Предшественника Пиноккио звали Панч - шуточка в стиле тех типов, которые сочли, что "Дубинка" - подходящее название для тактической ракеты. "Панч" - звучит как тычок в зубы... Очень смешно.
Но хотя Панч, как и Пиноккио, имел компьютерный мозг и, следовательно, не нуждался в экипаже (а значит, и в месте для команды, если не считать рудиментарного сиденья на броне), он волок за собой провода для связи с пехотной командой. Пробовали и радио, но, как выяснилось, бедняга Панч терялся из-за искусственных и естественных помех и ложных команд, которыми противник усердно сбивал его с толку.
Усовершенствованная модель в проводах не нуждалась. Тут же некий штабной, по неизвестной причине не совсем лишенный воображения, вспомнил, что "Рunch" - это не только "удар", но и фарсовая кукла - и имя для модели без "ниточек" пришло само собой. Но Пиноккио, как Панч и как деревянная кукла Коллоди, в одиночку был уязвим...
Скажем, достаточно храбрый человек (в чем, в чем, а в этом у Врага недостатка не было) мог подстеречь Пиноккио в засаде. А если этот храбрец был вдобавок хорошо проинструктирован, он мог бросить в Пиноккио гранату или бутылку с зажигательной смесью и даже попасть в относительно уязвимое место. Поэтому трехдюймовая броня Пиноккио нуждалась в прикрытии из живой (или почти живой) плоти. А так как стоил Пиноккио примерно столько же, сколько средней величины город, и мог при должной защите успешно сражаться против целого полка - он это прикрытие получал.
Двое разведчиков из отделения 2910-го двигались впереди, образуя переднюю вершину ромба. По обе стороны двигались фланговые, прочесывая кусты и, если они замечали что-нибудь подозрительное, засеивая эти кусты стреловидными разделяющимися пулями. Всегда бодрый, надежный 2909-й помощник командира отделения - вместе с еще одним УЖОСом замыкал группу, двигаясь в арьергарде. Место командира патруля 2900-го было сразу позади Пиноккио, а командира отделения 2910-го - впереди роботанка.
Джунгли тревожно притихли, из-под огромных деревьев сочилась тьма. "И шел я чрез Долину тени..."
В наушниках пропищал искаженный голос 2900-го:
"Отодвинуть левый фланг!" 2910-й ответил, подтверждая прием, и побежал передавать приказ, хотя фланговые - 2913-й, 2914-й и 2915-й - разумеется, тоже слышали команду и уже выполнили ее. Но дублирование команды обязательно... Конечно, сейчас, в самом начале патрулирования, нападение весьма маловероятно, но это отнюдь не оправдание для разгильдяйства.
Когда 2910-й пробирался между деревьями, он заметил что-то под ногами и задержался рассмотреть этот предмет. Оказалось, это был череп. 2910-й поднял его. Обыкновенный, костяной, вовсе не похожий на гладкий полированный череп УЖОСа. Следовательно, вероятнее всего, это череп Врага.
Врага с большой буквы, подумал он. То есть человеческого существа, на которое не распространялось граничившее с поклонением уважение к людям, вбитое в УЖОСов генетикой и обучением.
Снова тонкий жестяной голосок:
- 2910-й, тебя что-то задерживает?
- Иду.
Он пинком отшвырнул череп с дороги. Человек, которого даже УЖОС не был обязан слушаться, которого даже УЖОС мог убить. Череп выглядел очень старым, но, конечно, старым он быть не мог. Муравьи вычищали череп до блеска за несколько дней - а через несколько недель кость сгнивала. Но выглядел этот череп так, словно пролежал тут два десятка лет.
Хлопая крыльями, пролетел орнитоптер - у него была своя разведывательная задача.
2910-й спросил: . ,
- Куда идем? До ручья?
- Четверть мили по берегу, потом сворачиваем на запад, - отозвался в наушниках голос 2900-го с заметной ноткой сарказма, - если, конечно, ты не возражаешь.
Неожиданно вмешался голос лейтенанта Кайла:
- 2900-й! 2910-й в дозоре второй по старшинству и обязан быть в курсе ваших планов.
Но 2910-й сообразил - настоящий УЖОС никогда не задал бы подобного вопроса. Понял он и другое - об УЖОСах он знал куда больше, чем комроты. Неудивителыю, ведь в отличие от Кайла 2910-й ел и спал с УЖОСами... и все же в этом было что-то не то. Похоже, он знал УЖОСов даже лучше Бреннера, если не говорить о собственно биомеханике.
Передовые разведчики сообщили, что подошли к еле-еле ползущему в оплывающих берегах болоту, которое они называли ручьем. В этот момент опять подключился Кайл и тем же спокойным голосом, каким делал замечание 2900-му, объявил:
- У нас "красная" ситуация. С севера атака, силами примерно до батальона. Дозору - срочное возвращение. Живо!
Пиноккио, затормозив правой гусеницей, резко развернулся на сто восемьдесят градусов, отделение обежало его по часовой стрелке, сохраняя общую формацию. Кайл добавил:
- Что-то безоткатники никак их не накроют. Выхожу к ним - посмотрим, что там. На радиоконтакте остается мистер Бреннер.
- Мы уже возвращаемся, сэр, - ответил 2900-й. В следующее мгновение передовые разведчики упали, срезанные автоматными очередями, а джунгли превратились в грохочущий выстрелами ад.
Радар Пиноккио засек источник огня, отследив трассы, и его орудие выплюнуло 155-миллиметровый снаряд. Но тут же все кусты вокруг взорвались перекрестным огнем. Пули ударяли в турель Пиноккио и рикошетировали с омерзительным визгом - словно вскрикивали проклятые души. 2910-й увидел, как из ниоткуда вылетают, крутясь в воздухе, гранаты. Что-то с ужасающей силой ударило его в бедро. Прежде чем посмотреть на раненую ногу, он заставил себя сказать:
- 2909-и, я ранен - принимай отделение..
Теперь вокруг с воем падали и рвались мины - если 2909-й и подтвердил команду, 2910-й этого уже не слышал.
Осколок гранаты или мины вспорол мышцы ноги, разворотив бедро, но, очевидно, не задел артерию - кровь не била фонтаном, а просто текла, хотя и довольно обильно. 2910-й заставил себя развести пальцами края раны и заглянул в нее, чтобы убедиться, что в ране нет ни осколков, ни грязи. Рана глубокая, но кость цела... кажется. .
Вжимаясь в землю изо всех сил, он вытащил нож, распорол штанину и перетянул ногу ремнем выше раны. В перевязочном пакете были марлевый тампон и лента пластыря; он наложил повязку и теперь лежал тихо, выставив свою М19 и пытаясь определить место, куда полезнее всего было бы пустить заряд стрелок. Турель Пиноккио деловито выпускала одну пулеметную очередь за другой, вычищая подозрительные участки, - в остальном, казалось, бой прекратился.
В наушниках раздался голос 2900-го:
- Раненые есть? Я спрашиваю, есть раненые?
2910-му удалось выговорить:
- Я... 2910-й.
УЖОСы боль чувствуют. Но не так сильно, как люди. Далеко не так сильно. Поэтому он изо всех сил притворялся, что ему не очень больно. Внезапно ему пришло в голову, что теперь его спишут по ранению, а значит, не придется пользоваться письмом. И это его обрадовало.
- А мы уж думали, что ты накрылся, 2910-й. Рад, что обошлось.
И тут голос Бреннера перекрыл голос 2900-го. Представитель БСС был в панике.
- Нас окружили! Мы проигрываем бой - срочно роботанк сюда!..
Несмотря на боль, 2910-й разозлился. Только Бреннер называл Пиноккио просто "роботанк" - а когда упоминал его имя в документах, закавычивал его: роботанк "Пиноккио".
- Сейчас будем, сэр, - отозвался 2900-й. Оказывается, он уже стоял над 2910-м и наклонился, помогая ему подняться.
2910-й попытался найти глазами других УЖОСов.
- Потери большие? - спросил он.
- Четверо убиты, и один ранен - ты. -Наверно, ни один человек - ни один другой человек - не заметил бы боли в грубом голосе 2900-го. - Идти можешь?
- Даже встать не могу.
- Значит, поедешь на Пиноккио.
2900-й удивительно бережно поднял его на маленькое сиденье "погонщик", то есть координировавший действия роботанка УЖОС, ехал тут, если скорость движения была слишком велика, чтобы просто бежать рядом. На шоссе, например.
Остатки отделения встали цепью впереди Пиноккио. 2910-й услышал, как 2900-й вызывает:
- Лагерь! Вызываю лагерь! Как у вас, сэр?
- Лейтенант Кайл убит, - ответил срывающийся голос Бреннера. - Только что прибежал 3003-й и сказал, что Кайл убит!
- Вы держитесь?
- Не знаю! - Было слышно, как Бреннер спрашивает, отвернувшись от микрофона: "Они держатся, 3003-й?"
- Воспользуйтесь перископом, сэр. Или "птичкой", если она еще не сбита.
Бреннер торопливо затарахтел:
- Я не знаю, держимся мы или нет. 3003-й был ранен, только что он умер. В любом случае он вряд ли знал... Вы должны торопиться! Скорее!
Это противоречило уставу - но 2910-й сдернул шлем. чтобы не слышать терпеливого ответа 2900-го. Теперь, когда не мешало бормотание Бреннера, он слышал далекие взрывы - несомненно, в лагере. Автоматные и пулеметные очереди сливались в почти неумолчный гул, на который накладывалось "у-у-убумм!" вражеских снарядов и ответный кашель минометов.
Затем джунгли расступились - перед ними открылся лагерь: среди травы и траншей то и дело вздымались фонтаны грязи. Отделение перешло на бег, а Пиноккио на ходу открыл огонь из пушки.
Они нас обвели, думал 2910-й. Нога болела, но как-то отдаленно; голова кружилась и стала странно легкой - словно он был орнитоптером, висящим в туманной мороси над своей же головой... Вместе с легкостью пришла странная ясность сознания.
Это противоречило уставу - но 2910-й сдернул шлем. чтобы не слышать терпеливого ответа 2900-го. Теперь, когда не мешало бормотание Бреннера, он слышал далекие взрывы - несомненно, в лагере. Автоматные и пулеметные очереди сливались в почти неумолчный гул, на который накладывалось "у-у-убумм!" вражеских снарядов и ответный кашель минометов.
Затем джунгли расступились - перед ними открылся лагерь: среди травы и траншей то и дело вздымались фонтаны грязи. Отделение перешло на бег, а Пиноккио на ходу открыл огонь из пушки.
Они нас обвели, думал 2910-й. Нога болела, но как-то отдаленно; голова кружилась и стала странно легкой - словно он был орнитоптером, висящим в туманной мороси над своей же головой... Вместе с легкостью пришла странная ясность сознания.
Да, они нас обвели. Они заставили нас привыкнуть к небольшим коротким налетам, к разведкам боем - а когда мы наконец вывели Пиноккио из лагеря, они были готовы и ударили разом в двух местах: засада в джунглях и атака на лагерь...
Между прочим, он все еще сидит на броне, на открытом сиденье, и вотвот окажется в самой гуще боя. Отряд уже подошел к минному полю, и УЖОСы впереди на бегу перестраивались в колонну по два, чтобы не оказаться за пределами безопасной полосы.
- Куда мы, Пиноккио? - спросил он и только тут сообразил, что так и не включил шлемофон. Щелкнул рычажком и повторил вопрос.
- Раненая боевая единица будет доставлена на командный пункт для оказания ей помощи сотрудником Биосинтетической Службы, - прогудел Пиноккио. Но 2910-й уже не слышал его. Впереди, казалось, разом протрубили пять десятков горнов, командуя новую атаку Врага.
Южная сторона треугольника лагеря была пуста: очевидно, остатки их взвода перебросили на помощь первому и второму. Но война - штука нелогичная, что в очередной раз подтвердилось здесь. Там, где Враг мог бы пройти, практически не встретив сопротивления, у него не было ни одного солдата!
- Прошу помощи сотрудника БСС, имею раненую боевую единицу, - слышал 2910-й голос Пиноккио. В то же время роботанк продолжал стрелять. Он вызывал Бреннера уже больше минуты, но тот не выходил; тогда 2910-й исхитрился соскользнуть с брони, приземлившись на здоровую ногу. Пиноккио тотчас умчался.
Бункер КП перекосило - судя по воронкам, били прицельно, и то, что КП вообще не разнесло в щепки, следовало отнести к чистым случайностям. Когда 2910-й подошел к дверному проему, в нем появилось белое как мел лицо Бреннера.
- Кто здесь?
- 2910-й. Я ранен - дайте мне войти и лечь.
- Они сказали, что не могут поддержать нас с воздуха. Я запросил их, а они сказали, что весь район охвачен боями и они до нас не доберутся. Даже не найдут.
- Дайте пройти. Я ранен и хочу войти и лечь... - в последний момент он вспомнил и добавил: - Сэр.
Бреннер нехотя посторонился. В бункере было темновато, но не совсем темно.
- Осмотреть вашу ногу?
2910-й нашил пустые носилки и лег, стараясь не тревожить рану.
- Незачем, - ответил он. - Займитесь лучше другими ранеными.
Бреннер, Конечно, был не в себе, но и в таком состоянии он мог бы заметить, что с 2910-м не все в порядке.
Но сотрудник, БСС не подошел к нему, а вернулся к рации - его отчаянный голос доносился откуда-то издалека. До чего же хорошо лежать...
Где-то вдали голоса спорили о чем-то, перебивали друг друга. Где-то очень далеко. Интересно - где?..
Потом он услышал пушки и вспомнил. Попытался повернуться на бок и сумел сделать это со второго раза - хотя голова была еще более легкой, чем накануне. На соседних носилках лежал 2893-й - он был мертв.
В дальнем углу землянки, которая, собственно, и представляла собой весь КП, Бреннер спорил с 2900-м.
- Был бы хоть один шанс, - говорил торопливо Бреннер, - я бы это сделал. Вы же это знаете, взводный.
- Что происходит? - сумел наконец спросить 2910-й. - Что такое?..
Он был слишком слаб, чтобы продолжать играть роль УЖОСа, но ни Бреннер, ни 2900-й этого не заметили.
- Дивизия, - ответил Бреннер. - Целая дивизия Врага. Мы не можем сдерживать ее нашими силами!
2910-й приподнялся на локте.
- О чем это вы?
- Я говорил с ними по радио... поймал их частоту - это целая дивизия. Они нашли офицера, который знает английский. Они предлагают нам сдаться.
- Это они говорят, что у них дивизия, - сдержанно заметил 2900-й.
2910-й потряс головой, пытаясь привести ее в порядок.
- Хоть бы и дивизия - с Пиноккио...
- Роботанк уничтожен.
2900-й бесстрастно объяснил:
- Мы пытались контратаковать, 2910-й, но они подбили Пиноккио и отбросили нас назад... Как ты себя чувствуешь?
- Их целая дивизия! - твердил Бреннер.
Голова 2910-го теперь лихорадочно работала, но это было так, словно в ней крутился какой-то нелепый механизм. Если Бреннер намерен сдаться, 2900й не сможет даже подумать о неповиновении. Но он, 2910-й, может убедить Бреннера в том, что он - человек. Бреннер сможет объяснить это Врагу обязательно объяснит; и в этом спасение. Война рано или поздно кончится, и он вернется домой. Никто не сможет его ни в чем упрекнуть. Если Бреннер собирается...
Бреннер спросил:
- Сколько у нас осталось боеспособных?
- Меньше сорока, сэр.
В голосе 2900-го ничто не изменилось, а ведь не мог же он не понимать: капитуляция могла означать для него только верную смерть. Враг брал в плен только людей. (А сможет ли он убедить 2900-го? Вообще кого-либо из УЖОСов после того как они вместе ели и шутили? УЖОСов, которые не разбирались в физиологии и считали всех людей, кроме Врага, полубогами? Поверят ли они ему, если он попытается принять командование?..)
Он видел, как Бреннер кусает губы.
- Я собираюсь капитулировать, - сказал наконец представитель БСС. Совсем рядом с КП взорвалась мина или, может, реактивный снаряд, но Бреннер как будто не заметил этого. Он говорил неуверенно, словно пытался свыкнуться с этой мыслью.
- Сэр... - начал было 2900-й.
- Я запрещаю вам обсуждать мои приказы, - оборвал его Бреннер. Теперь он говорил решительнее. - Но я попрошу их на этот раз сделать исключение, взводный. Я попрошу их не... - его голос слегка дрогнул. - Не делать того, что они обычно делают... с не-людьми.
- Не в этом дело, - твердо возразил 2900-й. - Дело в самой сдаче. Мы готовы умереть, сэр, - но мы хотим умереть, сражаясь.
Один из раненых застонал, и 2910-й подумал, что тот, может быть, тоже слушает сейчас их разговор. Бреннер явно потерял контроль над собой.
- Вы умрете так, черт возьми, как я вам прикажу! - взвизгнул он.
- Погодите, - 2910-му было неожиданно трудно говорить, но он все же смог привлечь их внимание. - 2900-й, мистер Бреннер еще фактически не отдал вам приказа о сдаче, а вы нужны сейчас в бою. Ступайте - я поговорю с ним.
Увидев, что старший УЖОС колеблется, 2910-й добавил:
- Если понадобится, он свяжется с вами по шлемофону; а сейчас идите к нашим!
2900-й резко повернулся и выскользнул в узкую дверь бункера. Пораженный Бреннер спросил:
- Что за черт, 2910-й? Что вам взбрело в голову?!
2910-й попытался встать, но оказался слишком слаб для этого.
- Подойдите, мистер Бреннер, - попросил он. Сотрудник БСС не шевельнулся, и тогда он добавил: - Я знаю, как нам выбраться из этой каши.
- По джунглям? - голос Бреннера дрожал, но был полон сарказма. - Бред!
Но он подошел и наклонился к нему, и прежде чем Бреннер успел сообразить, в чем дело, 2910-й рванулся с носилок, вцепился в Бреннера и повалил его.
- Что вы делаете?!
- А то вы сами не видите. Приставляю мой нож к вашей шее.
Бреннер пытался сопротивляться, но, почувствовав лезвие у горла, сдался.
- Вы... не можете.
- Могу. Потому что я не УЖОС. Я человек, Бреннер, и вам лучше хорошенько понять это.
Он скорее ощутил, чем увидел, недоверие на лице Бреннера.
- Я журналист, и два года назад, когда эту группу УЖОСов готовили к активации, я был внедрен в нее. Я тренировался вместе с ними, потом я воевал вместе с ними, а если вы читали журналы, вы могли прочесть некоторые из моих репортажей. И поскольку вы тоже штатский и не больше моего имеете право тут распоряжаться, я принимаю командование.
Бреннер шумно сглотнул.
- Эти репортажи - блеф... трюк, чтобы публика примирилась с существованием УЖОСов... это знают даже в штаб-квартире БСС в Вашингтоне...
Смеяться было больно, но 2910-й засмеялся.
- Тогда как вы объясните тот очевидный факт, что я приставил нож к вашему горлу, мистер Бреннер?
БССовца трясло.
- Вы что, не понимаете, 2910-й? Ни одному человеку не под силу жить жизнью УЖОСа - бежать много миль подряд, не чувствуя усталости, спать только пару часов в сутки, - и прочее - поэтому мы поступили проще. Поверьте, 2910-й, я в курсе. Меня проинструктировали перед отправкой в этот лагерь, и я все про вас знаю, 2910-й.
- О чем это вы?
- Черт возьми, да отпустите же меня... Вы - самый настоящий УЖОС и никак не можете так обращаться с человеком. - Бреннер вздрогнул, когда лезвие плотнее прижалось к его горлу, но потом продолжил: