Она не разрешала, только отвечале "да" на каждый мой вопрос. Женщина посторонилась, поправляя выцветший свитер на плече. Ее светлые волосы, собранные в небрежный хвост на затылке, казались такими же тусклыми, как и взгляд светло-голубых глаз.
— Да, конечно, помню.
Я прошла за ней в небольшую залу. Миссис Бероев слегка полноватая, в старенькой, но чистой одежде напоминала мне мою собственную мать. Элиза указала мне на кресло и я села, повесив сумочку на спинку, позади себя.
— Хотите чаю?
Я попыталась улыбнуться, но улыбка не получилась. Странно улыбаться в доме, где завтра собрались хоронить ребенка.
— Кофе, если можно.
— Мы не пьем кофе, миссис Логинов, только чай.
— Мисс…Мисс Логинов. Тогда чай. Крепкий. Без сахара.
Элиза вышла на кухню, а я снова осмотрелась по сторонам. Довольно скромно, впрочем, мы с мамой жили намного скромнее, если не сказать ужаснее, видно, что здесь считают каждую копейку. Реалии жизни иммигрантов, которые так и не нашли себя заграницей. Когда профессор или академик мог работать сторожем на складе, а учительница музыки мыть виллы или, как миссис Бероев, работать старшей горничной в трехзвездочном отеле за копейки, выкладывая все деньги за учебу детей, чтобы те все же смогли себя найти в отличии от их родителей.
— Ваш чай, очень горячий, осторожно.
Элиза поставила на стол чашку и подвинула ко мне вазочку с ореховым печеньем. Несколько минут мы молчали, а потом она спросила:
— Вера часто к вам приходила?
— Нет. Не часто. Один раз в начале года. Ей не нужна была помощь психолога.
Миссис Бероев кивнула. Поправила за уши светлые пряди и посмотрела на меня.
— Почему она это сделала?
Господи, этот вопрос начинает меня преследовать, скоро я буду слышать его в своих ночных кошмарах.
— Я не знаю и мне очень жаль. Очень. Я пытаюсь в этом разобраться. Элиза, Вера последнее время ничего вам не рассказывала? Новые знакомые, подруги, странное поведение?
Элиза отрицательно качнула головой.
— Ничего такого. Она очень хорошая девочка, правильная. Никогда не уходила ночью на дискотеки, не курила. Не употребляла наркотики.
Многие матери так считают, дети умеют очень сильно удивлять.
— У нее был мальчик? Знаете, в её возрасте девочки уже засматриваются на противоположный пол.
— Вы об Эрике, да? Об этом ублюдке, который сбивал её с толку, курил под нашими окнами и свистел, вызывая ее на свидание. Я не пускала! Я даже плеснула на него один раз помои. Нет, моя девочка с такими уродами не встречается! Она бы не стала, она скромная и…
Элиза закрыла лицо руками, я тихо выдохнула, понимая, что задела то самое болезненное, то самое, что так мучит саму миссис Бероев.
— Значит вы не разрешали им встречаться? — тихо спросила я.
Женщина резко вскинула голову.
— Считаете это я виновата, да? Я виновата в том, что она это сделала?
— Нет, я так не считаю.
— Считаете, — она посмотрела на меня с какой-то отчаянной ненавистью, — я не хотела, чтобы моя дочь стала такой как они, эти грязные шлюшки, которые красят лица в четырнадцать лет и спят с кем попало…Вера ходила со мной в церковь, она…
Я слушала этот монолог, не перебивая. Я даже знала, что именно она кричала своей дочери, когда та шла на свидание с Эриком Хэндли. Примерно то же самое кричала и моя собственная мать.
— Элиза, я уверенна, что вы ни в чем не виноваты. Иногда подростки, они настолько замкнуты в себе, что мы даже понятия не имеем насколько им по-настоящему страшно и одиноко.
Она меня словно не слышала.
— Моя девочка в отличии от этих шлюшек, по вечерам ходила по домам и собирала, пожертвования для местной католической церкви. Когда другие вертели задницами на вечеринках, Вера ездила на уроки музыки. Она ценила, что я вкалываю по двенадцать часов, чтобы она могла заниматься с частным учителем. Вы понимаете? Она не могла…не могла так.
— Понимаю, конечно.
Я протянула руку и сжала ее запястье.
— Ваш муж скоро вернется?
— Не знаю. — Элиза отвернулась, — он возможно останется в ночную.
— Можно мне посмотреть комнату Веры? Это помогло бы мне понять почему она это сделала. Я обещаю ничего не трогать.
Элиза несколько секунд смотрела на меня, а потом кивнула:
— Да, можно. Конечно.
Когда мы зашли в комнату Веры, я отметила огромный контраст со спальней Аниты.
Ничего общего, все настолько разное, настолько…небо и земля.
На стенах висели портреты Веры, на них она была похожа на куклу. Идеальную красивую куколку, пример для подражания. На всех фото девушка одета в юбку до колен, закрытые кофточки, ее волосы собраны или в хвост, или заплетены в косу. Вещи не яркие в сиренево-розовых тонах, как шторы на окнах её спальни и покрывало на аккуратно застеленной постели.
— Элиза, вы не знаете Вера вела дневник?
Я посмотрела на женщину и увидела, как та нахмурилась.
— Думаю, что вела. В интернете. Она часто что-то там писала по вечерам, но если я заходила она тут же закрывала крышку ноутбука.
— Вы знаете о чём она могла там писать?
Элиза пожала плечами.
— Я не знаю никогда не проверяла.
— Я могу взять ноутбук на несколько дней? Может мне удастся что-то прочесть.
Кажется, она задумалась, а потом. Тяжело вздохнув, ответила.
— Да, возьмите. Там всё равно поставлены пароли, не думаю, что вы что-то найдете.
"Если не проверяла, то откуда знаешь про пароли?".
Внизу зазвонил телефон и Элиза, извинившись, вышла из спальни. Когда за ней со скрипом закрылась дверь, я подошла к окну и, раздвинув шторы, посмотрела вниз. Дождь лил как из ведра. Я опустила взгляд на подоконник и увидела на нем следы. Странные царапины. Потрогала оконную раму. Изнутри казалось, что ручка отломана, окно не должно было открываться.
Я вернулась к письменному столу и долго смотрела на монитор открытого ноутбука, потом тронула мышку и экран засветился.
Вернулась Миссис Бероев.
— С похоронного бюро звонили, уточнили время панихиды.
Она снова несколько минут смотрела на меня, а потом вдруг спросила:
— Разве может человек, который верит в Бога, совершить самый страшный из грехов?
А потом сама себе ответила:
— Может, если его искушает дьявол. Помогите мне, Катя….я хочу знать почему она это сделала.
* * *Давно я этого этим не занималась…еще с колледжа. Что ж придется вспомнить, как взламывать аккаунты. У хороших девочек иногда имеются плохие способности. Я смотрела на закрытый блог Веры Бероевой и одновременно сбивала пепел с тлеющей сигареты в полную пепельницу. Блог с черно-бордовым фоном совсем не соответствовал образу на портретах. Вверху надпись кроваво-красными буквами: " Lasciate ogni speranza voi ch'entrate"*1.
Я знала откуда цитата, без проблем прочла на латыни.
"Какой же пароль ты выбрала…?"
Я взломала аккаунт через десять минут, и еще через пять уже читала первые записи Веры.
Спустя час, смотрела на экран не моргая, особенно на фотографии где этот ангелочек, с длинными белыми волосами позирует сама себе в зеркале почти голая, в черных чулках и с красной помадой на пухлых капризных губах. Снимки с вечеринок, где Вера в вызывающей одежде курит сигарету и призывно улыбается тому, кто её фотографирует. Хорошая примерная девочка…оказывается вовсе не примерная.
"Свяжи меня, поставь на колени, я хочу любить тебя ртом бесконечно, мой Дьявол…бесконечно".
Я пролистала еще несколько записей. Пока не дошла до самых последних.
"Да. Я сделаю это…я сделаю, то что он просит, там, где он просит. Все для него сделаю"…
А внизу еще один снимок, на котором видно плоский девичий живот с сережкой в пупке, тонкие пальцы, отодвигающие кружево красных трусков и черный символ бесконечности на слегка воспаленной коже в паху.
Я судорожно сглотнула и вспомнила о том, что мне сказала Юлия, сестра Аниты, когда я была у нее сегодня утром, перед визитом к Элизе.
В самом углу монитора мигал оранжевый цветок программы мгновенных сообщений.
Я кликнула на него два раза. У меня снова запросило пароль. Я несколько секунд смотрела на баннер, потом ввела слово "бесконечность" и передо мной развернулся список контактов.
Дотлевшая сигарета обожгла пальцы, и я чертыхнулась, затушила горящий фильтр в пепельнице.
Не так уж много контактов, странные "ники" пользователей, аватарки с готической тематикой. Я клацала на каждый из них, сама не зная, что ищу. В основном имена женские. Беседы самые обычные, то о чем могут болтать школьницы по вечерам, когда не спится. Я хотела закрыть программу и вдруг заметила одно непрочитанное сообщение от пользователя "Смерть".
— Я так и не получил твои фото, ты обманула меня, а я ненавижу ложь.
Я вздрогнула. Несколько секунд смотрела на монитор и на аватарку пользователя, где был изображен темный силуэт в капюшоне, вместо лица чернота. Все сообщения с этим пользователем были удалены. Я зашла в настройки программы и нашла историю сообщений. Нажала кнопку "восстановить последние".
Morte 00:15:32
— Какая музыка тебе нравится?
Lacrima 00:15:34
— А тебе?
Morte 00:15:46:
— Потяжелее
Lacrima 00:16:
— Что именно?
Morte 00:23:
— Сброшу — послушаешь.
Lacrima 00:24:
— Давай. Почему ты назвался "Смертью" сегодня?
Morte 00:26:
— Я и есть Смерть.
Lacrima 00:26:
— Смеешься да?
Morte 00:31:
— Ты сделала татушку, как я просил?
Lacrima 00:32:23:
— Нет.
Morte 00:32:34:
— Врешь!
Lacrima 00:32:37:
— Не вру.
Morte 00:32:47:
— Врешь. Сделала. Там внизу, где я сказал.
Lacrima 00:32:51:
— ДА! Сделала.
Morte 00:33:04:
— Я проверю. Музыку слушаешь?
Lacrima 00:35:56:
— Ммммм слушаю.
Morte 00:38:13:
— Откинься на спинку стула и закрой глаза. Чувствуешь меня?
Lacrima 00:39:23:
— Я хочу чувствовать тебя по-настоящему.
Morte 00:40:12:
— Соскучилась?
Lacrima 00:40:21:
— Да. Безумно.
Morte 00:40:31:
— Возьми стилет.
Lacrima 00:41:10:
— Я не хочу сейчас.
Morte 00:41:19:
— Хочешь. Ещё как хочешь. Возьми, я сказал. Взяла?
Lacrima 00:42:10:
— Да.
Morte 00:43:45:
— Положи на стол, так близко, чтоб, когда я скажу ты достала до него. Теперь сними трусики и дотронься до себя. Сейчас…
Lacrima 00:44:57:
— Когда я увижу тебя снова?
Morte:
— Скоро.
Lacrima 00:45:41:
— Когда? Я не могу больше ждать.
Morte 00:45:55:
— Возьми стилет…
Lacrima 00:50:23:
— Когда? Пожалуйста…
Morte 00:50:34:
— Ты готова умереть ради меня?
Lacrima 00:50:45:
— Ради тебя я готова на всё, ты же знаешь.
Morte 00:50:55:
— Режь…
Lacrima 00:51:32:
— Пожалуйста. Мне больно.
Morte 00:52:45:
— Даааа, больно. Ты плачешь. Тебе это нравится. Режь и двигай пальцами быстрее, маленькая русская сучка. Тебе нравится быть моей маленькой сучкой?
Lacrima 00:52:56:
— Даааа.
Morte 00:53:49:
— Быстрее…
Lacrima 01:05:12:
— Я люблю тебя…
Morte 01:06:32:
— Жду фото.
Lacrima 01:08:34:
— Когда ты позовешь меня к себе снова?
Morte 01:08:38:
— Фото вышлешь на электронный ящик. Сейчас!
Я в оцепенении смотрела на переписку. Значит, кто-то и правда заставлял их это делать? Почему ИХ? Почему я провела сразу же эти параллели?
Потому что обе девочки, в дневниках, пишут, как под копирку. Кто-то общался с ними через интернет. Я несколько раз перечитала диалог и так и не поняла кто скрывается за прозвищем "Смерть". Вера не называла его настоящим именем и тем не менее чувствуется, что она его знала и в реальной жизни. Этим кем-то мог быть Эрик? Мог, вполне, но с трудом верилось, что семнадцатилетний мальчишка был способен настолько психологически давить на девчонку. Хотя, не я ли всегда говорила, что дети способны сильно удивлять, а их жестокость самая страшная и неуправляемая.
Я должна встретится с Эриком, потому что если это он, то могут быть еще жертвы игр со стилетом. Только почему стилет? И почему и "Смерть", и "Слеза" написаны по-итальянски?
Покоя не давал знак бесконечности. Это слово фигурировало везде и так же оно было на визитке Данте Марини. Анита утверждала, что это он заставляет ее резать себя. Какая связь между Данте, Анитой, Верой и Эриком? Если она вообще есть.
Я могу спросить об этом самого Данте, разве нет?
* * *Я смотрела на свой сотовый около получаса, потом взяла его в руки. Поискала визитку в сумочке и не нашла. Черт. Куда я ее дела. Ладно придется звонить в его офис. Долго шли длинные гудки и кажется за это время у меня над верхней губой выступи капельки пота. Я уже готова была отключить звонок, как вдруг услышала именно его голос, а не секретаря:
— Вам завтра не нужно рано вставать?
От удивления я пролила на себя кофе и тихо выругалась, услышала смех и по телу прошла дрожь.
— Вас учили здороваться, мистер Марини?
— Всему, что знаю я учился сам, Кэтрин.
— Правила хорошего тона явно не входили в ваш самоучитель.
Снова его смех и мое тело покрывается табуном мурашек.
— Правила хорошего тона? Понятие не имею что это такое. Вы не ответили на мой вопрос.
— Я обязана на него отвечать?
Подкурила еще одну сигарету и повернулась вместе с креслом к окну.
— Да. Вы мне позвонили, а значит я имею право задавать вопросы. Почему набрали номер офиса, а не мой личный?
Пальцы сильнее сжали сотовый. Я не ответила.
— Так вам не нужно завтра рано вставать, Кэтрин?
За окном сверкнула молния.
— Нужно, мистер Марини. Я всегда рано встаю.
— Работа?
— Нет. Привычка.
— Тогда зачем вы мне звоните, если вам завтра рано вставать?
От его наглости кровь бросилась мне в лицо.
— Разговор по телефону не означает, что меня ждет бессонная ночь.
— Вы позвонили просто поболтать?
Вопрос прозвучал издевательски. Позвонить человеку, к которому не могут пробраться журналисты, чтобы просто поболтать.
— Нет.
— Тогда с какой целью вы набрали мой номер, Кэтрин, в полдесятого вечера?
— Вовсе не затем, за чем вы подумали, — выпалила я, уже жалея, что поддалась идиотскому порыву задать ему интересующие меня вопросы.
— Откуда вы знаете о чем я думаю?
— Уверенна, что ваши мысли далеко не невинны.
Он расхохотался.
— Вы правы. Так зачем вы позвонили, Кэтрин?
— Хочу задать вам несколько вопросов.
— Грязные игры по телефону?
Я выдохнула и сильно затянулась сигаретой. Он пытается выбить у меня почву из-под ног, шокирует меня, ставит в тупик, озадачивает каждым вопросом и ответом. Это верная тактика, когда нужно полностью подавить собеседника и отобрать ведущую роль в разговоре, поставить в неловкое положение тем самым начиная манипулировать.
— Нет, я бы хотела встретиться.
— Это теперь так называется? Встретиться, чтобы позадавать вопросы? Мне не нужен психилог, мисс Логинов, но я зачем-то понадобился вам, верно?
Господи, как же сложно с ним говорить, каждое слово он искажает и вносит в него совершенно иной смысл. Я посмотрела на экран ноутбука, где с фото мне улыбалась Вера Бероева.
— Я хочу поговорить с вами об Аните Серовой. Вы знали такую?
Несколько секунд молчания.
— Нет. Понятия не имею кто это. Ваша пациентка, Кэтрин?
— Да, моя пациентка. Мы можем поговорить? Не по телефону, естественно.
Снова молчание и мне кажется я слышу, как стучит мое сердце.
— Да. Завтра. Я пришлю за вами водителя.
— Я сама доберусь, мистер Марини, не стоит беспокоиться. Во сколько я могу приехать? Желательно в первой половине дня.
— Боитесь остаться со мной наедине вечером?
— А я должна вас бояться?
— Возможно, — не задумываясь ответил он и я почувствовала, как сердце пропустило один удар.
— Я вышла из того возраста, когда нужно бояться мужчин.
— Неужели у страха есть возраст, доктор Кэтрин? Приезжайте после двух часов дня. Адрес вы знаете.
Я поежилась от мысли, что нужно ехать к нему домой.
— Мы не можем встретиться в вашем офисе?
— А говорили, что не боитесь мужчин. Хорошо, приезжайте в офис, позвоните, когда припаркуетесь, за вами спустятся и проведут вас.
Он отключился и вдруг поняла, что все время нашего разговора я не дышала.
Глава 8
Я припарковала машину на "-3" и подумав, все же не позвонила Марини, поднялась в лифте на тридцать первый этаж и прошла в дамскую комнату. Около двадцати минут я просто рассматривала себя в зеркале. Еще никогда в своей жизни я так долго не думала над тем, что мне надеть. Не потому что я хотела ему понравится, а скорее наоборот, продумать каждую деталь, чтобы ни одна из них не послужила намеком, иначе он решит, что я пытаюсь его соблазнить. А я пытаюсь? Скорее наоборот всячески это отрицаю, что уже само по себе неестественно, все признаки "болезни" налицо.
Скорее, я чувствовала, что нравлюсь ему и мне это ужасно льстило, вопреки всем моим жизненным принципам никогда не влазить в отношения с самоуверенными мачоальфасамцами. Таким, как Марини нравятся все женщины, нет критериев, нет определенного вкуса, скорей всего каждая является очередной жертвой, которую или легко покорить, или не легко, только результат останется неизменным и в его пользу.
Все же я оделась так, как того требовала цель этой встречи в элегантную белую блузку, серую юбку до колен и жакет с шарфиком, собрала волосы на затылке в узел и заколола шпильками.
Я выглядела так, как должна выглядеть психолог на сеансе с пациентом.
Сейчас, глядя в зеркало, я решила, что нанесла слишком много косметики, достала влажные салфетки и стерла с губ помаду. Вот так намного лучше. Если я буду выглядеть, как обычно на работе, то и вести себя буду соответственно.
Я подошла к секретарше, дождалась, когда та положит трубку и обратит на меня внимание.
— Я к мистеру Данте Лукасу Марини.
— Вам назначено? Он сейчас на важной встрече.
Секретарша скептически осмотрела меня с ног до головы и я в ответ так же пристально смотрела на нее, она первая отвела взгляд.