– Ну, как вам свидетель? – поинтересоваться он. – Просветил?
– Не то чтобы очень, – пожал плечами Гуров. – Интересного много рассказал, но фактически помог мало. Он больше рисовался.
– Правда, паруса из Германии возят, потому что своих нет или свои плохие?
– Есть и свои, есть и импортные. И фирмы-поставщики есть, и магазины в Москве есть. Хотя осталась еще категория людей, которые по старинке полагают, что импортное всегда лучше отечественного. Если этот парень, чье тело нашли в казино, и правда немец, он вполне мог прихватить парусную ткань, собираясь приехать в Россию. Часто бывает, особенно в разгар сезона, что в торгующих фирмах ткань заканчивается, и приходится делать новый заказ. Сезон, одно слово. А про немца этот Серега ничего не знает. Двое африканцев тут тусуются – студенты из «Дружбы народов». Кореец есть, бельгиец приезжал этим летом.
– Ясно. А я тут с народом пообщался, – заулыбался Крячко, – прикидывался новичком, который хочет заняться яхтами. Мол, с детства тяга была, а финансовое положение позволило вот только. Понимаю, легенда хиленькая, но прокатило. Вы, ребята, не представляете, сколько желающих сразу объявилось развести меня на бабки. Мне уж и яхты предлагали, и всякую фурнитуру совали, причем чуть ли не «сейчас сбегаю принесу». А еще тут полно девиц, которые так и липнут к яхтсменам. Не к спортсменам, конечно, а к тем, кто просто любит кататься.
– Следы какого-нибудь немца нашел?
– Иностранцы тут крутятся, но немца ни одного не нашел. Бельгиец был, но уже уехал. Визиток вот надавали… штук десять. – Крячко вытащил из кармана стопку и стал перебирать. – Вот, сервисное обслуживание и ремонт любой сложности… поставки оснащения… продажа яхт от лучших производителей мира на заказ. Слушайте, тут такой интересный мир открывается с этими яхтами!
– Ясно! – задумчиво почесал бровь Гуров. – Ты, Маркин, займись этим клубом. Пообщайся со своим одноклассником, покрутись тут пару дней, с народом поговори, под какой-нибудь легендой. Через два дня ты мне должен совершенно точно ответить на вопрос, а появлялся ли в этом клубе некий немец, который потом куда-то исчез. И привозил ли он паруса для яхт из Германии. Или, может, обещал кому-то привезти. Понял? Ответить с полной уверенностью.
– Придется отрабатывать все яхт-клубы, – попытался вставить лейтенант.
– Все и отрабатываются, – с улыбкой похлопал Маркина по плечу Крячко. – Ты не переживай, мы это и без тебя сообразили. Не обижайся, я шучу, – сменил он тон, увидев, каким хмурым взглядом одарил его лейтенант. – Просто ты не в курсе, что МУР уже начал отрабатывать все подобные заведения, а тебе мы этот клуб оставляем, потому что у тебя тут одноклассник, тебе легче через него в любые круги здесь влезть.
Насчет всех яхт-клубов Крячко, конечно, приукрасил. Выделить столько оперативников на отработку такого количества организаций было сложно. Непозволительная роскошь заниматься сразу всем лишь одним делом. И отработка этой версии может занять слишком много времени. Поэтому Крячко и Гуров еще вчера наметили себе три наиболее вероятных яхт-клуба, которые следовало отработать в первую очередь.
Принцип должен быть простым, и такой принцип они нашли. Почему парусная ткань оказалась на складе подпольного казино? Во-первых, потому что один из руководителей был яхтсменом. Это самая простая версия, сразу приходящая в голову. Но никто из допрошенного персонала «ни сном ни духом» не ведал о подобных пристрастиях таинственного управляющего Саши, и никто сам не увлекался таким видом спорта. И среди постоянных посетителей, пользующихся какими-то привилегиями в казино, таких не нашлось. Оставалось одно – паруса привезены кому-то из близких друзей Саши.
