Непризнанный артист,
И целый день мы слышим
Художественный свист.
Ещё в полях туманы,
Ещё роса блестит,
А он, проснувшись рано,
Уже вовсю свистит.
Свистит не славы ради,
Не ради всяких благ,
А просто в небо глядя,
От сердца! Просто так!
Выводит он рулады
По нескольку минут...
Не требуя награды
За свой талант и труд.
БУДЬ ЧЕЛОВЕКОМ
В лесу мурашки-муравьи
Живут своим трудом,
У них обычаи свои
И муравейник - дом.
Миролюбивые жильцы
Без дела не сидят:
С утра на пост бегут бойцы,
А няньки в детский сад.
Рабочий муравей спешит
Тропинкой трудовой,
С утра до вечера шуршит
В траве и под листвой.
Ты с палкой по лесу гулял
И муравьиный дом,
Шутя, до дна расковырял
И подпалил потом.
Покой и труд большой семьи
Нарушила беда.
В дыму метались муравьи,
Спасаясь кто куда.
Трещала хвоя. Тихо тлел
Сухой, опавший лист.
Спокойно сверху вниз смотрел
Жестокий эгоист...
За то, что так тебя назвал,
Себя я не виню,
Ведь ты того не создавал,
Что предавал огню.
Живёшь ты в атомный наш век
И сам - не муравей,
Будь Человеком, человек,
Ты на земле своей!
ПРО СОМА
Широка и глубока
Под мостом текла река.
Под корягой
Под мостом
Жил в реке усатый сом.
Он лежал на дне
Часами,
Шевелил во сне
Усами.
А на берегу реки
Жили-были рыбаки.
В дождь и в солнечные дни
Сети ставили они.
И спросонья
На рассвете
Заходила рыба в сети.
Попадался карп горбатый,
Попадался - пропадал.
Только сом,
Большой,
Усатый,
Никогда не попадал.
Он лежал,
И, кроме ила,
Кроме всяческой еды,
Над его корягой было
Метров пять речной воды.
Говорит один рыбак:
- Не поймать сома никак.
Или снасти не крепки?
Или мы не рыбаки?
Неужели в этот раз
Он опять уйдёт от нас?
За рекой стада мычат,
Петухи к дождю кричат.
Сеть лежит на берегу,
Из неё усы торчат.
Говорит один рыбак:
- Ну, поймали кое-как.
Шевельнув сома ногой,
- Не уйдёт, - сказал другой.
Но свернулся колесом
И хвостом ударил сом.
Вспомнил речку голубую,
Вспомнил рыбку молодую
Да корягу под мостом
И ушёл.
УНЫЛЫЙ ГРАЖДАНИН
Жужжит пчела - она летит
На свой медовый луг.
Передвигается, кряхтит,
Ползёт куда-то жук.
Висят на нитке паучки,
Хлопочут муравьи,
Готовят на ночь светлячки
Фонарики свои.
Остановись! Присядь!
Нагнись
И под ноги взгляни!
Живой живому удивись:
Они ж тебе сродни!
Не так ли щепочку свою
Мы тащим в общий дом
И шепчем брату-муравью:
- Крепись, браток! Дойдём!
Иной, что сеть свою плетёт,
Не схож ли с пауком?
Вот этот ползает, а тот
Порхает мотыльком.
А ты меж них и мимо них,
А иногда по ним
Шагаешь на своих двоих,
Унылый гражданин...
ПЕЧАЛЬНАЯ ИСТОРИЯ
Много лет, за годом год,
Из глубин соленых вод
Как затворница-монашка
Выплывала Черепашка.
Двести лет жила она
Одинёшенька-одна:
Двести лет без папы с мамой.
(Результат семейной драмы!)
Папа жил у черепах
На Канарских островах,
Мама с младшею сестрёнкой
Далеко, за Амазонкой.
На исходе двух столетий,
А точней - под Новый год
Черепашку как-то встретил
Одинокий Бегемот.
Бегемот вполне приличный
В меру толстый и большой,
Энергичный, симпатичный
И с отзывчивой душой.
