– Привет!
– Привет. Ты здесь зачем?
– Да к нам в редакцию позвонили и сообщили, что у магазина убийцы собирается толпа. Главред говорит: твоя тема, ты и поезжай. Город просто гудит! Нам звонят постоянно и письма присылают: люди недовольны решением суда. Да и смерть матери мальчика, как считают многие, на совести Суруляка. Говорят, он скрылся из города в неизвестном направлении. Но, думаю, ненадолго. Бизнес-то ждать не будет, надо торговать.
– Ты статью закончил? Ту, которая о суде?
– Едва-едва. Подписал и сдал в набор. Увидишь ее в завтрашнем номере. А тут – видишь, новые события! Ну, дела! Не успеваю писать!
– Ты все здесь зафиксировал?
– Да, я уже закончил. Думаю, можно уезжать: больше ничего интересного здесь не предвидится. ОМОН сейчас всех разгонит… Подбросишь меня до редакции?
– Легко! – Я выжала сцепление.
Мы с Ярцевым ехали по городу.
– Надеюсь, в статье будет много интересного про нашего насильника?
– Статья разгромная, не сомневайся. Обмылок получит хорошую оплеуху! Кстати, ты знаешь, почему такой раскордаш возле его магазина? Сегодня хоронят мать Артема Арбенина, Аллу. В той же самой могиле, рядом с сыном. А муж даже не может присутствовать на похоронах: он сейчас в больнице в тяжелом состоянии, я звонил туда, справлялся. Врачи подтвердили – инфаркт.
– Да, бедная бабушка, Мария Кирилловна! Страшно представить, сколько горя свалилось на нее. Похоронила внука, потом дочь, зять в тяжелом состоянии… Такого и врагу не пожелаешь. Интересно, у нее еще дети есть?
– Честно говоря, не знаю. Но могу навести справки, если надо.
– Наведи, Антон. Так, на всякий случай.
– Полина, а ты зачем приехала к магазину Обмылка?
– Хотела подсадить ему «жучка» под прилавок, да вот не довелось.
– Хочешь знать, сколько вибраторов в день продает этот урод? Не переживай! Я думаю, весь этот шурум-бурум ненадолго. Несколько дней – и страсти поутихнут. Люди остынут, Обмылок снова откроет свой магазин. Так что ты еще навестишь его. Может, что-то и для себя прикупишь!
Ярцев засмеялся, а я погрозила ему кулаком.
В это время мы подъехали к зданию редакции. Антон вышел из машины:
– Ну, я пошел творить. Спасибо, что подбросила.
– Главное, что я тебя поймала. Чао, созвонимся.
Я развернулась и поехала домой, в коттеджный поселок.
По дороге я завернула в супермаркет и набрала продуктов, поскольку утром, заглянув в холодильник, подумала, что его уже можно смело отключать. Зачем же морозить пустоту? Я набрала кучу полуфабрикатов и сладостей к чаю, купила хлеб, сыр и масло, побросала все это в большой пакет, сунула его на заднее сиденье и отправилась домой.
Ариша лежал в шезлонге в саду и читал газету. Тень от деревьев спасала его от все еще жаркого солнца, и он с удовольствием предавался блаженному отдыху. Я прошла в дом и рассортировала продукты: некоторые положила в холодильник, другие в шкаф. Ариша вошел за мной следом.
– Полетт, знаешь, я что-то как-то проголодался… У нас не намечается что-нибудь наподобие обеда?
– Намечается. Причем в самом ближайшем будущем.
Я положила в микроволновку голубцы, быстро постругала в салатник пару помидорин и полила их майонезом.
– Где ты была, ма шер? – осведомился дедуля, подсаживаясь к столу.
Не вдаваясь в подробности, я рассказала о своем сегодняшнем визите в магазин Суруляка.
– А потом я подвезла Ярцева в редакцию, – закончила я свой короткий рассказ.
– Ярцева? Полетт! Я придумал! Тебе надо выйти замуж за Антона, – обрадованно сообщил мне Ариша, беря вилку и принимаясь за помидоры.
– Это еще зачем? – насторожилась я.
– А что, – пожал плечами дед, – ты знаешь его давно, он хороший парень, вы дружите… У вас, по-моему, получится прекрасная семья. И главное – будут дети!
– Дед, а чувства?! – возмутилась я. – Ярцев мне только друг, и я не люблю его. Да и он, по-моему, не испытывает ко мне нежных чувств. Или любовь, как ты считаешь, – не главное?
– Главное, ма шер, иметь семью. Я это знаю точно. А любовь… Она придет. Со временем. Если есть семья.
– Другими словами, стерпится – слюбится? Ну, дедуля, в этот раз ты, по-моему, перемудрил.
– Просто я хочу, чтобы у тебя были муж и дети. Смотри: все вокруг имеют семьи, даже этот твой адвокат.
– Он не мой. Да и не все имеют семью. Алина, например, «холостая», и Ярцев тоже. И все, дед, хватит об этом, прошу тебя! Моя семья – это ты. Мне с тобой хорошо. А если я встречу кого-нибудь и полюблю, обещаю тебе: обязательно выйду за него замуж.
Ариша посмотрел на меня с укоризной, покряхтел для видимости, изображая старого немощного старика, чтобы его пожалели, и принялся доедать помидоры.
Глава 5
Ярцев оказался хорошим прорицателем. Город шумел еще пару дней. Время от времени возле магазинчика «Игрушки для взрослых» появлялись какие-то люди. Они дописывали на его стенах то, что, по их мнению, не дописали другие. Каждый стремился внести свою лепту в дело оплевывания мерзавца Суруляка. Но на третий день возле магазина уже никого не наблюдалось. То ли всем это дело надоело, то ли писательский талант толпы поиссяк. На четвертый из дверей магазина появилась уборщица с ведром и тряпкой в руках, больше похожая на бомжиху. Она смыла со стен все, что только смогла. Следом за ней появился маляр с банкой краски и кистью и замазал то, что не отмыла уборщица.
А на следующий день магазин худо-бедно начал работать, но теперь в его дверях стоял охранник – здоровенный парень, что называется, «два на два». Он строго осматривал всех входящих, а если в поле его зрения появлялся кто-то подозрительный, он тут же направлялся к нему с таким видом, будто хотел «разобраться» с ним, и подозрительный мигом исчезал.
Таким образом, на пятый день равновесие сил, что называется, восстановилось: магазин торговал по-прежнему, хотя народу в нем наблюдалось совсем немного. Я каждый день проезжала мимо этого заведения, наблюдая перемены, происходящие там. Когда я увидела, что магазин начал работу, я отправилась домой, села к зеркалу, приняла образ легкомысленной особы неопределенного возраста и положения и отправилась обратно. Дело по внедрению «жучка» требовало завершения.
Охранник придирчиво оглядел меня и, сочтя, очевидно, законопослушной гражданкой, пропустил в магазин. За прилавком, как и в прошлый раз, стояла Евдокия Курочкина. Правда, теперь она выглядела несколько иначе. Она как-то осунулась и, по-моему, даже похудела. Наряд ее был уже на таким экстравагантным, да и количество косметики на лице заметно поубавилось.
Я принялась расхаживать по залу и осматривать витрины. Мне уже было не настолько неприятно, как в прошлый раз. Я даже задерживалась у некоторых особенно любопытных предметов. Видя мою заинтересованность, Евдокия вышла из-за прилавка и подплыла ко мне.
– Вас что-то конкретное интересует? – спросила она. – Или вы так… присмотреться?
– Скорее второе, – томно ответила я, пытаясь показать, что я вообще дама со странностями.
– Тогда могу предложить вам просто уникальную вещь: интим-духи…
Евдокия принялась расписывать мне достоинства этого товара. Я слушала вполуха, думая о своем. Потом сделала вид, что заинтересовалась ее предложением.
– Так, говорите, все мужчины будут липнуть ко мне?
– Как мухи к меду!
– А-а… простите… женщины?
– А вам надо, чтобы и женщины тоже липли? Или одни женщины?
– М-м-м… И так и так…
– Тогда возьмите еще одеколон. Он притягивает именно женщин.
– Это хорошо… Это хорошо… Пожалуй, я возьму и то и то… А скажите, есть ли у вас еще видео… М-м… Как бы вам сказать?
– С «клубничкой»? – тихо уточнила Евдокия, хотя, кроме нас с ней, в магазине никого не было: охранник стоял за дверью.
– Ну да, – я скромно потупила глаза.
Продавщица понимающе кивнула. Она достала откуда-то из-под прилавка несколько дисков и разложила их передо мной веером.
– Вот это – о полигамной любви, тут – моногамная: дамы с дамами, тут, пардон, мужики с мужиками… Это вот групповуха… простите, шведская семья… Это – жесткий секс…
Я ощутила легкий приступ дурноты. Тем не менее, мне пришлось взять себя в руки и с самым заинтересованным видом рассматривать предложенный товар. Преодолев отвращение, я «выбрала» и отложила пару дисков.
– Скажите, а нет ли еще… как бы это?..
Я многозначительно посмотрела на Дусю.
– Да вы не стесняйтесь, говорите, чего вам надо-то? А уж мы вам подберем – останетесь довольны. У нас все есть – на любой вкус и желание!
– Ну, я бы хотела… одним словом, я видела однажды фильм… секс с участием подростков.
– Ага, – понимающе кивнула Евдокия, – сейчас посмотрю.
Неужели и это имеется в ее арсенале?! Женщина снова нырнула под прилавок, а когда вынырнула обратно, держала в руках диск. На коробочке была картинка: мальчик и девочка, каждому лет по двенадцать, оба почти обнаженные, страстно обнимают друг друга. Я почувствовала, как пол качнулся у меня под ногами.
– Тут самый крутой секс, и именно у подростков, – доверительно сообщила Евдокия.
Пришлось приобщить диск к тому, что я уже отложила в качестве покупки.
Я протянула ей деньги. Она взяла их, чуть не подпрыгнув от радости, пробила мне чек, завернула все в бумагу и положила сверток в пакет.
– Спасибо за покупку, приходите к нам еще, будем рады вас обслужить!.. – скороговоркой выпалила она.
Я вышла из магазина, завернула за угол, села в свою машину и тут только смогла вздохнуть с облегчением. Наконец-то эта пытка кончилась! Но на душе у меня было до того мерзко, что хотелось пойти и помыться. Ничего, переживу, уговаривала я себя. Не такое переживала! Конечно, потратить пришлось немало: около четырех тысяч. Но зато я свое дело сделала: пока Евдокия лазала под прилавок, я успела подсадить ей «жучка». А деньги… Ничего, свои деньги я верну с лихвой, дайте срок!
Я включила «прослушку» и вся превратилась в слух. Конечно, сам Суруляк сегодня в магазине вряд ли появится, скорее всего, не рискнет. Думаю, толпа негодующих граждан напугала его как следует. Но ничего, я буду каждый день приезжать сюда и слушать. Когда-нибудь полезная для меня информация все равно проскочит.
Просидев до вечера и слушая, как Евдокия «сватает» свой товар сексуально озабоченным гражданам, которые изредка наведывались к ней в магазинчик, я сильно проголодалась и решила ехать домой. Уже семь, магазин скоро закроется. Сегодня мне все равно больше ничего не светит. Приеду сюда завтра и еще послушаю. И вообще, я выхожу на тропу войны. Кто не спрятался, я не виновата!
Дома я включила кофеварку и достала из морозильника пельмени. В это время раздался телефонный звонок. Я взяла трубку.
– Алло?
– Полина, это Павел. Есть новости. Подъехать можно?
– Подъезжай. Кстати, если не возражаешь, и поужинаем вместе. Ты пельмени с чем любишь?
– С мясом.
– А чем полить? Майонезом, сметаной, кетчупом? Или сливочным маслом?
– Пельмени я ем исключительно жареные и с соусом. Жди, скоро буду.
Ничего себе, кулинарный выпендреж! «Только жареные и с соусом»! А вареные ему чем не нравятся? Все нормальные люди такие едят. Да и соуса у меня нет. Придется поджарить порцию для адвоката. Я налила в кастрюльку воду и поставила ее на огонь, потом достала сковороду. Пока они разогревается, поднимусь в комнату деда, спрошу, с чем он будет пельмени.
Но Ариши в комнате не было. Странно, в саду я его тоже не заметила. Куда это подевался мой прародитель? Опять наносить визиты вежливости своим приятелям?
Я вернулась в кухню и принялась за приготовление ужина.
Павел появился через полчаса с пакетом в руке. Неужели там опять конфеты?
Он прошел в ванную, вымыл руки и заглянул на кухню:
– Запахи-то, запахи!
– Какие там запахи! Всего лишь пельмени. Зато двух видов: вареные и жареные. Садись сюда. Вот твоя тарелка. Жареные – как заказывал.
Павел достал из пакета бутылочку какого-то соуса и поставил на стол:
– Пельмени лучше есть с этим, – объявил он.
– Что это?
– Мексиканский соус. Чесночный, с сыром и креветками. Вкуснотища!
Мы дружно налегли на пельмени.
– Я зачем заехал-то, – спохватился адвокат, – ты просила меня разузнать насчет окружения Евдокии Курочкиной.
– Неужели что-то нарыл? – ахнула я.
– Представь себе. Причем такое, что – мама, не горюй! Тебе понравится. Оказывается, у нашей мадам Курочкиной когда-то была подруга, и не просто лучшая, а лучшая из лучших. Дружили они еще со школы. И вот, когда обе уже окончили и школу, и какое-то там ПТУ, эта подруга – ее зовут Рустамова Фелиза – подцепила где-то кавалера… в общем, хорошего кавалера. Высок, строен, а морда – продать, так за него миллион дадут! Влюбилась она в него без памяти. И еще одно немаловажное обстоятельство касательно этого кавалера: квартира у него была, просто как в сказке: принц, да еще и с дворцом. Фелиза целый год летала как на крыльях и мечтала о скорой свадьбе. Но…
– Вот всегда в жизни вылезает это «но», – не удержалась я, – причем, как правило, всегда некстати.
– Ты права. – Павел поддел на вилку очередной пельмень.
– И что же случилось с этой летающей Фелизой?
– С ней самой – ничего. Но совсем некстати ее подруга – Евдокия Курочкина – тоже каким-то образом познакомилась с этим мачо. И отбила его у подруги.
– Просто «Санта-Барбара» какая-то, – не удержалась я.
– Подробностей я не знаю, знаю одно: мачо – предатель такой! – перекинулся к Курочкиной, и подруги расстались не совсем красиво, а точнее, поссорились они, причем до драки. Да и потом их еще несколько раз приходилось разнимать – когда они пытались выцарапать друг другу глаза. Одним словом, теперь это злейшие враги, несмотря на то, что с тех пор прошло уже достаточно много времени. При встрече не здороваются, отводят глаза, а если сталкиваются где-нибудь в тесном месте… в общем, понятно.
– Значит, обе подружки – как порох. Осталось поднести спичку… Павел, если не секрет, где ты откопал такую информацию?
– Мир тесен, – скромно потупил глаза адвокат. – У меня достаточно широкий круг знакомых. Нашлись и такие, кто знает и мадам Курочкину, и ее закадычную подружку.
– А кавалер-то потом от нее все-таки скрылся?
– Да, сразу же, как только узнал, что она ждет ребенка.
– Вот тебе и на! Она что же, родила?
– Нет, Курочкина быстренько подсуетилась и избавилась от ребенка.
– Шустрая дамочка! Да, теперь у нас в руках ценная информация: у Евдокии есть враг. Этим мы и воспользуемся.
