– Сработало! – вслух сказал я, и мы все радостно засмеялись.
– А ты стратег, Вова! – похвалил меня с заднего сиденья Седой, глядя, как гаишник разбирается с водителем «девятки», а пассажиры, выйдя из машины, провожают нас злобными взглядами.
– Ну, куда поедем теперь... кататься? – улыбаясь, спросил Карцев.
Я посмотрел на часы – они показывали 15.20.
– В ближайший приличный бар! – скомандовал я.
ГЛАВА 8 ЮРКИН РАССВЕТ, ИЛИ ФОКУСНИК САВЕЛКИН
Карцев припарковал машину на стоянку у бара, чтобы мы смогли перекусить. В счет будущего нашего гонорара Вячеслав налил нам с Седым по рюмке «Метаксы» и заказал куры-гриль и салат.
– Ну, что думаешь делать? – спросил меня Леонид, медленно пережевывая пищу.
Я философски заметил:
– Французы считают, что надо искать женщину.
Седой, вульгарно поковырявшись в зубах мизинцем, почмокал и скептически заметил:
– Ну-ну. Мы уже искали одну три дня. Чего только не навидались! Теперь кто у нас в графике?
– Я думаю так, – запив салат порцией апельсинового сока, сказал я. – Этот самый Юрка Савелкин, кто бы он там ни был, все же мужчина.
– В каком смысле? – спросил Седой.
– В биологическом, – с умешкой сказал я.
– Все может быть, – изрек свою фирменную фразу Борисов.
– А если он мужчина, у него есть соответствующие потребности, – продолжал рассуждать я.
– С той суммой, которую он скоммуниздил у Славки, эти потребности легко удовлетворяются.
– Да, но ему нужна еще и база, где бы он мог залечь хотя бы на ночь. И вообще надо еще выяснить, скоммуниздил он их или нет.
– Логично, – ответил Седой. – Значит, женщина?
– Да, – категорично подвел я итог состоявшегося обсуждения проблемы.
Тут к нашему столу подошел Карцев, отошедший справить малую нужду.
– В общем, так, Вячеслав! – сказал я. – Ты говорил, что у Савелкина есть какая-то подружка, Людка или Любка?
– Людка, – уточнил Карцев.
– Пожалуй, мы сейчас поедем к ней.
Слава тяжело вздохнул и заметил:
– Я уже там был.
– Главное, что там не было нас, – снисходительно заметил я.
И несмотря на скепсис Карцева, я купил в баре бутылку коньяка и приказал отвезти нас к подружке Юрки Савелкина.
Людка жила на втором этаже пятиэтажной «хрущобы», расположенной в районе города под странным названием «Мартовские дома». И сама она, видимо, по натуре являлась мартовской кошкой. Фигуристая, с мягкими повадками, толстыми губами, маленьким носиком и нагловатым взглядом больших, слегка навыкате коричневых глаз, она с полным основанием могла рассчитывать на статус секс-бомбы местного мартовского пошиба.
Несмотря на то что мужики являлись, скорее всего, одним из приоритетов ее жизни, встретила она нас, мягко говоря, сурово. Скорее всего, причиной тому был Слава Карцев, который успел ей за последнее время надоесть своими визитами и вопросами о местонахождении Савелкина.
– Привет, Люд! – веселым голосом поприветствовал ее Карцев, как только она открыла дверь.
– Что надо? – послышался в ответ незатейливый вопрос.
– Что-что? – улыбнулся Карцев. – Поговорить надо.
– Не о чем говорить, я тебе уже все сказала! – категорично отрезала Людка и попыталась закрыть дверь. Но тут я со своим центнером веса переступил порог, и сделал эту затею неосуществимой.
– Добрый день! – как можно солиднее поздоровался я.
– Что еще? – затянула свою песню Людка и переспросила Славу: – Кто это?
– Они сейчас сами все расскажут, – ответил Карцев и пропустил вперед еще и Седого, закрыв за нами всеми дверь.