Черепашка на песочке
Спит за камешком, в тенёчке,
Бегемот вблизи лежит
Черепашку сторожит.
Черепашка заболеет
Бегемот её жалеет.
Захворает Бегемот
Черепашка слезы льёт.
Было чуткое вниманье,
Нежность, преданность была...
Но однажды на свиданье
Черепашка не пришла.
И назавтра не явилась
Как сквозь землю провалилась!
Бегемот в глубоком горе
Среди зарослей и скал
И на суше, и на море
Все местечки обыскал.
Не был только в бухте дальней,
Где волною штормовой
Океан на берег скальный
Вынес панцирь роговой.
ПТИЧКА
Она шоссе перелетала.
Водитель не затормозил,
И птичка бедная попала
Под тяжело гружённый ЗИЛ.
Возьми она чуть-чуть повыше
Она б себя уберегла:
Она не только что над крышей,
Над лесом пролететь могла!
Был майский вечер тих и светел,
В сиренях пели соловьи.
И этот случай не отметил
Дежурный местного ГАИ.
ГОРА МОЯ
"Ты гора моя,
Забура моя,
В тебе сердца нет,
В тебе дверцы нет!"
Это выдумала девочка
Четырёх от роду лет.
Это выдумала Катенька,
Повторила,
Спать легла.
Только я сидел до полночи
На кухне у стола.
Только я сидел до полночи
Под шорохи мышей.
Всё сидел и всё обламывал
Острия карандашей.
А потом я их оттачивал
И обламывал опять,
Ничего не в силах выдумать,
Чтобы лечь спокойно спать...
ВСАДНИК
Я приехал на Кавказ,
Сел на лошадь в первый раз.
Люди вышли на крылечко,
Люди смотрят из окна
Я схватился за уздечку,
Ноги сунул в стремена.
- Отойдите от коня
И не бойтесь за меня!
Мне навстречу гонят стадо.
Овцы блеют,
Бык мычит.
- Уступать дорогу надо!
Пастушонок мне кричит.
Уши врозь, дугою ноги,
Лошадь стала на дороге.
Я тяну её направо
Лошадь пятится в канаву.
Я галопом не хочу,
Но приходится
Скачу.
А она раскована,
На ней скакать рискованно.
Доскакали до ворот,
Встали задом наперёд.
- Он же ездить не умеет!
Удивляется народ.
Лошадь сбросит седока,
Хвастуна и чудака.
- Отойдите от коня
И не бойтесь за меня!
По дороге в тучах пыли
Мне навстречу две арбы.
Лошадь в пене,
Лошадь в мыле,
Лошадь встала на дыбы.
Мне с арбы кричат: - Чудак,
Ты слетишь в канаву так!
Я в канаву не хочу,
Но приходится
Лечу.
Не схватился я за гриву,
А схватился за крапиву.
- Отойдите от меня,
Я не сяду больше на эту лошадь!
ПРОИСШЕСТВИЕ В ГОРАХ
Я приехал на Кавказ,
Вылез в горы первый раз.
Мне сказали: - Выйди в горы
Будешь к вечеру назад.
Полюбуйся на озёра,
Погляди на водопад.
Там совсем другое небо,
Рядом снежные хребты,
Ты же там ни разу не был,
Ты не видел красоты!
Я ответа не нашёл,
Убедили - я пошёл.
"Ты пустился в путь опасный,
Сердце мечется в груди.
Сядь на камешек, несчастный,
Образумься, не ходи!
Умный в гору не пойдёт,
Умный гору обойдёт".
"Чем бы ты ни угрожало,
Как бы я ни уставал,
Я не видел перевала,
Я увижу перевал!"
Час шагаю, два шагаю,
На шестом в глазах круги,
Я с трудом передвигаю
Две натёртые ноги.
Утомлённый, одинокий,
Я к потоку подхожу,
Но в бушующем потоке
Красоты не нахожу.
Сердце бьётся: "Я устало,
Ты безумец. Я право:
Не увидишь перевала
Не случится ничего".
"Как бы ты ни уставало,
Как бы я ни уставал,
Я не видел перевала,
Я увижу перевал!"
Вот уже на четвереньках
Я ползу по леднику,
Шаг - ступенька, два - ступенька,
Пот струится по виску.
Я карабкаюсь на скалы,
Лезу, падаю, встаю,
Мне в пути грозят обвалы,
Камни метят в жизнь мою.
Наконец-то я у цели!
Все подъёмы за спиной,
Все долины, все ущелья
Распростёрты подо мной!
Самый видный выбрав камень,
Из кармана вынув мел,
Я дрожащими руками
Нацарапал, как сумел:
"Умный в гору не пойдёт,
Умный гору обойдёт.
Как приеду в Теберду,
Так опять сюда приду!"
ДЯТЛЫ
Дятел Дятлу говорит:
- До чего ж башка болит!
Намотался вкруг стволов,
Так устал, что нету слов!
Целый день долблю, долблю,
А как день кончается,
Равен мой улов нулю.
Вот что получается!
Надоело зря долбить!
Присоветуй, как мне быть?
Отвечает Дятлу Дятел:
- Ты с ума, должно быть, спятил:
"Надоело зря долбить"!
Что за настроение?
Надо выдержанней быть
И иметь терпение!
Без настойчивой долбёжки
Не добыть жучка и мошки!..
Дятел с Дятлом говорил,
Дятел Дятла подбодрил.
И опять мы слышим стук:
Тук-тук-тук...
Тук-тук...
Тук-тук...
ПОЛОМАННОЕ КРЫЛО
Как-то ночью к телефону
Цапля вызвала Ворону:
- Срочно вышлите врача
Для залётного Грача!
- Кр-ра! - ответила Ворона.
Грач не нашего района.
Обратитесь в тот район,
Где сейчас прописан он.
- Повторяю: он залётный!
Мимолётный! Перелётный!
Поломал себе крыло!
Нужен врач!.. Алло!.. Алло!..
Отошла от телефона
Равнодушная Ворона:
"Чей-то Грач сломал крыло?
"Чей-то Грач сломал крыло?
Очень жаль. Не повезло!"
УТОЧКА
На вечерней зорьке
Уточку убили,
Уточку убили
Метко подстрелили:
Лишь одна дробинка
В сердце ей попала
За кустом в болото
Уточка упала.
Как она упала
Клювом в воду ткнулась,
Так она лежала,
Не пошевельнулась,
И её по ветру
Отнесло в осоку.
Не нырять ей больше,
Не летать высоко.
Не нашёл охотник
Уточки убитой,
За кустом болотным
Камышами скрытой,
Не достал добычи,
Зря искал, бранился...
Долго над болотом
Селезень кружился...
КАЛЕКИ В БИБЛИОТЕКЕ
Открыт в библиотеке
Больничный книжный зал.
Какие тут калеки!..
Ах, кто бы только знал!
Лежат они, бедняги,
На полках вдоль стены,
И в шелесте бумаги
Их жалобы слышны:
- Вчера мои страницы
Листал один студент;
Мне вырезал таблицы
Какой-то инструмент!
Была я четверть века
Читателям верна,
А без таблиц - калека.
Кому теперь нужна?!
- Я жертва аспиранта!
Печальный слышен стон.
В науку без таланта
Решил прорваться он:
Сначала он по строчкам
Меня переписал,
Потом, поставив точку,
Вдруг взял и искромсал!
Немало диссертаций,
Что у меня в долгу...
Но жить без иллюстраций
Я просто не смогу...
- А мне как быть, соседка?
Вздохнул тяжёлый Том,
Я выдавался редко,
Да и не всем притом!
Недавно в зал читальный
Пришёл один доцент.
Он предъявил нахально
Чужой абонемент!
Я выдан был нахалу
Он взял меня, как зверь...
А что со мною стало,
Вы видите теперь...
Раскрылся Том старинный
(Он, к счастью, был спасён!),
И страшною картиной
Был каждый потрясён:
Под стать татуировке
С полей его страниц
Глядели зарисовки:
И женские головки,
И клювы разных птиц...
Стоят в библиотеке
На полках вдоль стены
Те книги, что навеки
Людьми оскорблены.
Не теми, что над книгой
Задумчиво сидят,
А теми, что на книгу
Как хищники глядят.
Ни должностью, ни званьем
Ни тем и ни другим
Ни на одном собранье
Не оправдаться им!
СТРОГИЙ ОТЕЦ
"Отец! Мы здесь живём в Крыму,
Покорны слову твоему,
Но мы хотим пойти туда... "
"Куда?"
"На Карадаг встречать рассвет".
"Нет!"
"Отец! Ты видишь склоны гор,
Там хорошо разжечь костёр,
Он будет сверху виден всем..."
"Зачем?"
"Отец! Отец! Ты обещал,
Что мы увидим перевал,
Ты говорил, что мы пойдём..."
"Потом!"
"Отец! Есть бухта за горой,
Такой на свете нет второй.
И нас в поход зовут друзья..."
"Нельзя!"
"Отец! Отец! Скажи, когда
Ты нам ответишь словом "да",
И что нам делать наконец,
Скажи, отец!"
"Вы - дети! Вы должны меня
Не раздражать в теченье дня...
И понимать, в конце концов,
Что я похож на всех отцов!"
"Отец! Ты прав. Всё это так.
Но мы идем на Карадаг,
Твоим советам вопреки..."
"Да как вы смеете, щенки?!
Л тоже многого хочу
И в мыслях далеко лечу,
Но часто слышу я в ответ:
"Зачем?", "Потом!", "Не надо". "Нет".
А впрочем... Ладно, не беда,
Валяйте, братцы!"
"Можно?"
"Да!"
ВАЖНЫЙ СОВЕТ
Нельзя воспитывать щенков
Посредством крика и пинков.
Щенок, воспитанный пинком,
Не будет преданным щенком.
Ты после грубого пинка
Попробуй подзови щенка!
МАЛЬЧИК С ДЕВОЧКОЙ ДРУЖИЛ...
Мальчик с девочкой дружил,
Мальчик дружбой дорожил.
Как товарищ, как знакомый,
Как приятель, он не раз
Провожал её до дома,
До калитки в поздний час.
Очень часто с нею вместе
Он ходил на стадион.
И о ней как о невесте
Никогда не думал он.
Но родители-мещане
Говорили так про них:
"Поглядите! К нашей Тане
Стал захаживать жених!"
Отворяют дверь соседи,
Улыбаются: "Привет!
Если ты за Таней, Федя,
То невесты дома нет!"
Даже в школе! Даже в школе
Разговоры шли порой:
"Что там смотрят в комсомоле?
Эта дружба - ой-ой-ой!"
Стоит вместе появиться,
За спиной уже: "Хи-хи!
Иванов решил жениться,
Записался в женихи!"
Мальчик с девочкой дружил,
Мальчик дружбой дорожил.
И не думал он влюбляться
И не знал до этих пор,
Что он будет называться
Глупым словом "ухажёр"!
Чистой, честной и открытой
Дружба мальчика была.
А теперь она забыта!
Что с ней стало? Умерла!
Умерла от плоских шуток,
Злых смешков и шепотков,
От мещанских прибауток
Дураков и пошляков.
СОСНА И ЁЛОЧКА
Сосна скрипела на ветру:
"Пом-рру... Пом-рру... Пом-рру...
Пом-рру..."
А человек, что рядом был,
Вдруг взял и ёлочку срубил.
Сосна, что смерти так ждала,
Ужасно мнительной была!
СТАРЫЙ КЛОУН
Умирал в больнице клоун,
Старый клоун цирковой.
На обманчивых уколах
Он держался чуть живой.
Знали няньки, сестры знали,
Знали мудрые врачи:
Положенье безнадёжно,
Хоть лечи, хоть не лечи!
И, судьбой приговорённый,
Сам артист, конечно, знал,
Что теперь уже бессилен
Медицинский персонал.
Навестить его в палату
Приходили циркачи:
Акробаты и жонглёры,
Прыгуны и силачи.
Приходили, улыбались,
Лишь бы только правду скрыть.
О житье-бытье негромко
Начинали говорить.
Он встречал собратьев шуткой,
Старой байкой ободрял
Не смешную клоунаду
Перед ними он играл.
И в последнее мгновенье,
В скорбный миг прощальный свой,
Он в глазах друзей увидел
Свет арены цирковой.
ЛИСТ БУМАГИ
Простой бумаги свежий лист!
Ты бел как мел. Не смят и чист.
Твоей поверхности пока
Ничья не тронула рука.
Чем станешь ты? Когда, какой
Исписан будешь ты рукой?
Кому и что ты принесёшь:
Любовь? Разлуку? Правду? Ложь?
Прощеньем ляжешь ли на стол?
Иль обратишься в протокол?
Или сомнёт тебя поэт,
Бесплодно встретивший рассвет?
Нет, ждёт тебя удел иной!
Однажды карандаш цветной
Пройдётся по всему листу,
Его заполнив пустоту.
И синим будет небосвод,
И красным будет пароход,
И чёрным будет в небе дым,
И солнце будет золотым!
РАЗГОВОР С СЫНОМ
РАЗГОВОР С СЫНОМ
Мой сын! Послушай мой рассказ
О нашей Родине, о нас,
О тех, кто много лет назад,
Подняв Москву и Петроград,
Под красным знаменем в бою
Свободу отстоял свою
И отдал молодость борьбе,
Чтоб хорошо жилось тебе!
Ты ходишь в школу, в третий класс,
Как тысячи детей.
Немало школьников у нас,
И каждый - грамотей!
А раньше, много лет назад,
Страною правил царь.
И были не у всех ребят
Тетрадки и букварь.
Учились дети богачей:
Сынки купцов, дворян.
Не много в школы шло детей
Рабочих и крестьян.
Из года в год мужик пахал,
И сеял, и молол,
А хлеб мужицкий попадал
К помещику на стол.
Трудился из последних сил,
Недоедал бедняк,
А барин досыта кормил...
Охотничьих собак.
На сотни вёрст - леса, паля,
Равнины и луга,
А всё - помещичья земля,
Где ни ступи нога!
В лугах - господская трава,
В лесах - господские дрова,
На всём лежит запрет.
А барин знай себе живёт
На свой помещичий доход,
И сладко ест, и сладко пьёт
Ему и горя нет!
А в городах из года в год,
До гроба, весь свой век,
Работал также на господ
Рабочий человек.
Стоит рабочий у станка,
У доменной печи,
Стоит столяр у верстака
Работай и молчи!
А если станет невтерпёж,
В сердцах сожмёшь кулак,
Прибавки требовать пойдёшь,
Поднимешь красный флаг
Жандармы схватят, изобьют,
Узнаешь, где острог
И как колодники поют,
Когда их путь далёк...
Но были люди на земле,
Что думали о тех,
Кому живётся в кабале
На свете хуже всех.
Они бежали из тюрьмы,
Чтоб свой народ вести,
Чтоб вековое царство тьмы
С лица земли смести.
Они хотели, чтоб народ
Был сыт, обут, одет
И не работал на господ,
Как было сотни лет.
Чтоб и свободна и сильна,
Среди соседей-стран,
Стояла первая страна
Рабочих и крестьян!
Ничто - ни ссылка, ни острог,
Ни тяжкий гнёт оков,
Никто не мог - ни царь, ни бог
Сломить большевиков!
И тот, кто жизнь в борьбе провёл,
Кто испытал нужду,
На штурм дворцов народ повёл
В семнадцатом году.
Всё то, что грезится другим,
У нас в стране сбылось,
И это нам с тобой самим
Увидеть довелось.
Ты посмотри по сторонам.
Всё это - наше, это - нам:
И горы, и луга...
На сотни вёрст - леса, поля,
И всё - народная земля,
Где ни ступи нога!
Цветут сады не для господ
Они для нас цветут!
И во дворце не граф живёт,