— Смотри объявления в завтрашнем «Курьере». У Мэлори неприятности?
— Хороший вопрос. Ей приснился сон, только она верит, что это не сон.
Дана пересказала утренний разговор и достала из сумки распечатанные Мэлори листы.
— Я за нее волнуюсь, Флинн. И за себя тоже — ей почти удалось убедить меня в своей правоте.
— Минуту.
Он дважды прочитал текст, а затем откинулся на спинку кресла, устремив взгляд в потолок.
— Тебе не кажется, что мы похожи на Скалли и Малдера?[23] — в голосе Даны послышалось раздражение. — Рассуждаем о богах, магии и плененных душах.
— Речь идет о возможностях, а возможности должны быть исследованы. Где сейчас Мэлори?
— Сказала, что собирается в «Галерею». Хочет кое-что разузнать о картине.
— Хорошо.
Значит, она придерживается плана.
— Ты ее не видел?
— Нет, но увижу. А как дела у тебя? Что-нибудь нашла?
— Распутываю пару ниточек.
— Ладно. Давай вечером встретимся у меня. Предупреди Зою, а я скажу Мэл. — Флинн улыбнулся, поймав хмурый взгляд Даны. — Ты же пришла ко мне, дорогая. Теперь я в деле.
— Я так тебе благодарна…
— Милая, день, когда я могу что-нибудь сделать втайне от нашей тупой блондинки, для меня настоящий праздник.
Тем не менее Тод с опаской оглянулся по сторонам, прежде чем открыть дверь бывшего кабинета Мэлори, который теперь превратился в территорию Памелы.
— Боже, во что она превратила мой кабинет?
— Ужасно, правда? — Тод передернул плечами. — Единственное, что меня утешает, — Памеле самой приходится на это смотреть, когда она сюда приходит.
Комната была до отказа набита вещами. Овальный письменный стол, кресла, журнальные столики и две украшенные кисточками оттоманки — все это теснилось на аляповатом красно-золотом ковре. Стены были увешаны картинами, утопавшими в роскошных «золотых» рамах, а все свободные поверхности занимали статуэтки, декоративные чаши и шкатулки, стеклянные и другие безделушки.
Мэлори отметила, что каждая вещь сама по себе была настоящим сокровищем, но собранные вместе в таком маленьком помещении, они производили впечатление очень дорогой гаражной распродажи.
— Как она умудряется руководить?
— У нее есть рабы и подчиненные — то есть я, Эрнестин, Джулия и Франко. Этот Симон Легри[24] в юбке восседает здесь, словно на троне, и раздает указания. Тебе повезло, Мэл.
— Возможно.
Мэлори подумала, что все равно тяжело приходить сюда, осознавая, что теперь она тут чужая. Интересно, а где она своя?
— Где сейчас Памела?
— В клубе. У нее ланч. — Тод посмотрел на часы. — У тебя два часа.
— Более чем достаточно. Мне нужен список клиентов, — сказала Мэлори и подошла к компьютеру, стоявшему на письменном столе.
— Ага, хочешь украсть клиентов прямо из-под ее искромсанного пластическими операциями носа?
— Я бы с радостью, но нет. Пытаюсь найти автора одной картины. Мне нужно выяснить, кто интересуется произведениями в этом стиле. И еще данные о живописи на мифологические сюжеты. Черт, она сменила пароль!
— «Мой».
— Она использует твой пароль?!
— Нет. Это ее пароль. М-О-Й. — Тод покачал головой. — Записала его, чтобы не забыть, после того как не смогла вспомнить два предыдущих. Совершенно случайно я… э-э… наткнулся на эту запись.
— Я тебя люблю, Тод! — воскликнула Мэлори, вводя столь нетривиальный пароль.
— Достаточно сильно, чтобы рассказать, в чем дело?
— Более чем достаточно, но пока не могу. Вроде как дала слово. Сначала нужно кое с кем посоветоваться. — Мэлори работала быстро — нашла подробный список клиентов и скопировала на свой диск. — Обещаю не использовать его для чего-то незаконного или неэтичного.
— Чертовски жаль!
Мэлори усмехнулась и достала из сумочки распечатку цифровой фотографии картины.
— Знакомо?
— М-м-м… Нет. Разве что стиль.
— Вот именно. Никак не могу вспомнить, и это не дает мне покоя. Я уже где-то видела работу этого художника. — Скопировав файл, она перешла к следующему и вставила в компьютер новый диск. — Если вспомнишь, позвони. В любое время дня и ночи.
— Похоже, дело серьезное.
— Возможно. Если только я не сошла с ума…
— Это имеет отношение к мистеру Хеннесси? Ты работаешь над статьей для его газеты?
Мэлори вытаращила глаза.
— С чего ты взял?
