– Готово, – распахнув дверь, взломщик нырнул вглубь помещения.
Роберт молча кивнул Даричу и Хагену и последовал за ним. Рудель уже возился с дверями кабинета босса, расположенными в глубине просторного секретарского зала.
– Довольно банально, – заметил он, пряча в кофр кодграббер, – этой системе лет двадцать, я такие в детстве ломал.
– Беспечность безнаказанности, – кивнул Роббо, входя в кабинет. – Я думаю, что у этих ребят хорошая крыша – хорошая настолько, что бояться им вроде как некого. Поглядим, что у них в терминале, Сет. Меня интересуют закрытые складские материалы. Внутренние, Сет. Соображаешь?
Рудель понимающе хмыкнул и уселся за широкий письменный стол. Его тонкие пальцы, затянутые в черную кожу дорогих перчаток, стремительно заплясали на сенсорах информационной панели.
– Сколько у нас времени? – спросил он спустя минуту.
Роберт молча пожал плечами.
– Ясно. – Сет вытащил из кофра очередную электронную отмычку и принялся тыкать в кнопки, настраивая ее на частоту инфорбокса. – Здесь не самый простой код, – сказал он, – у меня такое ощущение, что за ним действительно что-то есть: для невооруженного глаза этот том архива просто невидим. Ерунду, как вы понимаете, так не прячут.
– С другой стороны, с этой ерундой приходится постоянно работать, – добавил Роббо, – иначе ее не стали бы вводить в операционную сеть. Сломаешь?..
– Ломать нельзя, милорд. Если сломаю – это будет видно, причем сразу же. Ничего, сейчас мы ее аккуратненько откроем… так, еще пару минут…
Прибор в его руках пискнул, и по иллюзорной плоскости голографического экрана поплыл, разворачиваясь, желтоватый древний свиток.
– Заставка, – объяснил Рудель. – Все, садитесь, архив открыт.
Роббо поспешно сел на его место, коснулся клавиатуры и поднял голову: взломщик, поймав его взгляд, понимающе кивнул и отошел в угол комнаты. Голодисплей засветился синим светом… руки Роберта замерли, дымящаяся сигара застыла в углу рта. Кэтрин, наблюдавшая за ним с просторного гостевого дивана у окна, перестала дышать: прищуренные глаза лорда-наследника стремительно бегали по невидимому ей экрану, и лицо его медленно вытягивалось. Он работал с терминалом не больше минуты – свернув архив, Роббо поднялся из-за стола и посмотрел на Руделя:
– Ставь все на место, Сет. И постарайся, ради Бога, срубить наши хвосты начисто. Все гораздо хуже, чем я думал, – вполголоса сказал он Кэтрин, устало садясь на диван рядом с нею.
Десятком минут позже белый коптер вновь поднялся в небо, держа курс на отель.
– Завтра вы мне понадобитесь прямо с утра, – сказал Роберт, обращаясь к людям Тройла, – как и сегодня, ясно? Ты же, Сет, – повернулся он к Руделю, – постарайся пока не пропадать. У меня такое ощущуение, что впереди нас ждет немало сюрпризов.
Вытащив из кармана миниатюрный прямоугольник личного банкомата, он набрал на нем ряд каких-то цифр, выхватил из прорези появившуюся там тонкую карточку и протянул ее взломщику:
– Это вместе с авансом, Сет.
– По-моему, это слишком, – проворчал Рудель, разглядев ряд цифр на чеке, – даже вместе с авансом. Вы же знате, для вас я готов работать и даром.
– Не мели ерунды, – отмахнулся Роббо. – И – не исчезай, хотя бы неделю.
* * *Захлопнув тяжкую дверь номера, Роберт упал на стоявший в холле диван и с силой провел руками по лицу. Кэтрин сбросила на пол свое пальто, присела перед ним на корточки, нежно коснулась ладонями его шеи. Роббо вздохнул и открыл глаза.
– Знаешь, что я нашел в складском архиве этих красавцев? Полный джентльменский набор – даты, параметры партий и названия низвестных мне кораблей, которые принимали те самые грузы – всевозможную жратву и сплит. И – общий заголовок отправления: Ахерон. Груз ушел на Ахерон… что это за корабли? Фрегат «Вестморленд», фрегат «Маршал Брэдли»… чьи это корабли – я в жизни не слышал таких названий!
Он мягко отстранил от себя Кэтрин, поднялся с дивана и принялся раздеваться.
– Заказать ужин? – спросила она.
– Да. И виски – самый лучший из светлых.
Вот тебе и ответ на один из вопросов, подумал Роберт, умываясь. Ахерон – это какая-то планета… какой-то мир. Но дьявол, как же все это странно!
Вытерев лицо, он устало скомкал бархатистое бумажное полотенце и швырнул его в пасть утилизатора. Привычно провел щеткой по спутанным волосам и усмехнулся: из подсвеченной глубины стереозеркала на него смотрело измученное лицо с запавшими щеками и острым подбородком.
– Да, – произнёс он вслух, – безмятежные годы разбаловали вашу милость…
Кэтрин ждала его в гостиной за круглым столом, уже уставленным тарелками и судками. Чуть растрепанные кудри и мягкий стеганый халат делали её теплой и домашней – строгий дневной облик элегантной деловой дамы слетел с женщины вместе с дорогим костюмом и сложным макияжем, и Роберт вдруг почувствовал облегчение: напряжение сегодняшнего дня, почти ощутимо сводившее каждую клетку, схлынуло, оставив после себя лишь легкую и даже приятную усталость.
Роббо сел за стол, снял с пузатого высокогорлого графина пробку и придирчиво понюхал янтарный напиток.
– «Белая звезда», – определил он. – Годится. Ты будешь?
– Я не позволю тебе спиваться в одиночестве, – улыбнулась Кэтрин, протягивая ему свою рюмку.
Ел он молча. Глядя на сосредоточенно жующего Роберта, Кэтрин не стала тревожить его вопросами – она знала, что он все расскажет сам. Она не ошиблась: отодвинув от себя пустую тарелку, Роббо выпил пол-стакана сока и, вновь наполнив свою рюмку, потянулся за сигарой.
– Я вот думаю… – начал он, вращая в пальцах зажигалку, – я думаю: кой черт моему папаше понадобилось строить такую сложную цепочку?.. Если предположить, что Ахерон – это какой-то никому не известный пост-Имперский окраинный мир, сохранивший до нынешнего времени пару уцелевших в Войне боевых фрегатов, то… зачем устраивать все это шоу с прикормкой? Создавать ради этого целую компанию, гонять деньги через «карманный» банк, да еще и крутить все это в глубочайшей тайне? Если его милости нужен еще один окраинный мир, туда можно просто послать оккупационный корпус – и вся недолга.
– Попробуй представить себе сложности, которые – вдруг? – заставили его милость отказаться от подобной затеи, – предложила Кэтрин. – Что могло его остановить?
– Вот-вот, – Роберт хлебнул виски и принялся раскуривать сигару. – Остановить Торварда Неукротимого? Ой, не знаю… И ещё: я могу понять, зачем нужно сырье для пищевой промышленности – это может быть недружелюбная планета, на которой хрен чего вырастишь – это ладно… но сплит?! Зачем им сплит, эта супердорогая кристаллическая субстанция, используемая в сверхсветовых двигателях кораблей? Что они могут с ним делать? Кораблестроительные комплексы на окраинном мире? – но это же, простите, полная ахинея.
– А не может он оказаться одной из имперских колоний?
– Нет, – твердо ответил Роберт, – судьба всех колоний известна точно. Выжили Покус, Кассандана, Брэдхэм, Аврора и Орегон. Остальные выжжены начисто, там ничто не могло уцелеть. Более того: уничтожены все крупные базы флота, все до единой – кроме тех, которые находились в уцелевших колониях. Зачем им сплит? Вот чего я не могу понять – и, видимо, в этом сплите и кроется разгадка. И ещё… – он умолк, прищурив глаза и задумчиво попыхивая своей сигарой. – Это только одна сторона проблемы. На кого трудится сукин сын Райделл? Кто стоит за спиной этого странного Хасси Рабина – уж не те ли «тёмные силы», которые так нервируют почтеннейшего Ярро Бланта?
– Послушай, – произнесла Кэтрин после некоторого молчания, – я всё время хотела спросить – почему отец не посвящает в свои игры тебя? Почему ты, лорд-наследник, вынужден сам, рискуя при этом головой, раскапывать запутаную историю, касающуюся одной из высших государственных тайн?
– Хороший вопрос, – усмехнулся Роберт. – Это у нас семейное… папаня поставил перед собой задачу вырастить из меня человека, способного самостоятельно рубить любые узлы и вообще вытирать задницу без посторонней помощи. А меня такое дело очень даже порадовало: все эти годы мы с Арифом чувствовали себя чертовски недурственно. И, знаешь – слава богу! – потому что сегодня я твёрдо уверен в том, что смогу добраться до всего сам.
Кэтрин улыбнулась и погладила его по руке. Отставив в сторону рюмку, Роберт придвинулся к ней, положил голову ей на плечо и лизнул языком шею.
– Мне хорошо с тобой, – прошептала женщина. – Но…
– В чём причина такого трагизма? – спросил он, заглядывая ей в глаза.
– Ты сам должен понимать…
– Я ничего не хочу понимать. Впрочем, мы обсудим это попозже, – рывком встав, Роббо отодвинул свой стул и поднял её на руки. – Попозже… если сумеем не совсем запутаться в противоречиях.
* * *Баркхорн встретил гостей в несколько рассеянном виде, его шикарная берлога была полна следов бурно проведённой ночи. В кресле у письменного стола сидела невысокая симпатичная девушка: в руках она держала початую бутыль дорогого виски и стакан, не решаясь, очевидно, одним махом поправить явно пошатнувшееся здоровье.
Баркхорн встретил гостей в несколько рассеянном виде, его шикарная берлога была полна следов бурно проведённой ночи. В кресле у письменного стола сидела невысокая симпатичная девушка: в руках она держала початую бутыль дорогого виски и стакан, не решаясь, очевидно, одним махом поправить явно пошатнувшееся здоровье.
– Садитесь на диван, – обреченно махнул рукой лорд Артур, – боже, какой бардак!.. Нина, да вмажь ты наконец, что толку сидеть и трястись с пузырем в руке!
Роберт ехидно осклабился и присел на подлокотник кресла, опасливо подобрав полы своего пальто – сиденье было залито чем-то блестящим и липким на вид.
– Веселитесь, милорд? – поинтересовался он. – Есть повод?
– Нервы, – неопределенно ответил Баркхорн. – Ещё эта вот, – указал он на бледноватую Нину, – нашел, понимаете, под забором и не знаю, что с ней дальше делать…
– Представить к награждению Рыцарским Крестом, – порекомендовал Роббо. – Я смотрю, на этом вашем Грэхеме постоянно находят кого-то под забором. Нашли вы приятелей Хасси?
Баркхорн обвёл рукой изгаженную комнату и скривился.
– Это они? – понял Роберт. – Замечательно. Выпитое можете внести в мой счёт. Как результаты?
– Результаты?.. Результаты отличные, Рабина ждут со дня на день. Странный человек этот шкип: ни с кем особенно не дружит, пьёт мало и неохотно, о себе ничего не рассказывает. Никто даже не знает, откуда он родом. Есть, правда, такой загадочный экземпляр, как Йо-Йо Джордан – вроде они с ним по большим корешам, но выйти на него для меня проблематично.
– Почему?
– Йо-Йо ходит под Синим Марком, а тот, в свою голову – в большом авторитете. Вы ж сами знаете, что половина всего фарта с портовых дел отходит блатным баронам. Я и рад бы потолковать с Синим, да не могу, не в той я масти.
Роберт задумчиво поскреб подбородок.
– Гм… Синий Марк – это, как я понимаю, Вольф Марков, он же Пипс, он же, до женитьбы на Ариане Марковой – Вольфганг Дарий Приллер. Сказать по совести, Пипсом он мне нравился больше. Любопытные связи у нашего пациента, вам не кажется? А этот, мать его, Джордан – кто таков, чем дышит? Что-то его имя мне ни о чём пока не говорит. Вы не в курсе, как сукиного сына звали раньше?
– Увы, – Баркхорн пожал плечами и потянулся к стоящей на столе бутылке виски: Нина, не смотря на явные страдания, так и не решилась хлебнуть спасительной влаги. – Знаю только, что они рубились вместе с Синим по его последнему заходу – Синий откинулся год тому, и вскоре после этого в наших краях появился этот тип Джордан.
– Понятно… Залезть, что ли, в полицейские архивы?.. впрочем нет, они мне не нужны, я сам себе архив. Синий отрубил ровно годичку, он попал по своей подставе, потому что в тот момент братва из Макмиллана была очень недовольна некоторыми деталями его сделок… проторчав год в шахте, он благополучно вышел и сильно поднялся в авторитете – я слышал, у него появились совершенно бешеные бабки… ха-ха, это уже становится интересным. Что же теперь делать – взять за тестикулы этого самого Джордана и посмотреть, какой он из себя Йо-Йо?
– Синий… – предостерегающе кашлянул Баркхорн.
– На Синего мне начхать, дружище, я его разотру между пальцами. Проблема в другом, – Роббо покосился на Нину и недовольно дёрнул плечом, – речь идёт о государственной измене первой степени, и мне ужасно не хочется спугнуть моих дорогих пациентов, потому что вся эта бодяга и так уже запутана дальше некуда. Вот чёрт, а!.. и ведь времени у меня, если разобраться, почти что ноль. Мы разворошили большую кучу кала, дорогой Артур, и теперь она воняет от всей души.
Отставной генерал заметно дёрнулся и поглядел на Роберта с откровенным недоумением.
– Государственная измена?.. первой степени? Причем здесь государственная измена? Рабин, как я понимаю, таскает для Джордана высоклассное зелье, с которого и жиреет Синий – причём тут измена?
– А причём тут зелье? – искренне удивился Роббо. – Вы что же, Артур, всерьёз считаете, что я стал бы тратить своё время на такую ерунду?
– Та-ак, – Баркхорн встал и прошелся по засыпанному пеплом ковру, меланхолично помахивая бутылкой виски. – Летели-прилетели… опять! Опять я впутан в государственные тайны! Спасибо, ваша милость, – он повернулся к Роберту и склонился в поклоне, – спасибо! Из– за этого дерьма я бросил флот, зарылся на этой паскудной планете, и вот – извольте! Что я, в конце, концов, должен сделать – застрелиться? Прыгнуть под дюзы?
– Чем вы так испуганы? – опешил Роберт. – О каком дерьме вы говорите?
– О таком! – рявкнул Баркхорн. – Куда, скажите мне, делся третий «Торхаммер»? Рик Водарацки был опытнейшим асом, и боссы клялись ему, что «тройку» вообще ничем нельзя пробить… куда его послали?
– Какой «Торхаммер», – изумился Роббо, – какой, вы сказали – «третий»?! Откуда он взялся… их что – уже три?!
Баркхорн дёрнулся как подстреленный и остановился, глядя на вытаращившего глаза Роберта. Лорд-наследник медленно оторвал задницу от подлокотника и встал в метре от генерала.
– Выпейте виски, – выдавил наконец Артур, протягивая ему бутылку, – вы что же, ни черта не знаете?
– Выходит, что так, – кивнул Роберт, поднося ко рту горлышко бутыли, – может, вы меня просветите? Я буду пить ваше виски, а вы валяйте, старина, не стесняйтесь: сдаётся мне, стесняться вам уже нечего.
– Мы с Майком выйдем в склад, – сказал Дарич, увлекая своего партнёра к двери.
Баркхорн рассеянно кивнул и сел на диван.
– Я даже не знаю, с чего начать, милорд… начну с самого начала – возможно, вы что-то знаете, а что-то нет… как вы помните, первый «Торхаммер» появился чуть больше пяти лет назад – его построили на Орегоне и перегнали на Фарнзуорт, где он какое-то время и болтался. Я тогда командовал двенадцатой группой охотников на «эскортах»… в один прекрасный день меня освободили от занимаемой должности, отправили на Фарнзуорт и погрузили на борт «Торхаммера» – но это был уже не тот «Торхаммер», это была вторая модель, но мы этого ещё не знали. Я говорю «мы», потому что вместе со мной на корабле оказалась приличная куча народу из разных мест – всех их, как и меня, резко сорвали и поволокли неизвестно куда. Через десять суток борт подошёл к планете, которая, как мы узнали позже, называлась Лассиг… это пятая планета довольно большой системы на самом краю облака Тэйс: это далеко отсюда, и наши корабли в тех краях не появляются. Раньше на этой планете была огромная имперская база. Никто не знает, почему, но в Войну она пострадала мало – были снесены только наружные постройки, а все подземные ангары, ремонтные стапели и даже жилые узлы уцелели. К нашему прибытию уже были отстроены башни наведения для планетарных кораблей, кое-какие блоки – узлы связи и прочее… в подземельях нас разбили на экипажи по восемьдесят человек и стали тренировать. Это были довольно странные тренировки: нас натаскивали на одиночные поединки с небольшими, невероятно манёвренными оппонентами; цели летали с жуткой скоростью, ни один наш корабль не способен так вертеться в прицелах.
– И что же, – перебил его Роберт, – всё это время вам никто ничего не объяснял?
– Нет, более того – мы почти не общались друг с другом… Тренировки продолжались чуть больше месяца. Потом к Лассигу подошли ещё два «Торхаммера». Эти корабли сильно отличались от первой и второй моделей. Внешне они были точно такие же – всё то же сплюснутое яйцо в сто сорок километров длиной, но вот внутри… я до сих пор не знаю, как работают их двигатели: это совершенно нечеловеческие конструкции. Теоретически, «тор» с таким движком может сесть на планету, даже на достаточно тяжелую.
– Инженеры-мотористы, – быстро спросил Роберт, – откуда они взялись?
– Не только мотористы, – ответил Баркхорн, – и энергетики, и оружейники – все они были с Ахерона…
Глянув на странно скривишееся лицо Роберта, генерал умолк и задумчиво глотнул виски.
– Про Ахерон вы тоже ничего не знаете? – спросил он.
– Практически ничего. Только название – как ни странно…
– Н-да-а… Ахерон, милорд – это старинная имперская база, причём база, полная каких-то древних тайн… Не знаю, почему, но Война её не коснулась никак: Ахерон не просто уцелел – он превратился в независимый мир, мир никому неизвестный. Они сумели не просто сохранить все свои производственно-ремонтные мощности, но и каким-то неведомым мне образом значительно их усилить: сегодня Ахерон способен штамповать огромные и невероятно мощные корабли, совершенно непохожие на всё то, чем обладала Империя в годы расцвета её могущества. У нас ходили слухи, что обитатели Ахерона смогли разрыть какие-то невообразимо старые технологии прежних хозяев галактики… тех, что летали здесь тридцать и более тысяч лет назад.
– И значит, мой дорогой папа столковался с этими красавцами, так? – спросил Роберт. – Интересно. И, главное, это многое проясняет. Многое, да не всё… кто же тот мифический оппонент, для борьбы с которым натаскивали лучших людей нашего флота?