Короткий взгляд на голографическую карту показал, что к рейдеру уже подлетели два десантных бота. Что-то долго они собирались, мы бы уже высадились. Еще раз отправил сообщение в корпорацию. Где ж их там носит? Ладно, будь что будет. Что еще можно сделать? Вспомнил про свои действия во время тренировки в рубке, усадил тело капитана в его кресле. Остальные тела спрятал за панелями, чтобы их было еле видно. Трупы как-то резко перестали вызывать какие-либо чувства, будто внутри что-то выгорело. Хотя неудивительно, насмотрелся я их за последнее время очень много.
Сам я пока разместился за креслом перед пилотской панелью управления. Когда бойцы будут вскрывать перегородку, тогда и будет смысл суетиться и прятаться, а пока я смотрел на радар в надежде появления еще одного корабля, только уже своего. Гипнотизирование карты не помогло, и я решил попробовать еще потянуть время через разговор с тем толстяком. Кое-как разобравшись, как выйти на связь, я отправил запрос, но мне никто не ответил. Жаль, что они не идиоты. А так было бы приятно поездить им по ушам, чтобы они поверили и улетели. Но так бывает только в голофильмах.
Точки уже пристыковались, абордаж начался. Развернув кресло, я начал следить за перегородкой, чтобы не проморгать момент ее вскрытия. При этом я упустил момент, когда больших точек возле рейдера стало на одну больше. Попытка выйти на связь не удалась, но через некоторое время точка, показывающая корабль того толстяка, окрасилась в другой цвет, а от новой отсоединилось еще три точки поменьше.
Бой между ними точно был, и эти тоже лезут на абордаж бедного рейдера. Но вопрос – свои или не свои? На связь не выходят, а при моей попытке еще раз отправить сообщение корпорации корабль тряхнуло, и на панель вывелось сообщение об уничтожении антенн обычной и гиперсвязи. Приехали. Связи нет, возможности управлять нет, из рубки не выйти, да и я ранен. Да… я везунчик.
На перегородке начал проявляться след от плазменного резака. Черт, а эти уже тут. Ладно, будем воевать. Беру плазменный резак, выкручиваю регулятор на максимум. Вдох-выдох, герметизация брони. Воздуха надолго не хватит, но я сам раньше лягу. Направляю на проплавленную точку и нажимаю спуск. Через пару секунд совместная работа резаков делает свое дело, и образуется отверстие, куда начинает затягивать воздух. Бросаю выключенный резак и достаю эми-гранату. Активирую и с трудом проталкиваю в еще горячее отверстие. Приседаю и достаю винтовку. Вспышка! Резко вскакиваю и, не глядя, сую ствол винтовки в отверстие. Опустошаю обоймы, водя винтовкой по кругу и пытаясь накрыть выстрелами как можно больше пространства. На моменте отсечки винтовки из-за пустой обоймы чувствую опасность и отпрыгиваю в сторону, скривившись от боли в ноге. В дверь влетает плазменный сгусток, частично проходя через отверстие, и улетает куда-то в потолок. Серьезно они вооружены. Сгустки продолжают влетать в дверь, постепенно прожигая ее.
Перезаряжаю последнюю обойму. Так, вряд ли они снова используют резак, но вскрыть перегородку и плазменными винтовками смогут. Хотя потратят на это изрядно зарядов. Но время – это сейчас ценный ресурс. Короткий взгляд на карту подтверждает мои мысли о том, что вторая партия абордажников уже высадилась на рейдер. Будем ждать и надеяться, что это свои.
Кто-то из врагов хочет повторить мой поступок и пытается высунуть плазменную винтовку внутрь рубки. Куда он так хочет попасть, не понятно. Хотя, возможно, заметил трупы в щели перегородки и подумал, что это враги. Бью с размаху плазменным ножом по стволу винтовки, напрочь разрезая тот. Второй рукой засовываю винтовку в отверстие и открываю огонь. Один, два, три. Все, хватит, а то зарядов не останется. Снова ухожу вбок от двери, ожидаю ответный ход врагов.
Пару минут проходит в тишине. В перегородку никто не стреляет. В очередной момент чувствую опасность, и в рубку влетает эми-граната. И как ее только закинули через небольшие отверстия, думаю я, параллельно пытаясь отпрыгнуть подальше. Вспышка. На секунду пропадает картинка, но броня сразу же восстанавливает работу. Повезло, что далеко упала. При этой мысли в рубку попадает еще один подарок. Я вжимаюсь в угол, подальше от перегородки, чтобы минимизировать влияние эми-гранат. Череда вспышек то и дело нарушает обзор, но я все же успеваю заметить, что перегородку снова пытаются вскрыть плазменным резаком. Черт.
Кое-как пытаюсь навестись на вход в рубку и, когда дверь падает внутрь, а вслед за ней влетает силуэт в незнакомой броне зеленого цвета, нажимаю на спуск. Враг падает на бок, словив несколько попаданий в шею. Перевожу прицел в угол прохода, не переставая стрелять. Еще один враг пытается кувырком заскочить в рубку, но ловит попадание и падает на пол. Перевожу прицел на него. Заряды не сразу, но дырявят броню, разбрызгивая кровь на стену сзади него. Отсечка, обойма пуста. Вспышка! Перед глазами помехи. Еще одна вспышка, но уже опасности, заставляет меня отпрыгнуть в сторону. Не видя ничего, бросаю винтовку в то место, где ощущается враг, попутно пытаясь на ощупь достать плазменный нож. Очередная вспышка, но в этот раз от боли, заставляет меня упасть на пол. На несколько секунд сознание гаснет.
Очнуться меня заставляет дикая боль в теле. Пытаюсь быстро встать, но это не получается. Спиной двигаюсь назад и, облокотившись на стену рубки, с трудом сажусь на задницу. Перед глазами в шлеме маячит сообщение о критически низком запасе воздуха. Черт, не до того сейчас – отмахиваюсь от предупреждения. Прямо передо мной стоят двое врагов в зеленых бронекостюмах, спокойно переговариваясь. И хотя они говорили через внешнюю связь, сконцентрироваться на услышанном сразу не получилось. Боль мешала дико. Перевожу взгляд на свои ноги. Твою мать, вот почему так больно и запас кислорода просто испарился. Мало того, что в одной ноге так и продолжал торчать застрявший кусок лапы чужого, так у второй ноги отсутствовала стопа и половина голени, сожженная плазмой. Снова перевожу взгляд на врагов. Один из них, как раз и вооруженный плазменной винтовкой, уже присел рядом, нависая надо мной и говоря что-то.
– Ты меня слышишь? Эй, мясо? Ты тут один? Есть тут кто-то еще? – наконец-то смог разобрать, что он говорит. Пытаюсь выдавить слова в ответ, но не получается. Так, еще раз попытка.
– Надо… было… добить… меня…
– Что? Не слышу, – противник наклоняется ближе, и я с большим удовольствием вгоняю плазменный нож ему в подбородок. Он заваливается на бок, а на меня уже смотрит винтовка его напарника. Черт. Ну хоть сделал все возможное, думаю я. Сознание начинает гаснуть, но я успеваю заметить, как в голову последнего врага влетает несколько зарядов, унося того вбок. А в рубку залетает несколько фигур в знакомой мне черной броне. Темнота…
Глава 20
– Джон. Джон, вы слышите меня? Джон, очнитесь.
С трудом открываю глаза и вижу нависшего надо мной лысоватого пожилого мужчины, очень щуплого на вид. И судя по его одежде, он врач, что очень радует. Снова закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться на своих ощущениях. Хорошо-то как, ничего не болит.
– Эй, Джон, не спите, – продолжает тормошить меня врач.
– Да не сплю я, – отзываюсь я. Так, надо оглядеться хотя бы. Но вначале нога. Снова открываю глаза и начинаю осматриваться. Я находился в небольшом помещении. Точнее само помещение было достаточно большим, но все полностью заставлено медицинским оборудованием. Сам я полулежал голый в капсуле. И самое главное, нога была на месте, хотя выглядела более розовой, чем вторая. Шрама в бедре не было, как и следа ожога на руке. Отлично, жизнь налаживается.
– Да, мы подлечили все, хотя и потрепало вас изрядно, судя по ранам. Да еще и откачивать пришлось, абордажная команда не сразу заметила разгерметизацию вашей брони. Но у нас на станции одно из лучших оснащений медицинского отсека. – Врач повел рукой, указывая по сторонам. Ага, как будто я в этом что-то понимаю. – В общем, за пять дней мы полностью восстановили вас. Хотя, стоит признать, ваш организм очень быстро восстанавливался и поглощал много пищи в процессе. Ах, да я сейчас доложу, что вы очнулись, а вы пока одевайтесь. Одежда в шкафу, – указал он рукой на панель.
Немного переживая, как бы ни вернулись болевые ощущения, я аккуратно вылез из капсулы. Черт, действительно ничего не болит. Не удержался даже, и пару раз слегка подпрыгнул на носках. Нет, жизнь определенно налаживается. Направившись к шкафу и открыв панель, увидел ряд висящих одинаковых серых комбинезонов техников. Быстро одевшись, я уставился на врача. Тот смущенно развел руками:
– Я доложил, но сказали подождать. Сейчас кого-то пришлют.
Тут у меня все-таки возникла мысль на всякий случай уточнить.
– А я же сейчас на станции корпорации «НРС»?
– Да, конечно же. Иначе вы бы не проснулись. Я ж сказал, у нас тут ОЧЕНЬ хорошо оснащен медицинский отсек. Конкуренты вытянули бы всю необходимую информацию и утилизировали вас, а не тратились на кучу дорогостоящих расходников для медицинской капсулы. Вы очень интересный экземпляр с необычными данными, и я бы с большим удовольствием с вами еще поработал. – Врач оскалился в полубезумной улыбке, заставив меня вздрогнуть. – Но, увы, мне запретили.
Блин, безумный ученый какой-то. То пират, со своей цветной одеждой, теперь этот. Действительно Фронтир – это свалка для всех, раз попадаются такие кадры. Надеюсь, что этот хмырь не имел в виду под необычными данными мою нейросеть. Ладно, дергаться все равно некуда, пока плывем по течению.
Я устроился на край все еще открытой медицинской капсулы, скрестив руки. Врач засел за одну из панелей с другой стороны помещения. Было любопытно наблюдать за дергаными движениями этого нескладного человека. Он то замирал на половине движения, то с порывом начинал что-то клацать на панели, при этом время от времени издавая странные звуки. И кто тут еще интересный экземпляр?
Мои наблюдения за ним в определенный момент были прерваны приходом какого-то бойца в броне и шлеме. Посмотрев на меня, он махнул рукой в сторону выхода. Прямо как конвой, хорошо хоть оружия в руках нет. Врач же не обратил никакого внимания на мой уход, продолжая что-то азартно делать. Причем от усердия он даже высунул язык. Мое прощание и благодарность за лечение так и осталось при мне, очень сомневаюсь, что он бы их услышал в данный момент.
Дорога до нужного помещения была короткой. По пути мне иногда встречались люди, и почти все они провожали меня взглядом. Я по возможности пытался показаться максимально спокойным и не обращать внимания на это. Мало ли, может, тут редко кто-то из новеньких появляется? Ведь даже пока мы проходили обучение и тренировки, я даже не слышал, что у корпорации есть хоть одна станция, а тут уже вторая. И судя по упоминанию об оснащенности медицинского отсека, скорее всего, здесь и все остальное ему соответствует. Тогда логично держать ее максимально в тайне, особенно если учесть, какое отношение друг к другу в свободном космосе Фронтира.
Зайдя в помещение, я практически сразу остановился и попытался вернуться назад в коридор. К сожалению, дверь за мной уже закрылась и заблокировалась, а конвоир остался снаружи. Да, именно – скорее конвоир, чем провожатый. Потому что в небольшом ярко освещенном помещении кроме двух стульев и одного стола больше ничего не было. И оно всем видом походило на некую допросную. Точнее на ее легкую или предварительную версию с возможностью переноса беседы в предыдущее мое место пребывания к тому гостеприимному психу. Черт. Надеюсь, что все будет хорошо. Интуиция молчала, и я решил не заморачиваться. Разместившись на дальнем стуле, лицом к двери, я принялся ждать.
А ждать пришлось немало, часа два точно. И большинство этого времени я провел в уже становящемся привычным состоянии – в медитации. На удивление, в конкретном помещении, с учетом всего трех предметов поблизости, это дало свой позитивный эффект. Расширять сферу внимания я даже не пытался, больше пробуя полностью прочувствовать стол и стулья. В какой-то момент мне даже удалось полностью ощущать все в течение секунд десяти – пятнадцати. Росту потихоньку, усмехнулся я. Польза от такого контроля окружающего пространства может быть колоссальная, но смогу ли я удерживать без транса эту сферу, при этом ведя активные боевые действия или когда вокруг будет гораздо больше предметов. Вопрос! И вопрос сложный, но пока не актуальный ввиду моих возможностей. Надо тренироваться. Ну что ж, продолжим. Снова вхожу в транс, полностью сосредоточившись на ощущениях и не обращая внимания на время.
В один из моментов моя сфера контроля резко сдвинулась в сторону, зацепив собой людей возле двери в помещение. Выхожу из транса и открываю глаза как раз в тот момент, когда перегородка уходит вверх. Входят двое мужчин, и оба приковывают к себе взгляд, но по-разному. Главным был крепкий мужчина с легкой сединой и с очень пронзительным взглядом, одетый в строгий костюм из дорогой ткани. Дешевой она на вид точно не была, да и почти все в космосе одеваются только в комбинезоны, и разгуливать в другой одежде – это тоже своего рода показатель. Второй явно был телохранителем первого, судя по тяжелой броне и, самое главное, габаритам. Эта махина была сильно за два метра ростом и просто внушала трепет. С таким точно не захочется связываться.
Мужчина в костюме уселся напротив меня, а амбал остался стоять у двери. Я снова посмотрел на главное здесь лицо и поежился. Меня как будто просканировали, оценили и поставили оценку с рекомендацией по использованию. Ладно, чего тянуть, все равно я сейчас вообще не вижу никаких возможностей изменить ситуацию, а молчать глупо.
– Добрый день, – поздоровался я с главным. С чего-то начинать-то надо?
– Добрый, добрый, Джон, – усмехнулся тот и откинулся на стуле. Помолчав какое-то время, что-то высматривая во мне, он продолжил: – Меня зовут Зевс, и я глава корпорации «НРС».
Смутно знакомое чувство возникло при упоминании имени, но больше я удивился, что глава корпорации решил лично со мной поговорить. Он же, по-видимому, мое удивление принял насчет своего имени, из-за чего решил пуститься в объяснения:
– Да, именно так. Мой дед был с Земли, так что мы в какой-то мере земляки. Его тоже выкрали работорговцы, но он смог сбежать. Помотало его по Содружеству изрядно, но в итоге он нашел свое место в этом мире. Отца он назвал Марсом, а тот уже по рассказам и назвал меня. Жаль, что дед давно умер, а так ему было бы интересно поговорить с земляком, узнать, что произошло и до чего успели развиться за эти годы, – добродушно улыбнулся Зевс. – Джон, ты бы поболтал с моим дедом, если б он был жив? Хотя бы о греческой мифологии? – Он резко подался вперед.
– Простите, сэр, я ничего не помню. Только иногда некоторые вещи вызывают смутное узнавание, но на этом все, – ответил я, параллельно думая о том, что это было? Ведь в моем деле все указано. Смотрят за реакцией?
– Вот теперь верю, – снова откинулся Зевс на стуле, – все же еще дед привил мне привычку больше верить своему чутью, а не данным аппаратуры или вообще другим людям, которые легко покупаются. А с моими знаниями и опытом, уверяю без ложной скромности, уловить обман я могу почти всегда. Ладно, а теперь, Джон, давай серьезно. – Его голос резко изменился, да и сам он как бы собрался. Вот теперь передо мной был точно глава корпорации.
– Давай рассмотрим ситуацию с моей стороны, а потом я послушаю твои комментарии. Ты дикий, которого удачно спасли от работорговцев, которые поставили тебе нейросеть вроде как криво, и теперь она несъемная. Ноль знаний и умений, средний параметр интеллекта, правда, остальные хороши. И после всего лишь трехмесячного обучения ты выживаешь там, где ветераны с опытом в десяток-другой лет гибнут пачками. Тебе удается взять в одиночку на абордаж чужой корабль. Отбиваешься от пиратов. Почти, но не суть. А твоя повышенная скорость восстановления, хотя и такое встречается. Правда, и некоторые другие данные у твоего организма интересные, но снова же – все может быть. Но при всем при этом ты чуть ли не налево и направо косишь пришельцев и людей в невероятных количествах. Кто ты? – В голосе уже звучал металл.
– Честно, сэр, я не знаю, – отвечаю я, в диком темпе обдумывая, о чем можно сказать. Возникает чувство, что балансирую на канате над пропастью под ураганный ветер. Неверное движение – и до свиданья, Джон. Точнее, прощай. Так, сосредоточься. – Я ничего не помню, что было раньше, до похищения. А как выжил – не знаю, повезло. Но все же мне иногда помогала интуиция, я даже пробовал медитировать и так отвлекаться от боли. Может, мой параметр ментальности неправильно оценили при тестировании? Просто иногда это непонятное чувство очень выручало. Даже возникло желание установить себе имплантат для псиспособностей. – Тут я действительно не соврал, да и чувство было, что сейчас врать точно очень опасно. Имплантат вроде как должен упростить возможность управления этими способностями. Жаль только, что вроде он усилить не может. Но если будет проще держать сферу, то это и так будет большой плюс, а там останется дело за тренировками.
Зевс помолчал, а потом улыбнулся и сказал:
– Снова не врешь, даже не любимая мною аппаратура в комнате это подтвердила. Молодец! И хорошо, что признался о своем предвидении. Это правильно. А что до теста, то твои параметры не изменились, значит, были правильно оценены изначально. Ладно, хотя вопросы к тебе еще есть, но все же отсюда ты выйдешь живым, – так же улыбаясь, продолжил он.
– Простите, сэр, а что за вопросы? Жить-то мне хочется, и не очень хорошо, если будут ко мне еще какие-то подозрения, – прямо спросил я.
– Немного нагл. Но мне нравится. Ладно, вопрос такой. Мы попытались снять ментальную копию твоего сознания для сверки показаний, но наткнулись на блок. Вообще ничего невозможно снять. Загрузить базы через нейросеть можно, а вот наоборот – нет. Такие случаи есть, правда, их очень мало, чуть ли не один на миллиард. Но, – он наставил на меня палец, – в твоей ситуации, при учете остальных обстоятельств, это очень подозрительно. Хотя и возможно. Себя ты спас в первую очередь за счет записи в своем бронекостюме и данных от искина станции. Еще своей честностью и моим личным впечатлением. Да и жаль лишаться такого везунчика. Тем более земляка.