Юрий Бурносов Мертвец, который убежал
— Никогда! Никогда больше этого не делай! — обиженно сказал Молекула, убирая пистолет в карман куртки. Куртку он носил эластовую, яркую настолько, что больно было смотреть. — Ты что, идиот?
— Не думал, что ты боишься покойников, — проворчал Йонс. — Хорошо хоть палить не начал. Ты так и будешь стоять? Помоги, он тяжелый…
Молекула боязливо взял мертвеца за мускулистые волосатые ноги повыше щиколоток и, крякнув, помог Йонсу перегрузить его на тележку.
— Дерьмо, — сказал Йонс, толкнув убогую ржавую конструкцию на шести колесах. — Ручная тележка. Где они ее взяли, хотел бы я знать? Почему у них нет транспортера?
— Это морг, Йонси, — напомнил Молекула, брезгливо вытирая руки о плащ. — Это не супермаркет.
— Все равно, покойников тоже надо как-то возить, они тяжелые, а сами ходить не умеют… — сварливо бормотал Йонс, толкая тележку к двери, слабо освещенной красноватым светом лампы.
В боксе перед моргом на полу валялся охранник. Их приход он встретил за чтением спортивного журнала, который так и остался на столе. Охранник был жив, но надежно вырублен дозой релаксанта из парализатора Йонса. Судя по вытаращенным испуганным глазам, охранник боялся, что его попросту прирежут или заберут с собой для разборки на составные части. У Йонса мелькнула такая мысль, но он ее решительно отмел. За без малого десять лет работы он твердо усвоил, что во время выполнения существующего договора никогда не нужно делать то, о чем тебя не просили и что не обсуждалось особо. В противном случае ты либо не получишь никакой лишней выгоды, либо, что вероятнее, получишь дополнительные неприятности. Поэтому Йонс ограничился тем, что пнул бедолагу ботинком в бедро и выкатил тележку наружу.
Подпрыгнув на металлическом пороге, тележка лязгнула, а рука мертвеца свесилась вниз, тихонько стукнувшись о колесо.
— Руку поправь, — велел Йонс. Молекула осторожно, двумя пальцами взял руку за запястье и водворил на место.
— Когда ты на меня рявкнул, я чуть не насрал полные штаны, — признался он, помогая закрыть тяжелую дверь.
— Я не думал, что ты боишься мертвецов, — повторил Йонс. — Иначе какого черта ты брался за то дело? Я мог позвать кого-нибудь другого, кто не боится дохлятины.
— Мне нужны деньги, Йонси, — развел руками Молекула.
— Ладно, грузи его. Да смотри не стукни дверью, лишние синяки ему ни к чему…
Они аккуратно переложили труп на лежанку в фургоне и пристегнули его ремнями, чтобы не свалился в дороге.
— Вроде все нормально, — сказал Йонс, садясь за руль. Молекула поместился рядом и полез за сигаретами.
— Руки бы вымыть, — пожаловался он, прикуривая от газовой зажигалки. Я ж за мертвеца брался.
— Не за дерьмо же, — равнодушно сказал Йонс и завел мотор. Тот чихнул, провернулся и заглох. — Ну вот, начинаются неприятности. Пойди посмотри, что там такое.
Молекула со стонами полез наружу, поднял крышку моторного отсека и принялся возиться внутри. Йонс посмотрел на часы: почти половина второго. Еще больше часа в запасе, но никаких приключений не надо.
— Вроде все, — заявил Молекула, забираясь на свое сиденье. Он пах моторным маслом.
— Ну-ка… — Йонс снова завел мотор, на этот раз все пошло как положено. Фургон выехал из тесного двора больницы Николая Чудотворца и помчался по проспекту, обгоняя редкие ночные автомобили.
Украсть труп — не слишком популярное сегодня в Новой Москве занятие, и Йонс вполне мог бы найти себе дело на вечер поинтереснее, но клиент оказался чересчур богатым и заинтересованным. Его можно было понять: не каждый день знаменитый регбист, чемпион страны, умирает прямо на поле от спазма мозговых сосудов. Поэтому Йонс сразу, на первой минуте разговора, сообразил, что к чему, и заломил цену втрое выше обычной. Его агент по прозвищу Прищепка засомневался, но через полчаса перезвонил и с удивлением сообщил, что клиент согласен. Мало того, он даже назвал морг, куда увезли покойного регбиста, так что Йонс сэкономил на осведомителях.
Напарника также не пришлось долго искать: словно по заказу, на связь вышел Молекула и поинтересовался, не знает ли Йонс, где можно заработать пару монет. Конечно, если бы Йонс заранее знал, что этот урод боится мертвецов, он бы с ним и связываться не стал.
Йонс покосился на Молекулу. Тот курил, выпуская дым в открытое окно, и что-то мурлыкал себе под нос. Ладно, будем объективны: охранника он вырубил качественно, ничего плохого не сделал, а испугал его Йонс зря. Свои монеты Молекула заработал — при условии, что остальная часть работы пройдет не менее успешно.
— Слушай, а чего б ему не наловить нарков и прочих козлов? осведомился Молекула, выбросив окурок в окно и опустив стекло.
— Кому?
— Заказчику.
— Рассуди сам: хотел бы ты пожить в теле нарка? Конечно, из десятка нарков можно собрать одно более-менее приличное тело, но оно все равно будет с подвохом. Они ж все больные, полудохлые… То же самое и другие козлы, — Йонс ловко обогнал желтый грузовик энергетической службы и свернул с проспекта на бульвар Гагарина. — Если у человека есть деньги, он имеет право на все первосортное, в том числе на первосортное тело. А у нас в фургоне сейчас едет как раз такое: если ты не знаешь, это Кузнецов, троекратный чемпион страны по регби, олимпийский медалист.
— Тот самый? — опешил Молекула. — То-то я смотрю, лицо знакомое.
— И умер, что характерно, он спазма мозговых сосудов. То есть остальное тело практически здорово, а мозг все равно выкинут на хер.
— Убей меня, не понимаю, как можно жить в чужом теле, — Молекула выставил вперед руку и внимательно на нее посмотрел. — Вот это моя ладонь, вон шрам, это я в детстве за колючую проволоку зацепился… А как может быть, что это станет совсем другая ладонь, без шрама?
— Да ты философ, — усмехнулся Йонс, покосившись на носатый профиль Молекулы. — Есть такая работа: Вайнштейн и Горски, «Проблемы восприятия реальности после пересадки головного мозга». Издание, если не ошибаюсь, Афинского университета.
Можешь почитать, если интересуешься проблемой.
— А ты что, читал? — недоверчиво спросил Молекула, продолжая разглядывать ладонь.
— Читал. Кстати, еще лет двадцать назад нам бы с тобой понадобился спецфургон с кучей аппаратуры, и то неизвестно, довезли бы мы покойника или нет. Потому что начинались необратимые процессы в тканях. А сейчас пусть хоть сутки валяется, его потом сунут в регенерирующий раствор, помоют, почистят, и готово.
Приехали, между прочим.
Он загнал фургон на свободное место и заглушил мотор.
— Это «Пальма». Пошли, посидим, выпьем пару капель.
— А заказчик? