Мистер Ковенгтон вышел на улицу и обратился с речью к народу.
— Магазин снова открыт для покупателей, — сказал он. — Магазин Ковенгтона открывается ежедневно в восемь утра, закрывается в семь вечера, кроме субботы, когда мы торгуем до десяти. По воскресеньям торговля не производится. Все для спорта! Рыболовные принадлежности, ружья, патроны, гимнастические снаряды. Леди и джентльмены, магазин открыт. Заходите, милости просим.
Люди не спеша разошлись.
Выходя из магазина, Гомер спросил полицейского:
— Кто тот человек, который вытащил из западни моего брата?
— В жизни его не видел, — ответил полицейский.
— Большой Крис, — сказал Гомеру его братишка.
— Так его и зовут — Большой Крис? — спросил Гомер.
— Да, Большой Крис.
В магазин вбежал Агги. Он уставился на Улисса.
— Ты вылез? — спросил он. — Как же ты вылез?
— Это Большой Крис, — сказал мальчик.
— Как он оттуда вылез, а, Гомер? — спросил Агги. — Как это получилось? А что теперь с западней? Где тот большущий человек с бородой? Что произошло, пока меня не было?
— Все в порядке, — сказал Гомер. — Ты передал мистеру Спенглеру то. что я тебя просил?
— Да, передал, — сказал Агги. — А как это вышло, Гомер? Западня действует? Она будет ловить зверей?
— Ерунда, — сказал Гомер. — Сплошное надувательство. Какой смысл ловить зверя, если его потом не вытащишь? Ну и жох же вы, мистер Ковенгтон, — сказал он лавочнику. — Выманить у Большого Криса двадцать долларов за такое барахло!
— Двадцать долларов — цена по прейскуранту, — заявил мистер Ковенгтон.
— По какому прейскуранту? — возмутился Гомер. — Что вы нам морочите голову! Давай, Агги, пойдем отсюда.
Трое мальчиков вышли из магазина и отправились в телеграфную контору.
Мистер Спенглер глядел на улицу, прислонившись к конторке.
Гроген передавал телеграмму. После столкновения с мистером Байфильдом во время соревнований на двести метров с препятствиями Гомер хромал все больше и больше. Он объяснил управляющему телеграфной конторой:
— Мистер Спенглер, вот мой брат Улисс. Мы только что вытащили его из какой-то западни у Ковенгтона. Его вызволил Большой Крис. Ему пришлось сломать западню. И потом заплатить за нее двадцать долларов. А это Агги. Он сказал вам, почему я опаздываю?
— Не беда, — сказал Спенглер. — Скопилось несколько телеграмм, которые тебе надо разнести, но это не беда. Значит, это твой брат Улисс?
Улисс уже стоял за спиной телеграфиста, наблюдая, как тот работает. По другую сторону стола стоял Агги — он прислушивался к стуку телеграфного аппарата.
— Было несколько вызовов по телефону, — сказал Спенглер. — Я тут обошел парочку ближних адресов. Остальные два вызова записаны в ведомости. Сперва пойдешь по вызовам, потом разнесешь телеграммы.
— Хорошо, сэр, — сказал Гомер. — Сию минуту. Вы меня извините, мистер Спенглер. А Улисс вам тут не помешает? Немножко погодя, когда дел будет поменьше, я отвезу его на велосипеде домой.
— Я присмотрю за ним, — сказал Спенглер. — Двигай.
— Хорошо, сэр, — сказал Гомер. — Спасибо. С Улиссом у вас не будет никаких хлопот. Ему дай только поглазеть на что-нибудь интересное. Баловаться он не будет.
Гомер поспешно вышел из конторы, хромая пуще прежнего.
Глава 14 ДИАНА
Агги прислушивался к стуку телеграфного аппарата; Улисс подошел поближе к мистеру Грогену.
— Это для чего? — спросил Агги у мистера Спенглера, показывая на ящик.
— Мистер Гроген посылает телеграмму, — сказал Спенглер.
— А куда он ее посылает? — спросил Агги.
— В Нью-Йорк.
— В самый-самый Нью-Йорк? — спросил Агги. — А как она идет?
— По проводу, — сказал Спенглер.
— По проводу на телеграфных столбах? И телеграфные столбы стоят отсюда до самого Нью-Йорка? По всей дороге от Итаки до самого Нью-Йорка?
— По всей дороге, — сказал мистер Спенглер.
— А кто их посылает, эти телеграммы? — спросил Агги.
— Самые разные люди.
Агги подумал минутку, а потом сказал;
— В жизни не получал ни одной телеграммы. А как их получают?
— Кто-нибудь должен тебе их послать. — сказал Спенглер.
— Никогда не получал. Кто же мне их станет посылать?
— Приятель или еще кто-нибудь, — сказал Спенглер.
