, ну да, об этом вы даже Северцову не сказали, а уж командиру группы… Хрен с вами, хотя просчитать несложно. Спирт может быть только у экипажа «Ил-76» МЧС. В медпункте вам никто ничего не дал бы, а в поселке спиртом не торгуют.
— Экипаж ни при чем, — заявил Соболь.
— Ну точно, у него взяли, и бегал за пойлом прапорщик Соболь. Тебе, Дима, мальчиком на побегушках не надоело быть?
— А вот оскорблять, товарищ майор, не надо. И что, собственно, произошло, чтобы поднимать шум-гам? Ну, достали спирта, сели спокойно в отсеке, выпили, закусили хорошо, помянули журналистов, курдов, Опарина Леньку, всех, кто больше никогда не будет сидеть вместе с нами. Нарушили инструкцию? А на боевых мы не нарушаем инструкций? Значит, что получается, на войне действуй по обстановке, кладя на все инструкции, а выполнив задачу, будь добр строго исполнять их. Что-то не помню, чтобы во время отработки бандюков кто-то упоминал какие-то там дебильные инструкции.
— Ты, Соболь, не путай инструкцию с приказом. А Северцов всем запретил употребление спиртного.
— Ладно, чего уж там. Давайте, гнобите, на то вы и начальство.
— Рот прикрой, Соболь, — толкнул в бок прапорщика Смирнов, — а то нарвемся не только на кросс и полосу препятствий.
Жилин присел на табурет, который до него занимал командир отряда.
— Помянули, говоришь, Соболь?
— Так точно. Вот только не дали нормально, по-русски.
— Что там у вас осталось?
— Граммов двести, может, меньше.
— А ну, давай наливай!
— Не понял? — воскликнул прапорщик.
— Что не понятно? Вы помянули, я — нет.
— Так запрещено же!
— Ты это мне говоришь?
— Понял.
Соболь наполнил кружку, и Жилин, не морщась, выпил. Закусил бутербродом с салом, грибы и картошка к этому времени закончились.
— Вот сало, еще один аргумент в пользу того, что спирт брали у экипажа. Такое сало могло быть доставлено только из России. И прибыл один борт. Завтра ожидают еще два, — закусив, он поднялся. — Все, убрали со стола и по койкам. Подъем в 6.00. Тебе, Соболь, советую сразу же с подъема в туалет и два пальца в рот. Легче станет, меньше на кроссе мучиться будешь.
— Обязательно так и сделаю.
— Я пройдусь до штаба, когда пойду назад, чтобы все спали. Вопросы?
— Нет вопросов, — ответил Смирнов и тут же спросил: — Когда же нас в Россию бросят? Здесь никакой жизни нет, ни личной, ни интимной.
— Думаю, еще не скоро.
— А что делать? Если не брать Алеппо, то тут нам и делать нечего.
— Все так думали, а турки сюрприз кровавый преподнесли. Здесь, Боря, всегда найдется работа. И чем дальше, тем ее будет больше. Вот так. До завтра, товарищи офицеры и прапорщик.
— До завтра, — вздохнул Соболь.
Проводив командира группы, Смирнов и Соболь взялись за уборку. Курко хотел помочь, но его отправили в свой отсек.
Спустя десять минут бойцы группы «Байкал» спали.
Ровно в 6.00 среды 20 мая группе «Байкал» был объявлен подъем. Десять минут, как говорится, на оправление естественных надобностей, и в 6.10 капитан Туренко уже докладывал перед строем командиру группы:
— Товарищ майор, боевая группа «Байкал» для проведения кросса построена. Заместитель командира группы капитан Туренко.
— Товарищи офицеры! — козырнул Жилин, что означало «вольно». — Значит, так. Командиром отряда полковником Северцовым принято решение на проведение кросса для нашей группы. Кросс вдоль взлетно-посадочной полосы.
Он не назвал причину, которая привела к такому решению командира, хотя все офицеры и прапорщики знали эту самую причину, но зла на товарищей не держали. Сегодня они попали в переплет, завтра ты. Такова служба, такова жизнь.