И тут же возникал второй вопрос: а почему паруса привезли в казино, а не сразу в яхт-клуб, где должна стоять яхта гипотетического заказчика? Ответ напрашивался сам собой: яхт-клуб находится не в черте города. Но таких яхт-клубов в Подмосковье несколько. Была еще одна подсказка: это должен быть солидный яхт-клуб, престижный, раз у кого-то из его членов есть друзья в Германии, которые привозят парусную ткань оттуда. Да и сам немец наверняка не связывался бы с третьеразрядным клубом.
Пироговское водохранилище встретило сыщиков легким ветром, заставляющим слегка ежиться. Но именно этот свежий ветерок и собрал сегодня в «Яхт-клубе Олега Федорова» такое количество любителей этого вида спорта: и яхтсменов, и зрителей. На песчаном пляже отдыхающих было немного, зато за столиками двух открытых кафе и на лавочках вдоль набережной было людно. Многочисленные зрители любовались открывающимся зрелищем. Вдоль берега сновали виндсерферы на своих досках с треугольными парусами. Некоторые из них падали и потом никак не могли поднять парус из воды, вызывая у зрителей бурю эмоций.
Дальше от берега курсировали яхты. Легкие спортивные суденышки лавировали в поисках ветра, делали элегантные развороты, меняли галсы под одобрительные возгласы зрителей. А еще дальше виднелись паруса круизных яхт. Гуров и Крячко шли вдоль берега, присматриваясь к людям. Увы, в двадцать первом веке в России трудно на взгляд отличить иностранца от гражданина своей страны. Если ты, конечно, находишься в Москве или Подмосковье, а не в захолустной деревушке под Оренбургом.
– Нет, тут мы никого не найдем, – во второй уже раз заметил Крячко. – Тут обыватель сидит, который приехал покупаться, позагорать, на водном велосипеде подружку покатать да мороженого покушать. А нам специалист нужен, человек, «ушибленный» яхтами и вообще этим спортом.
– Судя по машинам, – кивнул в сторону автомобильной парковки Гуров, – нужные нам люди тут есть. Я сужу по стоимости не менее полутора миллионов.
– Тогда пошли вон туда. – Крячко показал на кафе с экзотическим названием «Джон Сильвер» и довольно приличным изображением одноглазого пирата с костылем под мышкой и попугаем на плече. Угадывалось даже сходство с актером Борисом Андреевым.
Сыщики искали не просто яхтсмена, много знавшего о яхтах. Они искали человека состоятельного, который имел бы собственную яхту, тратил периодически деньги на смену оснащения, знал бы поставщиков, качество и цены. Конечно, было бы проще сделать официальный запрос всем руководителям московских яхт-клубов, можно просто разослать оперативников по этим клубам, чтобы они быстро и напрямую задали руководителям вопросы, а не пропадал ли у них гражданин Германии.
Можно, но, учитывая, что искомый человек не просто пропал, а был убит и что его тело завернуто в парусную ткань, применявшуюся для изготовления парусов яхт, делать такие открытые беседы и запросы не стоило. Можно было вспугнуть убийц и тех, кто эти убийства организовал. А ведь они вполне могли иметь отношение к яхт-клубам. И чем дольше преступники не догадываются, что полиция вышла на их след, тем лучше. Правда, могло оказаться, что яхт-клубы и яхтсмены с убийством никак не связаны, но это уже следующая версия.
– О-ба-на! – раздался совсем рядом мужской голос. – Начальнички! Сколько лет, сколько зим!
Гуров обернулся и мысленно чертыхнулся. Мало того что в них с Крячко узнали работников уголовного розыска, так узнал еще и их бывший «клиент». Этого типа по кличке Халва Гуров сажал лет восемь назад. Они с Крячко тогда распутывали дело, связанное с крупными аферами и хищением бюджетных денег. Потом к нему подключились уже оперативники из управления по борьбе с экономическими преступлениями, но начиналось все банально – с разработки преступной группировки, которая начала активно шантажировать бизнесменов. Халва тогда пошел по второстепенному делу и получил не очень много.