Нагловатость в глазах Людки сменилась неким подобием испуга.
– Вам кого? Вы чего хотите? Сейчас милицию позову!
– Не трудитесь, она уже здесь. Капитан Мальков, оперуполномоченный ГорУВД, – представился я.
– А это, – повернулся я к Седому, который прислонился к косяку, будучи уже нетвердым на ногу, – старший следователь областной прокуратуры по особо важным делам Леонид Борисов.
Седой усилием воли оторвался от косяка и сделал шаг вперед, кивнув головой и щелкнув каблуком, отрекомендовался:
– Полковник юстиции.
Я оглядел Людку внимательно с ног до головы и отметил, что почин сделан неплохой – впечатление на даму мы произвели.
– Давайте не будем торопиться, пройдем в комнату и не спеша обо всем поговорим, – не выпуская инициативу в разговоре, сказал я.
Людка задом попятилась внутрь квартиры.
Мы с Седым уселись на старый ободранный диванчик, который при этом предательски заскрипел. Я сразу вспомнил Леху и его некрепкую дачную мебель. Карцев уселся в дальнем углу верхом на стул. Хозяйка квартиры села напротив нас в кресле и закинула ногу на ногу. Видимо, с солидными людьми она предпочитала говорить своим, проверенным языком.
– Ну что, Людмила? – сказал я. – Думаю, отпираться бессмысленно. Нам все известно и, смею вас заверить, что дело в прокуратуре заведено. Правда, Леонид Иванович? – повернулся я к Седому.
Тот молча кивнул и добавил:
– Леонид Михайлович.
– Да-да, – подтвердил я, словно Седой сказал что-то мне в угоду.
– Остается выяснить одно – привлекать вас к уголовной ответственности или нет, – подытожил я.
Людка сбросила ногу с ноги и, широко расставив свои нижние конечности перед взорами наших бесстыжих глаз, спросила:
– А меня-то почему? Я-то тут при чем? Я совершенно ни при чем.
Мы с Седым одновременно перевели взгляд с Людкиных ног на ее лицо и спросили:
– Что-что?
– Ах, да! – первым опомнился я. – Вот видите, вы уже нервничаете. А речь идет всего лишь о таком пустяке, как три года тюрьмы.
– Пять, – добавил масла в огонь Седой, стараясь при этом не дышать на Людку перегаром.
Если бы он сказал: «Десять!», глаза Людки точно бы вылезли из орбит.
– Пять? Да вы что, охренели совсем в вашей прокуратуре?! – почти проорала Людка.
– Попрошу не оскорблять органы юстиции! – менторским голосом произнес Седой.
– Да-да, – снова поддакнул я. – Попрошу не оскорблять!
– Вот блин! – сказала Людка о чем-то своем. – Надо же, пять лет!
– Это еще все можно исправить. Да, вашему дружку Юрию Савелкину грозит, конечно же, больше. Но если вы поможете нам в его розыске и чистосердечно во всем признаетесь, то я думаю, можно как-то избежать официального хода дела.
Седой кивнул:
– Ну, в крайнем случае, год условно.
Вряд ли последнее утверждение Борисова особо обрадовало Людку, но все же сняло с нее серьезное напряжение.
– А при чем здесь я и Юрка? Я понятия не имею, чем он занимается и где он сейчас находится! – заявила она, слегка осмелев, что было мне не совсем понятно. – Он последний раз две недели назад был, приходил помыться. И за этого мудака я отвечать совершенно не собираюсь!
– Как вы можете так говорить о любимом человеке? – пафосно спросил я.
Людка коротко и истерично заржала:
– Да на хрен мне сдался этот чудик! Потерял где-то чужие деньги и бегает теперь от всех. А мне скандалы устраивает, как будто это я виновата, что он такой придурок.
– Так он что, здесь уже две недели не появляется? – решил уточнить я.
