– Приятно слышать хорошие новости. Так и знала, что у вас все замечательно сложится.
Незнакомка открыла сумочку, вынула небольшую статуэтку из желтого металла и протянула Селезневой:
– Возьмите. Пусть она останется у вас на память обо мне.
Лоре сувенир показался дорогим, и она стала отказываться, но девушка настаивала. А потом пояснила:
– Лора Павловна, я теперь художница, сама мастерю эти фигурки. Помните, вы говорили: «Солнышко, тебе лучше заняться ремеслом, с профессией в руках никогда голодной не останешься. Высшее образование хорошо, но не обязательно. Кто больше людям нужен: прекрасный портной или философ, не выходящий из своего кабинета?» Я вам поверила, пошла в художественное училище и сейчас не бедствую. И вы правы, статуэтка очень дорогая. Хоть она и выполнена из дешевого материала, а стоит покруче золота. Знаете почему? Ну, во-первых, это авторская работа, а во-вторых, богиня – заговоренная на удачу. Вы же помните мою бабушку?
Лора растерялась от напора незнакомки, но из приличия кивнула. И девушка обрадовалась.
– Все вокруг считали бабулю еврейкой, а на самом деле она цыганка, знала море магических заклинаний. Кстати, и меня им обучила. Поставьте богиню на комод, и очень скоро все ваши желания исполнятся.
Незнакомка сунула статуэтку в руки опешившей Селезневой и растаяла в толпе посетителей супермаркета.
Иван Никифорович велел ей выкинуть подарок и попросил впредь никогда ничего у посторонних не брать. Лора рассердилась:
– Это моя бывшая ученица!
Он возразил:
– Ты не узнала девушку, не вспомнила ее имени. Почему же решила, что обучала ее домоводству?
– Она сама так сказала, – объяснила Лора.
Наивность Селезневой и ее доверчивость привели Ивана Никифоровича в раздражение:
– Значит, если я заявлю сейчас, что владею сокровищами Монтесумы, ты будешь считать меня богаче арабских шейхов?
– В твоем случае я усомнюсь в сказанном, – ответила любовница, – потому что знаю: это неправда.
– Отличная позиция, – засмеялся Иван Никифорович. – По-твоему, соврать могут исключительно близкие? Остальные честнее святых?
– Какой смысл девушке меня обманывать? – пожала плечами Лора. – Она ничего у меня не выпрашивала, а подарила. Фигурка, похоже, не из дешевых.
– Только не говори, что водрузишь ее на комод и распахнешь окно в ожидании птицы удачи! – расхохотался наш шеф.
Лора поджала губы и промолчала…
– Интересная история, – заволновалась я. – Имя бывшей ученицы знаете?
– Она его не назвала, фамилию тоже не упомянула, – произнес Иван Никифорович. – Сейчас мне это кажется странным. Почему незнакомка не сказала: «Ой, Лора Павловна, я Лена Иванова, в таком-то году вы у нас преподавали»? Неужели предполагала, что учительница помнит всех бывших подопечных? И почему девица улепетнула, вручив сувенир?
Глеб Валерьянович встал.
– Где сейчас презент?
– Наверное, в квартире Лоры, – ответил босс. – Уверен, она эту статуэтку не выкинула. Ну что, к ней?
Я кивнула.
– Мы с Глебом Валерьяновичем поедем в квартиру Лоры Павловны. Роберт и Елизавета останутся в офисе.
Борцов отправился на своем автомобиле, а босс сел в мой джип, и я решила воспользоваться подходящим моментом для трудного разговора.
– Иван Никифорович, раз уж мы теперь откровенны друг с другом, мне необходимо задать вам один вопрос.
– Слушаю, – сухо разрешил начальник.
– Федор Жданов ваш человек? – с улыбкой осведомилась я.
– Кто? – поразился шеф.
Я покосилась на него. Его удивление выглядело вполне искренним, но я-то знаю, что Иван Никифорович старый лицедей, он, если потребуется, сумеет изобразить кого угодно, от милого зайчика до Фредди Крюгера.
– Ху из Федор Жданов? – продолжал недоумевать он.
– Двоюродный брат Дениса, замечательного полицейского, которого за профессионализм направили в мою бригаду, – пояснила я.
Иван Никифорович вынул из кармана бумажный платок и промокнул им лоб.
– Впервые слышу про Федора, никогда не встречался с парнем.
– Вот это неправда, – прощебетала я, – вы только что с ним весьма долго общались.
Брови босса взметнулись вверх.
– Татьяна, ты на солнце перегрелась?
– Учитывая холодный день, ваше предположение маловероятно… – парировала я. – Федор вам известен под именем Денис.
– А ну, тормози! – велел шеф.
– Да мы и так в пробке стоим, – вздохнула я.
– Немедленно объясни, что за чушь ты несешь! Какое отношение Денис имеет к этому Федору? – принялся допытываться начальник.
– Федя его двоюродный брат, – ответила я. – Жданова приняли в бригаду, но по какой-то неизвестной пока мне причине он на службу не явился, вместо него приехал его кузен. Парни похожи, словно близнецы, так порой случается у кузенов, только цвет волос разный, но покрасить их сегодня – раз плюнуть. Где настоящий Денис, я понятия не имею. Федор имеет незаконченное медицинское образование и диплом театрального училища, но карьеры на подмостках не сделал, снялся в паре сериалов отнюдь не в главных ролях. А теперь успешно изображает сотрудника в подведомственном мне коллективе.
– Ты уверена? – изумленно воскликнул Иван Никифорович.
– На сто процентов, – отрезала я.
Шеф заерзал на кресле.
– Это скандал, какого у нас еще не бывало. Как ты догадалась, что это не тот Жданов?[2]
Я быстро, но подробно ответила на его вопрос и завершила свой рассказ словами:
– Я предположила, что Жданова специально подменили.
– Кому в голову могло прийти такое идиотство? – вскипел босс.
– Вам или Петру Степановичу, – честно ответила я.
– Белены объелась? – прищурился он. – Над нами стоит человек, который не простит подобного шага. И зачем бы, например, мне устраивать такую масштабную глупость?
– А по какой причине вы подослали в бригаду Лору? – парировала я. – Иван Никифорович, наука интриганства не мой конек. Я хочу спокойно работать, в кресло руководителя сесть не рвалась, назначение бригадиром явилось для меня полной неожиданностью. Пожалуйста, поймите, я не намерена шагать вверх по карьерной лестнице дальше, на вашу должность не претендую. И еще. Я не собираюсь подлизываться к вам или пытаться завязать с вами дружбу, не ищу вашего покровительства. Похищением Лоры бригада занимается потому, что получила задание, вы об этом попросили. И все. Никакого личного отношения, ни хорошего, ни плохого, у меня к вам нет. Вы шеф, я подчиненная. Прекрасно понимаю, при таком раскладе настоящая дружба невозможна. Переступи я грань, вы будете думать, будто я виляю перед вами хвостом, а я решу, что вы используете меня в своих интересах. Нам лучше соблюдать субординацию. Но я и не человек Петра Степановича, отношусь к нему, как к вам. Конечно, мне очень жаль Селезневу, я постараюсь изо всех сил ей помочь. Так как поступить со Ждановым? В коллектив с невыясненной целью проник посторонний, непроверенный человек. Кроме того, возникает вопрос: где настоящий Денис?
– Жданов теперь знает о Лоре… – протянул Иван Никифорович. – Черт! Сергеева, пока не гони лошадей. Пусть парень работает.
– Вы это всерьез? – поразилась я.
– Он уже участвовал в одном деле, – мрачно констатировал шеф. – Надеюсь, ничего страшного не случится, если еще немного с вами покантуется. Я сам им займусь. Может, Петр…
Босс не договорил и отвернулся к окну. А я, пробираясь в пробке со скоростью черепахи, продолжала:
– Есть кое-что еще.
– Сколько кроликов в твоей шляпе? – устало спросил босс. – Только не говори, что Борцов – корреспондент журнала «Треп».
– Вы как в воду глядели, – удивилась я. – Умеете читать чужие мысли?
Иван Никифорович резко повернулся ко мне:
– Что за хрень ты узнала про Глеба Валерьяновича?
Я крепко сжала руль. Похоже, мой пассажир вне себя. Внешне он выглядит обычно, сидит, как всегда, со спокойным выражением лица. Но грубое словечко, слетевшее сейчас с его уст, свидетельствует о крайней степени взвинченности. Ранее мне не приходилось слышать от Ивана Никифоровича ничего подобного. Наоборот, если он зол, то делается приторно-вежливым, начинает обращаться к сотруднику на «вы», и тогда жди беды. Вот Петр Степанович постоянно матерится, правда, при женщинах пытается сдерживаться, заменяет нецензурные выражения покашливанием. Это звучит примерно так: «Здравствуй, Сергеева. Что за, кхм, кхм, ерунда? Почему, кхм, кхм, до сих пор нет отчета? Это прямо, кхм, кхм какая-то!» Ну и так далее.
– Живо докладывай про Глеба, – потребовал босс.
Я подняла руки вверх.
– Про Борцова я ничего не знаю, продолжаю говорить о Федоре Жданове.
– Держи руль! – распорядился начальник. – Что еще хорошего ты о парне накопала?
– Его жена Екатерина – корреспондент газеты «Желтуха», – сообщила я.
– Ну и хрень… – снова вырвалось у Ивана Никифоровича. – Хуже просто некуда!
– Держи руль! – распорядился начальник. – Что еще хорошего ты о парне накопала?
– Его жена Екатерина – корреспондент газеты «Желтуха», – сообщила я.
– Ну и хрень… – снова вырвалось у Ивана Никифоровича. – Хуже просто некуда!
– Согласна, – кивнула я, – с такого рода прессой дел лучше не иметь. А о работе нашего управления борзописцам вообще знать не следует.
Босс ничего не ответил, и минут десять мы ехали в молчании. Когда свернули на узкую тихую улочку, где стоял дом Лоры, Иван Никифорович хлопнул ладонью по колену.
– Слушай внимательно, Сергеева! Запрещаю тебе с кем-либо обсуждать вопрос о подмене подчиненного. Кто еще знает о Федоре?
– Роберт Троянов. Собственно говоря, он его и вычислил, – смиренно ответила я.
– Хорошо, – кивнул босс, – я разберусь. Найду шутничка, затеявшего эту игру, смешаю ему картишки. У тебя в бригаде Денис Жданов. Ты ни о чем не подозреваешь. Уразумела?
– Так точно! – по-военному отчеканила я.
Иван Никифорович усмехнулся.
– Тормози, Татьяна, нам вон в то здание. Видишь, желтое, с большими окнами…
Глава 4
Двухкомнатная просторная квартира Лоры с большой кухней и ванной выглядела старомодно. На секунду мне показалось, что я попала внутрь шкатулки, предназначенной для хранения драгоценностей. Темно-вишневые бархатные шторы, того же цвета ковры в гостиной и спальне, обои оттенка вина «Бордо»… Даже скатерть на столе оказалась в той же гамме.
А на кухне было такое количество утвари, что у меня разыгрался комплекс неполноценности. Похоже, я отвратительная хозяйка: из приспособлений для готовки в моем доме есть лишь толкушка, да и та не используется. А здесь столько всего! Причем большую часть штучек я ранее не видела, даже не понимаю: для чего они нужны? Вот, например, эта железная палочка с крючками или крохотная удочка из красного пластика. Что с ними делать надо?
Еще оказалось, что Лора обожает безделушки. Их у нее тьма-тьмущая, и нигде нет застарелой пыли, даже на книгах, коих немало на открытых полках. Интересно, что читает Селезнева? «Страсть на пляже», «Любовник леди Мюрей», «Принц и нищая», «Путешествие в рай», «Конфета для двоих»… Сплошные любовные романы зарубежных писателей! У такой женщины должны храниться толстые собрания фотографий. Где они? Да вот же, на верхней полке лежит стопка переплетенных в искусственную кожу альбомов. Я начала перелистывать страницы.
Замечу мимоходом: снимки очень информативны. Сколько раз я, общаясь с каким-нибудь человеком и составив о нем определенное мнение, заглядывала в Инстаграм[3] знакомого и поражалась. Мне парень показался серьезным, даже суровым, а он, оказывается, обожает дурачиться.
Но в альбомчиках Лоры не было неожиданностей, в них содержались снимки, сделанные в основном в школе – Селезнева в окружении детей и коллег. Но что меня удивляет?
Ответ на вопрос я не успела найти, потому что Иван Никифорович воскликнул:
– Вон та фигурка! На журнальном столике между креслами.
Я перевела взгляд и заметила статуэтку высотой примерно двадцать пять сантиметров. Она отдаленно напоминала известную всем Венеру Милосскую[4], которой современный мастер приделал руки. В правой длани красавица держала журнал, в левой – большую сумку. Она была облачена в короткое платье, шею обвивали жемчужные бусы, ноги обуты в лодочки на высоком каблуке. Вот голова оказалась точь-в-точь скопирована с произведения древнегреческого скульптора, только его московский коллега из двадцать первого века украсил уши Венеры цыганскими серьгами.
– На мой неискушенный взгляд – жуть, – оценил статуэтку Иван Никифорович. – А ты что скажешь?
– У людей искусства свой взгляд, – деликатно ответила я.
– Ты бы такую купила? – спросил босс.
– Нет, – призналась я. – Вообще не увлекаюсь собирательством. А вот Лора, похоже, коллекционирует статуэтки всех мастей.