– Хорошо выглядишь, – кивнул Гуров, оглядывая молодого мужчину с ног до головы. – Как-то и язык не поворачивается называть тебя по старинке Халвой. Как ты там по паспорту-то числишься? Помнится, красивое сочетание было… Максим Халецкий!
– Точно! – обрадовался мужчина. – Во память! Вы нас что, всех помните?
– Работа такая, – вставил Крячко. – Вы же нам как родные.
Халецкий был одет в легкие летние брюки и тенниску с эмблемой «Яхт-клуба Олега Федорова». Это во многом меняло дело. Понятно, что такие тенниски направо и налево не раздавались, а имели возможность их получить и носить либо члены клуба, либо люди, входившие в окружение самого Олега Федорова. Или почетные гости, но бывший уголовник Халва как-то не ассоциировался со званием почетного гостя.
– Да уж, – криво усмехнулся он. – Родня! Роднее некуда. Отцы!
– А ты, никак, обижаешься, что мы тебя поймали за руку и посадили, – улыбнулся Гуров.
– Не имею привычки, – покачал головой Халецкий. – Зона отучила обижаться. И сажал меня не полковник Гуров или Крячко, а Краснопресненский суд. А я по жизни философ. Жизнь – это игра: кто кого переиграл, тот и наверху. Тогда вы меня переиграли. По-честному! И вообще вы люди государственные, вы за это зарплату получаете. Как говорится, ничего личного. А вас блатные уважают, Лев Иванович.
– Не имею привычки, – покачал головой Халецкий. – Зона отучила обижаться. И сажал меня не полковник Гуров или Крячко, а Краснопресненский суд. А я по жизни философ. Жизнь – это игра: кто кого переиграл, тот и наверху. Тогда вы меня переиграли. По-честному! И вообще вы люди государственные, вы за это зарплату получаете. Как говорится, ничего личного. А вас блатные уважают, Лев Иванович.
– Ладно, хватит, – отмахнулся Гуров. – Жарко сегодня. Пригласил бы за столик, о себе рассказал.
– Не вопрос! Прошу, господа. Мне от «уголовки» таиться нечего, я теперь честно бизнесом занимаюсь.
– Тихо, тихо, – осадил собеседника Крячко. – Не надо про «уголовку» и зону так громко. Тут люди степенные, от этой темы далекие. Они отдыхать пришли. Мы, между прочим, тоже.
Гуров подозрительно взглянул на Халву, но тот был настолько поглощен ощущением собственной значимости и своего статуса, что даже ни на секунду не задумался, а что могло привести двух полковников полиции на берега водохранилища в будний день. Халецкий никогда не отличался аналитическим складом ума, потому и сел восемь лет назад за первое же свое криминальное дело. Что ж, пусть думает, что они с Крячко тоже отдыхают.
Под навесом было прохладнее. Крячко повел носом, разглядывая меню, а Гуров отказался от заказа и блаженно вытянул ноги, уставшие от долгой ходьбы.
– Слушай, Максим, а ты что, дело свое открыл? – покосившись на Халецкого, спросил он.
– Ну да, – солидно кивнул Халва и припал к стакану с пивом.
– И член клуба? – добавил Крячко.
– А-а, это? – Халва постучал пальцем по эмблеме яхт-клуба. – Это у нас, так сказать, неписаное братство единомышленников. Олег заказал и подарил друзьям. Федоров Олег!
– Молодец! – похвалил Гуров. – С Федоровым в друзьях.
– А то! Я тут человек уважаемый, если что.
– А бизнес твой в чем?