– Да, глаза не кажет. Боится, видимо, что его здесь кредиторы застукают. А ты что здесь сидишь, – неожиданно возмутилась она, глядя на Карцева, – тихоня гребаный!
– А что? Я им сказал, что ты ничего не знаешь, они не верят, – отозвался Карцев.
– Да, не верим, – вскочил с места Седой. – Потому что есть основания не доверять. Где, по-вашему, он может шляться столько времени? Он что, даже не сказал, где будет ночевать?
– Я спрашивала! – заорала Людка. – Он не говорит. Видимо, очень боится.
Борисов, остановившись, задумался:
– Да, на его месте я бы тоже опасался. Сумма, конечно, не такая и большая, но уж больно кредиторы суровые, – при этом он чисто рефлекторно подергал челюстью, – церемониться они не станут.
– Последний раз Савелкин к тебе приходил один? – спросил я.
– Один, – ответила Людка. – От него теперь все как от чумы кидаются. Помылся, побрился и опять свалил.
– Скажите, а кто из знакомых у вас летом работает на турбазах, у кого есть пустые загородные дома?
– Все дачи я уже объехал, – ответил Карцев. – А на турбазах из наших друзей никто не работает.
– Как это не работает? – встрепенулась Людка. – А Насыров? Он же с каким-то другом турбазу арендовал и устраивал там танцы-манцы...
– Да ты что, смеешься, что ли? – с улыбочкой ответил ей Слава. – Насыр давно уже другим занимается, у него теперь свой магазинчик автозапчастей.
– А кто такой Насыров? – спросил я у Карцева. – Еще один бизнесмен?
– Да так, – Карцев заулыбался еще шире. – В легкую. Мы его зовем не Насыров, а Просеров, или просто Просера.
Слава надменно улыбался, как будто сам он недавно стал нефтяным магнатом.
– Открыл магазинчик, да как-то все у него не раскручивается, – продолжал рассказывать Слава. – Он там и за директора, и за продавца. Только недавно по ночам там дежурить перестал. А до этого еще и за ночного сторожа был.
– Открыл магазинчик, да как-то все у него не раскручивается, – продолжал рассказывать Слава. – Он там и за директора, и за продавца. Только недавно по ночам там дежурить перестал. А до этого еще и за ночного сторожа был.
– Ну вот, видишь, – возразил я Карцеву, – значит, есть рост, и бизнес стал налаживаться. Сначала завел ночного сторожа, потом уборщицу наймет, так и до продавщицы дело дойдет.
Я подумал, что устроиться ночным сторожем к такому горе-бизнесмену может человек, которому уже совершенно некуда деваться. И эта мысль показалась мне настолько простой и естественной применительно к нашей проблеме, что я тут же спросил Карцева:
– Ты знаешь, где этот магазин находится?
– Знаю, только сейчас он закрыт. Воскресенье, да и поздно уже.
Я еще минутку поразмышлял и сказал:
– Поехали.
– Куда? – спросил Карцев.
– Там разберемся, – сказал я и поднялся со стула.
Людка уже собиралась, к своему удовольствию, закрыть за нами дверь, как Борисов остановился и сказал:
– Мы даем вам время подумать. Если у вас есть, в чем признаться, советую сделать это как можно скорее. Когда мы найдем Савелкина, будет уже поздно.
– Не в чем мне признаваться! – убежденно заявила Людка. – Я еще раз говорю – не знаю, где он шляется и в его дела я не лезу!
– Ну, смотрите у меня! – Седой погрозил Людке пальцем и вышел.
Когда мы сели в машину, Карцев спросил меня:
– Куда едем-то?
– В магазин к Просерову. Пардон, к Насырову. Впрочем, это неважно, так как нам нужен не он.
– А кто же? – недоуменно спросил Карцев.
– Там узнаешь...
Слава не стал вдаваться в расспросы, включил двигатель, повернул ключ зажигания и плавно стартовал с места.