— Но… — улыбнулся Жилин, — полковник Северцов изменил решение по дальности забега. Бежать вам придется от конца ВПП до ее начала, до места, откуда стартуют самолеты. К «ловушке» в конце КПП пройдете пешком. Оттуда забег. Ведет группу капитан Туренко.
— Ну хоть так, — стоя в строю, проговорил Смирнов.
— Смирнов? Вы что-то изволили сказать?
— Никак нет, товарищ майор, вам показалось.
— Да? Вообще-то со слухом у меня все в порядке.
— Тогда вы услышали бы, что именно я сказал.
— Ладно, — кашлянул Жилин. — Туренко! Группу к ВПП.
— Есть, товарищ майор!
Подразделение свободным строем пошло к дальней кромке бетонки и наземного тормозного устройства «АТУ», не позволяющего самолету при аварийной посадке вылететь за безопасные пределы ВПП.
Сам же Жилин воспользовался одним из «УАЗов» штаба базы. Увидев это, Соболь подтолкнул Смирнова:
— Смотри, а Жилин не собирается бежать вместе с нами.
— Я, если был бы командиром группы, тоже не побежал бы. С какой радости? Подчиненные бухают, а командир должен страдать?
— Ты не забыл, что майор вчера последние двести граммов проглотил?
— Это вынужденная мера.
— Чего? Он сам сказал: налей, Соболь. Кто его к чему вынуждал?
— Вынужденная, прапорщик, потому, что майор хотел не только помянуть, но и чтобы нам меньше досталось.
— Во как все повернул! Где бы в армии такую должность найти, пить за других, чтобы другим меньше доставалось?
— Подумал, что спросил?
— Проехали. Только по справедливости командир должен с группой бежать.
— Может, еще и полковник Северцов должен?
— И ему не помешало бы.
— Ты наглый, Дима, как торговец «левым» товаром.
— Я не наглый, я больной, — вздохнул Соболь.
— Голова?
— И голова, и вообще, тошнит, слабость, короче, бодун, не тебе объяснять.
— Я-то как раз редко страдаю, только когда литра два за вечер приму. Да и то не сильно.
— А я сильно. Еле иду, а еще бежать в «обратку».
— Да уж, ничего хорошего.
За полчаса группа дошла до бетонного бордюра взлетно-посадочной полосы. «УАЗ» развернулся, и Жилин скомандовал:
— Всем пятнадцать минут отдыха, после чего построение в колонну.
Бойцы разошлись. Смирнов с Соболем присели на непонятно как оказавшийся здесь ящик.
— Как настроение, парни? — подходя к ним, спросил командир группы.
— Боевое, — процедил Соболь.
— Смотрю, хреново тебе, Дима.
— Были времена и лучше. Товарищ майор, может, сегодня освободите от кросса? А то, боюсь, после него боевое подразделение недосчитается одного бойца.
— Ничего, перемучаешься. Побежишь со всеми! — отрезал Жилин и прошел к другим офицерам.
— «Побежишь со всеми», как будто у меня выбор есть, — передразнил его Соболь. — Нет, вернемся домой, уволюсь, к чертовой матери! На кое-какую пенсию наслужил, опять-таки надбавка за боевые, хата есть, работу найду без проблем. Буду в костюмчике при галстуке на входе какого-нибудь казино стоять. Лафа, а не служба. И бабло приличное. Подженюсь на разведенке. И только по «ящику» буду смотреть, как наш славный спецназ громит мировой терроризм.
— Помечтай!
— А чего? Кто меня удержит?
— Сам останешься, потому как другой жизнью жить не сможешь.
— Тоже верно, — вздохнул Соболь. — У казино, это, со скуки сдохнешь, а разведенка бытовухой достанет.
— Стройся, — подал команду Жилин.
Пришлось вставать. Командир группы осмотрел бойцов. Соболь был бледен, но держался.
Жилин улыбнулся и подал следующую команду:
— Внимание, группа, вперед!
Бойцы побежали.
Время никто не устанавливал, поэтому выбрали щадящий темп.
Жилин сел на место старшего, кивнул водителю «УАЗа»:
— Идем за колонной, обойдешь группу и встанешь у примыкания дорожки от стоянки к ВПП, обозначив финиш, понял?
— Так точно, товарищ майор! — ответил сержант-контрактник.
— Вперед!
«УАЗ» двинулся за последним бегущим. Им оказался прапорщик Соболь, впрочем, ничего иного командир группы и не ожидал.
Спустя минуту к прапорщику пристроился Смирнов. Подбадривал. Половину дистанции группа прошла без проблем. Смирнов с Соболем прилично отстали, но не остановились.
— Вот так, добежишь, куда ж ты денешься? — прошептал Жилин.
— Вы что-то сказали, товарищ майор? — взглянул на него водитель.
— Это тебя не касается. Черт, стой!
Водитель ударил по тормозам.
Причиной явилось то, что Соболя вдруг повело в сторону, затем зашатало, и он рухнул на обочину, прямо под колеса.
— Что такое?! — выскочив из машины, крикнул Жилин и, подбежав к Соболю, склонился над ним. — Очень плохо?
— За…бис, то… товарищ… майор.
— Твою мать! — ругнулся Жилин и взглянул на Смирнова: — Чего теперь с ним делать? В медпункт везти? Это же позорище какое.
— Не… надо… мед… пункта… сейчас… проблююсь… легче станет.
— Не знал, что он так слаб на спиртное, — покачал головой Жилин.
— Да не слаб, только утром до завтрака болеет. Потом в себя приходит. На построении и незаметно, — встал на защиту друга Смирнов.
Соболь поднялся, белый как мел, вытер рот, поднял кепку:
— Все нормально, можно продолжить экзекуцию.
— Мы побежали? — спросил Смирнов.
— Нет! Давайте в кабину оба, мне не хватало, чтобы на самом деле Соболь дуба дал на этой трехкилометровке.
— Я могу бежать, — сказал Смирнов.
— Угу, группа уже оторвалась, а мне за тобой тащиться?
— Догоню!
— Не надо, отбегали. В машину, сказал!
Смирнов и Соболь сели на заднее сиденье. Прапорщик, которому заметно полегчало, подмигнул товарищу, и тот показал ему кулак.
«УАЗ» догнал поредевшую группу, вскоре вышел вперед и развернулся у примыкания бетонных дорожек.
Жилин вышел. За ним последовали Смирнов и Соболь.
Группа единой колонной миновала финиш.
— Отдых! — крикнул командир и кивнул водителю: — Гони «УАЗ» к штабу, до модуля я пешком со своими дойду.
— Есть!
Водитель-контрактник повел внедорожник к зданию штаба базы.
Группа подошла к модулю, где их уже ждал командир отряда.
Майор Жилин доложил о проведенном кроссе.
— Что-то видок у тебя, прапорщик, не ахти, — взглянув на Соболя, покачал головой Северцов.
— Нормальный видок, товарищ полковник, не выспался.
— Да? — Северцов повернулся к Жилину: — Как он пробежал?
— Как и все.
— Последним тянулся?
— Никак нет. Вся группа прошла дистанцию колонной.
— Запомни, прапорщик, — вновь посмотрел на Соболя полковник, — дисциплина превыше всего.
— Запомнил, товарищ полковник.
— Ну и хорошо. Приводите себя в порядок и на завтрак. После завтрака продолжение отдыха. На сегодня у нас пока ничего нет.
Глава вторая
Поселок ЭльРуван
в шестидесяти километрах от Латакии.
Среда 19 мая, 2 часа утра
Эль-Руван вот уже год как был блокирован бандформированиями ИГИЛ. И целый год, несмотря на все усилия террористов, им так и не удалось взять этот важный в стратегическом отношении поселок. В нем проживало около тысячи человек, в ополчении состояли все пригодные для этого мужчины. Администрация Эль-Рувана всегда поддерживала власть Башара Асада и не желала иной власти. Ополчение имело свой штаб, четыре боевых отряда обороны с каждого из направлений. До последнего времени, особенно с появлением в Сирии российских ВВС, снабжение поселка осуществлялось постоянно и в необходимых объемах. Но оно вынужденно было прекращено (из-за того, что банда главаря всех формирований, блокировавших Эль-Руван, получила из Турции несколько советских ПЗРК и одну самоходную зенитную установку ЗСУ-23-4 «Шилка». И путь снабжения поселка с появлением средств ПВО был отрезан. О чем ополченцы и советник еще не знали).