– Точно, скупает всякий хлам. В особенности ей нравятся собачки, – сказал Иван Никифорович. – Живую заводить не желает. Как-то рассказала мне, что в детстве стала свидетельницей неприятной сцены. В соседней квартире умерла молодая женщина, а у нее был пудель, которого покойная обожала. Через день после кончины хозяйки его выгнали на улицу ее родственники. Собачка плакала, как человек, просилась домой, но ее не пускали. В конце концов мать Лоры забрала бедолагу к себе. Пудель прожил в семье Селезневых много лет, оказался очень умным, благодарным. Вроде счастливое завершение истории, но Лора при всей своей любви к животным никогда больше питомцев не заводила. Мне она тогда сказала: «Вот так скончаешься внезапно, и божье создание будет мучиться. Не факт, что ему попадется добрый человек, как моя мама». Смотри, на подоконнике у нее целая семья разнокалиберных псов выставлена…
Слушая Ивана Никифоровича краем уха, я пристально рассматривала Венеру. Почему она мне кажется знакомой? Где я видела сию красотищу ранее? Ну конечно же!
Я вытащила из сумки плоский ноутбук и быстро вбила в поисковую систему нужный адрес.
– Что ты делаешь? – заинтересовался шеф.
Я развернула компьютер экраном к нему.
– На российском рынке существует журнал для женщин «Дом солнца». Он пользуется популярностью, тираж огромный. На протяжении многих лет гламурное издание устраивает конкурс «Убей лишний вес». Приглашается какая-нибудь звезда: певица, актриса, писательница (дама должна обладать избыточными килограммами и желать от них избавиться), а толстушки всей страны присылают в «Дом солнца» свои анкеты и эссе на тему, почему им хочется стать стройными. Жюри, в состав которого входят врач-диетолог, владельцы фитнес-центра и клиники пластической хирургии, психолог, еще какие-то специалисты, выбирают трех победительниц и приглашают их в редакцию. Этим женщинам предстоит соревноваться со звездой. У всех участниц, включая селебрити[5], равные условия, к их услугам консультации по питанию, спортивные занятия, всякие процедуры, ускоряющие сгорание жира, беседы с душеведом. Возможности предоставлены большие, далее все зависит от тебя. Регулярно потеешь в тренажерном зале, ходишь на болезненный массаж, ешь здоровую пищу? Тогда непременно станешь стройной. Если ленишься, жалеешь себя – ничего не получится. В Интернете каждый день публикуется отчет о том, как идет конкурс, кто сколько кэгэ скинул. Через месяц подводят итоги. Побеждает та, которая лишилась наибольшего количества жира.
– Глупость какая-то, – не одобрил затею Иван Никифорович. – Людям время девать некуда.
– Не скажите, – возразила я. – Сразу выявляется характер участниц проекта. Год назад в нем победила актриса Лена Батькова. Мне она категорически не нравилась: в прессе постоянно появляются сообщения о вздорности и скандальности звездули. Но в процессе соревнования я даже стала уважать лицедейку. Она ни разу не дала слабины, не хныкала, не жаловалась на голод. И добилась лучшего результата. Я вот тоже хочу сбросить килограммов десять, но силы воли не хватает.
– Нет в мире справедливости: нервные клетки не восстанавливаются, а жировые не погибают, – хмыкнул босс. – Какое отношение конкурс имеет к нашей проблеме?
Я откашлялась и зачитала вслух текст:
– «За победу в соревновании всем участницам вручаются особые призы – золотая, серебряная и бронзовая скульптуры «Современная Венера». Статуэтки – настоящее произведение искусства. Их специально для журнала «Дом солнца» делает скульптор Мэт Харриш, чьи работы критики называют лучшими в своем жанре. Каждый раз автор создает оригинальные версии, он не тиражирует Венер. В нынешнем году богиня любви предстанет перед вами в платье, в подвесках, украшенных бриллиантовой россыпью, и с оригинальными аксессуарами». Смотрите, у Лориной скульптуры цыганские серьги с россыпью блестящих камушков, и она в платье и туфлях, с сумкой.
– Если брюлики настоящие, то дороговат подарочек от бывшей ученицы, – пробормотал Иван Никифорович.
– И почему таинственная девица назвалась автором статуэтки, которую создал Мэт Харриш, как тут сказано? – задала я вопрос.
– Полагаю, у ваятеля в паспорте указано имя «Миша Харитонов» или «Маша Харькова», – пожал плечами мой шеф. – Наш народ ни в грош не ставит российских деятелей культуры и обожает иностранных.
– Хорошо, пусть к Лоре подошла Маша Харькова, которая ваяет Венер, – согласилась я. – Но статуэтка – заказ от журнала, конкурс начинается на днях. Что за бредовая идея преподнести приз бывшей училке, случайно попавшейся на глаза в супермаркете? Изделие довольно дорогое, это не чашка, не копеечный сувенирчик, а вещь, претендующая на эксклюзивность. И что эта Маша ответит заказчику, когда тот скажет ей: «Ау, Мэт Харриш, одной наградки-то не хватает?»
– Необходимо найти девушку, которая зачем-то всучила Лоре это дерьмо! Саму фигурку живо упаковать! – принялся раздавать указания начальник.