Марьянна, кажется, уже целиком и полностью признавала свою вину, но все же пыталась еще вставить несколько словечек в свою защиту. Однако ей это не больно-то удавалось. Судя по звукам, ее кидало от одной стенки к другой.
— Я сам! — ревел тот же мужской голос. — Слышишь, ты, дура, я сам должен был его убить за те аферы, которые он проворачивал под моим носом. Мчался сюда для этого, в самолете не спал! А его уже убили! И кто?! Отвечай, Машка, кто осмелился убить моего сына, когда я сам должен был его наказать?
Марьянна рыдала, но ничего внятного не говорила. Звуки ударов становились все более весомыми.
— Как бы этот тип в самом деле не угробил нашу Марьянну! — встревожилась Кира. — Все-таки она уже не девочка. Такие физические упражнения могут ее доконать.
— Но что же делать? Как нам их оттуда выковырять? — в отчаянии уставилась на нее Леся. — Дверь-то вон какая!
И она пнула стальную дверь ногой.
— Нам ее ни за что не открыть! — заключила она.
Вот что! — решилась Кира. — Звони этому Никите Львовичу! Он тебе сунул визитку. И он явно души не чает в Марьянне. Вот и звони ему! Пусть спасает свою обоже!
К счастью для Марьянны, на визитке Никиты оказался записан номер его сотового телефона. И хотя Никита, судя по его сонному голосу, спал в это время и видел десятый сон, он мгновенно взбодрился, едва услышав, что дражайшую Марью Ивановну в данный момент лупит смертным боем какой-то сильно волосатый и не первой молодости мужик, который утверждает, что он отец Ваго и сам собирался его убить.
— Но судя по звукам, он, кажется, готов довольствоваться и самой Марьянной! — закончила свой рассказ Леся, со все возрастающим страхом прислушиваясь к звукам в квартире Марьянны.
— Сейчас пришлю людей! — сказал Никита и слово свое сдержал.
Не прошло и десяти минут, как на этаж ворвались два дюжих молодца, таща под мышки какого-то плюгавенького мужичонку, который испуганно оглядывался по сторонам и, вися на руках здоровяков, вяло перебирал в воздухе ножками. Поставив мужичонку перед дверью Марьянны, здоровенные детинушки заняли позиции по обе стороны от него и велели:
— Давай, дядя! Приступай!
Мужичонка опасливо покосился на своих знакомых, тоскливо вздохнул и извлек из кармана связку каких-то железок. И уже через полминуты дверной замок щелкнул, и дверь, словно по волшебству, открылась. Мужики молча отпихнули мастера в сторону, чему тот явно был только рад.
Видимо, он был от природы начисто лишен любопытства. Или с годами усвоил простую истину: меньше знаешь, крепче спишь. Но во всяком случае он, проворно перебирая ножонками, устремился вниз по лестнице, даже не оглянувшись назад ни разу.
В отличие от него, подруги сгорали от любопытства. И, воспользовавшись тем, что дверь в квартиру была открыта, сунулись туда. Шума драки уже не было слышно. Лишь из дальней комнаты раздавались приглушенные голоса. Любопытство подруг достигло апогея. И они придвинулись ещё ближе.
— Не виновата она, — бубнил незнакомый мужской голос. — Не за что ее наказывать было! Случайный человек Ваго убил! К бабе ваш сын направлялся. Всю охрану отпустил, и вот результат.
— Да, — раздался плаксивый голос Марьянны. — Ты, Акопчик, все думаешь, что мальчик наш до сих пор маленький. А на помочах его нынче водить не станешь. Если уж он от охраны своей улизнул, то где уж мне за ним угнаться.
Подруги заглянули в комнату, откуда доносились голоса, и обнаружили почти идиллическую картину. На своем любимом светлом кресле восседала Марьянна, прижимая к быстро распухающей скуле шелковый платок со льдом. А напротив нее сидел угрюмый седой мужчина. По возрасту, видимо, старше Марьянны. Одет он был по-домашнему, в мягкие брюки и майку, из которой выглядывали мощные, поросшие густым волосом руки.
— Все равно я тебе его поручил, — произнес Акоп, но уже без прежнего запала в голосе.
Теперь, когда весь гнев из него вышел, он выглядел просто безмерно растерянным и несчастным человеком. Подругам даже стало его жалко. И как они могли, отделенные стальной дверью, все равно трястись от страха, слыша его угрозы? Однако прибывшие на разборку здоровенные амбалы бдительности не теряли и расслабляться не торопились. И, как оказалось, были правы.
— Мой сын погиб! — глухим, как из бочки, голосом произнес Акоп и поднял голову, посмотрев на стоящих возле него дюжих бугаев. — Вы, его охрана, не только не уследили за ним. Ничего не сделали, чтобы разыскать его убийцу!
Марьянна перестала всхлипывать, понимая, что скандал принимает новый поворот. И даже здоровенные амбалы побледнели. Видимо, бешеный нрав Акопа — отца Ваго — был им хорошо известен не понаслышке. Внезапно Акоп, дико взревев, вскочил со своего места. И влепив оглушительную оплеуху одному из парней, который отлетел на пол, принялся мутузить второго охранника.
— Акопчик! — закричала Марьянна. — Умоляю тебя! Только не убивай мальчиков! Ведь не виноваты они! Они же его служба безопасности. Но за что ты их бьешь?
— Работать надо, а не ворон считать! — пыхтя, отозвался Акоп, мерно опуская и поднимая свои пудовые кулаки. — И ты молчи, я с тобой еще разговор иметь буду. Я сам Ваго наказать должен был! А эти уроды мне помешали! Не уследили за сыном!
Наконец первый охранник слегка очухался от полученного удара. И поднявшись с полу, пришел на помощь своему приятелю. Вдвоем им удалось несколько утихомирить Акопа, который уже и сам не жаждал продолжать драку. Пыл его снова угас.
— Ну и удар у вас, Акоп Каренович, — уважительно произнес тот охранник, которому Акоп въехал в челюсть. — Новые зубы вставлять придется.
— Молись, чтобы было, куда эти зубы вставлять, — хмуро проронил Акоп, и охранник съежился и побледнел.
Сейчас Никита приедет, — сообщил Акопу второй охранник, который был, судя по всему, и посмелей, и посообразительней. — Он вам сам расскажет, как дело было.
Отведя таким образом огонь гнева от себя на отсутствующего пока что Никиту, все в комнате несколько успокоились. И даже, как показалось подругам, с долей злорадства стали ждать прибытия Никиты. Кажется, он один за сегодняшний день еще не прикурил от тяжелой руки отца Ваго.
Подруги тем временем припомнили подслушанный девушкой из офиса «Гормета» разговор Никиты и Ваго. Если девушка сказала правду и Никита с Ваго в самом деле проворачивали какие-то свои делишки в ущерб интересам отца Ваго, Акопу, и он об этом узнал, то Никите сейчас здорово не поздоровится.
Но Акоп пока не выказывал намерения убить Никиту. И не мешал охранникам довольно живо описывать Акопу, как переживал Никита из-за смерти друга и компаньона. И при этом они так увлеклись, что Акоп не выдержал и разрыдался. Однако подруги уже знали, что его рыдания очень быстро могут смениться очередным приступом бешенства. Да уж, нрав у папочки Ваго был тот еще!
— Если мы окажемся в комнате с этим психом, который уже всех поколотил, то где гарантия, что и мы сами от него по мордасам не схлопочем? — прошептала предусмотрительная Леся.
— Почему мы? — не поняла Кира.
— Ведь тело Ваго нашли вы с Лариской? — прошептала Леся. — Да еще таскали взад и вперед сколько времени. Вдруг его папаша вообразит, что сыночка можно было еще спасти. Тогда тебе костей не собрать. Да и мне вместе с тобой достанется.
— И что делать-то? — пробормотала порядком струхнувшая от такой картины Кира.
Знакомиться с кулаками невменяемого папочки Ваго ей совершенно не хотелось.
— Спрячемся, пока они между собой разбираются, — предложила Леся. — И заодно услышим, что этой компании удалось узнать насчет того, кто же убил Ваго.
— Куда спрячемся? — радостно прошептала Кира.
— Да хотя бы сюда, — предложила Леся, показывая рукой на вместительный по виду шкаф.
Очень своевременно оказавшись рядом с ним и подтащив за собой Киру, она засунула нос внутрь и критически обозрела недра шкафа.
— Годится! — быстро решила она. — В любом случае, привередничать в нашем с тобой положении просто глупо.
В этом Лесином замечании была бездна здравого смысла. Потому что как раз в этот самый момент, когда Кира топталась возле шкафа, на лестнице раздались шаги. И входная дверь дрогнула, открываясь.
— Вперед! — скомандовала Леся и недрогнувшей рукой первой запихнула в шкаф Киру, а потом и сама нырнула следом за подругой.
— Тут жарко! — немедленно заныла еще не до конца протрезвевшая Кира. — И душно!
— Молчи, несчастная! — сердито шикнула на нее Леся. — Если все свои зубы в целости сохранить хочешь, сиди и не вякай!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Едва подруги спрятались в шкафу, плотно притворив за собой дверцы, как мимо них по коридору прогромыхали тяжелые шаги нескольких человек. Выглянув в щелку, Леся убедилась, что щуплый Никита предусмотрительно явился не один, а с группой поддержки в лице трех здоровенных телохранителей. Видимо, ему норов Акопа был знаком не понаслышке. И рисковать собственным фейсом, а может быть, и кое-чем более ценным Никита не собирался.
Предосторожность, учитывая, что они с Ваго вдвоем что-то там мудрили против Акопа, отнюдь не лишняя.
— Дядя Акоп! Примите наши соболезнования! — раздался голос Никиты, следом послышалось звериное рычание, грохот падающей мебели, визг Марьянны, звуки сыплющихся направо и налево ударов и чьи-то крики.
— Видишь! — в полном восторге от собственной предусмотрительности прошептала Леся на ухо Кире. — А теперь представь, что бы с нами было, окажись мы в тот момент рядом. Катастрофа! Нас бы просто смело этим тайфуном. Слышишь, как мебель летает?
А в комнате тем временем творилось нечто невообразимое. Отец Ваго твердо вознамерился поубивать собственными руками всех приближенных своего сына, не уследивших за дорогим крошкой. Пока что он обвинял Никиту только в этом.
— Стоило мне всего на несколько месяцев отлучиться из города, и вот что вышло! — вопил Акоп. — Как хоть это случилось?! Говори, сучий потрох! А то эта коза только блеет и ничего толком не говорит.
Последняя фраза явно относилась к Марьянне. Но несмотря на однозначно буйный ее характер, Марьянна даже не пикнула. Похоже, в обществе Акопа она начисто теряла всю свою стервозность. И становилась мягкой, пушистой и безобидной козочкой.
Задав свой вопрос, Акоп ненадолго утихомирился. И некоторое время сидел молча, лишь слушая обстоятельный доклад Никиты. Подруги и сами его выслушали с интересом. Но увы, подавляющее большинство сведений из этого доклада были им хорошо известны. И даже если бы им дали слово, они могли бы и еще кое-что прибавить к сказанному.
Однако все подозрения Никиты упорно сводились к той мысли, что если даже арестованная по подозрению в убийстве Ваго незнакомая девушка и не виновата, то все равно виноват кто-то из любовниц Ваго, потому что уж больно женским выглядело преступление.
— Конкуренты на такое не способны, — заявил наконец Никита. — Это дело рук коварной бабы. И лично я подозреваю Лилию.
Марьянна, которая только что болтала с ней как с лучшей подругой, сейчас даже и не подумала вставить словечко в защиту девушки. Акоп уже приготовился обрушить громы и молнии на голову Лилии, как вдруг Никита с огромным сожалением в голосе добавил:
— И хотя эта девица является самой реальной подозреваемой, но она никак не могла участвовать в убийстве Ваго.
— Почему? — сразу же набычился Акоп.
— Во-первых, потому что ее не было в городе, — ответил Никита. — И даже в стране не было. Она улетала на Крит отдыхать.
— Это еще не доказательство! — возразил Акоп. — Она могла нанять киллера.
— Но у нее и мотива не было, — сказал Никита. — Квартира, которую купил ей Ваго и в которой она живет, по бумагам принадлежит Марье Ивановне. А у них с Лилией отношения весьма напряженные, если не сказать больше!
— Мерзавка она! — подала голос Марьянна. — Заманила моего сыночка…
— Молчать! — рявкнул Акоп. — Заманила! А ты сама куда смотрела? Ваго связался с какой-то шалавой! Говорил же тебе, надо было его вовремя женить.
Но тут же он сам оборвал свою гневную речь, сообразив, что поздно воду в ступе толочь.
— Кроме того, отношения Лилии и Ваго были закончены по ее инициативе, — сказал Никита. — А в таких случаях обычно бывшим любовникам не мстят и не убивают. Конечно, Ваго говорил всем, что сам порвал с Лилией. Но мы навели справки, он лгал.
— Мой сын?! — снова задохнулся от возмущения Акоп.
— Простите, он просто поддерживал свое реноме, — поспешно извинился Никита. — Вполне понятная позиция. Я бы тоже, оставь меня моя супруга, говорил бы всем, что выгнал ее вон.
— Ну, тебе об этом только приходится мечтать, — хмыкнул Акоп. — Родители твоей жены уж побеспокоятся, чтобы этого не случилось. И куда ты смотрел, женился на адвокатше, да еще родители у нее оба прокуроры.
— Так вы же сами… — начал Никита, но его перебил звонок в дверь.
— Марьянна! — строго произнес Акоп. — Надень парик поприличней, вытри морду и ступай спроси, кто там явился.
Судя по звукам, женщина послушно выполнила все указания своего гневливого супруга. Однако до двери Марьянна дойти не успела. Испытания, выпавшие на ее долю за сегодняшний вечер, еще себя полностью не исчерпали. Как оказалось, Никита, входя в квартиру, не позаботился захлопнуть за собой дверь. И сейчас в эту самую открытую для всех дверь влетела Лилия.
Так что знаменательная встреча двух женщин произошла в коридоре, как раз напротив шкафа, где притаились подруги. Что и говорить, диспозицию они выбрали удачную. Видно и слышно им все было прекрасно, словно из первого ряда партера. При виде сильно распухшей к этому времени скуле Марьянны и общего ее потрепанного вида Лилия схватилась за голову и завопила:
— Мама, что это с тобой случилось такое? Ужас, мама! У тебя же все лицо распухло!
— Тихо ты! — цыкнула на нее Марьянна, косясь глазом в сторону гостиной и намекая, что они в доме не одни.
Но было уже поздно. Пораженная видом появившегося фингала Лилия продолжала причитать.
— Мама! Как же это получилось? — допытывалась глупая Лилия. — Мам, неужели тебя все же тем аквариумом шарахнуло? Господи! А ведь в ресторане совсем не заметно было. Мама, тебе же врача надо! Что же ты мне сразу не позвонила?
Сидящие в шкафу подруг чуть не, вывалились наружу.
— Мама?! Она назвала ее мамой? — поразилась Леся.
— Что она такое говорит? — прошептала ошеломленная Кира. — Лилия и Марьянна… Они что, родственницы?
Однако слова Лилии заинтересовали не только подруг. Из гостиной появился Акоп и сурово уставился на Марьянну.
— Что мелет эта девка? — сверля черными глазами лицо жены, спросил он у Марьянны.
При виде Акопа Лилия в одночасье словно онемела. И лишь глаза у нее стали от ужаса огромными и бездонными. Она замерла на месте, хватая ртом воздух. И теперь, когда подругам представилась наконец возможность разглядеть бывшую любовницу Ваго, они использовали свой шанс на всю катушку, несмотря на грозящую лично им опасность.
Лилия оказалась не так молода, как представлялось подругам. Скорей всего, она была ровесницей Ваго. Но благодаря умелому уходу за своей персоной, а также природным данным смотрелась в свои тридцать лучше, чем многие восемнадцатилетние девочки. Кроме шикарных волос и огромных глаз, у Лилии была также потрясающая фигура, длиннющие ноги и пышная грудь.
— Кто эта девица? — повторил свой вопрос Акоп, обращаясь к жене. — И почему она называет тебя своей матерью?
И тут с Марьянной произошла неожиданная метаморфоза. Она гордо выпрямилась и взглянула на мужа без прежнего подобострастия. Теперь в ее взгляде читалась холодная решимость защитить свое дитя во что бы то ни стало.
— Потому что она и есть моя дочь! — отчеканила женщина. — Я родила ее до того, как познакомилась с тобой. Так что можешь не беспокоиться, она не от любовника, а от моего законного мужа.
— Твой муж — я!
— До тебя я была замужем, — поставила его в известность Марьянна.
— Мне все равно, от кого ты ее там нагуляла! — тем не менее завелся Акоп. — Я хочу знать, почему ты мне ничего не сказала о ней?
— А ты бы женился на мне, зная, что я уже была замужем и что у меня даже имеется ребенок?
Молчание Акопа говорило красноречивей всяких слов.
— Нет, конечно, — выдавил он из себя. — Но…
— Нет! — вскричала Марьянна. — Хватит, Акоп! Никаких «но»! Я всю жизнь была тебе верной женой. Воспитывала твоего сына и столько лет терпела твой отвратительный характер, прикидываясь полной дурой. Еще не известно, скольким людям я спасла жизнь.
Ты никогда не опасался вести при мне важные разговоры. Думал, что я ничего в них не пойму.
— Теперь я вижу, что я тебя недооценивал, — хмуро произнес Акоп, не выражая при этом особого восторга. — И что же? Ты воспитывала свою дочь на мои деньги? Крала их у меня?
— Что-то не заметно, чтобы ты особенно обеднел! — воскликнула Марьянна. — Да и как тебе не стыдно попрекать меня тем, что я не бросила свою девочку? Ты сам, когда заблажил пробраться в депутаты, жертвовал огромные суммы на детские дома и прочие благотворительные учреждения. Разве не так?
— То другое! — угрюмо произнес Акоп. — Это было нужно для моего рейтинга.
— А мне нужно было вырастить свою дочь! — воскликнула Марьянна. — Как ты можешь меня упрекать в чем-то? Я вырастила тебе сына, ни разу за все годы нашего брака не посмотрела на другого мужчину, а ты, как ты отблагодарил меня? Бросил меня одну на старости лет?
— Ваго тебе помогал! И у тебя осталось достаточно денег, чтобы содержать себя и свой дом.
— Сын твой был такой же мужчина, как и ты, его никогда не было со мной рядом. Да, Ваго меня уважал и любил, но он был мужчиной и отдалился от меня. А Лилия оказалась мне единственной поддержкой и опорой в старости! Должна же я была что-то сделать для дочери. Эта квартира была записана на тебя, свободных денег у меня не водилось, все они лежали на карточке, и ты до сих пор, хотя мы в разводе уже несколько лет, продолжаешь контролировать мои траты.