Когда объявили результат заезда, все ахнули: победила Тутти-Фрутти, да еще с каким отрывом!.. Счастливый игрок хотел было выбежать на поле и поздравить свою фаворитку, но вовремя сообразил, что это опасно для жизни – могут затоптать ее разъяренные соперники. Бросив прощальный взгляд на белогривую красавицу Тутти, он помчался в кассу получать выигрыш.
Глава десятая
Когда усатый кассир выложил перед Тупсифоксом целую гору гнэльфдингов, бедный пуппитролль обомлел от изумления.
– Это все мне?! – спросил он хриплым фальцетом и чуть было не свалился вниз, сраженный наповал нежданным-негаданным богатством.
– Ваш мерхенталер принес вам удачу, – улыбнулся кассир, пододвигая деньги поближе к забавному малютке в клоунском колпаке. – Вы были единственный, кто отважился поставить на тринадцатый номер. Забирайте эти монетки – они теперь ваши!
– Но я… Но мне… – Тупсифокс совсем растерялся и не знал, что делать дальше. Он перевел дух и пропищал первое, что взбрело в голову: – У вас не найдется какой-нибудь тряпочки, чтобы завернуть мой выигрыш? Я оставил дома кошелек, а в карманы такая куча денег не полезет!
Кассир усмехнулся и под насмешливые взгляды толпы зевак подал счастливчику ведерко для мусора.
– Вам нужен сейф, – сказал он, ссыпая блестящие гнэльфдинги, – но пока придется довольствоваться этой заменой. Зато у него есть удобная ручка и даже крышка – а это не так уж плохо, господин Везунчик!
– Спасибо. – Тупсифокс мертвой хваткой вцепился зубами в ручку ведерка, достал одну монетку в десять гнэльфдингов и вернул ее доброму кассиру. – Это вам жа мой шейф! – процедил он, не разжимая зубов, и посмотрел вниз. – Шнимите меня, шам я не шлежу! – взмолился бедняга, обращаясь к толпе зевак.
Тут же к нему подскочили два подозрительных типа и, вежливо взяв под ручки, спустили на землю.
– Мы готовы проводить тебя до дома! – сказал великан с черной бородой. – Где ты живешь, малыш?
А другой гнэльф, по-видимому, его приятель, лукаво прищуря свой единственный глаз (второй глаз прикрывала грязная повязка), притворно-ласковым голоском проворковал над ухом пуппитролля:
– Мы поможем донести тебе денежки прямо до порога! Идем скорее, малыш, нам так не терпится увидеть счастливые лица твоих родителей!
И он протянул дрожащие руки к тяжелому мусорному ведерку.
Но Тупсифокс отступил назад и грозно прорычал:
– Я шам донешу! Я шильный!
Чувствуя на себе взгляды десятков горожан, добровольным помощникам пришлось смягчить свой напор.
– Как хочешь, – пожал плечами бородач, – была бы честь предложена!
– Смотри, не надорви животик! – посоветовал одноглазый.
И они оба смешались с толпой зондерлингцев.
Глава одиннадцатая
Пока Тупсифокс распевал песни в саду у Энни, пока он знакомился с говорящей лошадкой Тутти-Фрутти и играл на бегах, Морс, Крюшон и Кекс не теряли времени даром и в поте лица зарабатывали деньги на поездку в Злюкенберг. Один лишь Кракофакс все эти долгие часы полеживал на травке под яблоней и ничего не делал, если, конечно, не считать за работу старательное похрапывание и разглядывание снов.
Старого пуппитролля разбудили две вещи: чувство голода и упавшее на ногу яблоко. С первой неприятностью он попытался бороться, заставив себя увидеть во сне хорошо прожаренное куриное крылышко. Но когда с верхушки яблони свалилось спелое яблоко и чуть было не сделало его калекой, Кракофакс проснулся.
– Ой-ей-ей! – запищал он, запоздало откатываясь в сторону от румяного пушечного ядра. – Ой-ей-ей! Проклятье, нигде мне, видно, не найти покоя!