— Позавчера вы вместе обедали. Я все знаю, — прибавил Тод.
— Это никак не связано с ним. По крайней мере, напрямую. Ты знаком с Флинном?
— Только в мечтах.
— Ну а я теперь знакома… Кажется, мы встречаемся. Я не собиралась, но так вышло.
— Целовались?
— Да.
— Оценка?
— Высший класс.
— Секс?
— Почти, но разум победил.
— Вот уж это лишнее!
— И знаешь, он забавный, интересный и милый. Очень любит командовать, но делает это так хитро, что ты почти ничего не замечаешь. Умный и, как мне кажется, настойчивый.
— Само совершенство. Не уступишь?
— Извини, приятель, Хеннесси может пригодиться мне самой. — Мэлори быстрым движением извлекла диск, закрыла документы и выключила компьютер. — Миссия выполнена, все живы. Спасибо, Тод! — Она обняла друга и звонко поцеловала. — Мне нужно над этим поработать.
Вернувшись домой, Мэлори стала приводить в порядок добытую информацию, систематизируя данные, помечая совпадения и удаляя лишнее. В конце концов у нее получился пригодный для работы список. К тому времени, когда надо было идти к Флинну, она отсеяла семьдесят процентов клиентов «Галереи».
Дана была уже на месте.
— Ты обедала?
— Нет. — Мэлори с опаской огляделась в поисках Мо. — Забыла.
— Скоро пообедаешь. Вот-вот принесут пиццу. Флинн с Мо возятся во дворе — ежедневный ритуал. Я рассказала ему о твоем сне. Ты ведь не против?
— Нет. Похоже, мы уже втянули его в это дело.
— Вот и ладно. Проходи. Выпьем вина.
Только-только Мэлори расположилась, как пришли Зоя с Саймоном.
— Он не помешает. Я не нашла никого, кто бы с ним посидел…
— Мне не нужна нянька, — заявил мальчик.
— Мне нужна. — Зоя обняла сына. — Саймону надо делать уроки. Надеюсь, здесь найдется уголок. Наручники я принесла с собой.
— Посадим его в темницу. — Дана подмигнула мальчику. — Сначала будем пытать, а потом накормим пиццей.
— Мы уже…
— Я буду пиццу, — перебил мать Саймон. Увидев вбежавшего в гостиную Мо, он удивленно присвистнул: — Ух ты! Вот это собака!
— Саймон, не…
Но пес и мальчик уже бросились навстречу друг другу — это была любовь с первого взгляда.
— Эй, Флинн! Смотри, кого Зоя к нам привела. Мы должны заставить его делать уроки.
— Всегда мечтал помочь кому-нибудь с уроками. Ты, наверное, Саймон?
— Угу. Какая большая собака, мистер.
— Большую собаку зовут Мо, а меня Флинн. Зоя, можно Саймон выведет Мо на задний двор, чтобы они могли немного побеситься?
— Конечно. Двадцать минут, Саймон. А потом за учебники.
— Класс!
— Вам туда, — показал Флинн. — Во дворе есть мячик, весь покусанный и обслюнявленный. Мо нравится, когда ты бежишь за мячиком, а потом кидаешь ему.
— Вы смешной, — вынес свой вердикт Саймон. — Пошли, Мо!
— Пицца, — объявила Дана, услышав звонок в дверь. — Позвать Саймона?
— Не стоит. Он только что съел три порции спагетти.
— Флинн, будь мужчиной. Заплати за пиццу.
— Почему я всегда должен быть мужчиной? — Хеннесси перевел взгляд на Мэлори и ухмыльнулся. — Ах да! Вот почему.
Дана села на пол и положила на колени чистый блокнот.
— Давайте все систематизируем. Это во мне говорит библиотекарь. Флинн, налей Зое вина. Пусть каждый расскажет, что он выяснил и какие у него возникли идеи за время, прошедшее после нашей последней встречи.
— Мой улов невелик, — Зоя достала из холщовой сумки папку, — но я все равно записала.
— Молодец! — Дана взяла папку, а затем схватила первую из двух коробок пиццы, которые Флинн поставил на кофейный столик. — Умираю от голода.
— Не ты одна. — Флинн сел на диван рядом с Мэлори, повернул ее лицом к себе и крепко поцеловал в губы. — Привет.
— Вот это да! А меня?
Хеннесси подвинулся и наклонился к Зое, но она со смехом уклонилась.
— Пожалуй, я предпочту вино.
— Если Флинн перестанет целовать девушек… — произнесла Дана.
— Не перестану! До последнего вздоха.
— Уймись! — приказала Дана. — Итак, все мы знаем о том, что произошло с Мэл. Я составила подробный отчет, который потом подошью в папку с заметками и другими материалами.
— У меня есть еще кое-что. — Мэлори взяла треугольник пиццы и положила на бумажную тарелку. — Я составила список клиентов «Галереи», которые покупали классические произведения искусства на мифологические сюжеты или интересовались ими. Кроме того, я стала искать похожие по стилю картины, но на это требуется время. Завтра начну обзванивать людей из списка.
— Я могу помочь, — предложила Зоя. — Мне кажется, мы еще должны искать картины, на которых есть ключ. Как тема.
— Правильно, — согласилась Мэлори и оторвала кусок от рулона бумажного полотенца — такие здесь были салфетки.
— А я занималась подсказкой. — Дана взяла бокал с вином и сделала глоток. — Мне в голову пришла мысль взять оттуда несколько основополагающих фраз и поискать их среди всяких названий. Например, «поющая принцесса». По делу я ничего не нашла, но такие названия бывают у магазинов, ресторанов и клубов.
— Все равно неплохо. — Флинн положил себе еще пиццы.
— Это не все. — Дана тоже взяла добавку. — Я решила поискать в Интернете три имени, которые Мэлори слышала в своем… сне. Имя Нинайн встретилось несколько раз. В некоторых легендах так зовут колдунью, которая очаровала Мерлина — мага из эпоса о короле Артуре — и заперла его в хрустальной пещере. Другие источники говорят, что так звали мать Мерлина. Вместе три имени встречаются только на маленьком эзотерическом сайте, посвященном богам и богиням. Там приводится один из вариантов легенды о спящих принцессах, где их называют по именам.
— Значит, их действительно так зовут. Вряд ли это совпадение… Они мне приснились, и в тот же день ты их нашла.
— Похоже, — осторожно согласилась Дана. — Но возможно и другое: ты наткнулась на тот же сайт, и имена девушек застряли у тебя в голове.
— Нет. Я бы их записала. И запомнила. Раньше я эти имена никогда не слышала.
— Ладно. — Флинн похлопал ее по колену. — Должен сообщить вам, что не нашел никаких сведений о транспортной компании, которая обслуживала Ворриорз-Пик, а также о службе доставки, перевозившей мебель клиенту под названием «Триада».
— Но ведь они как-то обставили дом! — запротестовала Дана. — Не могли же Питт и Ровена просто щелкнуть пальцами, чтобы там все появилось!
— Я лишь констатирую факты. Фирмы по торговле недвижимостью тоже не заключали с ними сделок. На данный момент я не нашел не одной ниточки, связывающей Ровену или Питта с Ворриорз-Пик. Я не утверждаю, что их нет, — продолжил Флинн, предупреждая протест сестры. — Просто говорю, что не смог выйти на них логическим путем.
— Значит, нужно использовать другие пути.
Флинн улыбнулся.
— Это по вашей части, дамы, а я сделал еще один логичный шаг. У меня есть знакомый коллекционер, который может послужить источником информации. Речь идет о Брэдли Уэйне. Я ему позвонил. Выяснилось, что через пару дней старина Брэд будет здесь.
— Уэйн возвращается в Вэлли? — подняла брови Дана.
— Возглавит местное отделение «Сделай сам». Брэд унаследовал семейную любовь Уэйнов к искусству. Я описал ему картину — по крайней мере, начал. Закончить не успел — он сказал, что это полотно называется «Три принцессы».
— Не может быть! — Мэлори вскочила и стала расхаживать по комнате. — Я бы о ней слышала! Кто автор?
— Похоже, никто не знает.
— Немыслимо! — не могла успокоиться Мэлори. — Такой огромный талант! Я не могла не знать! Я должна была видеть другие работы этого художника.
— Не обязательно. Брэд говорит, что о нем почти ничего не известно. Последний раз «Трех принцесс» видели в частном собрании в Лондоне. Судя по всему, там же картина и погибла. В 1942 году, во время налетов немецкой авиации.
8
Мэлори два дня не выходила из дома. Она с головой окунулась в книги, телефонные разговоры и электронную почту. Глупо метаться между десятком гипотез и предположений. Лучше — гораздо лучше! — использовать возможности современных технологий.
Она просто не могла существовать, не могла думать среди беспорядка. Именно поэтому ей и не суждено стать художником, призналась сама себе Мэлори, надписывая очередную папку.
Настоящее искусство, творчество требует некой таинственной врожденной способности жить среди хаоса. По крайней мере, она так считала. Способности видеть, понимать и чувствовать одновременно десятки форм, текстур, эмоций.
И еще, разумеется, нужна такая мелочь, как умение переносить эти эмоции на холст.
Ей сие не дано — в отличие от талантливого автора «Трех принцесс».
Картина в Ворриорз-Пик или другое произведение этого художника — вот путь к цели. Теперь у Мэлори не осталось сомнений. Иначе почему ее мысли все время возвращаются к полотну? Почему во сне она попала внутрь картины?
Найти первый ключ поручено ей именно из-за профессии и связей в мире искусства.
Искать велено снаружи и внутри. Внутри картины или другого произведения этого живописца? А что значит снаружи? Среди того, что окружает картину?
Мэлори открыла папку и в который раз стала рассматривать фотографию. Что окружает девушек? Безмятежность и красота, любовь и страсть — и угроза уничтожения этих чувств. А еще должно быть средство, чтобы все вернуть…
Ключ в воздухе, в деревьях, в воде.
Мэлори твердо знала, что не извлечет волшебный ключ из воздуха, не сорвет с ветки дерева. Но что это значит? И какой из трех ключей ее?
Может, она воспринимает все слишком буквально? Или «внутри» означает, что она должна заглянуть в себя, разобраться, какое впечатление на нее произвела картина, какие вызвала чувства и мысли?
«И что это за поющая принцесса?» — спрашивала себя Мэлори, оторвавшись от груды документов и расхаживая из угла в угол. В ее сне никто не пел. Музыку напоминало только журчание фонтана. Может быть, тут есть какая-то связь с фонтаном? Или с водой?
Ею овладело отчаяние. Просидела все это время дома и не продвинулась ни на шаг.
Осталось всего три недели.
Тихий стук в стеклянную дверь внутреннего дворика заставил девушку испуганно вздрогнуть. С той стороны стоял мужчина с собакой. Мэлори автоматически пригладила волосы, которые утром просто собрала в хвост. Она не красилась и не потрудилась снять мешковатые хлопчатобумажные штаны и футболку, в которых спала.
Вид не самый лучший, а если честно, то хуже не придумаешь.
Видимо, Флинн тоже это заметил. Он внимательно посмотрел на Мэлори и покачал головой:
— Милая, тебе нужно прогуляться.
Она буквально чувствовала, как на лице, словно переводная картинка, проступает недовольное выражение.
— Я занята. Работаю.
— Вижу. — Флинн покосился на аккуратные стопки документов на обеденном столе, красивый кофейник и фарфоровую чашку. Рядом стояла подставка с карандашами, скрепками и самоклеющимися листками для записей. Разноцветное стеклянное пресс-папье прижимало несколько недавно распечатанных страниц. Под столом — коробка для бумаг. Флинн представил, как Мэлори вечером складывает все документы в коробку, а утром снова раскладывает на столе.
Все это удивительно и исполнено какого-то странного очарования. Мэлори все делает аккуратно, даже когда остается одна и занята работой.
Мо ткнулся мордой ей в колено и подобрался для прыжка. Догадавшись о его намерениях, Мэлори вытянула руку.
— Никаких объятий, — приказала она, и пес подчинился, дрожа всем телом от желания угодить ей.
Она одобрительно похлопала собаку по голове.
— У меня нет…
— Молчи, — предупредил Флинн. — О еде ни слова, а то Мо расстроится. Пойдем! Погода отличная. — Он схватил Мэлори за руку. — Мы отправляемся на прогулку.
— Я же сказала, что работаю! А ты почему бездельничаешь?
— Потому что уже седьмой час и мне нравится делать вид, что за пределами редакции тоже существует жизнь.
— Седьмой? — Мэлори глянула на запястье и не сразу сообразила, что утром забыла надеть часы. Еще один признак того, что жизнь катится под откос. — Я не знала, что уже так поздно.
— Именно поэтому тебе нужно прогуляться. Свежий воздух и движение.
— Возможно, но я не могу идти в таком виде.
— Почему?
— Я в этом сплю.
— Не похоже на пижаму.
— И тем не менее это пижама. Я не собираюсь в ней гулять. А кроме того, я не причесана и не накрашена.
— Выгуливать собаку можно в чем угодно, — возразил Флинн. — Но если ты хочешь переодеться, мы с Мо подождем.
Флинн Хеннесси знал женщин и давно уяснил, что ждать в такой ситуации можно и десять минут, и два часа. Он рассматривал процесс женских сборов как своего рода ритуал и нисколько не раздражался. У него появился шанс спокойно посидеть во внутреннем дворике — Мо плюхнулся на землю у его ног — и записать в блокнот наброски будущих статей или хотя бы обдумать их.
Флинн не считал, что человек впустую тратит время, если просто смотрит в пространство, позволяя мыслям свободно течь, куда им хочется. Но сейчас его мысли все время возвращались к Мэлори, и он решил, что продуктивнее направить свою энергию на работу.
Брэд возвращается в Вэлли, и «Курьер» просто обязан откликнуться на это событие большой статьей — об Уэйнах, о самом Брэде и о фирме «Сделай сам». История семьи и бизнеса, место этого бизнеса в сегодняшней экономике и планы на будущее.