– Я понял! Сейчас займусь этим.
– Начальнику ГИБДД ты доверяешь, Александр Сергеевич?
– Как самому себе!
– Вот через него и работай. И еще: на диске мы отметили одного типа, надо бы пробить и его. Как это сделать?
– Я передал вам копию диска; укажите, кто вас интересует, и я пробью его!
Тимохин объяснил, чью личность следовало проверить, не раскрывая того, что его опознал Чернов.
– Понял! – ответил начальник УВД. – Ждите ответа. Не думаю, что проверка отнимет много времени.
– Жду!
Офицеры сводной группы ГУБТ просмотрели диск, после чего Тимохин предложил Чернову сигарету. Но закурить спецы не успели. В 13.20 раздался сигнал вызова на сотовом телефоне Тимохина.
– Александр Александрович? Рыбник! Принимай информацию по порядку поступивших запросов.
– Очень внимательно тебя слушаю, Александр Сергеевич.
– Автомобиль «Прадо», что заинтересовал тебя, приобретен в салоне «Тойота» в субботу 23 августа. Машину подобрали за день до этого, в субботу проплатили. В тот же день ее зарегистрировали. На имя… так, минутку… на имя Терентьева Аркадия Евгеньевича, уроженца города Грозный. В Блачинск Терентьев переехал в 2003 году из Норильска, зарегистрирован по адресу: микрорайон Копцево, ул. Комиссарская, д. 72. Собственный дом на окраине микрорайона, бывшей деревни Копцево. Машина поставлена на учет по всем правилам. Документы на оформление принимал один из офицеров отдела регистрации. Терентьеву в 15.00 субботы и был выдан номерной знак 706. Теперь по поводу личности, зафиксированной камерой видеонаблюдения в деревне Бакатово. Тип нам известный, некий Кожанов, в криминальной среде Кожан, 38 лет, ранее судим за убийство. В настоящее время проживает в городе. После отсидки вроде присмирел, однако нигде не работает, на что живет, неизвестно. Мне заняться им плотнее?
– Нет, Александр Сергеевич! – запретил Тимохин. – Пока достаточно того, что вы сделали. Оставайтесь на связи; думаю, нам сегодня придется еще раз встретиться.
– Всегда к вашим услугам.
Александр отключил телефон, повернулся к Чернову:
– Шепеля и Кима ко мне!
В 13.30 названные офицеры вошли в кабинет загородной резиденции местного УФСБ. Тимохин обратился к ним:
– Берите у коменданта любую машину и езжайте по адресу: Копцево, Комиссарская, 72. Это частный дом на окраине микрорайона Копцево. Иванов подскажет, как туда проехать. Задача – проверить наличие у Терентьева новой «Тойоты» и документов на машину, после чего связаться со мной – я скажу, что делать дальше.
– Едем без стволов? – уточнил Шепель.
– Если хотите, возьмите пистолеты у того же Иванова. Но, думаю, вряд ли они пригодятся вам.
– Кем представиться этому Терентьеву?
– Сотрудниками ГИБДД.
– А ксивы?
– И с этим вопросом к Иванову. Но через полчаса вы должны покинуть территорию резиденции.
– Ясно!
– Вперед, ребята!
– Извини, командир, речь идет о той «Тойоте», на которой действовали убийцы Волковых? – спросил Ким.
– Не исключено. Большего сказать не могу.
Шепель и Ким вышли из кабинета.
– Мне тоже надо было ехать с ребятами, – сказал Чернов.
– Нет! Шепель с Кимом и сами справятся. А тебе рисоваться лишний раз не стоит. В «Тойоте» в день убийства семьи Волковых могли находиться и другие бандиты, а среди них и Терентьев. А он в свою очередь мог запомнить тебя.
– Ясно! Что дальше делать мне?
– Иди пообедай! Потом отдыхай. Будешь нужен, вызову.
– Мне сейчас не до отдыха, командир!
– Значит, сиди в комнате, смотри в окно.
В 15.10 субботы телефон Тимохина вновь издал сигнал вызова. По дисплею Александр определил, что звонит Шепель.