Он встал и, прихрамывая, направился к садоводам.
– Долго вы еще намерены копаться в земле? – капризно пробурчал пуппитролль, потирая ушибленную ножку. – Я хочу есть, я устал валяться на жесткой земле без одеяла и подушки!
– Да, перекусить бы не мешало, – согласился с ним Крюшон. – К счастью, нам осталось посадить всего два деревца, и наша работа будет закончена.
– И тогда пр-р-ридет час р-р-расплаты! – шутливо прорычал трудяга Кекс, выкапывая передними лапами новую лунку для саженца.
Минут через пятнадцать с заданием фрау Мяу было покончено, и Морс позвал хозяйку принимать работу.
– Молодцы, вы замечательно справились с порученным вам делом, – сказала добрая гнэльфина и опустила в ладошки Морса и Крюшона по монетке в десять гнэльфдингов. Затем она бережно положила в протянутую лапу Кекса такую же монету и подошла к пуппитроллю Кракофаксу. – А вы, уважаемый господин лентяй, все это время пробездельничали. Не отпирайтесь, я все видела! И ваш мальчик ничего не делал, поэтому и он останется сегодня без награды. – Фрау Мяу повернулась снова лицом к Морсу, Крюшону и Кексу и добавила: – А вам я выплачу премию, вы довели дело до конца.
И она одарила старательных тружеников еще по одной монетке в десять гнэльфдингов.
Когда все четверо покинули пределы владений госпожи Мяу, Кекс весело сказал:
– Думали заработать пятьдесят гнэльфдингов, а получили шестьдесят. Здорово это у нас вышло!
– А все благодаря нам, пуппитроллям, – гордо проговорил Кракофакс, косясь однако правым глазом на карман штанов долговязого Морса, в котором скрылись четыре блестящих монетки. – Если бы не мы…
И тут он вспомнил о своем племяннике и побледнел:
– А где же Тупсифокс?! Куда подевался этот дрянной мальчишка?!
Глава двенадцатая
А «дрянной мальчишка», ставший в одночасье богачом, стоял в это время на обочине дороги и тщетно пытался остановить пролетающие мимо него кареты и экипажи. Никто не хотел подбирать какого-то странного коротышку в мятом шутовском костюме с жестяным ведерком, на котором печатными буквами было аккуратно выведено: «ДЛЯ МУСОРА».
Потеряв надежду вернуться к дядюшке в карете, Тупсифокс решил добираться к нему пешком. Он посмотрел на стрелку компаса и, определив кратчайшее направление, ухватил покрепче драгоценный груз и зашагал в нужную сторону. Вскоре он попал в старые кварталы Зондерлинга, в котором улочки были такими кривыми и извилистыми, что даже местные жители иногда в них блуждали часами, пытаясь отыскать дорогу домой.
«Зря я не пошел по центральной улице, – подумал Тупсифокс и вытер рукавом курточки обильно струящийся по лицу пот. – Здесь мне придется петлять, как зайцу…»
Едва он вспомнил о зайцах, как появились и «охотники». Из темного переулка вдруг вышли ему навстречу уже знакомые гнэльфы – Бородач и Одноглазый – и, подойдя вплотную, дружно сказали:
– Какая удача! Добыча сама приплыла нам в руки!
– Эй-эй… – испугался Тупсифокс. – Я закричу… Вас поймают и посадят за решетку!
– Интересно, кто будет нас ловить? Вокруг никого!
Тупсифокс повернул голову направо, потом налево, обернулся назад, взглянул вперед… Действительно: никого! А ведь совсем недавно ему попадались на пути порядочные горожане и даже один полицейский с дубинкой в руке!
– Ты не устал тащить такую тяжесть? – вывел его из глубокой задумчивости заботливый голос Одноглазого. – Отдай ведерко нам, мы с радостью его понесем!
