— Нет. Мне об этом сказала мама Веры. Я склонен ей верить.
Я выжидала, иногда есть такие моменты, когда нужно держать паузу, чтобы оппонент раскрылся сам. Тот, кто делает "первый шаг" в разговоре всегда даёт большую фору собеседнику и материал для размышления.
— Она обвинила моего сына в том, что это он довёл её Веру до самоубийства.
Мистер Хэндли посмотрел в окно и сжал колпачок тонкими морщинистыми пальцами.
— Люди в порыве отчаяния говорят разные вещи, иногда очень болезненные, это способ выплеснуть боль.
Тихо сказала я. Для мистера Хэндли это вряд ли было утешением.
— Да…Возможно вы правы, но…это мой сын, начнут интересоваться, разговаривать.
— Хотите я поговорю с мамой девочки и выясню, что именно она знает?
Директор резко ко мне повернулся. Именно этого он и хотел. В любом случае я должна встретится с родителями Веры.
— Если вам не трудно, Кэт. Я был бы очень благодарен. Эрик…он не плохой мальчик. Возможно мы где-то что-то упустили, но …он бы не…
Я молча смотрела на Хэндли.
— Не думаю, что в произошедшем виноват Эрик. В любом случае, по какой бы причине это не произошло, суицид — добровольный уход из жизни, а не насильственный и Эрик не может нести за это ответственность.
* * *Вернувшись к себе я прикрыла дверь и снова медленно выдохнула. Подошла к рабочему столу, открыла ноутбук и напечатала имя покойной в строку поиска по файлам. Нашла её папку.
"Личное дело. Вера Бероева"
С фотографии на меня смотрела голубоглазая блондинка с длинными пушистыми локонами, кукольным лицом и лёгким румянцем на щеках. Совершенно не похожа на Аниту. Эта девочка во всем положительная. Я смотрела характеристики от преподавателей, законспектированные разговоры со мной. Всё шаблонно, правильные ответы, рисунки, упражнения и психотесты. Ничего особенного. Моей собственной рукой дана положительная оценка. Последний раз я беседовала с Верой несколько недель назад. НЕДЕЛЬ? Посмотрела на дату — да, ровно две недели назад в начале учебного года.
Должна быть запись разговора, я всегда записываю на диктофон. Пролистала папку вниз, но записи не нашла. Возможно я переслала её на личный компьютер. Я всегда так делаю. Дублирую всё.
Снова посмотрела на фото, прямо в нежные голубые глаза и на сердце стало невыносимо тоскливо. Вот и мой второй личный мертвец, который совершенно не похож на мертвеца. По крайней мере для меня.
Были ли они подругами с Анитой? Эта мысль возникла самой первой. Хотя, нет. Скорей всего нет. Они слишком разные. Если Ани была совершенно замкнутой в себе, то Вера наоборот у всех на виду. Активистка, доброволец в сборе пожертвований в фонд малоимущих и детей-инвалидов. Её фото висит на почётной доске в холле. Она встречалась с Эриком? Довольно странно. Хотя…хорошим девочкам очень часто нравятся плохие мальчики.
Зашуршал принтер, и я автоматически достала несколько листов. Иногда информация воспринимается лучше на бумаге. Пробежалась взглядом и не за что не зацепилась. Стандартные вопросы, простые ответы.
"- Ты часто мечтаешь, Вера? Расскажи мне о своих мечтах.
— Я мечтаю познать всю глубину бесконечности.
— Что для тебя бесконечность?
— Ведь всё имеет конец, а я хочу, чтобы длилось бесконечно.
— Что именно не должно заканчиваться для тебя, Вера?
— То, что составляет смысл жизни".
Я несколько раз перечитала её последний ответ. Возможно Вера поняла, что ничего не может быть бесконечно. Особенно первая любовь. Подростки не всегда умеют справляться с такими разочарованиями. Хотя…что если смерть и есть та самая бесконечность. Я закрыла крышку ноутбука и посмотрела в окно. Дождь лил во всю, как из ведра. Жара, кстати, тоже оказалась не бесконечной и это радовало.
К концу рабочего дня, я была выжата, как лимон. Хотя, я работаю до полудня. Все-таки это практика, до полного рабочего дня мне далеко. Еще лет восемь, пока получу лицензию штата и смогу работать на себя. Мой сотовый в очередной раз пискнул напоминая о не прослушанных сообщениях на автоответчике. Я включила его на громкую связь и принялась складывать бумаги в портфель.
"Получено в 23.10 в 20:05 от абонента…"
Я поморщилась как от зубной боли и нажала на следующее сообщение. Слушать Алекса именно сегодня мне не хотелось совсем.
"Получено в 23.10 в 22:45 от абонента"
Ли таки звонила мне.
"Кэт, сейчас я еду развлекаться с одним умопомрачительным красавчиком, а ты дура, что уехала! — голос Ли доносился сквозь шум характерный для езды в автомобиле с открытыми окнами, — Матрешка…ты не поверишь ОН о тебе спрашивал. Завтра всё расскажу".
Я усмехнулась и взяла последнюю папку в руки, намереваясь засунуть её в верхний ящик шкафа.
"Получено 23.10 номер абонента неизвестен, для прослушивания сообщения нажмите цифру один"
Я щёлкнула по сенсорному дисплею и достала папку с полки на шкафу.
"Кэтрин…"
Папка выскользнула из рук и бумаги с тихим шелестом разлетелись по полу. Я узнала его голос, хотя слышала всего лишь один раз.
"Если у женщины ночью отключён сотовый она или спит, или занимается сексом…"
Он выдержал паузу, а я покраснела до кончиков волос. Слово "секс", произнесённое именно этим низким голосом с лёгкой хрипотцой заставили дыхание слегка участиться.
"…но мне почему-то кажется, что именно ВЫ спите. Я позвоню в другой раз"
Сложив все папки на место и прихватив портфель, я попрощалась со Сью, заглянула в учительскую, перекинуться парой слов о трагедии с преподавателями и спустилась по широким ступеням вниз, по пути зашла в уборную вымыла руки. Долго смотрела на своё отражение — глаза лихорадочно блестели, а пальцы слегка подрагивали. Боже! Я как школьница. Позвонил. Ну и что? Можно подумать мне никогда не звонили мужчины. ТАКИЕ не звонили никогда. Такие разве вообще кому-то звонят?
Я закрутила кран и поправила хвост на затылке, одёрнула жакет и прислушалась.
Мне кажется или кто-то плачет? Звук доносился совсем рядом, заглушаемый шумом работающих кондиционеров и журчанием воды. Я нахмурилась и прошла в уборной для учеников, толкнула дверь женского туалета.
— Эй!
Голос эхом разнёсся, словно ударяясь о светло-зелёный кафель. Плач продолжал доносится с дальней кабинки. Лампочка под потолком зажужжала и несколько раз мигнула. Видимо, из-за проливного дождя, сбои с электричеством. Я медленно подошла к кабинке и толкнула дверь.
От ужаса перехватило дыхание и каждый волосок на теле приподнялся, онемел затылок — на кафельном полу, в луже темной, почти чёрной, крови сидела девочка с длинными светлыми волосами.
— Анита? — собственный голос прозвучал глухо, как чужой…словно я говорю в вакууме.
Девочка медленно подняла голову, и я узнала в ней Веру. Бледную до синевы с черными кругами под глазами, она протянула ко мне окровавленные руки с глубокими страшными, рваными ранами из которых фонтаном била кровь.
— Вы обещали помочь нам…обещали и не помогли…обещали.
* * *— Кэтрин!
Я вздрогнула и открыла глаза, увидела лицо Сью и с облегчением выдохнула. По спине ручьями стекал холодный пот.
— Ты уснула. Уже почти шесть вечера. Я несколько раз заходила, не стала тебя будить.
Я бросила взгляд на часы, потом на свой сотовый — выключен. Странно, мне кажется я его включала. Последнее, что я помню, это то, что Данте Лукас Марини оставил мне голосовое сообщение. Потом я собрала папки и снова перечитывала дело Аниты. Видимо, я всё же уснула.
— Звонил какой-то мужчина, спрашивал тебя.
Я вскинула голову и сердце быстро забилось.
— Кто?
— Он не назвался. Я попросила перезвонить, но он не перезвонил.
— Спасибо, Сью. Я просто последнее время страдаю бессонницей. Вообще ночью не высыпаюсь.
Сьюзен понимающе кивнула. Когда она ушла я схватила холодный кофе и залпом выпила почти до дна, чувствуя кофейные зерна на языке. Руки всё ещё слегка тряслись. На улице было прохладно, и я слегка поёжилась, осмотрелась в поисках такси. Несколько автомобилей со светящимися жёлто-черными "шашками" проехали мимо чуть не обрызгав меня грязью. Черт, как же я ненавижу это. Пошла по над дорогой в сторону светофора — там больше шансов.
Боковым зрением заметила, что рядом со мной медленно едет автомобиль, я ускорила шаг, и машина поехала быстрее.
Осмотрелась по сторонам — почти нет прохожих. Естественно, в такую погоду. Я остановилась и автомобиль затормозил рядом со мной, бросила быстрый взгляд на чёрный капот, отметила незнакомую мне марку спортивной машины и отвернулась.
— Вы не ездите с незнакомцами, Кэтрин?
Вздрогнула и резко обернулась — за рулём шикарной спортивной тачки сидел Данте и улыбался мне. Сердце забилось о ребра с такой скоростью, что мне казалось я лечу в пропасть.
— Садитесь, обещаю, что с вами не произойдёт ничего такого, чего бы вы сами не захотели.
— Садитесь, обещаю, что с вами не произойдёт ничего такого, чего бы вы сами не захотели.
Посмотрела в его голубые глаза и несмотря на то, что он улыбался, там я видела всю ту же бездну, и она манила непреодолимо и сильно. Несколько секунд колебаний, и я села на переднее сидение, дверца захлопнулась, и мы тронулись с места. С любопытством осмотрела кожаный салон, бросила взгляд на Данте и тут же отвела.
— Откуда вы знаете моё имя и где я работаю? — спросила я и вытерла с лица капли дождя.
— Если вы задаёте такой вопрос мне, то это значит, что вы совершенно не знаете меня.
Я посмотрела на дорогу, чувствуя, как всё тело покрывается мелкими мурашками от ощущения нереальности происходящего. Сейчас я чувствовала его запах очень отчётливо, вместе с запахом сигарет и кожаной обшивки салона.
— Отчего же, я иногда смотрю новости.
Он засмеялся и от звука его голоса в горле слегка пересохло.
— Не нужно лихорадочно думать, Кэтрин, я узнал где вы работаете потому что захотел увидеть вас снова. А я не привык себе в чём-либо отказывать. Тем более не привык, когда женщины от меня сбегают, ссылаясь на сон.
Мне непреодолимо захотелось рассмеяться, но вместо этого я сильнее впилась в ручку на двери.
— Привыкли к лёгкой добыче?
Повернулась к нему и увидела, как он снова улыбнулся, слегка прищурившись. Боже, его глаза, их цвет, как небо в Арктике — ясное, яркое, пронизывающее и в то же время обжигающе-холодное:
— А вы считаете себя добычей, Кэтрин?
Он потрясающе привлекательный, совершенно неудивительно, что все женщины сходят от него с ума. И акцент, почему-то на меня это действовало покруче любого афродизиака.
— Мне не приходилось об этом задумываться, — ответила я, с каким-то странным ощущением понимая, что он везёт меня по верному маршруту. Значит, узнал не только где я работаю, но и где живу. Но ведь с такими как я, такого обычно не происходит.
— А сейчас задумались?
Наши взгляды встретились, и я первая отвела глаза.
— Нет.
— Лгать не красиво. Не люблю ложь.
Я напряглась, стараясь дышать ровнее.
— Почему вы решили, что я лгу?
— Вы — психолог, вот вы мне и расскажите, как можно определить, что собеседник вам лжет.
Я обратила внимание, что тереблю край жакета и тут же вспомнилось: "Лгуны, сами того не замечая, стремятся закрыть ладони рук, неосознанно их спрятать. Либо же начинают теребить края одежды, вертеть в руках разные предметы".
Не думаю, что бы Данте Марини изучал психологию, но внутренне я напряглась. Рядом с ним возникало непреодолимое чувство опасности.
— Вы хотите сказать, что приехали к колледжу в дождь потому что захотели увидеть меня снова?
— Да. И не только увидеть.
Я снова быстро на него посмотрела.
— А что ещё?
— Вы проводите со мной сеанс терапии, хотите узнать все мои фантазии или рассказать вам только одну?
Кровь прилила к щекам и я в очередной отвела взгляд.
— Мне не интересны ваши фантазии, мистер Марини.
— Данте. Называйте меня — Данте.
— Мой дом через два квартала, мистер Марини, вы можете высадить меня возле супермаркета.
Итальянец усмехнулся уголком рта, скорей всего моему настойчивому "мистер Марини".
— Если вы голодны, я могу отвезти вас в любой ресторан, Кэтрин.
— Я не голодна, — сейчас мне невыносимо хотелось сбежать с его машины.
Автомобиль затормозил у тротуара, неподалёку от сверкающей вывески круглосуточного супермаркета.
— Спасибо, что подвезли.
Я приоткрыла дверцу, но он удержал меня за локоть. Резко обернулась.
— Возьмите, когда захотите встретиться — позвоните мне.
Протянул визитку. Я несколько секунд смотрела на черный прямоугольник. Не если, а КОГДА…Дьявольская самоуверенность.
— Взять визитку не значит стать добычей, Кэтрин, — Данте вложил её в мою ладонь и от прикосновения его горячих пальцев по всему телу прошла волна дрожи, — и не садитесь в машину к незнакомцам.
Ещё как значит, подумала я, потому что добычей я ощущаю себя с первой секунды как его увидела. Вышла из автомобиля и не оборачиваясь пошла к ступеням магазина, услышала, как отъехала его машина, визжа покрышками. Я раскрыла ладонь и посмотрела на визитку — на чёрной глянцевой поверхности, в виде водяного знака, выступал бордовый символ бесконечности, его имя и номер сотового телефона.
Глава 6
Алекс смял пальцами пластиковый стакан и сунул в пакет для мусора, закурил снова всматриваясь в её окна — темно, жалюзи закрыты. Хотя, он бы не пропустил, несколько часов здесь торчит, с того момента как позвонил в колледж и узнал, что Кэтрин задержалась на работе допоздна. Последнее время он словно вернулся на работу патрульным, патрулировать её окна.
Тихо потрескивала рация, иногда он слышал короткие сообщения. Дождь моросил по лобовому стеклу, и дворники размазывали капли, равномерно и монотонно поскрипывая резиной.
Увидел её мгновенно, даже отреагировал раньше, чем понял, что это Кэт идёт в светлом жакете, с зонтиком и портфелем под рукой. Скорей всего зашла в супермаркет. Алекс даже знал, что она купила — пакет молока, бисквитные печенья и кофе с сигаретами. Заславский вышел из машины и пошёл ей на встречу, приподнимая воротник куртки и щелчком отбрасывая окурок на мокрый асфальт. Кэтрин не видела его, она явно о чем-то задумалась, шла медленно, несколько раз остановилась и что-то рассматривала в руке. Алекс даже знал, что сейчас она забавно хмурит брови, как всегда, когда о чём-то напряжённо размышляет.
— Катя! — позвал по-русски.
Она подняла голову, и он резко выдохнул, когда увидел на её лице лёгкое недоумение и даже раздражение, которое она тут же спрятала за фальшивой улыбкой. Дьявол её дери, когда-то она улыбалась ему искренне, бросалась на шею и целовала в губы, обволакивая его запахом шампуня и карамельного блеска для губ. Какого хера всё изменилось? Что он, сделал такого, чтобы она с ним вот так? Вот именно, что ничего не сделал. НИЧЕГО, чтобы удержать её и доказать насколько любил.
— Привет, Алекс, — поправила прядь светлых волос за ухо и посмотрела на него, слегка нахмурив тонкие брови. Всегда поражался насколько она красивая, иногда Алексу казалось, что Кэт ненастоящая, а фарфоровая, такая хрупкая, что едва коснувшись можно сломать. На её щеке блестели капли дождя и ему невыносимо захотелось их вытереть большим пальцем. Сунул руки в карман и сжал их там в кулаки.
— Я звонил тебе вчера целый вечер и оставил сообщение. Ты слушала?
— Нет, — она отвела взгляд, и Алекс почувствовал приступ ярости, который тут же перешёл в саднящую неприятную боль разочарования, — мне кажется мы уже давно всё обсудили. Прости, я сегодня сильно устала и хочу домой.
— Я по делу, Кэт, — прищурился, когда увидел на её лице облегчение, — поднимемся к тебе?
— Нет, давай поговорим здесь.
— Как скажешь, может в машине тогда?
Алекс с трудом сдерживался чтобы не схватить Кэт за плечи не тряхнуть хорошенько. Можно подумать, если она пригласит его в дом он станет её домогаться.
— Давай в машине, — согласилась Кэт и сунула что-то в карман жакета. Алекс открыл дверцу полицейского авто перед ней и Кэтрин грациозно села на переднее сидение. Он судорожно сглотнул, увидев её тонкие лодыжки, затянутые в чёрный капрон, обошёл вокруг машины и сел рядом. Слегка приоткрыл окна, впуская свежий воздух.
— Я насчёт Аниты, Кэт. Пару вопросов.
Удивлённо посмотрела, слегка приподняв одну бровь.
— Аниты?
— Да. Она же была твоей пациенткой, верно?
— Верно. Я думала полиция больше не интересуется этим делом.
Алекс смотрел на женщину с которой прожил вместе больше трёх лет и ему казалось, что он совершенно её не знал. Особенно сейчас, когда её зелёные глаза лихорадочно блестели, и она старалась на него не смотреть. Кэтрин хочет побыстрее от него избавиться, скорей всего она даже слушает его краем уха, а думает о чем-то другом…или о ком-то. Хотя, если бы был другой, то Заславский бы уже знал об этом.
— Да, дело почти закрыто. Ты уже наверняка слышала о втором самоубийстве, о Вере Бероевой?
Кэт повернула голову и наконец-то Алекс увидел в её глазах искру интереса.
— Да, она так же училась в нашем колледже, но она не была моей пациенткой. А при чем здесь Анита?
Алекс закурил ещё одну сигарету, он не знал говорить ли ему сейчас об этом Кэтрин, о своих сомнениях. Раньше они часто обсуждали вместе те дела, которые он вёл и иногда мнение Кэт ему очень помогало. Возможно, эта привычка до сих пор осталась.
— Вера порезала вены итальянским стилетом, Кэт. Эти два самоубийства очень похожи.
На секунду Алекс увидел, как румянец отхлынул от её щёк и Кэт медленно забрала у него сигарету, затянулась сама, так же медленно вернула ему обратно. Бросил взгляд на её тонкие пальцы и заметил, что она сняла кольцо, которое он подарил ей на последнюю годовщину. Ещё один удар под дых.