— Ах ты, козел! — Саша то ли действительно возмутилась хамским намеком, то ли заводила сама себя перед выбросом боевой энергии.
Однако его расслабленный вид и неверные движения профессионалку дезориентировали. Слишком уж простой показалась задача.
Удар она наносила стереотипный, сзади-слева, между плечом и шеей.
Ляхов же, заранее собравшись, присел с поворотом и ответил нестандартно, от всей души, снизу вверх, кулаком в промежность. Благо юбка короткая, не помешала.
Женщины-бойцы регулярно применяют такой удар по мужикам, сами же отчего-то подобной подлянки не ждут. А ведь эффект практически одинаковый. Просто нужно знать анатомию и физиологию и правильно попасть.
Саша от ослепительной боли глухо вскрикнула и грохнулась копчиком о палубный настил. Что окончательно ее лишило активности.
Рывком он затащил ее в дамский отсек. Не слишком задумываясь, почему именно туда, но интуитивно показалось, что так будет лучше.
Перед кабинками, в отделении, где принято висеть двум писсуарам, у женщин помещался длинный стол с врезанной раковиной умывальника, зеркало во всю стену. В отдельном отсеке имелось обширное биде. В самый раз.
В него он Сашу и усадил, стянул своим шелковым галстуком заведенные за спину руки, прикрутил как можно туже к сливной трубе. Поискал глазами, чем бы связать ноги. Ремень из брюк вынимать не хотелось.
Догадался.
Ее же чулками. Двойной жгут получился мощный и длинный. Восьмерками вокруг щиколоток, и к той же трубе. В такой позе не больно-то подергаешься.
Кляп бы еще сообразить, хотя вряд ли она станет орать, призывая на помощь.
Однако кто ее знает? Придет в себя, придумает изобразить жертву насильника, промышляющего именно по дамским туалетам. Укажет на него, отмазывайся потом!
Поэтому, недолго думая, Ляхов затолкал ей в рот до половины использованный рулон туалетной бумаги.
— Скажи спасибо, что так, а то, бывает, собственные носки на этот предмет приходится использовать, — увидел, что девушка пришла в себя, счел возможным даже и пошутить. Ничем подобным ему раньше на самом деле заниматься не доводилось, но пусть знает, на кого руку подняла. — А то ж, смотри ты, козел…
Вадим не думал, что Герасимов с Галиной так уж сразу сообразят, куда исчезла их напарница. А если и сообразят, задвижка на двери казалась достаточно надежной, чтобы выдержать импровизированный штурм.
Если, конечно, не начнут палить напропалую в дверь и в тонкие, как картон, хотя и металлические стены.
Он достал из плечевой кобуры пистолет, оттянув затвор, проверил, на месте ли первый патрон калибра 11,43, закурил, присев на край раковины.
— «Печенег», вы меня слышите? — спросил дежурного.
— Слышу. Что случилось после «козла»? Чем носки заменили?
Оператор на той стороне отличался великолепной выдержкой.
— Я эту бабу зафиксировал. В женском клозете. Привязана крепко, оружие у меня есть.
— Молодец! — в голосе коллеги прорвались человеческие нотки. — Держись. Оружие какое?
— Постараюсь. У меня «адлер-45», две обоймы.
Собеседник хмыкнул.
— Тогда главное — не подставься. Через двадцать минут точно будем. Быстрее — никак.
— Спасибо, ребята…
Никак — значит, никак, свои возможности «печенеги» знают.
«А что же за это время произойдет с Майей?» — подумал он.
Минут пять она еще будет играть свою роль, потом Саша не вернется в условленное время (если она имела задание просто ликвидировать Ляхова и сбросить за борт), или, наоборот, она должна его отключить, затащить в одно из помещений парохода, после чего подать условный сигнал. Для передачи пленника на шлюпку или катер, подошедшие к борту?
Тогда за ней должны последовать остальные? Или нет, они останутся на месте, создавая алиби и отвлекая внимание Майи?
Это вряд ли. Не дурак же Герасимов. Если Ляхов исчезнет и Саша тоже, а он с Галиной останется на пароходе, Майя в ближайшее время кинется искать Вадима. Поднимет крик, любой, самый ограниченный следователь расколет его на раз.
Тогда, скорее всего, Майю они тоже рассчитывают захватить. Или убить. Но лучше — использовать для шантажа Бельского. Сам бы он на месте Герасимова поступил именно так.
Значит… Значит, нужно бросать здесь эту подругу и поспешать на выручку к Майе.
Увы, запереть туалет снаружи было нечем, и Вадим положился на чистую психологию. К счастью, на подзеркальном столике валялся забытый одной из предыдущих посетительниц карандаш для подкраски бровей, а у него в кармане — машинально сунутая туда рекламная листовка ресторана, отпечатанная на одной стороне.
Опять везет, как утопленнику.
Он написал крупными буквами: «Закрыто! Ремонт!» — мылом приклеил бумажку между косяком и полотнищем двери. Глядишь, минут на 15–20 она свое действие окажет. А уж дальше — не его забота.
Ляхов пересек пароход от борта к борту по внутреннему поперечному коридору и поднялся по трапу на шканцы с противоположной стороны. Столик, за которым Майя продолжала свою игру, был почти рядом, самого же Вадима надежно прикрывал раструб машинного вентилятора.
Он отсутствовал от силы 5–7 минут, и время для настоящего беспокойства у врагов пока не наступило, хотя Герасимов уже водил глазами по сторонам несколько нервно. Это можно было бы объяснить тем, что непрошеная гостья ему порядочно надоела и он ждет не дождется, пока вернется ее кавалер, чтобы сдать подгулявшую девушку с рук на руки.
«Ну-ну, время работает на нас, — думал Ляхов. — Ребята уже, наверное, на подлете. Считаем, всего 15 минут надо продержаться…»
Этого времени ему отпущено не было.
Повинуясь безмолвной команде Герасимова, с места поднялась Галина. Тоже не обиженная статью. И направилась по известному маршруту. На поиски напарницы и жертвы, разумеется.
Снова Вадиму пришлось решать тактическую дилемму. Похоже, Майе пока ничего не грозит в окружении гостей, официантов, на хорошо освещенной площадке.
Зато велик риск, что вторая валькирия сумеет найти и освободить первую, и тогда силы неприятеля опять утроятся, и вполне возможно, что ему просто не хватит времени и умения, чтобы уберечь Майю и отбиться от собравшихся в кулак профессионалов.
Себя он таковым все-таки не считал, несмотря на первоначальный успех.
Значит, нужно использовать более реальный шанс.
Не касаясь ступеней, он слетел вниз по отполированным поручням, пронесся по коридору, никого, по счастью, в нем не встретив.
Заскочил в туалет, где по-прежнему Саша корчилась на своем горшке, тщетно пытаясь освободиться. Хорошо, узлы он затянул на совесть, предварительно их намочив.
Показал бандитке пистолет, приложил палец к губам, прижался спиной к переборке рядом с дверью. А снаружи уже слышались шаги.
Значит, это место действительно было выбрано не случайно. Красотки все рассчитали правильно. Хоть раз за шесть часов плавания их жертвы должны были посетить туалет, а на деле и не раз. Специфика заведения с подачей горячительных и прохладительных напитков. Ни одна другая точка на пароходе подобного не гарантировала.
И по остальным параметрам — лучше не придумаешь. Достаточно укромно, рядом с проемом в борту, то есть тело или тела легко передать на катер или, если похищение не предусматривалось, просто столкнуть в воду. Даже не потребуется поднимать тяжелое тело и переваливать через фальшборт. Достаточно откинуть полупортик. А шум гребных колес заглушит всплеск.
Ориентируясь только на звуки, Ляхов представлял, что сейчас происходит снаружи.
Вот Галина остановилась, озираясь. До этого она наверняка надеялась увидеть здесь подругу или одну, или вместе с объектом акции. Мало ли что — непредвиденная задержка, помешал кто-то или что-то в срок завершить операцию.
Теперь же…
Ну, пусть Ляхов уже в реке, но Саша-то куда делась? А может, просто зашла в туалет руки помыть или на самом деле облегчиться.
Вот, шаг, другой…
Тишина. Увидела бумажку с надписью.
Но почти каждый русский человек стихийный единомышленник Козьмы Пруткова. «Увидев на клетке с тигром надпись — „буйвол“, не верь глазам своим».
Конечно же, чисто машинально, если даже ничего такого не успела подумать, она дернула дверь на себя.
Саша, ход мыслей которой наверняка повторял ляховский, отчаянно замычала и застучала голыми пятками по кафелю. В пределах слабины растягивающегося искусственного шелка.
Но — поздно.
Ляхов рванул Галину левой рукой за воротник и с маху ударил по затылку рукояткой «адлера». Не соразмеряя сил. Тут лучше перестараться, ибо не рассчитывал он еще на одну победу в рукопашной схватке с мускулистой девкой, натасканной на убийства.
Зацепившись за высокий порог, та тяжело рухнула внутрь помещения.
Всем лицом — об пол.
Вадим погрозил рвущейся с привязи Саше направленным в лоб стволом. И даже показал, как начинает приподниматься от движения пальца курок. Срыв с шептала — мозги на переборке.
Всем лицом — об пол.
Вадим погрозил рвущейся с привязи Саше направленным в лоб стволом. И даже показал, как начинает приподниматься от движения пальца курок. Срыв с шептала — мозги на переборке.
Подействовало. Другая, может, и не поняла бы, а эта в курсе.
Не вникая, жива Галина или нет, втащил в кабинку к подруге, кулем свалил в угол.
Сам не зная зачем, сообщил Саше:
— Теперь пойду за вашим мужиком.
Ухмыльнулся погнуснее, вышел в коридор.
К туалетному тамбуру приближалось сразу несколько человек, мужчин и женщин.
Едва успел сунуть пистолет за пояс.
Первый импульс — бежать! И он бы успел, но тогда буквально через минуту все будет раскрыто, начнется визг, крики, паника, засуетится экипаж парохода и охрана.
В этом беспорядке и Майю могут ликвидировать, если есть еще сообщники, и сами скроются, не дожидаясь появления «печенегов».
Уже впоследствии, излагая людям Тарханова картину происшедшего и осмысливая свое поведение, Вадим не переставал удивляться, как у него все четко и связно получалось.
Наверное, прав был доктор Максим, когда обнаружил у него врожденные качества спецназовца высокого класса. Так сказать, латентные способности.
Галстука на нем не было, а светло-синие костюмные брюки и пиджак при слабом освещении вполне могли сойти за флотские.
Он повернулся к двери туалета и начал заново прилеплять свое объявление.
За его спиной сгрудились двое мужчин и сразу три дамы.
— Извините, господа, — обернувшись не сразу, изъявив голосом и тоном некоторое раздражение специалиста по поводу претензий клиентов, — засор фановой трубы. Написано ведь, чтобы всякую дрянь в слив не бросали. Корзины для того есть. А теперь простите. Или вон там, на баке, то есть в носу, другой гальюн имеется, на первой палубе, опять же. Или в этот, по очереди…
Он ткнул пальцем в дверь напротив и, посвистывая, отправился по своим делам.
Теперь там — без него разберутся. И в запретную дверь не полезут.
А хрип и горловые спазмы Саши, которой раскисший кляп уже до глотки достал, свободно примут за клокотание той самой таинственной фановой трубы.
Обратно к своему столику он вернулся — и в принципе расчет времени это позволял — обычным путем.
Куда пошел, оттуда и вернулся.
Как нормальный перебравший мужик, которому хватило остатков ума навестить туалет, использовать два пальца, сполоснуть после процедуры рот, умыться, покурить, опершись на борт над прохладной рекой, пришел он практически в порядке.
За те самые десять минут, в которые нормально джентльменский туалет и укладывался.
Слегка бледный, конечно, зато повеселевший, взбодрившийся, почти забыв о недавней ссоре с подругой. Или готовый, несмотря ни на что, понять и простить.
Налил полный стакан газированной сельтерской воды, которая в сифоне непременно подавалась на любой стол за счет заведения.
— Майя, иди сюда! Наверное, ребятам уже охота и одним побыть…
Избито, но на эффект разорвавшейся бомбы это все же походило.
Две поднаторевшие в своем деле, трезвые, патентованные заплечных дел мастерицы отправились на дело, до ужаса простое дело, и не вернулись. А клиент вот он, вернулся, почти протрезвев, словно они вообще ходили по разным дорожкам.
Выражаясь банальным слогом романов эпохи романтизма, сказать, что Герасимов был ошарашен, — значило не сказать ничего!
Он был испуган, ввержен в недоумение, разозлен, а более всего — желал немедленно исчезнуть с этого места и с этого парохода, куда занес его черт, спрятавшийся под личиной одного хорошего знакомого. Богатого и влиятельного человека.
«Как же так? — смятенно думал сейчас Герасимов, — там же и вопросов никаких не возникало! Девки такие, что и самого прокурора из кабинета вынесли бы, не споткнувшись. А этого пьяницу и трогать не требовалось. Толкни пальцем в спину — и он уже за бортом».
Но вот взял и вернулся. Особенно потому невероятно, что он все-таки вернулся. Их нет, а он вернулся.
Если бы там случилась серьезная разборка и он в ней победил, справился с жуткими бабами (без единой царапины, кстати!), чего ж ему возвращаться? Ни один профессионал в подобной ситуации так бы не поступил.
А вдруг это просто идиотская случайность — ну, просто они разминулись.
Или, хуже того, навязанные ему в напарницы сучки, передумав или испугавшись, просто убежали. Или — их перекупили… Что бы там ни было, все плохо, плохо, плохо…
Бежать, бежать! А куда? И как?
Майя, передумавшая за эти минуты всякое, поскольку тоже ощущала взгляды и флюиды, исходящие от своих внезапных собутыльников, даже не выходя из роли, с облегчением встала, чтобы возвратиться на свое место.
Вадим тем временем продолжал игру, чтобы дотянуть без дальнейших эксцессов до прихода «печенегов».
Десять минут еще?
Сильно пьяный человек может освежиться и взбодриться, но отнюдь не протрезветь. Алкогольдегидрогеназа[13] работает в заданном биохимией режиме.
Вот он и наплескал себе бокал уже настоящего шампанского, качнулся вперед через проход, потянулся, желая чокнуться с Герасимовым.
— Правда, извините, ребята, это по моей вине вам напрягаться пришлось…
Вроде как бы у него в глазах двоилось.
А по времени «печенеги» уже совсем на подходе. Да не их ли это движок гудит слева и спереди в ночном небе, подсвеченном вдали московским заревом?
— И — сидеть! — Отбросив бокал, он выбросил вперед руку с пистолетом, который в ракурсе снизу вверх должен был показаться Герасимову еще больше и страшнее, чем на самом деле.
— Что, почему? — растерянность клиента была полной. Поскольку — эффект внезапности.
— Одно движение — стреляю без предупреждения.
За остальными столиками народ продолжал добросовестно веселиться, не обращая внимания, что там рядом делается. Если кто и оглянулся, подумал, наверное, подносит человек товарищу зажигалку стилизованную. Прикурить, в смысле.
Для полной убедительности Ляхов снова, как и перед Сашей, медленно потянул пальцем спуск.
Простой прием, но страшно эффективный. Когда клиент видит перед носом оружие с открытым курком, Смерть из некоей мистической абстракции переходит в технологическую реальность, измеряемую только несколькими миллиметрами до срыва шептала.
— Если что, вся обойма вылетит тебе в лоб, остановить не успею…
Далекий, мало кем услышанный свист мгновенно превратился в обвальный грохот.
Палуба «Утехи» осветилась жутким галогеновым светом мощного прожектора вертолета, который завис над ней в двух десятках метров, и с неба прогремел искаженный мегафоном голос:
— Капитан причаливает к пирсу, остальные на местах. Все контролируется. Любое резкое движение — огонь открываем без предупреждения.
До десятка ребят в черных светопоглощающих комбинезонах, с автоматами и какими-то еще специальными устройствами приняли швартовы и мгновенно рассыпались по палубам и отсекам парохода, стараясь при этом не слишком нервировать людей, честно заплативших за отдых.
— Семнадцатый, вы где? — опять вопрос из мегафона.
«Ох, надрать бы этим орлам задницу, кто и чему их учил?» — подумал Ляхов и отозвался, не выходя из тени дымовой трубы. А зачем ему рисоваться в этом спектакле?
Командир группы в шлеме с поднятым черным забралом слишком уж шумен и резок.
— Я рядом, подойди сюда…
Очевидно, инструкции были даны конкретные, поскольку офицер подошел без дополнительных вопросов.
А пока кто-то продолжал кричать в мегафон, покрывая шум возбужденно-перепуганной толпы:
— Господа, сохраняйте спокойствие. Московская полиция. Произведено задержание опасных преступников. Для честных граждан никаких проблем. Продолжайте отдыхать. Через три минуты все будет как было.
— Полковник Половцев, — раздраженным голосом назвал себя Вадим. — Чего вы этот цирк устроили? Теперь поднимай вертолет, бегом ищи на реке катер или моторку, должна где-то быть. А, все равно без толку, тут до берега сто метров. Ушли. На пирсе ждать надо было, втихую. Ладно, пошли, покажу, кого забирать надо.
Защелкнули наручники на Герасимове, извлекли из гальюна его спутниц. Одну в порядке, вторую по-прежнему без сознания.
И через три минуты вертолет действительно косо ушел с пирса, оставив в плавучем ресторане почти все как было.
Глава шестая
Соответствующие инструкции относительно обращения с полковником Половцевым и его спутницей, принимающие во внимание его чин и статус, у старшего опергруппы наверняка были, поскольку он с должным тактом осведомился, куда их доставить.
Вадим уточнил, кто именно десантников сюда направил, и, когда услышал, что в отсутствие полковника Неверова и капитана второго ранга Кедрова задание было получено от подполковника Стрельникова, успокоился окончательно.