– Нет-нет, я не хочу вас утруждать…
– Тогда давай мы отсыплем немного гнэльфдингов, и тебе сразу станет легче! – предложил Бородач и протянул волосатую лапу к ведерку с монетами.
– Я в этом не уверен… – пискнул Тупсифокс и торопливо уселся на свой жестяной «сейф». – Я не уверен, что мне станет легче, если вы заберете у меня часть выигрыша… – пояснил он грабителям.
– Я все понял! – воскликнул вдруг Одноглазый и подмигнул своим единственным оком сначала пуппитроллю, а потом бородатому приятелю. – Ты не хочешь, чтобы мы забирали у тебя твои монетки. Ты прав, это никому не придется по нраву. Давай мы тогда просто разделим твой выигрыш?
Предложение Одноглазого нельзя было назвать очень заманчивым, и Тупсифокс вновь погрузился в печальные размышления.
– Если не хочешь делить на троих, мы поделим его на двоих! – В голосе Бородача звучали явно насмешливые нотки, и пуппитролль, как ни странно, их уловил.
– Кто будет третьим лишним? – спросил он, поднимая голову и глядя прямо в глаза бородатому насмешнику.
– Догадайся с трех раз! – хихикнул Одноглазый и ударил себя по ляжкам, гордясь собственным остроумием.
– Наверное, это будете не вы…
Одноглазый утвердительно закивал головой.
– И не вы…
Бородач тоже кивнул и усмехнулся:
– Две попытки и обе неудачные! У тебя остался последний шанс!
– Неужели я? – удивился Тупсифокс. – Вот уж правильно говорит мой умный дядюшка: – «Жизнь как зебра: за белой полосой обязательно следует черная»… Не успел выиграть, как приходится выигрыш отдавать. Ну что ж, я согласен… Только позвольте мне, пожалуйста, полюбоваться в последний раз на мои монетки и поплакать над ними…
– Хорошо, любуйся и плачь, только поживее! – разрешил Одноглазый.
– Хорошо, любуйся и плачь, только поживее! – разрешил Одноглазый.
– Отвернитесь, пожалуйста…
Грабители выполнили и эту просьбу забавного малыша. Им было даже немного жаль обдирать этого крошку до последней нитки, но работа есть работа, и ее выполнять нужно как можно лучше…
Когда Бородач и Одноглазый вновь повернулись лицами к Тупсифоксу, то почему-то его больше не увидели. Не увидели они и ведерка с гнэльфдингами. Проклятый мальчишка словно провалился под землю вместе со своим баснословным выигрышем.
– Чудеса! – протянул изумленный Бородач, разводя руками.
– Опять невезуха… – печально вздохнул Одноглазый.
Глава тринадцатая
Опомнившись от удара, который им нанес исчезнувший в неизвестном направлении Тупсифокс, бывшие садоводы-любители стали совещаться, что же теперь нужно делать дальше. После недолгих споров и пререканий они пришли к выводу, что самое лучшее в их положении, так это еще немного подождать бродягу-пуппитролля возле владений фрау Мяу, а Кекс попробует поискать его в городе: не мог же Тупсифокс уйти из Зондерлинга, не попрощавшись с дядюшкой и своими товарищами по несчастью?
– Я скоро вернусь, – пообещал Кекс взволнованному Кракофаксу и гнэльфам, – я пробегусь по Большому Садовому Кольцу и обязательно нападу на его след. Все улочки города пересекают это Кольцо – Тупсифоксу просто некуда деться!
И он, взмахнув хвостом, помчался во всю прыть на поиски малютки-пуппитролля.
Умница Кекс рассчитал все верно, отмахав по Садовому Кольцу добрую мерхенмилю, он выбежал на улицу Мартовских Котов и там уловил на булыжной мостовой едва заметный запах от сапожков Тупсифокса. «Он попал в Старый Город и в нем заблудился! – догадался Кекс, принюхиваясь к следам пуппитролля и переводя дыхание перед новым рывком. – Ну что ж, все не так страшно, сейчас я его догоню и выведу из этих лабиринтов».
Пригнув голову к мостовой и чуть ли не касаясь носом гладких булыжников, он вновь помчался в погоню за глупеньким пуппитроллем. И скоро на огромной скорости врезался лбом в невидимую преграду.
– Проклятье, неужто я совсем ослеп?! – взвыл изумленный рыжий пес, отскакивая в сторону и поджимая от страха хвост.
И тут он услышал знакомый, похожий одновременно на писк комара и скрежет плохо смазанной двери, голос:
– Кекс! Кексик! Я так рад тебя видеть!
Что-то невидимое, но пахнущее Тупсифоксом, вцепилось в его морду и поцеловало в мокрый нос.
– Это ты, Тупси? – спросил, приходя немного в себя, четвероногий сыщик. – Но почему тогда я тебя не вижу? Я, кажется, не ослеп…
– Просто я стал невидимкой, спасаясь от разбойников. – Тупсифокс прошептал заклинание и вновь приобрел видимые очертания. После чего спрыгнул с шеи пса и гордо показал рукой на мусорное ведерко: – Они хотели отнять у меня мое сокровище. Но разбойники просчитались, они не на того напали!
«Вот, оказывается, во что я врезался, – подумал Кекс, глядя на приобретение малютки – пуппитролля, – в ведерко с мусором!».
– И нужно было тебе тащиться в такую даль, чтобы разжиться этой вещицей? – спросил он, укоризненно покачивая головой. – У фрау Мяу наверняка есть такое ведро, и она могла бы его тебе подарить, если бы ты ее хорошенько попросил.
– Ты загляни сначала внутрь, а уж потом говори о чужих ведрах! – И Тупсифокс изящным жестом отбросил с жестяного «сейфа» крышку.
Рыжий пес нехотя подошел к ведру и лениво сунул в него морду. И от удивления сразу же сел на мостовую и завертел ошалело головой.
– Откуда у тебя деньги, Тупси?! – прошептал он чуть слышно, когда к нему вернулся дар речи. – Ты кого-нибудь ограбил?!
– Это меня хотели ограбить. а я честно выиграл их на скачках.
– Ты играл на конных бегах?! – еще больше изумился Кекс, и его левое ухо упало вниз, а правое встало торчком. – Но детям нельзя этого делать! И, потом, откуда ты взял деньги на первую ставку?
– Я давно не ребенок, – обиделся Тупсифокс и шмыгнул носом, – а кассир, наверное, принял меня за лилипута.
– А деньги? Где ты взял деньги на первую ставку? – повторил свой вопрос въедливый Кекс.
– Я их заработал.
– Каким образом?!
– Пением.
Кекс недоверчиво посмотрел на юного артиста, у которого внезапно прорезался певческий талант, но ничего не сказал и только еще раз сокрушенно покачал головой.
– Нужно отсюда сматываться, – напомнил Тупсифокс четвероногому сыщику. – Если те грабители вновь объявятся, то нам уже не сдобровать!
Он взял тяжелое ведро и потащил его волоком по улице Мартовских Котов – нести свое сокровище на руках у мальчишки-пуппитролля уже не осталось сил.
– Подожди, – спохватился его четвероногий приятель и вскочил с мостовой, – дай я тебе помогу!
Он взял зубами ведро за ручку и трусцой засеменил следом за юным богачом.
– И, все-таки, тебе не следовало играть на скачках, – ворчливо процедил упрямый Кекс, – не детское это дело!
– Может быть, отнести деньги обратно? – вновь обиделся Тупсифокс.
– Теперь уже поздно исправлять ошибку… Тем более, вы потратите эти деньги на доброе дело: спасете нашего дорого Петера Шмидта!
«Слышал бы эти слова мой дядюшка! – подумал счастливчик – пуппитролль и чуть заметно ухмыльнулся. – Но ничего: нас трое, а он один – как-нибудь уломаем строго скрягу!».
Глава четырнадцатая
Когда Кракофакс увидел племянника, он очень обрадовался (даже злые старикашки терпеть не могут одиночества, а наш седовласый пуппитролль успел уже привязаться к сыночку своей сестры Пуппилотты). Но когда Кракофакс увидел груду блестящих монет в неказистом ведерке для мусора, он просто обезумел от счастья.
– Мое!.. Мое!.. – вопил старик-пуппитролль, обнимая жестяной «сейф» и взбрыкивая ногами, едва кто-нибудь из его спутников хотел подойти поближе и заглянуть в ведро, которое притащили Кекс и Тупсифокс. – Эти деньги принадлежат моему племяннику, а значит, мне! Я – опекун и распоряжаться деньгами буду только я сам!
– Успокойся, дядюшка, – попробовал привести в чувство обезумевшего жадину ласковый Тупсифокс, – если ты будешь так сильно волноваться, то тебе не понадобятся эти монетки. Разве что на хороший памятник и эпитафию…
Последние слова слегка остудили Кракофакса, и он медленно разжал руки и выпустил мусорное ведро из объятий.
– Мы останемся с Тупсифоксом в Зондерлинге навсегда, – заявил он решительным тоном и посмотрел на Крюшона и Морса снизу вверх, стараясь не терять достоинства перед этими дылдами. – положим деньги в банк и будем жить на проценты. А вы можете проваливать в Злюкенберг и продолжать искать на свои головы новые злоключения. А с меня хватит!
– Пожалуйста, как хотите! – фыркнул обиженно Морс и отвернулся от вредного старичка в другую сторону. – Жаль только вашего Тупсифокса – он так и не увидит своей любимой мамочки…
– Нет – нет! – испугался мальчишка – пуппитролль и вцепился в руку добродушного Крюшона. – Я поеду с вами! Крюш, скажи, вы меня здесь не бросите?
Сентиментальный толстячок посмотрел на несчастного малютку, готового вот – вот разреветься, и торопливо пообещал ему:
– Что ты, Тупси! Расстаться с тобой? Да ни за что на свете! Нам скоро предстоит веселенькая прогулка – мы обязательно возьмем тебя с собой, ты тоже должен развлечься!
Косясь на племянника левым глазом, а правым внимательно следя за ведром с сокровищем, Кракофакс буркнул:
– Жалкий предатель! Променял родного дядюшку на каких-то гнэльфов! Учти: в истории пуппитроллей этот факт останется самой грязной страницей!
– По-моему, это вы предали Тупсика, – вмешался в разговор мудрый Кекс, – застрять в Зондерлинге навсегда – это ваша идея.
– Моя идея не хуже вашей… Можете катиться в свой Злюкенберг, а я остаюсь…
Тупсифокс выпустил руку Крюшона и бросился на шею упрямому дядюшке. Чмокнул его в обе щеки и умоляюще проговорил:
– Поедем с нами, а? В Зондерлинге ты умрешь от тоски, а со мной никогда не соскучишься!
– Это верно… – Кракофакс вытер ладошкой влажные щечки и тяжело вздохнул: – Что ж, так и быть, я поеду с вами. Но деньги я вам не отдам, они мои!
И старый пуппитролль вновь заключил в объятия мусорное ведерко с грудой гнэльфдингов.
– Вы так и потащите его с собой? – усмехнулся Морс. – Наверное, лучше обменять монетки на какую-нибудь драгоценную вещицу.
– Мы так и сделаем, – пообещал Тупсифокс.
– Только делайте быстрее! – взмолился Крюшон. – Иначе я скоро умру от голода!
– Наконец-то я услышал умные слова, – улыбнулся Кекс. – За мной, друзья мои, а то вы не успеете найти экипаж, а я опоздаю на вечернее представление, и тогда господин Озверелли спустит с меня семь шкур. А мне и одной лишаться жалко, честное слово!
И он, весело взмахнув хвостом и подняв лохматые уши вверх, побежал по Аллее Роз к знакомому ювелиру Генриху Шатцману.