– Что ты хочешь сделать, Полина?
– Для начала познакомиться с этой Рустамовой Фелизой. Где она живет? Адрес, надеюсь, ты тоже раскопал?
– В соседнем доме со своим злейшим врагом.
– Точнее?
– Запиши: улица Жен Декабристов, дом десять, квартира одиннадцать.
– Такой адрес легко запомнить. А где живет сама Курочкина?
– На той же улице, в доме девять, квартира сорок восемь.
– Да, соседки. И магазин, где работает Евдокия, на той же улице, только в конце ее. Ну, что ж, вот вами мы и займемся, мадам Курочкина! Я думаю, бывшая подруга с удовольствием припомнит вам «отбитого» красавца, да еще и с квартирой.
Проводив Павла, я быстро убралась в кухне и поднялась в свою комнату, чтобы загримироваться. Сейчас еще не так поздно для визита к этой Фелизе. Хотя бы познакомлюсь с ней для начала, а там видно будет.
Через четверть часа мой «Мини-Купер» уже выруливал со двора.
Я быстро нашла дом, в котором проживала Рустамова Фелиза. Это была четырехэтажная «сталинка» с двумя подъездами и высокими окнами. На входной двери даже не было кодового замка. Я поднялась на последний, четвертый этаж и остановилась около старой деревянной двери с погнутой ручкой. Допотопная кнопка звонка, на которую я нажала, никак не отреагировала на мои усилия. Похоже, звонок просто не работал. Тогда я постучала кулаком по облупленной двери.
Через минуту она распахнулась, и я увидела женщину неопределенного возраста, босую, в замызганном домашнем халате. У нее был восточный тип лица и неопрятные черные волосы. Она уставилась на меня каким-то зачумленным взглядом и вскоре выдала:
– А я тебя не знаю! Ты кто?
На меня пахнуло перегаром.
– Я тебе долг принесла, – не растерялась я, зная, как такие люди падки на деньги.
– Долг?! – обрадовалась хозяйка. – Ну, тогда заходи!
Я шагнула в полумрак прихожей.
Квартира, в которой жила Фелиза, была старой и уже лет двадцать не знала ремонта. Все здесь было ветхое и неопрятное: мебель, занавески, вещи, разбросанные по полу. Пахло затхлостью.
– А я тебя не помню. Ты кто? – снова спросила хозяйка, садясь на стул возле стола с неубранной посудой.
Я решила не церемониться и сразу взять быка за рога.
– Ты соображать можешь? – напрямик спросила я Фелизу, опускаясь в потертое кресло. – Или ты с «бодуна»?
– Могу! Я сегодня не пила, это я после вчерашнего болею, – пожаловалась мне женщина.
– Сочувствую.
– На фига мне твое сочувствие! Ты долг отдай, – напомнила она мне.
– Отдам, как только поговорим. Меня, если ты помнишь, Галей зовут.
– Как же, помню! Галя… А как мы с тобой познакомились?
– У тебя здесь на днях гуляли, – бодро соврала я, – забыла?
– Нет, я все помню! Гуляли, да! Ты у меня еще занимала…
– Вот-вот. Так я что хотела… Дело у меня к тебе. Ты Евдокию Курочкину знаешь?
– Знаю, да!.. Подожди… Кого? Дуську? Эту лярву недоделанную?! Так ты – ее подруга?!
– Боже сохрани, – поспешила я успокоить нахмурившуюся было Фелизу. – Дуська – мой злейший враг! Эта дешевка мне так насолила, что я хочу разобраться с ней по полной.
– А что она тебе сделала? – сразу оживилась Фелиза.
– Мужика моего увела, собачья морда!
– Подожди, какого мужика? Она года три уже с этим… как его… со Степкой! Суруляк его фамилия.
– А до этого Степка с кем был? – многозначительно сощурила я глаза.
– С тобой?! – ахнула Фелиза. – Так она что, у тебя его увела?! Вот, …!