Попетляв по улицам города, центральным и не очень, мы наконец въехали на небольшую улочку, в начале которой стоял только что выстроенный девятиэтажный дом. Его первый этаж занимали всевозможные магазинчики.
– Как называется магазин? – спросил я.
– «Автогермес», – ответил Слава.
Я стал искать вывеску, но так и не нашел ее.
– А где же он? – спросил я.
Тем временем Карцев проехал девятиэтажку и остановился около двухэтажной деревянной развалины, единственным своеобразным украшением первого этажа которой было сваренное из листов металла крыльцо и здоровенный фанерный лист над ним, на котором огромными оранжевыми буквами было написано: «Автогермес».
– Супермаркет, ни дать ни взять, – прокомментировал Седой. – Ну, по крайней мере, в какой-нибудь деревне Трущелевке он именно так бы и назывался.
Я сказал Карцеву:
– Езжай подальше.
– Зачем? – спросил он, но все же повиновался, отъехав метров на сто пятьдесят.
– Как он выглядит, этот твой друган, Юра Савелкин?
– Маленький такой, пухлый, с длинными черными волосами, что-то среднее между латиноамериканцем и евреем.
– Оригинальная смесь, – сказал я, вылезая из машины. Седой последовал моему примеру. Карцев тоже вылез и поплелся вслед за нами. По пути я раздал им инструкции.
– Ленчик, обойди магазин сзади, и если кто из него выбежит, ты с ним особенно не церемонься.
Седой молча кивнул и пошел выполнять поручение.
– А ты, – обратился я к Карцеву, – встань за углом, чтобы тебя не было видно из окна, и внимательно слушай.
Слава пожал плечами и спрятался за угол. Я поднялся на крыльцо и что есть силы руками постучал в дверь магазина. Ответом мне была тишина. Тогда я применил ноги, и когда уже стал опасаться, что избушка вот-вот начнет сыпаться, из-за металлической входной двери раздался голос:
– Насы-ыр? Ты, что ль?
– Ну-дысь, – ответил я.
– Чегось? – недоверчиво произнес голос.
– Открывай, у меня камера у автомашины лопнула!
– Не-е, – протянул из-за двери голос. – Магазин не работает, сегодня выходной.
– Тебе что, деньги не нужны, придурок?
– А чо обзываешься-то? Я здесь сторож, а хозяев-то нету!
И тут неожиданно подал голос Карцев:
– Юрк, это ты?
– Тормоз? – удивленно раздалось за дверью.
– Да, да, я, открывай! – побежал к двери Карцев.
За дверью царило молчание.
– Ты меня слышишь? Это я, Славка! – Карцев подбежал к двери и отчаянно по ней затарабанил. – Открывай немедленно!
Ответом снова была тишина. И тут неожиданно из-за угла дома раздался вопль:
– Ой-ой-ой! Отпусти руку, больно!
– Да, похоже, наш маленький друг пустился в бега, – резюмировал я. – Но задачу номер один мы выполнили. Савелкин найден, и от Седого ему не уйти. Осталось только узнать, где наши денежки.
Все это я проговаривал Карцеву, когда мы обходили дом. Когда мы завернули за угол, нашим глазам открылась следующая картина: на земле лежал молодой человек, схожий, согласно описаниям Карцева, с Савелкиным, на нем сидел Борисов, упершись ему коленом в спину и заломив правую руку лежачего на болевой прием.
– Вы уже, я гляжу, познакомились? – спросил я.
– Да, парень вышел прогуляться, но немного не рассчитал и оступился, – ответил Седой.
– Я думаю, что он будет гостеприимным хозяином и проводит нас в дом, – рассудил я.
– Чего же это ты, Тормоз, обосрался-то так? – флегматично, с несколько неадекватной обстановке улыбочкой спросил Карцев лежащего под Седым Савелкина.
– Скажи этим козлам, чтобы отпустили руку, а то сейчас кричать начну – милиция приедет.
Я тяжело вздохнул и снова соврал:
– Она уже здесь. И прокуратура тоже.
После чего мы все вчетвером зашли в помещение магазина. Спустя еще пять минут мы разместились в подсобке, представились Савелкину в ставшем уже привычном режиме – капитаном Мальковым и полковником Борисовым, – начали производить дознание. Савелкин отреагировал на нас несколько неадекватно – он повернулся в сторону Карцева, который так же, как у Людки, забился в угол, и с презрением спросил:
– Что же ты, паскуда, ментов нанял, чтобы меня отыскать?
– А ты сам-то сволочь еще та! Сдернул с моими деньгами. Меня уже полгорода трясет.
– Меня как будто не трясут! – выдвинул свои резоны Савелкин. – Я что, в этом санатории по своей воле отдыхаю? Здесь, даже чтобы посрать, нужно на улицу идти.
Последнее откровение было произнесено с такой страстью, что я поверил – названное неудобство является подлинной трагедией в жизни этого молодого человека. И из этого всего стало ясно, что денег у Савелкина, скорее всего, нет. Отчего я решил просто и почти по-отечески его спросить:
– Ну что, Юра, куда деньги просрал?
Савелкин грустно потупился и ответил:
– А хрен его знает! Если бы знал, наверное, нашел бы уже.
После этих слов нам всем, и особенно Карцеву, стало совсем нехорошо.
– Ясно, – тяжело вздохнув, сказал я. – Ну, давай рассказывай все в подробностях.
По сути дела, рассказ Савелкина напоминал рассказ фокусника: видите деньги? – кладу их на ваших глазах в сумочку, закрываю, хожу по сцене, останавливаюсь, открываю – денег нету!
Получив в день назначенного отъезда в область утром десять тысяч долларов от Карцева и положив их в дипломат, Савелкин зашел по делам в пару мест, в одном из которых, открыв дипломат, обнаружил пропажу. Среди мест, которые он посетил, выйдя из дома Карцева, значилось всего два: спортивный зал «Гром» (вотчина главы рэкетиров Емельяна) и квартира уже знакомой нам подружки Савелкина Людки.
– И все? – недоуменно спросил Седой.
– Да, – категорично заявил Савелкин. – Больше я нигде не был. Вряд ли такую сумму могли стащить из дипломата в троллейбусе.
Я закрыл глаза и, прислонившись к стене магазина, задумался. Возможно, наши шансы на успех повышались, поскольку искать придется всего в двух местах – рэкет-клубе с символичным названием «Гром» и в квартире Людки. Однако и в том, и в другом случае возникали странные вопросы. Первый – если деньги пропали в спортклубе «Гром», то с какой стати Емельян сам бегает по городу за Карцевым и ищет Савелкина? Захотел подставить – почему так грубо, да и сумма, мягко говоря, незначительная. Короче говоря, эта версия представлялась мне довольно вычурной. Второй вопрос – если деньги взяла Людка, в то время когда Савелкин находился у нее в квартире, то зачем она сделала все так открыто? Да и не вяжется это как-то с ее натурой. Такие обычно могут спереть сотню из кармана, но чтобы вынуть доллары из дипломата и засунуть туда пачки бумаги, которые обнаружил Савелкин после вскрытия? Но, впрочем, наверное, все же с Людки надо и начать, поскольку именно ее легче всего расколоть в случае, если она виновна.
– Да, на этом и надо остановиться, – вслух сказал я и поделился своими размышлениями и выводами с Седым.
Тот молча выслушал и сказал:
– Давай, решай. Ты у нас главный мыслитель.
– В таком случае, Слава, дуй в машину за коньяком.
Карцев нехотя поднялся и пошел.
Утром нашу странную компанию застал удивленный хозяин магазина, которого наши герои звали «Насыр-Просера», невысокий мужчина с сильно выдающейся челюстью. Он долго разглядывал нас с Седым, флегматично потягивающих принесенное поутру Карцевым пиво, потом посмотрел на Карцева и, наконец, переведя взгляд на Савелкина, прошлепал губами: