Сюрприз удался: чернокожий юноша, вероятно, подрабатывающий по ночам иностранный студент, привез в баню шикарные голландские цветы в больших плетеных корзинах и вручил их женщинам прямо у входа в парилку. Дамы, сначала онемев от изумления, пришли в неописуемый восторг, после чего чуть ли не затискали «шоколадного мальчика», который, испуганно попрощавшись, пулей вылетел из сауны, под громкий смех уже изрядно окосевшей от жары и шампанского компании. Следующим объектом для поцелуев был выбран Максим, который уже не казался Диане таким холодным и непробиваемым, как сначала, а даже наоборот, своей раскованностью вызывал интерес, если не сказать больше. Кацу тоже не удалось избежать этой процедуры, что, впрочем, он и не пытался сделать. А почувствовав у себя на шее теплые и влажные губы Дианы, прижал ее руку к своему паху и вкрадчиво проговорил:
– Тебе будет со мной очень хорошо, милая… Я постараюсь…
– Тебе тоже понравится, детка! – не осталась в долгу Диана, опускаясь перед ним на колени.
Карина, сидевшая в это время рядом с Денисовым в мягком бархатном кресле каминного зала, обвила его шею своими тонкими и гибкими, как лианы, руками и спросила, наклонившись к самому уху:
– Я действительно девушка твоей мечты?..
– Конечно, – ответил тот, не моргнув.
Карина расцвела в улыбке и припала горячим влажным ртом к губам Максима.
– Максик, скажи, чем ты сейчас занимаешься, а? – спросила она, с трудом оторвавшись от него. – А то прямо как в сказке – бедный студент вдруг превратился в настоящего миллионера! Только не обманывай, договорились?
– Договорились, – согласился Денисов. – Я свободный коммерсант, покупаю и продаю деньги.
– О-о-о! Почти как мой папик, да? – Ответ явно произвел на Карину впечатление. – Значит, ты теперь стал серьезным человеком… как и обещал мне, помнишь?!
– Конечно, помню, – чуть улыбнулся Денисов.
– И… только ради меня?! – не унималась жаждущая пылких признаний Карина.
– Я держу свое слово.
– Максик, ты просто чудо! Я тебя обожаю! – воскликнула девица, мельком взглянув в сторону лестницы, ведущей на второй этаж, – по ней поднимались Миша и уже изрядно пьяная Диана, которая льнула к нему всем телом, на ходу сбрасывая с себя махровое полотенце.
Карина запустила руки под мокрую простыню, в которую был завернут Макс.
– Какие крепкие мускулы, – страстно прошептала она, дотронувшись до его упругих плеч. – Ты теперь от меня никуда не денешься…
Руки Карины скользили по мокрому и горячему телу Максима так нежно, что он уже был не в силах сдерживаться. Резко развернувшись, Денисов поднялся с кресла, подхватил на руки почти невесомую девушку, сладострастно прижавшуюся своей упругой маленькой грудью к его мускулистому торсу, и, почувствовав, как его член наливается силой, положил ее на мягкий ковер возле потрескивающего камина. Затем распахнул на себе простыню, скомкал и швырнул в угол. Глаза Карины умоляюще смотрели на Макса.
– Возьми меня… – сказала она низким, хриплым голосом, сбросив с себя полотенце и раздвинув ноги. – Чего ты ждешь?! Войди в меня, Макс! – крикнула вдруг она. – Я хочу тебя!..
И Денисов не стал медлить. Из груди Карины вырвался протяжный стон, она изгибалась всем телом, от которого шел нежный аромат фиалкового лосьона, а рот, жаждущий поцелуя, был полуоткрыт. Максим приподнял девушку на руках, почти грубо перевернул на живот, поставив на колени, и двумя резкими точными толчками слился с ней, влажной и желанной…
– Как… мне… хорошо… боже мой! – чуть слышно шептала она, закрыв глаза, вздрагивая от его ритмичных движений и блаженно улыбаясь. Она помогала ему бедрами, все ускоряя и ускоряя темп. Обхватив девушку за плечи, Максим с каждым толчком старался войти в нее все глубже и глубже, и вскоре она чуть ли не теряла сознание от охватившего все ее тело безумного наслаждения… Она громко закричала. Максим вдруг почувствовал, что перестает контролировать себя, его тело судорожно напряглось, освобождаясь в сладостном оргазме. Потом он замер в последнем диком порыве всего тела и застонал сквозь стиснутые зубы. Его стон потонул в животном рычании, которое издала Карина, до крови расцарапав ему руки. Импульсивно сжимающиеся горячие мышцы влагалища словно не хотели отпускать выплеснувший семя член, и это было самое сильное из всех плотских наслаждений, доступных человеку!..
А потом наступила тишина, нарушаемая лишь тихим треском сгорающего в камине дерева и глубоким, спокойным дыханием мужчины и женщины, лежащих обнаженными на мягком зеленом ковре, рядом с дрожащими языками оранжевого пламени…
Глава 22
Через полчаса все снова собрались в каминном зале и жадно набросились на великолепный ужин. Потом еще немного попарились в сауне и искупались в бассейне, сбрасывая с себя усталость и хмель, а затем Миша предложил Денисову на пять минут оставить девушек вдвоем и пойти на улицу, подышать свежим воздухом. Несмотря на то что за окном уже был ноябрь, а термометр показывал плюс два градуса, они вышли на крыльцо бани, накинув на себя лишь сухие простыни и при этом совершенно не ощущая холода. Глядя на звездное небо, Максим с жадностью затянулся сигаретой и задумчиво пробормотал:
– Как хорошо… Сколько времени, не смотрел?
– Около часу ночи, – скрестив на груди руки, ответил Кац. – Ну, как ты себя чувствуешь? Отдохнул?
– Да уж! – стряхнув пепел на лежавший у двери синтетический коврик, отозвался Денисов.
– Классно. – Кац удовлетворенно кивнул. – Что собираешься делать дальше?
– В смысле? – Денисов покосился на дверь, ведущую в сауну. – Ты Карину, что ли, имеешь в виду?.. – Он пожал плечами: – Да ничего я с ней не собираюсь делать. Это так, мечта детства, можно сказать.
– Я не об этом.
– А о чем? – Макс удивленно посмотрел на друга.
– О планах. Операцию ты свою провернул. Дальше что?
– Дальше?.. Ах вот ты о чем? Нашел время, Мишка! – Максим сощурился. Потом лицо его приняло жесткое выражение. – Да есть у меня один должок… Только он никого не касается… Там деньги нужны будут. И немалые…
– А сколько же ты «зажухал» на своей операции, если не секрет? – вкрадчиво поинтересовался Кац, но, увидев лицо Максима, добавил: – Ну ладно, ладно, я тебя и не спрашиваю, если не хочешь говорить.
– Думаю, около ста пятидесяти. Осталось около сотни. А что?
Не отвечая, Кац внимательно посмотрел на Денисова.
– Я вот что думаю… – помолчав, сказал наконец он. – Можно ведь с умом распорядиться той приличной суммой, что еще осталась у тебя после всех этих безумных бедламов. Например, замутить свой бизнес…
– Барыжничать?! Ну уж нет! – решительно отверг Максим. – Потом разбирайся со всякими твоими Бармашами… «Здрасьте, кому платишь?» Несколько таких визитов, и я тоже не выдержу, как Милославский. Мне, знаешь ли, хочется жить спокойно! Погуляю, отдохну, в Европу съезжу. А потом уже буду думать – что делать дальше, – заключил он. – В конце концов, у меня есть диплом юриста…
– А если бы я тебе сказал, что можно буквально за год-два заработать десятки миллионов в «зеленых»? Ради таких денег стоит рискнуть тем, что имеешь, а?! – хитровато прищурившись, словно между прочим спросил Миша.
– Чего? Мил-ли-о-ны!!! – насмешливо протянул Денисов, щелчком выбрасывая окурок. – Если ты знаешь, как заработать столько баксов, то почему до сих пор ежедневно торчишь перед компьютером и рисуешь какие-то дурацкие логотипы?
– Каждому свое, – улыбнувшись, отмазался Кац. – У тебя, я вижу, просто природный талант делать деньги из воздуха, так что тебе и карты в руки. Мое дело – мозгами шевелить. Соглашайся. А когда разбогатеешь, так уж и быть, по старой дружбе отстегнешь мне за идею пять-семь миллиончиков. Я, знаешь ли, мечтаю о покупке эфирного времени и открытии телеканала «Кац-ТВ». – Михаил рассмеялся. Но затем снова стал серьезным.
Денисов слишком хорошо знал своего друга; он понял, что на сей раз на уме у Мишки что-то действительно стоящее.
– Только сразу предупреждаю! – Максим поднял вверх указательный палец. – Никаких продуктов, алкоголя и прочего дерьма, которого и без моих стараний – как грязи в апреле! Если у тебя на уме «купи-продайка», то разговор можно и не начинать – мой ответ «нет».
– Не беспокойся, – сказал Кац. – Я просто хочу напомнить тебе один эпизод из детства… Ты никогда не находил в своем почтовом ящике письмо, в котором неизвестный сообщает примерно следующее:
«Прочти внимательно и пошли по каждому из пятнадцати указанных здесь адресов по два карманных календарика. Затем напиши письма нескольким своим знакомым, убрав верхний адрес в списке, а внизу приписав свой. Затем отправь все эти письма и жди. В течение года тебе придет по почте более тысячи календариков из самых разных городов страны»? Знакомая комбинация?!
– Конечно. Только иногда вместо календариков нужно рассылать страшилки или фантики, – кивнул Максим. – Но я даже ребенком считал, что это все – самая настоящая туфта, галиматья полная. Никто никаких календариков не получит, надувательство сплошное.
– Конечно. Только иногда вместо календариков нужно рассылать страшилки или фантики, – кивнул Максим. – Но я даже ребенком считал, что это все – самая настоящая туфта, галиматья полная. Никто никаких календариков не получит, надувательство сплошное.
– Правильно! А все лишь потому, что тысячи писем с вложенными календарями получат только те, кто лично начал эту хитрую аферу! Да может быть, две-три сотни тех, кто ее первым подхватил. А остальные – или крохи, или вообще ничего.
– Все понятно, но суть в чем? – фыркнул Денисов, но Кац увидел, что глаза его уже загорелись.
– Если представить себе, что вместо календариков – денежные депозиты, а вместо писем – респектабельный офис, то в результате – миллионное дело! Появляется, скажем, реклама некоей фирмы о приеме денежных вкладов с выплатой дивидендов ежемесячно. По десять процентов, например. А за такие проценты, да еще в баксах, народ просто удавится. Представляешь: заключил договор, вложил на год или полгода «штуку», снимай по стольнику каждый месяц, а в конце срока, получив огромное спасибо от руководства компании, забирай свой вклад в целости и сохранности назад. Вот и вся хитрость. – Миша снова закурил и внимательно посмотрел на Денисова.
– Математическая пирамида… – пробормотал тот. Кац с удовлетворением отметил, что лицо Максима оживилось. – В течение первых месяцев или года, пока основание пирамиды растет и доходы превышают выплаты, сшибаешь куш, а когда сборы начинают сравниваться с выплатами, берешь ноги в руки и – в бега?!
– Я же говорил, что по части сотворения из воздуха презренных денежных знаков ты у нас вне конкуренции, – подмигнул Миша. – На лету схватываешь!
– Подожди, подожди! – вслух рассуждал Денисов. – Дельце-то действительно может оказаться золотым… Если стать обладателем кругленькой суммы, то можно укатить со всеми «бабками» куда-нибудь в Европу или Америку, вложить их в надежный банк, скажем – швейцарский, под пять-десять процентов годовых, и до конца своих дней можно больше ничего не делать, плевать в потолок, тискать загорелых мулаток на Ямайке или Канарах, кататься на яхте, разъезжать на «Порше», и даже оставить деньги в наследство своим детям, которым тоже можно всю жизнь быть богатыми бездельниками!
– Все верно, но здесь остаются две проблемы. – Миша говорил ровным голосом. Было видно, что он заранее все хорошо продумал. – «Кидок» в чистом виде может вызвать подозрения у компетентных органов. Так что нужна видимость кипучей деятельности и кое-какие реальные инвестиции… Это первое. И второе – ты, как дипломированный юрист, должен создать видимость непреднамеренного банкротства, так оно будет надежней. Уголовное дело в любом случае заведут, линять из города и страны все равно придется, но все же лучше заранее заплатить толковым адвокатам, а они, уж поверь, при помощи своих связей даже самого черта сделают беленьким и пушистеньким! Главное – все спокойно просчитать…
Денисов почесал взлохмаченную шевелюру. Первоначальный восторг от козырной идеи постепенно сменился на задумчивость. Наконец, перебив друга, Макс тихо сказал:
– А ведь ты пытаешься меня подставить, старик… Разве нет?!
– Не совсем верная формулировка. – У Каца на лице не дрогнул ни один мускул. – Я просто нарисовал тебе план, а дальше уже твое дело. Насильно тебя никто никуда не тащит, да и что, если разобраться, плохого в том, если один умный «разведет» сто тысяч идиотов, а потом спокойно помашет им ручкой и – прощай немытая Россия?! – Он спрыгнул с перил крыльца и подошел к Денисову почти вплотную. – Да ни один мент тебя даже искать не станет, поверь мне! Здесь бардак не на год, и не на два, и даже не на десятилетия – это навсегда! Россия – не страна, это диагноз. Причем – неизлечимый… Ты посмотри вокруг – сколько вполне нормальных образованных и трудолюбивых людей готовы отдать все за один билет до Нью-Йорка и крохотную квартирку на том берегу Атлантического океана! Тебе же предлагают свалить, имея за спиной половину золотого запаса какого-нибудь карманного государства… – Миша вздохнул и потянулся: – Но в самом крайнем случае, если тебе действительно невтерпеж, можно изначально оформить компанию на совершенно «левого» подставного человека, и вся проблема, мать ее! Хочешь, я даже найду для тебя такого парня? На начальном этапе он будет «зиц-председателем», а тебе придется только вложить деньги в организацию фирмы. Формально ты будешь считаться менеджером – то есть наемной рабочей силой, с тебя и взятки гладки! Тем временем ты по-быстрому сколотишь себе солидный капитал и отойдешь от дел, через пару месяцев исчезнет он, тоже в свою очередь скинув фирму на какого-нибудь Васю из Урюпинска… У руля должен стоять профессионал… А вот когда до краха останется один шаг – тогда можно смело подарить свое президентское кресло товарищу Лопухову!.. Ты же юрист, Макс, не мне тебя учить.
– Вот теперь ты говоришь дело, старик. Без подставного директора никак не обойтись. – Денисов исподлобья посмотрел на Мишу. – Только не надо мне впаривать, будто ты только сейчас подумал про подставного председателя. Все равно не поверю. За годы знакомства я слишком хорошо изучил твою хитрожопую натуру!
– А я и не собираюсь ничего отрицать! – расплылся в улыбке Кац. – Так же как и то, что изначально знал – ты непременно подпишешься на аферу века. Такой уж у тебя, дружок, авантюрный характер.
Они помолчали. Кац с интересом наблюдал за Денисовым. Тот потянулся и посмотрел на чистое ночное небо. Хмыкнул. Потом, заметив изучающий взгляд друга, засмеялся. Кац с удовольствием расхохотался вместе с ним. Минут пять они смеялись, посматривая друг на друга, предвкушая, как золотые реки потекут в их карманы. Первым успокоился Макс.
– Надо возвращаться, – поежившись, сказал он. – Холодно тут голыми стоять…
Они вернулись в баню. В камине догорали угли, наполнявшие комнату запахом дыма, в бассейне голубым зеркалом застыла вода. Ни в сауне, ни в каминном зале никого не было. Максим с Мишей поднялись на второй этаж, где располагались спальни. Из-за дверей одной из них послышалась какая-то тихая возня, и Денисов, недолго думая, повернул ручку.
На большом шелковом покрывале лежали совершенно голые девушки. Широко раскинув руки и подняв вверх согнутые в коленях ноги, Диана в экстазе закатила глаза и тихо стонала. У ее лобка, извиваясь, словно ящерка, ритмично двигался розовый язычок Карины.
– Пойдем, – фыркнул, скривив губы, Денисов. – Мы им больше не нужны, – и, прикрыв дверь, добавил: – Так же, как и они нам…
Одевшись, Максим и Миша покинули баню, зашли в дом, рассчитались с хозяйкой, сели в машину и уехали. В этот утренний час Красносельское шоссе было почти пустынным, и Денисов не отказывал себе в удовольствии насладиться быстрой ездой.
Глава 23
Последний день осени выдался на редкость дождливым. Зима явно не спешила вступать в свои права. Холодный ливень с самого утра обрушился на город, загоняя прохожих под крышу, по домам. Казалось, что Санкт-Петербург ожидает очередное наводнение, но на сей раз не по вине штормовых волн с Финского залива, а из-за нескончаемых потоков воды, разом вылившихся из свинцового поднебесья. Тяжелые капли стучали по подоконникам, словно в одночасье целая рота барабанщиков решила поразвлечься где-то неподалеку. Машины ездили «по самую щиколотку» в лужах, которые все становились шире и глубже, и забитые палой листвой и давно не чищенные водостоки уже не справлялись с бурлящими, как горные ручьи, стремительными потоками, заливающими асфальт. Город буквально захлебывался от воды.
К высокому зданию проектного института на Московском проспекте вальяжно подкатил «Мерседес-300». Из него вышли двое типичных братков с мобильными телефонами в руках и направились к центральному входу. Они тихо продолжали начатый еще в машине разговор:
– Понимаешь, Бармаш, этот пидор в черной маске абсолютно неуловим. Три недели тому он с «казанскими» отморозками так расправился, что те, кто остался живым, три года будут Питер стороной обходить. Полная жопа! На месте убийства этот тип оставил записку – «Ворон». А сегодня он замочил Студня с Быком. Кряж едва ноги унес. Я его видел, у него матка опустилась после всего, что он перетерпел. Говорит, хана, сматываюсь из этого вашего гребаного города на Неве. Лучше, говорит, поживу годик-другой где-нибудь в Штатах.
Бармаш молча слушал кореша, мрачно кивая. Он уже понял, что ссыт Седой не просто так.
Поднявшись на лифте на третий этаж, братки нашли нужную дверь с надписью «Эверест», толкнули ее и вошли. Остановившись на пороге, они изумленно огляделись по сторонам.
Интерьер офиса был подобран со вкусом: подвесные потолки прекрасно сочетались с выполненной «под орех» дорогой офисной мебелью, декоративные растения и кожаные диваны и кресла расставлены вдоль стен. С виду обстановка напоминала операционный зал солидного банка, только в миниатюре. На столах клерков стояли компьютеры, строгие настольные лампы дневного света, дорогие офисные приборы. На стене, прямо напротив входа висели большие электронные часы, с голографической эмблемой в виде какой-то сложной символичной фигуры и надписью «Трастовая компания «Эверест». Справа комнату перегораживала застекленная пуленепробиваемым стеклом перегородка с пятью окошками для кассиров. Создавалось впечатление, что офис вот-вот заполнится многочисленными служащими, любопытными клиентами, широкоплечими охранниками в униформе и строгими менеджерами. Но сейчас здесь было пустынно.