— Все, кого я знаю, как назло, живут в Итаке, — сказал Агги.
На реле загорелся зеленый свет.
— А зачем эта зеленая лампочка? — спросил Агги.
— Сигнал, что линия свободна.
— Какая линия?
— Линия на Сан-Франциско.
— А-а… — сказал Агги. — Сколько человеку должно быть лет, чтобы он мог стать рассыльным?
— Шестнадцать, — сказал Спенглер.
— А мне девять, — сказал Агги. — Почему только человеку приходится так долго ждать? И во флот можно записаться только в семнадцать.
— Такое правило, — сказал Спенглер.
— И зачем только они всегда придумывают разные правила? — сказал Агги.
Спенглер стал раскладывать исходящие телеграммы по полочкам.
— Да как тебе сказать, — это правило, например, придумано дня того, чтобы дети не работали.
— Почему?
— Чтобы они не уставали. Могли играть. Это правило для охраны детей.
— Охраны от чего?
— Да как тебе сказать… Наверно, от непосильного труда. Охраны от хозяев, которые заставляют ребят слишком много работать за те деньги, которые они им платят.
— Ну а если ребенок не хочет, чтобы его охраняли? — спросил Агги. — Ну а если он хочет работать?
— Его все равно охраняют, — сказал Спенглер.
— Сколько человеку должно быть лет, чтобы он больше не был ребенком? — спросил Агги. — Сколько человеку должно быть лет, чтобы он мог сам охранять себя или работать там, где хочет?
— Рассыльному должно быть не меньше шестнадцати, — сказал Спенглер.
— Но ведь Гомер же работает, правда? — сказал Агги. — С каких это пор Гомеру шестнадцать?
— Гомер исключение, — объяснил Спенглер. — Ему только четырнадцать, но он крепкий паренек и сообразительный.
— Что значит — сообразительный? Разве нужно быть сообразительным, чтобы служить рассыльным?
— Не обязательно, — сказал Спенглер, — но желательно. Лучше быть сообразительным, кем бы ты ни работал.
— А почем вы можете знать, сообразительный человек или нет?
Спенглер поглядел на юного газетчика и улыбнулся:
— Для этого мне достаточно с ним поговорить.
— А зачем вы кладете туда эти бумажки? — спросил Агги.
— Это — телеграммы, которые вчера были отправлены. Мы подшиваем их сюда по городам, для отчета и бухгалтерии. Вот, например, эта телеграмма ушла в Сан-Франциско, поэтому я кладу ее сюда. Все телеграммы в этом отделении посланы в Сан-Франциско.
— И я могу это делать, — сказан Агги. — Я тоже умею ездить на велосипеде, только у меня его нету. Если я достану велосипед, мистер Спенглер, могу я тоже быть рассыльным? Вы мне дадите работу?
— Дам, Агги, — сказан Спенглер, — но немного потерпи. Девять лет — еще слишком мало. Вот тринадцать или четырнадцать — другое дело.
— А может, хватит двенадцати? — спросил Агги.
— Возможно. А почему тебе так хочется стать рассыльным?
— Поучиться уму-разуму, — сказан Агги. — Читать телеграммы. Знать, что к чему.
И он на секунду задумайся.
— Мне будет двенадцать еще только через три года, — сказал он.
— Три года пройдут незаметно.
— Не думаю, — сказал Агги. — Я и так уже долго жду.
— Увидишь. Не успеешь оглянуться, как тебе стукнет двенадцать. Как твоя фамилия?
— Готлиб, — сказан Агги. — Август Готлиб.
Управляющий телеграфной конторой и газетчик серьезно поглядели друг другу в глаза.
— Август Готлиб, — сказан Спенглер. — Я даю тебе слово. Когда наступит время…
Спенглер поперхнулся и замолчал, увидев молодую женщину по имени Диана Стид, которая вприпрыжку вбежала в контору. На улице, у входа, стоял автомобиль, который ее привез. У руля сидел шофер в ливрее. Несколько искусственным, но приятным голоском молодая женщина закричала Спенглеру:
— Ах, вот ты где, милый!
Она метнулась к нему в бешеном порыве нежности, закинула руки на шею и поцеловала так сногсшибательно, что поцелуй этот, конечно, мог быть и от души, а мог быть и посильнее, чем от души.
— Погоди минутку, — попросил Спенглер.
Он отстранил ее, чтобы положить проволочную корзинку на стол. Молодая дама кинулась на него снова, но он ее к себе не подпустил.
— Погоди минутку, — повторил он. — Познакомься. Это Август Готлиб.
— Здравствуй, мальчик, — сказала молодая дама.
— Август, познакомься, — сказал Спенглер, — это мисс Стид.
— Привет, — сказан Агги.
— Август, познакомься, — сказал Спенглер, — это мисс Стид.
— Привет, — сказан Агги.
А потом, не зная, как поддержать разговор, спросил:
— Желаете газету, мадам?
— Ну что ж, пожалуй, — сказала Диана. — Сколько стоит?
— Пять центов, — ответил Агги. — Местная. Результаты бегов, вечерние котировки на бирже, последние известия с фронта.
— Да ну? — сказала Диана. — Вот тебе десять центов, мальчик. Большое спасибо.
Агги взял десять центов и дал мисс Стид газету, которую он сперва ловко и деловито сложил: хлопнув развернутой газетой о колено, он сложил ее пополам, хлопнув половину, сложил ее еще раз вдвое и, аккуратно свернув то, что осталось, словно фокусник, проделывающий головоломный трюк, подал газету молодой даме.
— Благодарю вас, мадам, — сказал он. — По средам я продаю «Сэтердей ивнинг пост» и «Либерти». По пятницам «Кольерс». Обслуживаю весь город.
— Ну что ж, — сказала Диана, — наверно, мальчик, ты зарабатываешь массу денег.
— В среднем около сорока центов в день — и на газетах, и на журналах вместе, — сказал Агги. — Во время окружной ярмарки я продаю газированную воду.
— Ну что ж, дел у тебя, видно, хватает, — сказала Диана своим прелестным бодрым голоском.
— Хватает, — сказал Агги. — Да еще и учусь уму-разуму. Людей, например, я вижу насквозь.
Видно Агги разглядел и мисс Стид насквозь и остался доволен результатами.
— Еще бы, — сказала она. — Не сомневаюсь. Я ждала твоего звонка, милый, — сказала она Спенглеру. — Ты ведь обещал позвонить мне в пять, правда?
— Ах да, — сказал Спенглер, — совсем забыл. Заговорился с Агги. Он хочет стать рассыльным. Я ему пообещал, что, когда придет время, он непременно получит работу.
— Ну что ж, и на том спасибо, мистер Спенглер, — сказал Агги.
Он собрался уходить.
— Скоро увидимся. Прощайте, мадам.
Он нагнулся к маленькому мальчику:
— До свидания, Улисс.
— Улисс? — спросила Диана у Спенглера. — Ах, какое оригинальное имя! Улисс, Улисс в Итаке! Милый, я так тороплюсь. Ты приедешь к нам обедать, правда? Непременно, слышишь?
Спенглер открыл рот, но молодая женщина не дала ему слова сказать.
— Нет, ты обещал! Да, обещал! Мама и папа просто умирают от желания с тобой познакомиться! Ровно в семь!
— Послушай, обожди минутку, — сказал Спенглер. — Погоди…
— Милый, — сказала Диана, — ты ведь не захочешь меня опять огорчить?
— Разве что-нибудь может тебя огорчить? — сказал Спенглер. — Не представляйся. Ровно в семь! Что значит — ровно? И зачем тебе нужно, чтобы я пришел обедать?
— Затем, что я люблю тебя, милый, — объяснила молодая дама очень терпеливо, так, словно Спенглер был ребенком. — Я люблю тебя, люблю тебя, слышишь? — сказала она с бодрым смехом.
— Только не шуми, — сказал управляющий телеграфной конторой. — Всякий раз, когда ты заводишь этот разговор, я…
— Но я ведь и вправду люблю тебя, милый! — сказала молодая дама на этот раз серьезно.
Спенглер вздохнул.
— Я был на званых обедах два раза в жизни, — сказал он. — И оба раза чуть не номер со скуки.
— Тебе понравятся папа и мама. — сказана Диана. — Парадная одежда не обязательна. Обычный вечерний костюм.
— Какой такой вечерний костюм? — спросил Спенглер. — На мне костюм, который я ношу и днем, и вечером.
— В семь часов, — сказала Диана.
Она заметила на столе у Спенглера крутое яйцо.
— Милый! Какое забавное пресс-папье! Из чего оно сделано?
— Это яйцо, — сказал Спенглер. — Обыкновенное яйцо. Я держу его на счастье.
— Как это трогательно! — сказана Диана. — Увы, милый, мне надо бежать.
Она двинулась к нему за прощальным поцелуем, но он деликатно отмахнулся от него, и она покинула контору.
Мистер Гроген допечатал телеграмму. Спенглер подвел Улисса к старику.
— Вилли, — сказал он. — Я схожу к Корбету выпить. Познакомься, это младший брат Гомера, Улисс Маколей. На его долю сегодня выпали сильные переживания. Он попал в западню. Улисс, познакомься с мистером Вилли Грогеном.
— Да мы с ним старые друзья, — сказал мистер Гроген. — Он смотрел, как я работаю.
Улисс кивнул головой.
— Опрокину стаканчик — и вернусь, — сказал Спенглер.
Глава 15 ДЕВУШКА НА УГЛУ
Спенглер направился было к выходу, но вдруг заработал приемник: послышался звонок и знаки сразу же стали отпечатываться на ленте. Он подошел к аппарату и стал их разбирать.
— Вызов компании «Вина Итаки», — сказал он Грогену, — оттуда, из-за города. Если Гомер придет, задержите его, пока мы не получим вечернего вызова от фирмы «Натуральный изюм». Мальчик два раза подряд обскакал Западную телеграфную компанию. Если ему сегодня удастся это в третий раз, наши дела будут в шляпе. Сколько телеграмм мы от них получили вчера?
— Шестьдесят семь, — сказан Гроген.
— Шестьдесят семь из шестидесяти восьми. Рассыльный, который прибежит на вызов первый, получает все телеграммы, кроме одной. Второй рассыльный получает только одну. Ладно, пойду выпью.
Но в это время аппарат застучал снова: точка, точка, тире, точка, точка, точка. Стоило управляющему телеграфной конторой услышать первые две точки, как он понял, что их вызывает «Натуральный изюм», а так как Гомера в конторе не было. Спенглер крикнул старому телеграфисту:
— Я сам приму вызов. И добегу туда первый.
Позывной сигнал не прозвучал еще и трех раз, а Спенглер уже отмахан половину квартала, пробираясь в толпе, как футболист на поле. Впереди на углу, метрах в тридцати от него, одиноко стояла скромная девушка лет восемнадцати или девятнадцати, лицо у нее было нежное и усталое, немножко испуганное и совсем особенное. Она ждала автобуса, который должен был увезти ее домой после работы. Даже на бегу Спенглер заметил одинокую фигуру девушки и, как ни торопился, успел подумать, что эта девушка — воплощение одиночества на земле. Поддавшись внезапному порыву, он быстро подбежал к девушке, на миг остановился и нежно поцеловал ее в щеку. Прежде чем снова пуститься в путь, он сказал то, что ей необходимо было услышать:
— Вы самая прекрасная женщина на свете!
И побежал дальше. Когда он взлетел по лестнице компании «Натуральный изюм», перескакивая через две ступеньки на третью, рассыльный Западной телеграфной компании как раз слезал с велосипеда у подъезда. Он запоздал потому, что их конторщик не знал наизусть позывных, как их знал Спенглер. Когда Спенглер уже входил в контору фирмы, его соперник еще дожидался лифта внизу.
И, словно он все еще был рассыльным, как когда-то, Спенглер доложил о себе старушке за конторкой.
— Почтово-телеграфная контора, — сказал он.
— Том! — с удивлением и радостью воскликнула старая женщина… — Да неужели ты опять стал рассыльным?
— Кто родился рассыльным — им и умрет! — ответил Спенглер, нисколько не смущенный бессмысленностью этого изречения.
Он улыбнулся старушке.
— Но прежде всего мне хотелось повидать вас, миссис Брокингтон.
В контору вошел рассыльный Западной телеграфной компании.
— Западная телеграфная компания, — назвался он.
— Видишь, Гарри, тебя обогнали опять. — Старушка протянула ему одну-единственную телеграмму. — Может, тебе повезет в следующий раз.
Мальчик Западной телеграфной компании был слегка обескуражен: снова его опередили, и на этот раз даже не рассыльный, а сам управляющий почтово-телеграфной конторой. Он взял свою телеграмму, сказал: «Спасибо и за это, миссис Брокингтон» — и отправился восвояси.
Старая женщина отдала Спенглеру целую пачку телеграмм.
— Вот тебе, Том, — сказала она. — Сто двадцать девять ночных депеш, во все концы страны. И все платные. За наличный расчет.
— Сто двадцать девять? — переспросил Спенглер. — Ну, дела у меня в этом месяце идут неплохо.
Он перегнулся через перегородку и поцеловал женщину.
— Что ты! — вскрикнула миссис Брокингтон.
— Вы уж мне не мешайте. Мне хотелось вас поцеловать с тех самых пор, как я увидел вас в первый раз, помните? Прошло двадцать лет, а вы все хорошеете с каждым годом.
— Что ты, что ты! — возразила она. — Не смей дразнить старуху!
— Старуху? — сказал Спенглер. — Ну, это поклеп!
— Ты очень милый, Том, — сказала миссис Брокингтон. — Как и все твои рассыльные. А где этот новенький?
— Гомер? Гомер Маколей? Он будет приходить к вам каждый день. И притом первым. У нас сегодня вышла заминка, маленькая неприятность с его маленьким братом, которого зовут Улисс. Он попал в какую-то западню в магазине Ковенгтона. Гомеру пришлось его оттуда вытаскивать. Но вы его будете часто видеть.
Он замолчал и улыбнулся.
— Добрый вечер, Эмили.