Она не слышала ни единого шороха в доме, и к тому же утратила присущее ей чувство времени, вероятно, из-за обезболивающих. Хоть она и предполагала, что все уже легли спать, Катрин поняла, что сна у нее ни в одном глазу. Мысли о Марго будоражили сильнее одиночества. Она чувствовала невероятно сильное возбуждение, ничего подобного она не испытывала даже до того, как недавняя болезнь затмила в ней сексуальные потребности. Раньше, секс для Катрин был приятной формой развлечения и неплохим способом выпустить пар. Физиологический голод, который она ощущала сейчас, был болью, которая тянулась до самой души и каким-то краем сознания она понимала, что только Марго могла бы удовлетворить эту нужду.
Катрин отбросила одеяла и свесила ноги с края кровати. Фиксирующая повязка держала ее руку привязанной у живота, стесняя движения и обещая превратить процесс раздевания в целое испытание. И тем не менее, сейчас ей был просто необходим душ, чтобы отвлечься от настойчивого волнения, бьющегося между ее бедер. Она предположила, что сможет утихомирить внезапно возникшее вожделение своими же руками, но этот вариант не выдерживал никакой критики. Облегчение от удовлетворения потребностей тела, но не души, не принесло бы ей удовольствия.
Она поднялась, нашла свои джинсы, сложенные на ближайшем кресле и, со штанами, перекинутыми через здоровую руку, пошла босиком к двери. Через тускло освещенный коридор, она почти добралась до ванной комнаты, о которой упоминала Марго, когда прямо из комнаты напротив вышла сама Марго.
В глубокой тишине спящего дома, они молча смотрели друг на друга.
– Мне показалась, что я услышала твои шаги. – Тихо сказала Марго. По правде говоря, она уже несколько часов лежала без сна, думая о Катрин, вспоминая ее спящей, и свои ощущения, когда прикоснулась к ней. Марго понимала, что ей хотелось дотронуться до нее снова… везде, и призналась себе, что хотела бы почувствовать ответное прикосновение. Никого еще ей так не хотелось, с тех пор как умерла Терри.
– Прости. – Прошептала Катрин, отчаянно пытаясь понять, что именно мелькнуло в глазах Марго. Она распознала желание в ее взгляде, и, хотя ее разум противился желанию поддаться этому, ее тело не сомневалось в том, чего хочет. Низ живота Катрин свело от вожделения. Где-то на краю сознания всплыла мысль, что она сейчас без одежды, если не считать рубашки и трусиков. Как будто извиняясь, она показала Марго на джинсы в ее руке. – Я собиралась принять душ.
Взгляд Марго скользнул по телу Катрин, по ее обнаженным стройным ногам. Темно-синяя рубашка заканчивалась чуть ниже пояса, и небольшой белый треугольник виднелся между ее бедер. Марго усилием воли постаралась вернуть свой взгляд к лицу Катрин. Сердце выпрыгивало у нее из груди, а ноги дрожали. Ее желание было безумным, иррациональным и нереальным, но острым и ясным, как проблеск молнии в летнюю грозу. Убийственно жаркая и неудержимая смесь.
– Тебе понадобится помощь с твоим плечом. – Хрипло сказала Марго.
– Да.
– Мне позвать Филлис... или я могу тебе помочь?
– Ты. – Катрин не могла отвести взгляд от глаз Марго. Она сомневалась, что Марго догадалась, о чем говорят ее глаза – о высохшей равнине жаждущей ливня и предвкушении раскрытия бутонов от поцелуя влаги на своих лепестках.
Если я сейчас коснусь ее, она не станет меня останавливать. Если я коснусь ее, я не смогу остановиться. Но коснуться ее сейчас будет слишком рано, потому что она еще сама не понимает, о чем кричат ее глаза. Ее тело примет меня, но не ее душа…
Колени Марго мелко дрожали, руки тряслись. Она себя просто не узнавала и не могла понять, что сейчас ощущает. Или, может быть, понимала и была поражена этим. Как я могу так сильно ее желать? Почему я чувствую, что, если она не прикоснется ко мне, я умру от вожделения?
Катрин отступила на шаг, понимая, что, если она останется на расстоянии вытянутой руки, то никакие разумные доводы не смогут побороть ее желание провести пальцами по округлому плечу под мягким белым халатиком.
– Если ты мне поможешь, хотя бы с застежками и ремнями, я смогу справиться с остальным.
Марго кивнула, не в силах выдавить и слова из пересохшего горла. – Хорошо. Я найду тебе что-нибудь из белья и оставлю в ванной. Когда будешь одеваться... Я тебе помогу.
– Отлично. Звучит отлично. – Катрин нащупала ручку двери за своей спиной и, открыв дверь, проскользнула в ванную. Марго последовала за ней, и они оказались в еще более сближающей маленькой закрытой комнате.
– Как ты себя чувствуешь? – Спросила Марго, отстегивая первый ремень, придерживающий руку девушки возле груди. Когда она осторожно вытягивала его, пальцы скользнули поверх рубашки по округлостям груди Катрин.
Катрин закусила губу, безуспешно желая, чтобы ее сосок не напрягся в этот момент. Видимо, периферическая нервная система не подчиняется мысленным командам. Следующие несколько минут Марго освобождала ее от ремней, а Катрин придерживала свою поврежденную руку, пока та не сняла последнюю лямку, перекинутую через шею и повязку с плеча.
– Хорошо? – прикосновение Марго было нежным и мягким.
– Нормально, – ответила Катрин. Внезапно, она почувствовала себя обнаженной, в одном белье и рубашке.
Марго подняла глаза и встретилась взглядом с Катрин, ей было приятно заметить, как в голубых глазах девушки мелькнуло удовольствие и признательность. – Теперь рубашка.
Катрин кивнула. – С этим мы хотя бы практиковались.
– Хм... Напомни мне принести тебе что-нибудь с пуговицами. – И снова Марго осторожно и аккуратно освобождала Катрин от одежды, пока та не предстала перед ней совершенно обнаженной. Сама того не желая, или, может быть, желая – она больше не была уверена в своих намерениях, Марго задержала свой взгляд на груди Катрин. Она была прекрасна – высокая и упругая, с розовыми затвердевшими от возбуждения сосками. Она медленно подняла руку, ее пальцы дрожали. Боже, что я делаю? Это ошибка… но она такая... такая красивая.
– Катрин, я... – Уставившись в пространство, Марго шагнула вперед.
Кольцо на пальце блеснуло серебристо-золотой искрой, когда она потянулась, чтобы коснуться лица Катрин. Возможно сама она этого не заметила, но не Катрин.
– Марго... – Катрин часто дышала, от предложенной ласки в ее груди все сдавило, живот свело судорогой, которая отозвалась болью во всем теле. – Мне... следует... принять душ.
– Да. – Чуть ли не печаль прозвучала в голосе Марго. Она позволила своей руке безвольно повиснуть и отступила, чувствуя, как все внутри нее скрутилось в тугой узел. – Я принесу тебе чистую одежду.
– Спасибо. – Катрин опасалась, что если сейчас, когда пространство между ними не заполнено ничем, кроме желания, она останется наедине с Марго еще хоть одну секунду, она не сможет больше сопротивляться. Подсознательно, она чувствовала, что Марго будет жалеть, если что-то произойдет сейчас, и это может воздвигнуть между ними высокую стену, которую уже не преодолеть, или создать пропасть, через которую не перебраться. Они были связаны, и Катрин отчаянно надеялась, что Марго тоже это чувствует. Но она не хотела рисковать и потерять все ради того, чтобы удовлетворить свое желание сейчас. – Наверное, мне стоит запереть дверь, на случай если Арли проснется и захочет войти. Ты можешь оставить одежду на столике в коридоре.
– Конечно. – Марго тряхнула головой, как будто приходя в себя. – Зови меня, когда оденешься, я помогу тебе с повязкой. Моя комната прямо напротив.
– Спасибо, – мягко сказала Катрин, – Пока мне ничего не нужно.
Приняв душ и надев серые штаны и мягкую медицинскую рубашку из голубой хлопковой ткани, которые она нашла сложенными на небольшом столике в коридоре, Катрин тихо приблизилась к комнате Марго. Дверь была немного приоткрыта, и Катрин, сжав пальцами круглую ручку, с будоражившим предвкушением внизу живота, засомневалась. Не уверена, что спальня будет безопасным местом, если даже ванная им не была.
Дверь бесшумно отворилась, пропустив луч света, который пронесся через комнату к кровати, на секунду очертив фигуру Катрин на пороге комнаты, перед тем как все снова скрылось во мраке.
Лежа в темноте и чувствуя, как ее сердце забилось в предвкушении, она прислушалась в ожидании мягких звуков движения в темной комнате, таких обычных и таких желанных. Тихие шаги, звук расстегиваемой молнии и мягкий шорох одежды, спадающей с утомленного тела. Ее плоть пробудилась и ответила на ожидание знакомых, таких возбуждающих прикосновений, ее ноги дернулись под одеялом. От ощущения близости присевшей на край кровати девушки, кровь прилила к низу живота и настойчиво забилась вожделением в возбужденном теле. Зовущая влага смочила ее бедра, а ее еще нетронутые соски напряглись в голодном ожидании.