– Да, Миша?
– Прибыли на место. Дом оказался закрыт, – доложил майор.
– Надеюсь, вас это не остановило?
– Нет, конечно. Не возвращаться же на базу ни с чем, тем более соседка этого Терентьева попалась больно разговорчивая. Сказала, что в субботу, часов в десять к Терентьеву приезжали гости, нерусские, на джипе. Но надолго не задержались – полчаса, может, чуть больше. Вышли, захлопнув двери дома и калитки забора, и уехали. Ну, мы ее проводили восвояси, а сами – через забор. В дом проникли через окно – пришлось высадить стекло, но тихо, никто не рюхнулся. В доме не нашли никого; в гараже, вход в который из кухни, тоже ничего – никакой «Тойоты». Решили осмотреть подвал, благо люк в него находился в той же кухне. Вскрыли люк, а из подвала трупный запах. Спустились вниз – и увидели в углу за каким-то ящиком труп мужика с перерезанным горлом. По состоянию трупа можно предположить, что грохнули его как раз где-то в субботу. Точнее установят эксперты, без них не обойтись.
– Убитый точно Терентьев? – проговорил Тимохин.
– Судя по правам, что нашли в гостиной, да. Удостоверение водителя не липовое.
– И «Тойоты» нет?
– Ее и не было в гараже. В нем вообще если и стояла тачка, то очень давно.
– Ясно! Оставайтесь в доме. Дождитесь приезда начальника УВД. Дальнейшие действия по дополнительной команде. Где оставили машину? Не у дома?
– За кого ты нас держишь, Саня? Выделенный Ивановым «Опель» припаркован в проулке, за два квартала до дома покойного Терентьева.
– Понял! Ждите Рыбника.
Тимохин, отключившись от Шепеля, набрал номер начальника местного управления внутренних дел:
– Мои люди наведались в дом Терентьева и обнаружили в подвале труп хозяина с перерезанным горлом. Судя по состоянию трупа, Терентьева убили примерно в субботу. Косвенно это подтверждает и соседка Терентьева. Она видела, как 23 августа около 10 часов утра к нему приезжали гости, нерусские, два человека на джипе. Вошли в дом и где-то через полчаса вышли, закрыв двери дома и калитки.
– Черт, еще одно убийство!
– Ты вот что, возьми-ка с собой эксперта и езжай туда. Нам надо знать, когда убили Терентьева; возможно, убийцы оставили и отпечатки. Мои люди встретят тебя. Как прояснишь обстановку, отзвонись, встретимся.
– Хорошо! Немедленно выезжаю!
Александр выключил телефон, собрался пройти в столовую, но в кабинет вошел старший лейтенант Самойлов:
– Товарищ полковник, вас Крымов вызывает по спутнику!
Офицер-радиоэлектронщик передал командиру сводной спецгруппы трубку спутниковой системы.
– Слушаю тебя, Крым!
– Это я тебя слушаю, Саня! Что у вас в Блачинске?
– Начальство покоя не дает?
– Феофанов пока молчит, как и ты. А позвонит – так я не знаю, что и доложить. По твоей, Саня, милости!
– Ты немного опередил события. Самое интересное здесь только начинается.
– Зацепились за бандюков?
– Вроде зацепились, но… как будет складываться обстановка, неизвестно.
– Но шансы-то раскрыть дело есть?
– И очень даже неплохие.
– Хоть это радует. В городке траур, находиться тошно.
– Понятное дело. Где решено похоронить Волковых?
– Тут же, в городке, вот с командиром части подыскиваем место.
– Да, первые похороны, первые могилы…
– «Не сыпь мне соль на рану».
– Супругу Чернова встретили?
– Все чин по чину. Она сейчас занимается организацией похорон, так что передай прапорщику, пусть не беспокоится! Винит, наверное, себя…
– Не то слово!
– Объяснимо! Что мне доложить Феофанову, если вызовет на доклад?
– То, что группа работает! Эффективно работает.
– Как считаешь, сколько потребуется времени, чтобы закрыть проблему?
– Немного. В ближайшие сутки должны выйти и на убийц, и на тех, кто стоит за ними.
– Что, есть и такие?
– Есть. Только предупреждаю, Крым, брать живыми будем только тех, кто реально сможет быть полезен для управления. С остальными решим вопрос предельно жестко.
– Решил валить банду?
– Да.
– Что ж, тебе на месте видней! Я на твоей стороне.
– Знаю. Как обстановка прояснится до конца, я сброшу тебе информацию для доклада генералу. Перед тем, как нанести по банде смертельный удар.
– Добро! Удачи тебе, Саня!
Отключив трубку, Тимохин передал ее Самойлову и вместе со старшим лейтенантом вышел из кабинета в столовую, наскоро пообедать.
Начальник УВД вызвал Тимохина в 17.20:
– Принимай информацию, Александр Александрович! По заключению эксперта, смерть Терентьева наступила, как и предполагалось, где-то с 10.00 до 15.00 субботы, 23 августа. Но это предварительное заключение. Точное время и дату, а также истинную причину смерти выявит вскрытие, хотя и без него понятно, что смерть хозяина дома наступила от рассечения горла.
– Значит, в субботу Терентьев не мог приобрести «Тойоту» в салоне и поставить ее на учет в ГИБДД?
– Исключено!
– Тогда кто сделал это? И кто из сотрудников ГИБДД оформил документы?
– Тот, кто связан с бандитами.
– Верно! И он работал по указке оборотня из УВД. Прикидываешь, к чему я клоню?
– Да! Как понимаю, встречаемся в Управлении ГИБДД?
– Точно так! И предупреди начальника, чтобы меня пропустили без проверки документов. Скажем, как сотрудника администрации.
– Это лишнее. Когда подъедешь к управлению?
– Ну, думаю, через час буду!
– Поднимайся прямо в кабинет начальника, полковника Утенко Виктора Васильевича. Он с 18.15 будет ждать тебя в управлении.
– Понял! Выезжаю!
– Подожди, тут твои ребята желают переговорить с тобой.
– Ты езжай! И скажи майору Шепелю, что я позвоню сам!
– Хорошо! До встречи в Управлении ГИБДД.
Александр переключился на Шепеля:
– Ты чего достаешь милицейское начальство, Миша?
– Так слышу, вы договариваетесь о встрече, а о нас словно и забыли.
– Подумал, что сказал?
– А чего мне думать? Что сказал, то сказал.
– Так! По-тихому уходите из усадьбы покойного Терентьева.
– Ясно! Двигать в резиденцию?
Подумав, Тимохин ответил:
– Нет, Миша! Подъезжайте-ка и вы к Управлению ГИБДД. Дорогу найдете?
– Прицепимся к Рыбнику.
– Давайте! Но у ГАИ не светиться. Встать где-нибудь рядом и быть на связи!
– Принял! Выполняем!
Александр вышел во двор. К нему тут же подошел комендант особого объекта:
– Я вам нужен, полковник?
– Да! Точнее, мне нужны машина и карта города с указанием маршрута до областного ГАИ.
– «Ниссан» подойдет?
– И «Жигули» подойдут!
– Тогда подождите 10 минут.
– Хорошо, перекурю здесь!
В 17.35 Александр покинул территорию особого объекта, имея при себе карту с нанесенным нужным маршрутом. В 18.20 он остановил иномарку на служебной стоянке Управления ГИБДД Блачинского управления внутренних дел. Беспрепятственно прошел в здание, поднялся на второй этаж. В приемной спросил молоденькую секретаршу:
– Начальник управления у себя?
Видимо, девушка была предупреждена о визите командира спецгруппы грозной антитеррористической службы.
– А вы полковник Тимохин?
– Да. Удостоверение предъявить?
– Не надо. Проходите. Вас ждут и начальник Управления ГИБДД, и сам полковник Рыбник.
Тимохин вошел в кабинет. Рыбник представил его полковнику Утенко.
– Не опрометчиво вы обозначили меня секретарю? – спросил Александр.
Начальник ГИБДД заверил:
– Секретарь девушка надежная, никому ничего лишнего не скажет, поэтому и держу при себе.
На столе у начальника ГИБДД лежала стопка каких-то документов.
– Кто из ваших сотрудников, Виктор Васильевич, ставил на учет «Тойоту»? – поинтересовался Тимохин.
– Старший лейтенант Шатилов. Он сейчас подойдет, я вызвал его.
В это время в дверь постучали, затем в кабинет вошел плюгавенького вида молодой офицер милиции, с бегающими глазками.
– Разрешите, товарищ полковник? – обратился он согласно субординации к начальнику УВД.
– Входи, входи! И к столу, – позвал Утенко.
– Старший лейтенант Шатилов, – представился милиционер.
– Удивлен вызовом? – спросил Рыбник.
– Так точно!
Начальник УВД указал на стопку документов:
– Глянь, твоих рук работа?
Старший лейтенант просмотрел документацию на постановку бандитской «Тойоты» на учет и выдачу номерных знаков.
– Так точно!
– И кому ты выдал номера? На кого оформил документы?
Старший лейтенант изобразил недоумение:
– Тут же все написано.
– Отвечать на вопрос, Шатилов! – повысил голос начальник ГИБДД.
Милиционер, втянув голову в плечи, ответил, заглянув в бумаги:
– Терентьеву Аркадию Евгеньевичу.
– Он лично сдавал документы на регистрацию?
– Так точно. От другого лица я бы не принял их.
– Уверен?
– Так точно!
Начальник УВД вплотную подошел к Шатилову:
– И как же ты мог принять документы от господина Терентьева, когда тот к тому времени был уже мертв?
Старший лейтенант побледнел.
– Как… как это мертв?
– Вот так – лежал в подвале собственного дома с перерезанным горлом!
– Черт, этого не может быть. Неужели я в спешке принял документы от другого человека?
В разговор вступил Тимохин:
– Ты, Шатилов, дурочку перед нами не ломай! Вы в отделе регистрации внимательно смотрите паспорта и сравниваете фото с лицом заявителя?
Шатилов пытался оправдаться:
– В тот день, в субботу, было много народу. Возможно, я и пропустил документы, а возможно, их предъявитель был очень похож на человека, чей паспорт был предъявлен.
– Понятно, – процедил Тимохин. – Не хочешь по-хорошему? Что ж, придется по-плохому. Ты слышал об убийствах на трассе между Рештой и Блачинском?
– Так точно!
– Так вот, убийцы использовали «Тойоту», которую ты, так некстати уставший, зарегистрировал и на которую выдал номера преступникам. А теперь попытайся доказать, что не был с ними в сговоре. Мы послушаем. Пока твой начальник не свяжется с прокуратурой.
Шатилов понял, что попал и что от полковника секретной антитеррористической службы ему не отбиться.
– Не надо прокурора. Я знал, что ставил «Тойоту» на учет по чужому паспорту. Но об этом меня попросил майор Школяров, а он занимает в УВД достаточно высокую должность.
– Школяров? И как он обосновал просьбу? – прищурился Рыбник.
– Никак! Позвонил на сотовый и сказал, что надо поставить на учет машину по паспорту, который мне передаст другой человек, не владелец паспорта. Я ответил, что это незаконно, но Школяров сказал, что владелец паспорта болен, а доверенность сделать не успели. В общем, попросил. Как я мог отказать ему?
Начальник ГИБДД буквально взревел:
– Как, сучонок паршивый? Как, мать твою! Сколько раз ты исполнял подобные просьбы и сколько тебе за это платили? Отвечай, иначе прямо сейчас я отправлю тебя в клетку изолятора, и ты у меня под суд пойдешь!
Тимохин остановил Утенко:
– Минуту, Виктор Васильевич! Нам с полковником Рыбником пора; все, что мы хотели узнать, узнали, признание Шатилова записали. Продолжите разборы с подчиненным после нашего отъезда. В СИЗО его отправлять не надо, а вот припрятать на сутки-другие не помешает. Найдете место?
– Найду, Александр Александрович! У меня на даче в подвале посидит.
– Вот и хорошо! И снимите с Шатилова более подробные показания по регистрации «Тойоты».
– Есть! Сделаем!
– Сделайте, но лично; утечка информации может сильно повлиять на нашу дальнейшую работу.
– Понял! Лично сделаю! – И повернулся к начальнику УВД: —Не сомневайтесь, Александр Сергеевич, этот подонок, – он указал на старшего лейтенанта, – мне все выложит.
Тимохин с Рыбником вышли в коридор, опустевший к этому времени. Начальник УВД взглянул на командира группы спецназа ГУБТ:
– Сто против одного, что ты намерен немедленно побеседовать с майором Школяровым.
– Верно. Адрес его знаешь?
– Конечно! Ведь он начальник одного из отделов управления.
– Тогда едем в гости к твоему подчиненному. Как говорится, будем ковать железо, не отходя от кассы.
– Вдвоем?
– У меня тут недалеко пара ребят на машине. Этого более чем достаточно. Работать предстоит аккуратно, не хочу задеть тебя, но не исключено, что в УВД на бандитов не только Школяров пашет.
– Сейчас ничего исключать нельзя, – вздохнул Рыбник. – Времена настали, мать иху – за бабки готовы все продать! На двух машинах поедем?
– Да. У Школярова большая семья?
– Нет, только жена, которую он держит в ежовых рукавицах, а сам гуляет налево и направо.
– Что ж ты держишь такого офицера в УВД?
– А кем заменить? Таким же? Лучших в Москву забирают.
– Ладно, но если он гуляет, как ты говоришь, налево и направо, то его сейчас может и не быть дома…
– Может и не быть, – согласился начальник УВД.
– И как это проверить?
– Проверим! Прямо сейчас.
Он вернулся в приемную, попросил секретаря:
– Девушка, соедините-ка меня с дежурным по УВД.
Переговорив с дежурным, подождав несколько минут, передал трубку секретарю, подошел к Тимохину:
– Дома Школяров. Недавно явился. Слегка навеселе.
– Звонок дежурного не спугнет его?
– Нет. Тот передал Школярову, что мной в понедельник на 8.30 назначено экстренное совещание, вот он и обзванивает офицеров от начальника отделов и выше.
– Как войдем в квартиру? Нет, оборотень твой, конечно, начальнику откроет, но не предупредит ли он бандитов о странном визите? Для этого много времени не понадобится.
– Используем старый, верный способ – соседей нижнего этажа.
– Которых якобы залили сверху?
– Точно! Простой и надежный способ.
– Хорошо, едем!
Школяров вернулся домой в прекрасном расположении духа. Из ячейки № 16 автоматической камеры хранения железнодорожного вокзала он взял причитающиеся ему за предательство 10 000 евро и премию в том же размере. Ачил сдержал слово. Школяров выпил в уютном кафе двести граммов коньяка, плотно закусив, и договорился с любовницей о ночной случке. Оборотень был доволен. Как говорится, жизнь удалась. Он смотрел на своих коллег из УВД, служивших за нищую зарплату, с превосходством и пренебрежением. Только дураки служат за зарплату. Он, Школяров, не дурак, он знает, как работать. И плевать на кодекс чести, погоны и прочую химеру типа долга перед родиной. Школяров никому ничего не должен; ему должны, он – нет. А родина? Родина там, где можно жить припеваючи. И скоро он уедет туда, где сможет тратить накопленные немалые средства. Тратить открыто, не оглядываясь, как бы кто не обратил на это внимание. С женой Зинаидой вопрос решится быстро: с собой в новую жизнь он ее не возьмет. Впрочем, как и любовницу, хотя последняя, молодая и развратная шлюшка, была и красива, и сексапильна, и умела доставить удовольствие в постели, как никакая другая из тех, с кем спал продажный майор. Он найдет себе другую. Будет менять баб как перчатки.