Интересное объявление. А интересно в нем вот что. Богослужение-благословение Далай-ламы планируется провести на стадионе подобно заурядным стандартным торжествам. 25-летие Бурятской АССР падает на 1948 г. – 10 лет как закончился разгром буддийской культуры и закрыты все дацаны Забайкалья, хотя в 1946 г. скорее по политическим, нежели по каким-либо другим причинам открыт, а точнее, построен ранее не существовавший Иволгинский дацан. А вот адресованный всем призыв «надеть национальную одежду» и «иметь при себе хадак» (шелковый платок, голубой или белый), цвет и орнамент которого имеют благожелательную символику, пожалуй, слегка исторически запоздал. Мало кто из современных жителей Бурятии, за исключением глубоких стариков и старух, имеют, сохранив со времен своей молодости, национальную одежду. Ее и в музее-то лишь в единичных экземплярах можно увидеть, не то что на людях. Тем не менее, забегая вперед, скажу: кто мог, тот внял этому призыву, но их было не так уже много. С хадаками ситуация приблизительно такая же. Где сейчас возьмешь тот нежный на ощупь, пристающий к малейшей шероховатости пальцев китайский шелк? В Бурятию его всегда ввозили из Китая, но уже более 30 лет таких поставок нет. Кое у кого такие хадаки хранятся чуть ли не с начала века. Так что и хадаки кое-кто принес с собой, тем более что их должен был благословить Далай-лама.
И вот 14 июля наступило. С утра в аэропорту Улан-Удэ толпились журналисты, фотокорреспонденты, кинооператоры, верующие и просто любопытные граждане. Далай-лама – редкий гость в наших краях. Начиная с 1979 г. он в нашей стране четвертый раз.
В 16 часов на стадионе начинается богослужение-благословение Далай-ламы. Жаркий июльский забайкальский вечер. Восточные трибуны слепнут от садящегося на западе солнца. Остальным легче, но все равно жарко.
Открывает «мероприятие» высокое лицо республиканского масштаба, приветствует гостя по-русски, его речь переводят на английский язык, Далай-лама отвечает по-тибетски, его речь переводят на английский, бурятский и русский языки; на стадионе буряты, русские и гости – представители буддийских организаций стран Востока и Запада (Японии, Монголии, Южной и Северной Кореи, Бирмы – Мьянмы, Франции, Швейцарии, Голландии, США), были и представители ряда буддийских организаций СССР.
НА ПОЛЕ СТАДИОНА ПРЯМО ПЕРЕД ДАЛАЙ-ЛАМОЙ СИДЕЛИ ВСЕ ЛАМЫ ЗАБАЙКАЛЬСКИХ БУРЯТ И УЧЕНИКИ НЕДАВНО ОТКРЫТОЙ ВЫСШЕЙ БУДДИЙСКОЙ ШКОЛЫ – ВСЕХ ВМЕСТЕ НЕ БОЛЕЕ 55–60 ЧЕЛОВЕК
Богослужение продолжалось час, включая перевод на три языка. На поле стадиона прямо перед Далай-ламой сидели все ламы забайкальских бурят и ученики недавно открытой Высшей буддийской школы – всех вместе не более 55–60 человек. В некотором отдалении от них, образуя полукруг, занял позиции фольклорный ансамбль Бурятии в национальных одеждах и со столь необходимыми в данном случае хадаками в руках. В центре поля возвышался временно сооруженный помост, с которого два актера хорошо поставленными голосами то по-русски, то по-бурятски поздравляли Далай-ламу и всех присутствующих с праздником, вкратце излагали этапы истории Бурятии, полуобнаженные танцовщицы республиканского молодежного танцевального ансамбля «Лотос» ловко вплетали в эти речи восточные танцы, не отставали и певцы с песнями о родине, о ее просторах и красоте. Одним словом, атмосфера праздничного гуляния, плохо совместимая с «богослужением-благословением» (возможно, что мою точку зрения разделяют далеко не все), царила на стадионе.
Цикл стадионных развлечений завершили соревнования по национальной борьбе, в ходе которых один герой-богатырь с мощным торсом и бицепсами уложил с десяток своих тщедушных и явно делающих лишь первые шаги на борцовском поприще соперников и под радостные крики зрителей был увенчан лаврами победителя. Все это, вместе взятое, продолжалось четыре часа. Под конец на поле вынесли охапку красных и зеленых шнурков, благословленных Далай-ламой, которые верующие охотно носят на шее или на запястьях. Вот тут независимо от возраста спортивная сноровка потребовалась всем желающим получить этот предмет в личное пользование. Так проходило первое из общественных мероприятий юбилейного цикла, посвященного 250-летию официального признания буддизма в России.
Разумеется, официальная программа включала и религиозные события. Их, конечно, было намного больше, чем светских. Но и в том, как они проводились, тоже можно усмотреть две основные линии их видения: «оттуда» – со стороны Далай-ламы и его ближайшего окружения и «отсюда» – со стороны жителей и гостей республики.
Не буду брать на себя смелость что-либо говорить от имени первых. Но думаю, что от их взгляда не укрылось преобладание суетливо-светского начала над духовной сущностью события. Да и откуда взяться духовной сущности, если над вытравлением ее из национальной
культуры и из истории в целом немало потрудились несколько поколений «специалистов» высокого класса. Сейчас по случаю столь значительного события местные власти были не прочь блеснуть «по духовной части», но вмиг такое не восстанавливается, нужны годы и годы. Не думаю, что высокие гости не обратили внимания также на обилие милиции, весьма рослой и преимущественно русской по национальности, удачно справлявшейся с задачей даже близко не подпустить толпу верующих к Далай-ламе, чтобы никто из этой толпы никак и ничем не смог к нему прикоснуться, а ведь это было мечтой многих стариков и старух, доживающих на земле последние годы, а может быть, месяцы и дни своей жизни. Прикоснуться к Далай-ламе – это возможность получить хотя бы частицу его святости и благодати. С возложенной на нее задачей милиция справилась блестяще, никто из стариков не сумел прорваться сквозь ее ряды.
Впрочем, через них довольно свободно проходили все зарубежные гости, представители прессы и иных средств массовой информации (и я в их числе), имевшие на шее пропуск с надписью ЦДУБ (Центральное духовное управление буддистов). Средства массовой информации могли беспрепятственно набираться святости, хотя вряд ли были способны адекватно оценить ее сокровенную сущность, и, скорее всего, она им все-таки менее необходима, чем простым верующим. И, наверное, не укрылся от внимательного взора «живого Бога» низкий уровень подготовки наших лам. Во время двух проведенных им крупных религиозных служб в Иволгинском и Агинском дацанах – Майдар и Ван и небольших службах в Тамчинском (Гусиноозерском) и Ацагатском дацанах, эти изъяны давали о себе знать.
«Повторяйте за мной», – говорит Далай-лама, начиная читать известную буддистам всего мира молитву-мантру ом ма ни пад ме хум. Как оратория в исполнении оркестра звучит она в устах Далай-ламы, как монотонное бурчание провинившегося школьника – у наших лам. В подготовительную часть хурала Ван (посвящение)10 входил обряд сотворения мандала – символического изображения Вселенной в буддийском понимании и трактовке11. Концепция мандала и ее роль в философии и практике буддизма очень важны, однако традиция изготовления мандала (лучше сказать – сотворения в живописном или скульптурном вариантах) в монастырях Забайкалья уже полвека как утрачена.
ПРИКОСНУТЬСЯ К ДАЛАЙ-ЛАМЕ – ЭТО ВОЗМОЖНОСТЬ ПОЛУЧИТЬ ХОТЯ БЫ ЧАСТИЦУ ЕГО СВЯТОСТИ И БЛАГОДАТИ
Не вина монастырей в том, но больно и грустно, что в открывшемся в 1946 г. Иволгинском дацане так и не восстановили эту наиважнейшую традицию. В случае надобности пользуются уже готовой танка (иконой) с изображением мандала, но новую, разового назначения для какой-либо конкретной службы сделать не могут. Прибывшие в команде Далай-ламы несколько тибетских лам из г. Дхарамсала (Индия, штат Химачал-Прадеш), где находится нынче резиденция Далай-ламы, в течение двух дней цветным порошком делали мандала, посвященную Авало-китешваре, бодхисаттве милосердия, чьим воплощением («живым Богом») является Далай-лама. Хорошо, что несколько кинооператоров и фотографов сумели отснять этот процесс-обряд во всех подробностях. Ведь если светская и духовная жизнь отныне будут развиваться в гармоническом единстве, – так по крайней мере думают или уверяют, что думают, бурятские власти, то кино– и фотомастера могут соорудить для бурятских лам из отснятого материала пособие по практике создания мандала, – так думаю я.
ГЛАВНОЙ ФИГУРОЙ ВСЕХ СВЯЗАННЫХ С ЮБИЛЕЕМ СОБЫТИЙ БЫЛ, НЕСОМНЕННО, ДАЛАЙ-ЛАМА
15–16 июля в Иволгинском дацане проходил хурал Майдар (Круговращение Майтреи), посвященный ожидаемому приходу в мир будды грядущего мирового периода. Стержневое событие этой службы – объезд вокруг монастыря колесницы, в которую впряжен зеленый конь (не натуральный, а всего лишь его муляж)12. На самой колеснице под балдахином, доступная взору окружающих, установлена статуя Майдара. Вслед за колесницей идет процессия верующих, совершающая многоразовый круговой обход вокруг монастыря. По времени вся церемония занимает менее часа. И тут цепь милиционеров, дружно взявшись за руки, как в языческом хороводе древних славян, не подпустила верующих к колеснице, разделив единую по замыслу процессию на две враждующие партии: «мы» (милиционеры плюс колесница с Майдаром) и «они» (все остальные), так и не поняв, что реализовали в этом искусственно созданном противостоянии древнейшую бинарную оппозицию мы – они (свои – чужие), нарушив сакральное единство процессии и переиначив на свой лад древнейшую культурную парадигму, ибо именно милиционеры были в этой ситуации «чужими».
Я далека от мысли в чем-либо винить нашу милицию. Она выполняла свой долг, а долг в России – что в прежние века, что ныне – понятие многоуровневое, и долг перед начальством почти всегда оказывается выше долга перед народом.
Главной фигурой всех связанных с юбилеем событий был, несомненно, Далай-лама. Его присутствие освящало собой все – от коллективной молитвы возле храма Цог-чин Иволгинского дацана до собрания общественности и верующих в Бурятском театре оперы и балета, посвященного 250-летию признания бурятского буддизма, восхождение на гору Алханай – древнейшую языческую святыню не только бурят, но и их предков и праздничный банкет, устроенный Хамбо-ламой (главой ЦДУБ Бурятии) в честь юбилея и всех прибывших гостей. Как раз в эти дни в Бурятии и Читинской области шли проливные дожди, газеты писали о наводнениях в Баргузинском, Кижингинском, Еравнинском районах. Но во всех духовных центрах, где ожидали посещения Далай-ламы, по щиколотку в воде, часто даже без плащей и зонтов, стояли люди, ждавшие его приезда.
Отступление третье. Некоторые данные из биографии Далай-ламы XIV. Родился в 1935 г. в семье скотовода недалеко от оз. Хухунор на северо-востоке Тибета в деревушке Тагчер. В 1940 г. в пятилетнем возрасте был «найден» в качестве перерожденца умершего в декабре 1933 г. Далай-ламы XIII. До официального посвящения в сан много лет учился, постигая теорию и практику буддизма. В неполные 16 лет был провозглашен Далай-ламой, т. е. высшим духовным и политическим иерархом Тибета.
В период мирных отношений Лхасы с Пекином получил светское образование в стенах Китайского народного университета в Пекине, был избран депутатом Всекитайского собрания народных представителей и заместителем председателя Постоянного комитета ВСНП. Политическое и экономическое давление Китая вызвало в 1958 г. мятеж в Тибете, жестоко подавленный китайскими войсками. Весной 1959 г. Далай-лама вместе с несколькими тысячами сподвижников бежал в Индию, попросив политического убежища, получил его и поселился в г. Дхарамсала, где через некоторое время возникло Тибетское эмигрантское правительство, главой которого он стал. Попытки Китая и Тибета урегулировать взаимоотношения пока ни к чему не привели из-за взаимной неприемлемости требований обеих сторон. В 1989 г. Далай-лама получил Нобелевскую премию мира, резко отрицательно воспринятую руководством КНР, но привлекшую внимание мировой общественности к трагедии тибетского народа, вынужденной эмиграции его главы, проблеме тибетских беженцев в странах Азии, Европы, Америки13.
Говорить о личности Далай-ламы в каком-то одном аспекте, будь то «живой Бог», глава тибетского эмигрантского правительства или политический деятель международного масштаба, вряд ли имеет смысл, ибо он един во многих лицах. Часто упускают из виду еще одну его ипостась: он ко всему прочему рожден земной матерью, а значит – обыкновенный человек. Именно черты обычного человека мне были в нем наиболее интересны. Скорее это даже не черты, а черточки, проявлявшие себя в каких-то мимолетных деталях его поведения, срабатывавшие не только в отдельных бытовых ситуациях, но и в сакральных, например, в момент совершения религиозных хуралов.
Несколько примеров. Идет к концу хурал Ван. Далай-лама читает проповедь о бодхичитте – психической энергии, нацеливающей живые существа на достижение состояния просветления. Проповедь – это не застывшая догма, это живой текст, связанный с сегодняшним днем верующих и мира, в котором они живут. Под сводами Иволгинского храма Цогчин звучат его слова: «Всегда, когда бывает возможность, я рад побуждать людей принять обет бодхичитты. Я рад, что в вашей стране после многих лет помех люди могут принимать этот обет. Принимая его, надо помнить, что добродетель следует накапливать на протяжении трех больших эпох, но даже в краткие промежутки времени можно накопить добрые дела и заслуги, они зачтутся на пути к достижению просветления.
ПОЛИТИЧЕСКОЕ И ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ДАВЛЕНИЕ КИТАЯ ВЫЗВАЛО В 1958 Г. МЯТЕЖ В ТИБЕТЕ, ЖЕСТОКО ПОДАВЛЕННЫЙ КИТАЙСКИМИ ВОЙСКАМИ
А сейчас нам необходимо подготовиться к посвящению…», – тут его речь прерывается и он издает легкий хохоток, – «однако, похоже, что мы с вами изобрели новую традицию: мандала осталась снаружи храма, а мы все внутри». Как только эта фраза прозвучала в одном конце зала в русском переводе, в другом конце – в английском, по залу волнами прошел смех. Все стихло. Служба продолжается. Суть эпизода в том, что посвящение, стержневая часть богослужения, должно совершаться возле того самого мандала, которое прибывшие с ним тибетские монахи нарисовали, а точнее – сотворили специально для этой службы. Мандала находится на галерее перед входом в храм, участникам обряда следует располагаться вокруг него в храмовом дворе. Но шел дождь, и довольно сильный, и Далай-лама пригласил всех верующих войти в храм – так все оказались внутри, а мандала снаружи, объект и субъект обряда оторваны друг от друга, что и привело к «изобретению новой традиции».
Улыбка почти не сходит с его лица. Он любит фотографироваться с теми, кто вокруг, – верующими, корреспондентами, гостями и вовсе непонятными лицами, которых бывает так много во время юбилеев и особенно визитов высоких иностранных особ. Милосердие – свойство, присущее не только богам, в том числе живым, но и людям. Я думаю, не ошибусь, назвав его милосердие человеческим качеством. Да не упрекнут меня в мелочности, хотя заметно это было более всего в мелочах: мы прихлопывали на себе то комаров, то мух в зависимости от того, под дождем или под солнцем стояли, слушая его проповеди, и не замечали движения своих рук, руководимые лишь инстинктом. А он отгонял тех и других, забавно почесывался при укусе, даже если это был сакрально важный момент проповеди или ритуала. И делал это так же непроизвольно, как и мы, ибо одна из основных концепций буддизма – «в каждом живом существе заложена природа будды» – для него частица его сущности, а для нас, и то не для всех – рационально усвоенное знание. Отсюда и разница в том, как срабатывал рефлекс.
Мне рассказали, в поселке Агинский в его честь, да и в честь праздника тоже, устроили спортивные состязания. Борец-победитель получил в награду барана. Сейчас, в дни кризиса с мясом в стране, это ценный подарок, да и для поддержания борцовской формы он необходим. Печальную участь барана прочел Далай-лама в счастливой улыбке борца и предложил ему любые деньги, чтобы баран остался в живых. Надо ли объяснять, что баран жив и поныне и что ему обеспечена долгая безбедная жизнь и почетная старость со священной ленточкой на шее – знаком особой милости Далай-ламы. Впрочем, может быть, это на ходу сочиненная легенда, но уж больно похожа на правду.
ПЕРЕД НАМИ СИДЕЛ ОДИН ИЗ САМЫХ ВЕЛИКИХ ДУХОВНЫХ АВТОРИТЕТОВ МИРА, ЧЕЛОВЕК, КОТОРОМУ ОТКРЫТЫ ВЕРШИНЫ ДУХОВНОГО БЫТИЯ
Уже в Москве группа представителей бурятской культурной ассоциации «Восточные ворота», снимавшей совместно с «Мосфильмом» видеофильм о Далай-ламе, смогла задать ему несколько вопросов не на официальной пресс-конференции, а в достаточно приватной обстановке. Среди заданных ему вопросов был такой:
– Ваше Святейшество, вы стали Далай-ламой в очень юном возрасте. Скажите, что чувствует маленький мальчик, получая в руки такую власть и такую ответственность?
Я несколько раз просматривала пленку с записью этой беседы. Не могу забыть его счастливую и немного лукавую улыбку, когда он начал рассказывать о своем детстве, о том, как его нашли в качестве возможного преемника умершего за семь лет до этого Далай-ламы XIII, как его и других детей вместе с братьями, сестрами и родителями везли из далекой деревни в Лхасу и какое это было счастливое время. Перед нами сидел один из самых великих духовных авторитетов мира, человек, которому открыты вершины духовного бытия. Но мы видели лишь счастливого мальчишку, вспоминавшего детские годы, жизненный путь которого и вся та жизнь, которую он ведет сейчас как глава ряда школ тибетского буддизма и как политический деятель, защищающий интересы своего народа, не оставляют ему времени и сил на эти воспоминания. Благодарность за радость, доставленную нашим вопросом, светилась в глазах Далай-ламы – человека.
Пресс-конференция Далай-ламы. О ней мечтали все журналисты, и не только они, с момента его приезда. Слухи о том, что она вот-вот состоится, хотя ни в каких программах не значилась, будоражили народ. Каждому казалось, что его вопрос самый важный и он обязательно должен успеть его задать. И вот 19 июля 1991 г., 11 ч. утра, маленький зал гостиницы Иволгинского дацана. Присутствуют Далай-лама, его ближайшее окружение и примерно три десятка представителей советской прессы, радио, кино, телевидения (Сибирь-кино, детский журнал «Ласточка», ТАСС, несуществующий пока журнал «Альтруист», газеты «Бурятия», «Правда Бурятии», «Унэн», Информационное агентство «Новости», журналы «Байкал» и «Священный Байкал», Ассоциация буддистов Бурятии и пр.). Объявлено, что пресс-конференция продлится только 40 минут. Открывая ее, Далай-лама отметил изменения в стране за время, прошедшее с его первого посещения в 1979 г., оценил возросший интерес к национальной культуре, сказал, что бурятская и тибетская культуры близки по своим истокам и духу, и потому он от имени своего народа будет всячески оказывать помощь в возрождении бурятской культуры.