– Бизнес мой самый что ни на есть востребованный, – рассмеялся Халва. – Яхты чиню! Вы знаете, сколько одна посудина без марафета проплавать может? Нет? Максимум два года! А потом, хочешь не хочешь, а тащи из воды и вези в мой ангар. И ржавчина, и краска слезла, и потускнело, и подгнило. Главное было – найти мастеров хороших, бабло вложить, а потом они сами потекли…
– Так ты можешь и по материалам посоветовать? – оживился Крячко.
– А что? Проблемы? Никак опера яхтами стали увлекаться?
И наконец завязался разговор на нужную тему. Сыщики осторожно, чтобы не вызвать подозрений, стали интересоваться современными яхтами, отделочными материалами, оснащением, преимуществом импортного или отечественного. Не сразу в разговоре прозвучало слово «парус». И произнес его первым Халецкий, чего сыщики и добивались. Не они пришли к нему с вопросом о парусах.
– Парус у яхты – вопрос серьезный, – уверенно вещал Халва. – Это что форма киля, что парусная ткань. Она ведь должна воздух не пропускать, а задерживать, и должна быть максимально легкой. А еще не должна вытягиваться от влаги.
– И чьи ткани самые лучшие? – с откровенной иронией в голосе спросил Крячко. – Американские, наверное?
– Хрен вам! – Несколько разомлевший от пива Халва стал заметно терять респектабельность. – Лучше всего немецкие паруса.
– Ну, наверное, у нас в каждом магазине выбор парусной ткани богатый, – небрежно бросил Гуров.
– Это да! – кивнул Халва. – Тут все, как в жизни. Можно дорогую импортную куртку купить в бутике, а можно на Черкизовском. Разница будет та же. Надо знать и соображать. Думаете, что в салонах лежит мало «китая». Надо дружить с хозяевами магазинов, с менеджерами, тогда тебе посоветуют нормальную ткань, а не фуфло. Подождать придется, пока привезут. Но зато с гарантией.
– А еще лучше знакомых иметь прямо в Германии, – посоветовал Крячко. – Желательно яхтсмена. Глядишь, он по твоей просьбе тебе там и купит и с оказией переправит.
– Ну, это вообще высший пилотаж, – согласился Халва. – Меня тут недавно знакомили с одним немчурой. Прикольный пацан! Только он не совсем немец. Родился здесь, а вырос там… с родителями. И по-русски шпарит, и по-немецки.
– Представитель немецких производителей? Может поспособствовать выполнению заказов? – небрежно спросил Гуров.
– А хрен его знает! В яхтах сечет, как я в своем кармане.
– Слушай, Халецкий, – доверительно склонился к Халве Стас, – познакомь, а? С немцем этим. Прямо очень надо!
– Не вопрос! – Халва махнул рукой и чуть не смахнул со стола высокий пивной стакан. – Только… Только он куда-то запропастился. Он и с Олегом договаривался вчера встретиться, а сам пропал. И труба у него молчит.
– Мы его в два счета его вычислим, – усмехнулся Крячко. – Если он не наш подданный, то легко. Как, говоришь, его зовут?
– Этого… как его! Блин, у Олега визитка есть. Он оставлял ему. А-а! Алекс!
– А фамилия?
– А хрен его знает. Может, и называл, только я не запомнил.
– Ну, и ладно. – Гуров потянулся с ленцой и встал. – Пошли, Станислав Васильевич. Не будем мешать Максиму отдыхать.
– Не, если че, то обращайтесь! – расплылся в довольной улыбке Халва.
Офис руководства яхт-клуба удалось найти быстро. Секретарша в приемной, на дверях которой, правда, не было ни одной таблички, обаятельно улыбнулась и сказала, что господин Федоров сейчас занят. Он приехал буквально на пару минут за нужными документами и сейчас опять уедет. Если господам…
Крячко не дослушал и развернул перед удивленными глазками девушки служебное удостоверение. А еще через тридцать секунд сыщики были в кабинете и пожимали руку высокому плечистому человеку в светлом летнем костюме и смуглым лицом. То ли от загара, то ли по причине природного цвета кожи.
– Извините, Олег, что побеспокоили вас, – вежливо произнес Гуров, садясь в предложенное кресло, – но нам срочно нужен один человек, которого вы, как нам кажется, знаете. С этим человеком у вас даже встреча вчера была назначена, но он не приехал. Зовут его Алекс, он из Германии.
– Алекс? – Федоров внимательно посмотрел на сыщиков и сложил пальцы в замок. – С ним что-то случилось? Он вообще-то мужик обязательный, а тут даже телефон отключил.
– У вас есть его визитная карточка?
Олег молча порылся у себя на столе и выудил из настольного прибора белый кусок картона. Гуров взял протянутую ему визитку и прочитал:
– Алекс Кехлер…
– Он должен был привезти образцы материала для парусов и каталоги, – недовольно проворчал Федоров. – Я вчера его прождал, две встречи отменил…
Глава 5
Планерка закончилась час назад, а Гуров и Крячко все еще сидели в кабинете генерала Орлова, обсуждая все стороны запутанного дела об убийстве Станислава Остапцева и тесно связавшегося с ним дела об убийстве Павла Остапцева. И уж совсем непонятным в этой связке было убийство гражданина Германии Алекса Кехлера.
– Таким образом, – устало развел руками Гуров, – опознание тела мы провели четырежды. Все четверо яхтсменов из трех различных клубов, где бывал Кехлер, уверенно опознали тело немца.
– Запрос на родину сделали? – спросил Орлов, с довольным видом барабаня пальцами по столу.
– Да, следователь сообщил в посольство и отправил официальный запрос. Думаю, что в течение трех дней будет проведено опознание родственниками погибшего.
– Ну, молодцы, ребята, молодцы, – покивал Орлов. – За такой короткий срок установили обоих погибших. Теперь все пойдет проще. Так что, Лев Иванович, парусная ткань, возможно, была привезена самим Алексом Кехлером.
– Не возможно, а точно, – вставил Крячко. – У следователя уже есть копия таможенных документов, где указана эта ткань и еще кое-какие специальные вещи для оснащения яхты. Остается неясным, за каким лешим Кехлера занесло в подпольное казино. А ведь его там никто не знал. Павла Остапцева знали и видели, а немца нет. Тут у нас огромное поле для фантазии.
– Яхтсмены не показали на допросах, что Кехлеру кто-то угрожал, что он с кем-то был в ссоре?
– Абсолютно, – ответил Гуров. – Кехлер был со всеми в ровных нормальных отношениях. Полагать, что его убили с целью ограбления, мне кажется глупым. Люди, которые занимаются казино, не станут грабить иностранца. А иностранец не станет шататься с миллионами евро в кармане. Глупо все это. Среди яхтсменов никто не знал Остапцева и не видел его ни одного, ни в обществе Кехлера. А они убиты, по мнению экспертов, практически одновременно. Ткань, в которую оба были завернуты, плохо проводит тепло, и тела остывали медленно. Кстати, ребята, у меня есть идея насчет этой ткани.
– Да? Какая? – прищурился Орлов.
– Смотрите, что мы имеем! Убили Остапцева и Кехлера спонтанно, без подготовки, фактически голыми руками. Их раздели, естественно, для того, чтобы затруднить опознание. И тела не успели вывезти. Это мы все установили и додумали вполне логично. Но вот смотрите, что получается! Тела завернули, чтобы скрытно вывезти, но почему использовали парусную ткань? Она оказалась под рукой, и решили никакой другой не искать, хотя найти нечто для завертывания тел не проблема? Но убийца, или организатор убийства, ничего искать не стал. Мое мнение, что убийцы не осознавали, во что заворачивают, а точнее, не понимали дороговизны ткани.