– Я тебя разбудила? – Спросил мягкий голос, и нежная рука мягко коснулась ее щеки и спустилась вниз к шее.
Пальцы скользнули по ее шее, провели по мягкому выступу ключицы и остановились на ее груди. Большой палец привычно нашел сосок, и она застонала от пронзившего ее наслаждения.
– Нет, я... ждала... – Она подняла взгляд, чтобы встретить теплые губы, опираясь одной рукой и приподнимаясь в постели. Ее грудь коснулась чужой груди, соски скользнули по мягкой шелковистой коже и напряглись так, что ей стало больно.
Издав стон наслаждения, она отбросила одеяло, обнажая свое тело и прижимая свою возлюбленную к себе. Раздвинув ноги, она приподнялась, призывая любимую. Когда упругое бедро коснулось центра ее возбуждения, она выгнула спину, и резкий вскрик вырвался из ее груди. Плачущий и одновременно восторженный стон сорвался с ее губ в высшей точке наслаждения.
Испугавшись остаться одной на остром пике возбуждения, она прижалась своими губами к губам любимой. Пока она тонула в омуте своей страсти, ее язык искал убежище меж чужих губ. Ее клитор пульсировал в такт движениям бедра между ее бедер. Мышцы живота конвульсивно сокращались с каждой накатывавшей волной наслаждения. Вскрикивая и дрожа на грани оргазма, она вцепилась пальцами в упругую напряженную спину над ней, выгибаясь вперед до тех пор, пока каждый сантиметр ее плоти не слился с чужой разгоряченной плотью.
Она почувствовала зубы на своей шее, горячее дыхание на своей покрывшейся потом коже и вожделение скользким приливом растекающееся по ее бедрам.
– Давай... вместе... – Сказала она, задыхаясь от всепроникающего возбуждения.
Ответом была лишь беспомощная дрожь и глухой стон. Услышав призыв своей любимой, чувствуя всепоглощающее желание, которое сводило ее с ума, она с неистовым криком провалилась в объятия оргазма. Пока крик наслаждения рвал ее на части и сжигал всю без остатка, она чувствовала трепет любимой в своих объятьях, и вместе с ней они сдались напору их страсти. Бездыханная и торжествующая, она благословляла их чудесный союз.
***Когда Марго открыла глаза, солнце уже вовсю сияло, и комната была погружена в тепло летнего воскресного утра. Она была одна. Несколько секунд Марго лежала неподвижно, наблюдая за обрывками облаков медленно плывущих за окном по небу, которое было таким синим, что не верилось что оно настоящее. Но эта красота снаружи была настоящей, как и небольшие волны наслаждения, все еще прокатывающиеся по ее телу.
Вздохнув, она перевернулась на спину и закрыла глаза, почувствовав влагу между своих бедер и слабые пульсирующие отголоски оргазма. Она не проснулась на пике возбуждения, но задержалась на последствиях всплеска страсти, купаясь в роскоши мягких объятий любимой.
Объяснений этому, от научных до психологических, было мало. И ни одно из них ничего не значило, потому что Марго просто знала правду. Когда она ложилась спать она хотела другую женщину. Когда она закрывала глаза, образ другой женщины пылал в ее голове. Когда она спала, эта женщина пришла к ней и дала ей все, чего она желала. И Марго не могла отрицать, что она приняла это с радостью, наслаждалась этим, приветствовала это слияние.
Она коснулась правой рукой своей левой руки и нежно дотронулась до полоски обручального кольца. У нее не было никого кроме Терри. Но не Терри она представляла, закрывая глаза, пока тело пылало желанием. Другая женщина, одним прикосновением заставила ее забыть обо всем и отдаться всепоглощающей страсти.
Марго почувствовала грусть оттого, что в ее жизни наступил момент, когда Терри перестала быть той единственной, которую она любила и которая полностью заполняла ее мысли.
Это был сон, всего лишь сон.
Но она знала, что это было нечто большее, и в уголке ее сердца, где раньше жила лишь боль и горечь утраты, она чувствовала то, что не могла ощутить уже много лет. Она слышала шепот счастья.
Глава 14
Еще не было шести утра, когда Марго появилась на кухне чтобы заварить кофе. Десять минут спустя она стояла перед окном с чашечкой горячего "Гавайского Синего Вуду" в руке и смотрела на задний двор. Катрин расположилась в плетеном кресле под большой ивой, откинув назад голову и закрыв глаза. От одного ее вида Марго словно ударило током. Самым приятным током на свете. Она немного колебалась, но потом наполнила вторую кружку кофе и тихо выскользнула наружу.
– Где твоя повязка? – Спросила Марго, устраиваясь в соседнем кресле.
Катрин повернула голову в ее сторону, открыла глаза и застенчиво улыбнулась. – Я ее потеряла.
– Угу, как удачно. – Не смогла не улыбнуться Марго, протягивая ей кофе. – Могу я тебя взбодрить этим?
– Если этот кофе на вкус хотя бы вполовину так хорош, как он пахнет, ты можешь просить мою бессмертную душу в обмен на эту чашку. – Она взяла кофе и сделала глоток, затем закрыла глаза и довольно вздохнула. – Боже, это великолепно.
– Ммм... – Марго нравилось быть причиной нескрываемого наслаждения Катрин. Возможно, даже слишком. Но этим летним, теплым утром ей было все равно.
Улыбнувшись, Катрин лениво поинтересовалась. – Так что я тебе должна?
– Ну, твоя душа, наверное, пока в безопасности. – Делая вид что размышляет, улыбнулась, наконец, Марго. – Я приду к тебе, когда придумаю что-нибудь подходящее.
– Окей, – неспешно ответила Катрин, – Просто дай мне знать что, когда и где.
Хриплые интонации в голосе Катрин не ускользнули от внимания Марго, хоть она и отказывалась признать приятное тепло наполнившее ее в ответ. Вместо этого она отпила свой кофе и всмотрелась в лицо Катрин. Под ее глазами пролегли легкие тени, но взгляд казался чистым, без следа боли. – У тебя вообще получилось поспать?
– Немного. – На самом деле, после душа ей было ничуть не легче заснуть, чем до него, и она ворочалась всю ночь. Все, о чем она могла думать, это ее встреча с Марго, полутемный коридор, повисшее молчание, и ее мольбы о том, чтобы Марго к ней прикоснулась. Сильное возбуждение, сопровождавшее эти воспоминания, не было подспорьем для спокойного сна. – Я рано проснулась и когда выглянула наружу, решила, что просто обязана сюда спуститься. В Манхэттене такого утра не увидишь.
– Нет, наверное, не увидишь. – Марго поставила свою чашку и вытянула ноги, замечая, что рука Катрин неподвижно лежит поперек живота. – Как плечо?
– Лучше. Все еще плохо двигается... примерно, как я и ожидала.
– Ты не попросила меня помочь с твоей повязкой после душа.
– Я попробовала, – ответила Катрин, чувствуя себя немного смущенной и немного виноватой. – Но когда я заглянула в твою комнату, ты уже спала.
Да и мне снилась ты. Марго покраснела. – Прости. Ты могла меня разбудить.
Катрин пожала здоровым плечом. – Могла. Но я подумала, что в этом нет особой необходимости.
– Ого, неужели?
– Знаешь, я ведь тоже доктор.
– А еще ты крутая, а я знаю, как крутые относятся к травмам – игнорируют их и делают вид, что ничего не случилось.
Катрин рассмеялась. – Виновата, признаю. – Она задумчиво отхлебнула свой кофе. – А как насчет тебя? Ты нападаешь на меня так, будто сама тоже крутая в семье.
– Не особенно. Обычно я была слишком занята учебой. Терри была главной в нашей семье.
Слова вырвались сами собой, и Марго застыла с каменным лицом. Обычно она не говорила про Терри, по крайней мере, ни с кем кроме Линды, Робин или Филлис. Она понятия не имела, зачем рассказала это Катрин.
– Она тоже любила футбол? – непринужденно спросила Катрин, заметив внезапное замешательство Марго, но решив, что эту тему необходимо продолжить. Марго сказала, что они подруги и, если это на самом деле так, и даже, если дружба окажется единственным, что может быть между ними, то Терри не должна стать для них запретной темой.
– Футбол, софтбол, американский футбол – что угодно. Она играла во все. – Марго запнулась, потом слегка улыбнулась одними уголками губ. – Она вечно расшибала себе что-нибудь.
– О-о, теперь я поняла фразу Филлис о крутых девчонках и синяках.
Марго внимательно смотрела на Катрин, размышляя о том, что должна была удивиться тому, что Катрин знает даже про Терри, но удивления не было. Катрин оказалась одним из самых проницательных людей, которые встречались ей в жизни. – Ты все замечаешь, не правда ли?
– Я внимательная, – тихо ответила Катрин. Особенно когда это так много для меня значит.
– Я в курсе.
Катрин хотела знать все о женщине, которую любила Марго, с которой дала жизнь ребенку. Не из простого любопытства – по крайней мере, если бы она сказала честно, не столько из-за этого – но из-за глубокого желания узнать Марго как можно ближе. Но она также интуитивно понимала, что нельзя быть слишком навязчивой и благоразумно сменила курс на более безопасное направление. – Ты поднялась довольно рано для воскресенья.