-И сколько ты сказывал вас на службу просится? Много ли?- спросил Плещеев. Видно было, что Федор Семенович благосклонно принял подношения и положительно настроен к просителям.
- Всего в живых осталось семьдесят четыре боярина-дружинника, да тридцать пять боярыней с боярышнями и мальцов.
- И где же я на вас всех земли - то возьму? - удивился наместник.
- Федор Семенович мы и сами понимаем, что нет здесь поместий для нас всех. И люди знающие из местных это же нам сказали. Да эти ж людишки и подсказали нам как поступить надобно. Вот и просим, отпиши государь, что бояре заморские просят землицу выделить на Каме-реке, да на Белой-реке, да Ялике реке и на самом Камне. Мы заодно и границу прикроем, и расширим её. Ведь как слышали мы, в этом году государь Иван Васильевич одолел казанского хана, завоевал царство казанское. Вот мы и послужим Руси на новых украинах.
- Так тому и быть отпишу, государь все, что о чем ты просишь. Вот прямо завтра с утра и отпишу и отправлю в Москву.
-А пока дозволь боярин, поселится нам временно, до государева решения, в твоей округе. Просим землицу выделить на речке Желча́, от устье выше, не вдалеке от деревушки Ямм. Да разреши лес рубит для строительства, да выдели пустоши для косьбы сена. Отстроимся, оставим баб наших с челядью. Для их охраны часть нас останется в новой слободе, во главе с боярином Золотым. А мы с твоего согласия вернемся в Сыренск. Как бы орденцы его назад бы не попробовали отбить. Маловато дружинников на стенах. Нам бы вернутся и оборонить если что.
-И в этом не откажу тебе боярин. Хотя и не властен я над данной землице. Да думаю товарищ мой Иван Дмитриевич не откажет мне в этой малости, выделит временно землицу для будущих воинов государя нашего. Место вам под слободу Кузьма покажет.
-Благодарю боярин. Если нужда возникнет, какая к нам, боярин Золотой от нас старшим будет. С ним и беседу вести. А пока дозволь и откланяться.
-И тебе бог в дорогу боярин.
После последних слов Плещеева, делегация, поклонившись наместнику, вышла из кабинета. И по уже известному пути вышла во двор, где получив коней и выведя их за ограду, поехали к себе в лагерь. По приезду на стоянку, в течении получаса организовали сеанс связи с Васкнарвой, доложили о разрешении на переселения и обустройстве нового поселения. Дали команду начинать погрузку на суда и лодки и по мере готовности идти в устье реки Желча, где либо ожидать их неф, либо их будет ожидать неф с Черным со товарищами.
Окрестности г. Гдов. 09-10 августа по новому стилю 1552 года РХ.
Слова Плещеева не разошлись с делом. Наутро в лагере появился Кузьма пообещал проехать с 'витязями', показать им место, отведенное под строительство слободы, а за мзду малую пообещал, показал наилучшие делянки, где можно рубить деревья и косить сено, при этом выдал письменное разрешение от имени наместника, строительства слободы, рубку леса и отвод лугов для этой слободы. Заодно пообещал нанять в Гдове на месяц артель плотников, желательно побольше или лучше пару, а так же печника. Отсыпали ему для выплаты аванса с десяток талеров, договорились об отплытии на завтра с утра. Вместе с Кузьмой должны были прибыть и нанятые работники со своим инструментом. А пока есть время, не мешает запастись стройматериалами, какими нибуть досками, известью, если есть кирпич. Узнали у Кузьмы, где можно найти данный товар. Кирпича в Гдове не было, немного досок и извести смогли купить в Псковском посаде, и доставит в лагерь, из которого доставленный груз и погрузили в трюм нефа. 10 августа поднялись до свету, пока обиходили коней, погрузили их на судно, перекусили сами, собрали лагерь, погрузили имущество. К этому времени стали подтягиваться и нанятые работники. В течении часа подошли, по заверению Кузьмы, все нанятые им работники. Всего набралось под четыре десятка человек. Две артели плотников в шестнадцать и девятнадцать человек и трое печников. Погрузились, и в районе 9 часов неф отошел от берега, взяв курс на устье реки Желча.
Замок Васкнарва. 08-10 августа по новому стилю 1552 года РХ.
По получению радио из Гдова от Черного, оставшиеся 'витязи' собрались на совещание. Решено завтра с утра начинать погрузку имущества на суда. Для чего уже сегодня разослать гонцов по рыбачьим деревням, с приказом прибыть к завтрашнему утру к замку. А пока подготовить груз, который необходимо увезти. С утра 9 числа прибыли, вызванные рыбаки на своих лодочках и баркасах. И началась погрузка имущества. За день загрузили все имущество, включая семьи сервов с их скарбом и живностью. Своих женщин, детей и лошадей, провалившихся вместе с 'витязями' в 16 век, решили перевести на нефы с утра. Выходить решили с утра 10 августа. Выставили на судах караульных и легли спать, завтра в путь. С утра 10 числа перегнали на нефы лошадей, вошли только половина, другую половину временно оставили в замке, на второй рейс. Перенесли не догруженный вчера груз, перешли с женщинами и детьми сами. Лодки и баркасы загрузили сервским скотом с ними самими и их имуществом. Не вошедшую живность так же оставили в замке для повторного рейса. Кроме сервов лодками везли тюки с тканью, металлические изделия, обнаруженные в замке Васкнарва доски порядком пятидесяти кубов. Доски перевозили на двух лодках, создав из них подобие катамарана. Благо погода благоприятствовала и узлы веревок, стягивающие эрзац - катамараны не развязывались, а сами веревки не рвались, что могло бы произойти, если бы волна была бы повыше. Караван лодок, возглавляемых тремя нефами, растянулся в длину около полутора километров, хотя лодки и старались идти в одной куче.
В замке остался два десятка 'витязей' под командованием Полухина, пятнадцать бывших кнехтов фон Таубе и де Мешеда и замковая прислуга из этих башен в количестве двадцати шести человек обоего полу. Десять 'витязей' с сорока пятью членами команд нефов присоединятся позже, после переправки основного обоза на русский берег. Из оружия 20 века в замке оставили кроме личного оружия оставшихся бойцов (АКМ и ПМ), дополнительно две СВД с пятью десятками патрона на винтовку, два 'Винтореза' с боезапасом по пятьдесят патронов на ствол марки СП-5 и по пятьдесят патронов повышенной пробиваемости на ствол марки СП-6. Один РПГ с двадцатью выстрелами.
К обеду рыбаки вывели караван к устью Желчи, где их уже ожидал неф Черного. Хотя самого Черного на борту не было. Он в сопровождения подьячего гдовского наместника на лодке пошел вверх по течению, искать место под строительство будущей слободы Ямм.
Прождали часа полтора, когда по течению реки спустилась лодка с двумя гребцами из числа бывших кнехтов и передали, что Черный и подьячий ждут всех на выбранном месте, примерно километра в пяти-шести вверх по течению на левом берегу реки, где нашли подходящий береговой холм.
Левый берег реки Желча́, вновь образованная слобода Ямм. 10 августа - 15 сентября по новому стилю 1552 года РХ.
К месту рандеву прибыли около 12 часов, и Черный с Кузьмой, наняв в Самольве лодку и захватив пару бывших кнехтов, отправились вверх по Желче выбирать место под будущую слободу. Поднявшись вверх по реке около 5-6 километров, на правом берегу увидели холм заросший бором. Причалив к берегу Черный с Кузьмой поднялись на холм и осмотрели его. Холм с пологими склонами, высотой около 20 метров, с большой плоской вершиной в диаметре ни как не менее ста пятидесяти - двухста метров. Примерно на высоте 15-17 метров из почвы, смеси глина, песка и камней размерами от мелкого щебня до трех- четырех килограммовых булыжников, торчал камен красновато-серого цвета из под которого выбивался родник и стекал по юго-западному склону. После чего под подошвой холма поворачивал на север и вливался в Желчу. Хотя его ширина и глубина была не большая, в среднем метр на полметра, но оба своих берега он основательно заболотил. Даже просто пройти по берегам рядом с ручьем было затруднительно, ноги вязли в смеси глины и песка. С восточной и северной стороны метрах в двух от холма бежала Желча. И только южная сторона была удобная для заезда на холм. С лева и справа от холма простилась луга, по заверению Кузьмы ни кому не принадлежащие. За рекой примерно в полутора километрах виднелся лес. С юга сосновый бор с холма продолжался настолько далеко, насколько хватало взгляда. По мнению Черного, подержанного и Кузьмой, лучшего места для постройки временного пристанища нельзя было и найти. С одной стороны и в стороне от озера. С другой по реке от озера легко подняться, глубина на всем протяжении реки, на её середины, не понижалась меньше двух с половиной метров. В некоторых местах она доходила и до трех-четырех метров. Но все равно фарватер реки нужно было срочно проверить и составить хоть какое-то подобие лоции. Руководство экспедиции не стало отвлекаться на возвращение к устью. Отправив гребцов одних к судну, с распоряжением, следовать всем судам к ним. А сами, чтобы не терять время стали определять размеры лугов, отходящих к новой слободе, места и размеры лесосеки для заготовки строительного леса.
В замке остался два десятка 'витязей' под командованием Полухина, пятнадцать бывших кнехтов фон Таубе и де Мешеда и замковая прислуга из этих башен в количестве двадцати шести человек обоего полу. Десять 'витязей' с сорока пятью членами команд нефов присоединятся позже, после переправки основного обоза на русский берег. Из оружия 20 века в замке оставили кроме личного оружия оставшихся бойцов (АКМ и ПМ), дополнительно две СВД с пятью десятками патрона на винтовку, два 'Винтореза' с боезапасом по пятьдесят патронов на ствол марки СП-5 и по пятьдесят патронов повышенной пробиваемости на ствол марки СП-6. Один РПГ с двадцатью выстрелами.
К обеду рыбаки вывели караван к устью Желчи, где их уже ожидал неф Черного. Хотя самого Черного на борту не было. Он в сопровождения подьячего гдовского наместника на лодке пошел вверх по течению, искать место под строительство будущей слободы Ямм.
Прождали часа полтора, когда по течению реки спустилась лодка с двумя гребцами из числа бывших кнехтов и передали, что Черный и подьячий ждут всех на выбранном месте, примерно километра в пяти-шести вверх по течению на левом берегу реки, где нашли подходящий береговой холм.
Левый берег реки Желча́, вновь образованная слобода Ямм. 10 августа - 15 сентября по новому стилю 1552 года РХ.
К месту рандеву прибыли около 12 часов, и Черный с Кузьмой, наняв в Самольве лодку и захватив пару бывших кнехтов, отправились вверх по Желче выбирать место под будущую слободу. Поднявшись вверх по реке около 5-6 километров, на правом берегу увидели холм заросший бором. Причалив к берегу Черный с Кузьмой поднялись на холм и осмотрели его. Холм с пологими склонами, высотой около 20 метров, с большой плоской вершиной в диаметре ни как не менее ста пятидесяти - двухста метров. Примерно на высоте 15-17 метров из почвы, смеси глина, песка и камней размерами от мелкого щебня до трех- четырех килограммовых булыжников, торчал камен красновато-серого цвета из под которого выбивался родник и стекал по юго-западному склону. После чего под подошвой холма поворачивал на север и вливался в Желчу. Хотя его ширина и глубина была не большая, в среднем метр на полметра, но оба своих берега он основательно заболотил. Даже просто пройти по берегам рядом с ручьем было затруднительно, ноги вязли в смеси глины и песка. С восточной и северной стороны метрах в двух от холма бежала Желча. И только южная сторона была удобная для заезда на холм. С лева и справа от холма простилась луга, по заверению Кузьмы ни кому не принадлежащие. За рекой примерно в полутора километрах виднелся лес. С юга сосновый бор с холма продолжался настолько далеко, насколько хватало взгляда. По мнению Черного, подержанного и Кузьмой, лучшего места для постройки временного пристанища нельзя было и найти. С одной стороны и в стороне от озера. С другой по реке от озера легко подняться, глубина на всем протяжении реки, на её середины, не понижалась меньше двух с половиной метров. В некоторых местах она доходила и до трех-четырех метров. Но все равно фарватер реки нужно было срочно проверить и составить хоть какое-то подобие лоции. Руководство экспедиции не стало отвлекаться на возвращение к устью. Отправив гребцов одних к судну, с распоряжением, следовать всем судам к ним. А сами, чтобы не терять время стали определять размеры лугов, отходящих к новой слободе, места и размеры лесосеки для заготовки строительного леса.
Часа через два, после отплытия гребцов, с низовья сначала стали видны, а потом стали и подходить первые лодки и баркасы. И только потом показалась колона из четырех трофейных нефов, благо они были небольшие, и их осадка не превышала двух - двух с половиной метров. Из-за неё они и смогли пройти до холма, без больших проблем. Правда перед первым, нефом, самым маленьким с самой не глубокой осадкой, шла лодка, из которой периодичностью через каждые пять метров промеряли глубину.
Разгрузка пришедшего каравана заняла остаток дня. И на утро осталось еще много не разгруженных грузов. На сто процентов до темноты успели выгрузиться люди и животные, поставить пару командирских палаток для казны и штаба. Остальной груз остался на судах, ожидая утра нового дня.
Утро 11 началось с дымов костров, гомоном женщин, криками проснувшейся ребятни. Продолжились запахами разнообразной не притязательной пищи. И завершилось перестуком топоров, вжиками пил на холме и перекличками на воде и берегу при разгрузки оставшихся лодок и доставки с них грузов на берег. Разгруженные еще вчера нефы с утра, после завтрака, ушли в Васкнарву за оставшимися животными и грузом. До полудня с разгрузкой пласредств окончили. Отобедав и получив расчет, рыбаки на своих лодках и баркасах отплыли домой. Все бывшие кнехты и мужчины попаданцы присоединились к плотникам, помогая им в очистке холма и его ближайших окрестностей от сосен, елей и других деревьев и кустарников. Освободившихся сервов направили на помощь плотникам, а два десятки из них отправили на заготовку сена на ближайшие луга. Благо они были буквально в двух шагах от лагеря и попаданцы заранее изготовили ещё в Васкнарве четыре десятка кос-литовок. Правда, сперва сервов пришлось переучивать с кос-горбу на литовки. Не плохими инструкторами этого дела выступили конюхи-попаданцы. За полдня новички обучились этому не хитрому делу. Еще полдня сдавали натурные, трудовые 'зачеты' по пользованию новым инструментом. На второй день вышли работать самостоятельно. На третий день, к вечеру, вернулись нефы, привезшие остатки коней-попаданцев и другой домашней скотины, оставленной в Васнарве. С ними пришли и не вошедшие в основной караван остатки груза. На следующий день примерно за три часа перед полуднем все нефы отошли от спешно возведенных причальных мостков и по выходу из Желче взявли курс на Васкнарву.
Пока попаданцы и их люди занимались обустройством на новом месте и хозяйственными заботами. Кузьма собрался утром второго дня после прихода переселенцев возвращаться в Гдов. Все поручения наместника он выполнил и в слободе ему уже не чего было делать. Но видимо его что-то беспокоило. Он ходил вокруг Мечеслава, мялся. Но наконец, решился, отозвал Черного в сторону и сразу не ходя вокруг и около, задал ему прямой вопрос: - Боярин не гневись если что на мои речи, как скоро ты рассчитываешь получить ответ из Москвы?
- Я так понимаю что что-то не так с нашим делом?
- Да нет грамотка готовится и седьмиц через две-три отправится в Москву. В дороге с седьмицу будет. Да там кто его знает сколько пролежит. И какое решение в приказе примут тоже не знаемо.
- Кузьма не крути. Сколько, кому и за что нужно?
-Не гневись боярин но сам посуди. Я здесь ускорю написание и отправку. В Москве братан мой Максимка с кем надо переговорить, кому надо умаслить. Но ведь и мне и ему за труды нужно.
Черный взяв Кузьму за шкирку приподнял его и тряхнув спросил: - Сумму назовешь крапивное семя или так и будешь юлить.
- Ой отпусти боярин. Мне за труды полтора десятков талеров, да братану с полсотни. Да дьякам в обоих приказах не менее сотни талеров. Да подьячим надо поминок поднести. Да самому Адашеву поминок, да не простой, а какой-то особый нужен. Талерами если давать очень уж дорого выйдет. Не менее двух-трех тысяч надо.
-Особый подарок это что такое?
-Так такое что бы у других либо не было, либо мало у кого было.
-Нет, уж лучше деньгами. Так ты говоришь трех с половиной тысяч талеров хватит.
-Хватит боярин, хватит.
-Когда, если поднесем поминки, грамоты вернутся?
- До Рождественского поста* как крест свят привезут боярин.
*Начало Рождественского поста 28 ноября по Григорианскому стилю РХ.
И заметив на лице Мечеслава разочарование большими сроками исполнения задуманного, зачастил: - Так боярин вы ранее и не выедете на Камень. Реки только что крепко замерзнут. У вас обоз, а ему лед толстый, крепкий нужон. Вот почитал перед постом и встанет по-хорошему путь. Так и вы выедете. Почитал к весне и на месте будете.
-Ну смотри Кузьма. Если что, то уж не взыщи. А если все будет, как уговаривались и в срок, то так и быть еще сотню талеров отсыплю лично тебе. А сейчас пошли в шатер, отсыплю три с половиной тысячи талеров и еще сотню на расходы. А так же посмотрим, отберем на поминки для подьячим и иным нужным людям. Что встал, пошли уж, взяточник.
-Эт как ты меня назвал боярин.
- Да ни как, пошли, говорю, подарки отберем в Москву, да и тебе за труды сразу заплачу.
С эти словами Черный направился в одну из поставленных штабных палаток, в которой находились наиболее ценные вещи одноклубников, оружие, боеприпасы, средства связи 21 века и деньги золотом, серебром, драгоценные камни и дорогая материя с мехами, захваченных уже в 16 веке. По пути позвал с собой Золотого и объяснив ему ситуацию, захватил с собой. У входа в палатку стоял на часах Громов, около которого и оставили подьячего. В палатки Золотой быстро достал из сундука четыре мешочка с монетами. Три отложил на стол, стоявший у самого входа в палатку, четвертый развязал, отсчитал пять и одну сотню серебряшек, сыпал их в другие мешочки, взятые из рядом лежащего холщового мешка, из него, покопавшись, достал третий мешочек, объемом явно поменьше ранее вынутых. Отсчитал из крупного четвертого мешочка с монетами пятнадцать талеров, сыпал их в самый маленький мешочек. Завязав все мешочки, три из них с одной, пятью сотнями и полутора десятками монет положил к трем ранее отложенным мешочкам, четвертый положил обратно в сундук, закрыв его. Потом прошел к груде рулонов всякой материи, отобрал из неё не большой рулон красного шелка и пару рулонов побольше парчи, синего и зеленого цвета, прибавил к ним где-то равный им по размеру рулон синего бархата и два рулона синего и коричневого цвета сукна. Два последних рулона на вид были самыми большими их всех отобранных. Отнес их на стол к мешочкам с монетой. Выбрал из кучи лежащих под столом конопляных мешков один и крикнул Громову: