Продолжение атак на военные предприятия и порты противника обещало решающий успех и по мнению главнокомандующего кригсмарине. В докладе Гитлеру 3 декабря он сказал: «Становится совершенно ясно, что разрушение британских промышленных предприятий и портов вместе с прекращением подвоза, благодаря действиям немецких подводных лодок совместно с люфтваффе, является чрезвычайно опасным для англичан. Поэтому такие действия должны продолжаться и далее и ни в коем случае не ослабляться и не прекращаться. Действуя продолжительное время, они смогут стать смертельными, возможно, уже этой зимой».
Погодные условия над Англией допускали в течение следующих трех месяцев совершать только единичные налеты[49]. Только во второй декаде марта они позволили совершить ряд мощных налетов на Лондон, Бирмингем, Шеф филд и Глазго, а также на портовые сооружения Портс мута, Плимута, Ливерпуля и Гулля. Всего за этот месяц на Англию было сброшено 4207 тонн фугасных бомб и более 200 тысяч зажигательных бомб. В апреле 1941 года интенсивность воздушной войны снова возросла, причем, как и прежде, главной целью оставались промышленные центры и портовые сооружения. В ночи на 17-е и 20-е имели место самые мощные налеты на Лондон. В них участвовали соответственно 666 и 776 самолетов и было сброшено около 700 тонн фугасных бомб и более 40 тысяч зажигательных бомб. Последние сильные немецкие налеты в ночи на 5, 6 и 11 мая были направлены против Белфаста, Глазго и Лондона. Затем воздушная война постепенно утихла вследствие переброски крупных сил для участия в предстоящей кампании против Советского Союза.
Ее главная цель – уничтожение британской истребительной авиации и установление господства в воздухе над Каналом и Южной Англией – так и не была достигнута. Высказанное Гитлером на совещании с главнокомандующим сухопутными силами и начальником Генерального штаба сухопутных сил мнение, что британские военно-воздушные силы весной 1941 года будут не сильнее, чем в начале зимы, а люфтваффе уже в мае более крупными силами приступят к выполнению новых грандиозных задач, на деле не подтвердилось. По оценке штаба люфтваффе, у противника имелось на 1 января 600 боеспособных истребителей и 1020 бомбардировщиков, а в конце февраля – 700 истребителей и 1100 бомбардировщиков, и они с тех пор, несомненно, получили немалое подкрепление, тем более что нанести противнику в зимние месяцы серьезные потери не удалось. Кроме того, следует учитывать, что с ноября 1940 года Соединенные Штаты Америки передавали Великобритании около 50 процентов продукции своего быстро развивающегося самолетостроения[50]. Возрастающая сила британских военно-воздушных сил проявлялась и в том, что противник начиная с середины декабря вел налеты на крупные немецкие города и промышленные центры, в которых, правда, пока участвовало не более 120 бомбардировщиков. Немецкие потери в зимние месяцы оставались в границах допустимых, однако активная воздушная война стоила люфтваффе большого числа самых опытных летчиков. Восполнить эту потерю было очень трудно. Длившаяся почти год воздушная война против Англии забрала лучших, так что люфтваффе вышли из этой войны с весьма существенными потерями. Надежда адмирала Редера на то, что немецкие воздушные атаки на британские промышленные центры и порты, возможно, уже этой зимой окажутся для англичан смертельными, тоже не осуществилась. Хотя нанесенный ущерб действительно был велик и выпуск продукции, как и пропускная способность портов, снизились, об уничтожении системы жизнеобеспечения речи не было. И после прекращения воздушной войны в июне 1941 года несломленными оставались решимость и упорство английского народа.
После октябрьской отсрочки операция «Морской лев» больше всерьез не принималась в расчет, потому что в обозримом будущем представлялось мало шансов создать предпосылки, необходимые для ее проведения. Тем не менее генерал Йодль 4 ноября поручил генералу Варлимонту в разрабатываемом отделом обороны страны проекте директивы о подготовке операций, которые предусматривают взятие Гибралтара, поддержку наступления итальянцев в Египте и оккупацию Греции, подчеркнув, что подготовка операции «Морской лев» должна продолжаться. Дело в том, что нельзя было полностью исключить необходимость или возможность весной следующего года к ней вернуться. В представленном на следующий день проекте директивы относительно операции «Морской лев» на первом месте значилось следующее: «Я имею намерение в первой половине 1941 года при наступлении благоприятной ситуации осуществить высадку десанта. Усилия командования трех видов вооруженных сил вермахта должны быть направлены на улучшение во всех отношениях базы для этой операции». Кроме того, начальник штаба оперативного руководства вермахта 6 ноября заявил генералу Варлимонту, что принятая отделом обороны страны формулировка относительно операции «Морской лев» выражает в первую очередь точку зрения сухопутных сил, а не фюрера. Гитлер, хотя и считает ее решающей для хода войны, придерживается убеждения, что вопрос о ее проведении можно рассматривать только после создания предпосылок успеха. Сообразно этой позиции генерал Йодль отодвинул упомянутый отрывок из директивы[51] на последнее место и видоизменил его следующим образом: «Поскольку при изменении в общей ситуации может возникнуть необходимость или возможность весной 1941 года вернуться к операции «Морской лев», три вида войск вермахта должны прилагать усилия к улучшению во всех отношениях базы для этой операции».
Из этой одобренной Гитлером редакции явствовало, что в возможность высадки в Англии весной 1941 года уже никто не верит. В уже упомянутой беседе Гитлера с генерал-фельдмаршалом фон Браухичем и генерал-полковником Гальдером 5 декабря Гитлер заявил, что больше не считает проведение операции «Морской лев» возможным. И генерал Йодль на следующий день ориентировал начальника отдела обороны страны на то, что операция больше всерьез не рассматривается, и поэтому материальные приготовления к ней можно прекратить. Последние, по существу, ограничивались созданием мореходной морской баржи, которым, согласно полученной директиве, занимались с середины ноября все три вида войск вермахта. Эта задача 10 декабря была возложена только на кригсмарине, с условием, что строительный проект будет ограничен испытанием и усовершенствованием отдельных опытных образцов, чтобы не допустить лишней нагрузки на программу вооружения.
В беседе с первыми лицами трех видов войск вермахта, состоявшейся 9 января 1941 года в Бергхофе, Гитлер снова приказал прекратить приготовления к операции «Морской лев» в той мере, в какой они не служат созданию специальных устройств и дезинформации противника. До сих пор он придерживался мнения, что вторжение в Великобританию возможно, только если установлено господство в воздухе, а сама Англия парализована, иначе такая операция была бы преступлением. На встрече с дуче в Бергхофе 18 – 20 января Гитлер, описывая свои мысли относительно создавшейся ситуации, заявил, что нападение на Британские острова – последняя цель. В этом отношении Германия находится в весьма непростой ситуации, как говорится, «и хочется и колется». Если все пойдет не так, как хотелось бы, положение станет намного хуже, чем было раньше. Повторить десантную операцию будет невозможно, ибо в случае неудачи материальные потери окажутся слишком большими. Англия сможет больше не волноваться относительно возможности немецкого вторжения и использовать свои главные силы в любом другом месте. А пока вторжение не состоится, англичане будут вынуждены считаться с его возможностью. Но высадка десанта возможна только после создания определенных предпосылок, что осенью невозможно. То, что они не могут быть созданы до весны, Гитлер в беседе с дуче благоразумно не упомянул, хотя, в этом сомневаться не приходится, был в этом убежден. Вдобавок гроссадмирал Редер 4 февраля сообщил ему, что кригсмарине для новой подготовки к операции «Морской лев», включая программу строительства новых барж, необходимо не менее шести месяцев.
Таким образом, операция «Морской лев» была пока отменена. Гитлер придавал большое значение только поддержанию и, если возможно, усилению мероприятий для дезинформации противника, причем не так англичан, как русских, ввиду намеченной Восточной кампании. После достижения решающего начального успеха Гитлер имел в виду весной 1942 года вернуться к вопросу о высадке в Англии. При этом подразумевалось, что к этому времени кампания против Советского Союза будет победно завершена. И то, что кампания на востоке развивалась совсем не так, как планировал фюрер, окончательно похоронило план вторжения в Великобританию.
Глава 4 ОПЕРАЦИЯ «ФЕЛИКС»
Оценивая обстановку в плане осуществимости операции «Морской лев», начальник штаба оперативного управления вермахта генерал Йодль 13 августа 1940 года среди средств, которыми Великобританию можно принудить к миру, если не учитывать высадку десанта, на четвертом и последнем месте назвал «взятие Гибралтара совместно с Италией и Испанией». Мысль о проведении такой операции появилась у немецкого Верховного командования сразу же после того, как стало ясно, что Англия намерена продолжать войну и после краха Франции. Поэтому уже во второй половине июля руководитель абвера адмирал Канарис с небольшим штабом отбыл в Испанию, чтобы, проведя разведку состояния укреплений и сил гарнизона Гибралтара, получить необходимые данные для разработки плана операции.
Таким образом, операция «Морской лев» была пока отменена. Гитлер придавал большое значение только поддержанию и, если возможно, усилению мероприятий для дезинформации противника, причем не так англичан, как русских, ввиду намеченной Восточной кампании. После достижения решающего начального успеха Гитлер имел в виду весной 1942 года вернуться к вопросу о высадке в Англии. При этом подразумевалось, что к этому времени кампания против Советского Союза будет победно завершена. И то, что кампания на востоке развивалась совсем не так, как планировал фюрер, окончательно похоронило план вторжения в Великобританию.
Глава 4 ОПЕРАЦИЯ «ФЕЛИКС»
Оценивая обстановку в плане осуществимости операции «Морской лев», начальник штаба оперативного управления вермахта генерал Йодль 13 августа 1940 года среди средств, которыми Великобританию можно принудить к миру, если не учитывать высадку десанта, на четвертом и последнем месте назвал «взятие Гибралтара совместно с Италией и Испанией». Мысль о проведении такой операции появилась у немецкого Верховного командования сразу же после того, как стало ясно, что Англия намерена продолжать войну и после краха Франции. Поэтому уже во второй половине июля руководитель абвера адмирал Канарис с небольшим штабом отбыл в Испанию, чтобы, проведя разведку состояния укреплений и сил гарнизона Гибралтара, получить необходимые данные для разработки плана операции.
После его возвращения в начале августа отдел обороны страны, проанализировав разведывательные данные, политические предпосылки и оперативные возможности, предложил отныне рассматривать взятие Гибралтара не только как разрушение порта, но и изгнание находящихся там британских военно-морских сил. Всю операцию предлагалось разбить на четыре фазы:
1. Обязывающее соглашение с генералом Франко о том, что Испания при скрытом немецком участии тотчас обеспечит отражение удара англичан из Гибралтара или их высадки в зоне Гибралтара.
2. Внезапное нападение больших соединений немецких люфтваффе из Бордо на стоящие в гавани Гибралтара английские военные корабли и одновременная переброска немецких пикирующих бомбардировщиков и береговых батарей на юг Испании.
3. Применение указанных выше боевых средств для разрушения гавани Гибралтара и окончательного изгнания еще оставшихся там британских военно-морских сил.
4. Взятие Гибралтара атакой с суши и по возможности с воздуха, причем испанское командование признает и гарантирует, что фактическое командование операцией находится в руках немецких военачальников.
Гитлер 14 августа одобрил эти предложения и подчеркнул, что Испания тоже может иметь свои интересы в реальном взятии Гибралтара, и поручил начальнику штаба оперативного руководства вермахта провести оперативное исследование, которое первоначально должно быть одобрено генералом Франко, а затем, с одной стороны, стать материалом для военных соглашений с Испанией, а с другой стороны, основой для действий немецких военачальников. Это необходимо было сделать, как только будут завершены идущие в это время политические переговоры с испанским правительством.
Исследование было представлено 20 августа и уже 24-го благосклонно принято Гитлером. По поводу состояния политических переговоров штаб оперативного руководства узнал следующее: генерал Франко заявил немецкому послу в Мадриде доктору фон Штореру, что он намерен вступить в войну на стороне стран оси, если Германия гарантирует Испании военную поддержку и достаточное снабжение зерновыми культурами и топливом. В этих экономических требованиях Гитлер не увидел препятствий для наступления на Гибралтар. Он считал, что они будут выполнены благодаря победе немецкого оружия. А желание испанцев получить оружие и технику он намеревался удовлетворить из военных трофеев.
Через несколько дней Гитлер продолжил движение к цели. Он объявил главнокомандующему кригсмарине во время доклада 6 сентября, что хочет в случае отмены или отсрочки операции «Морской лев» в течение предстоящей зимы урегулировать ситуацию на Средиземном море. При этом должны быть своевременно захвачены итальянскими и немецкими силами Азорские и Канарские острова, чтобы там впоследствии не закрепились англичане, а возможно, и американцы. Командование кригсмарине должно рассмотреть возможность проведения такой операции. Отдел обороны страны получил аналогичное задание.
17 сентября в Берлин для ведения переговоров прибыл испанский министр внутренних дел Серрано Суньер, зять Франко. Переговоры, которые, в сущности, были политическими и касались вопросов, связанных со вступлением Испании в войну, протекали явно неудовлетворительно из-за высоких претензий испанцев, потребовавших Марокко и часть Алжира. Вопросы общей военной стратегии, казалось, вообще никого не интересовали, так что основы для тесного военного сотрудничества при взятии Гибралтара не было. При таких обстоятельствах немецкое Верховное командование решило до поры до времени воздержаться от дальнейшего следования плану совместного немецко-итальянско-испанского нападения на Гибралтар в предусмотренной ранее форме. Однако оно придерживалось плана воздушного налета на гавань и стоящие там английские военно-морские силы, чтобы исключить значение Гибралтара, по крайней мере, как военно-морской базы. При этом существовала перспектива участия французских военно-воздушных сил.
Утром 23 сентября сильное британское военно-морское соединение с генералом де Голлем, английскими подразделениями и частями войск «Свободной Франции» на борту подошло к французской базе Дакар в Сенегале. Губернатора призвали присоединиться к национальному французскому движению, и после его отказа находившиеся в гавани французские военные корабли, среди которых был не полностью мореходный, но способный сражаться линкор «Ришелье», и береговые батареи были обстреляны. Ответный огонь был открыт довольно быстро. После врученного ночью и снова отклоненного ультиматума утром боевые действия возобновились и продолжились во второй половине дня, причем «Ришелье» и английский линкор «Бархам» получили попадания. Утром 25 сентября перестрелка возобновилась, и английский линкор «Резолюшн» был торпедирован французской подводной лодкой. После этого британская эскадра вышла в открытое море, и во второй половине дня по указанию из Лондона бесперспективная операция была прервана. В качестве ответного удара французские военно-воздушные силы из Северной Африки 24 и 25 сентября сбросили около 450 бомб на портовые сооружения Гибралтара. Эффект был очевиден. Из этих событий, при известной ловкости и учете французских интересов, могло развиться тесное сотрудничество между Германией и Францией в военной области.
И в Риме, куда Серрано Суньер прибыл из Берлина, претензии испанцев произвели неприятное впечатление. Все же Гитлер и Муссолини, встретившись 4 октября на Бреннере, пришли к соглашению, ввиду огромного значения взятия Гибралтара в рамках общей военной стратегии, переговоры с испанцами продолжить и постараться снизить их запросы до приемлемых. Если же это не удастся, Гитлер имел намерение лично встретиться с генералом Франко.
Необходимость личной встречи выявилась довольно скоро, поскольку переговоры с испанцами с места так и не сдвинулись. Во время поездки, которую Гитлер предпринял в последней декаде октября для встречи с главой французского государства маршалом Петеном, фюрер 23 октября прибыл на испанскую границу в Андай для беседы с каудильо[52]. Переговоры, которые были организованы в салон-вагоне Гитлера с участием германского министра иностранных дел фон Риббентропа и недавно назначенного испанского министра иностранных дел Суньера, тоже не привели к желаемому результату. Гитлер предложил немедленное заключение союзнического соглашения и вступление Испании в войну уже в начале 1941 года. За это испанскому правительству был предложен Гибралтар и расширение колониальных владений в Африке. Франко указал на трудную экономическую ситуацию, сложившу юся в Испании, ее незащищенное побережье, недостаточное вооружение и оснащение вооруженных сил и выставил как довод, что Великобритания в случае войны тотчас утвердится на Канарских и Азорских островах. На заверение в значительной немецкой экономической и военной помощи он в конце концов выразил готовность к заключению соглашения, но продолжал настаивать на уже высказанных Суньером в Берлине и Риме территориальных претензиях. Он также заявил, что срок вступления Испании в войну будет определен только после обеспечения снабжения страны продуктами питания и выполнения требований, касающихся поставок оружия. Гитлер в основном согласился с территориальными претензиями, при условии одобрения итальянцев, но объяснил, что операция против Гибралтара должна начаться не позднее 10 января 1941 года. Немедленное заключение договора на этих условиях испанцы отклонили, сославшись на поздний час. Ночью Гитлер выехал на встречу с Петеном в Монтуа, а Франко и Суньер вернулись в Сан-Себастьян. На следующее утро переговоры продолжились оставшимся в Андае германским министром иностранных дел и заместителем министра иностранных дел Испании генералом Эспиноса-де-лос-Монтерос. В их процессе была лишь достигнута договоренность, по которой без ссылки на определенные поставки Германии вопрос о вступлении Испании в войну на стороне стран оси будет рассмотрен после предварительных консультаций.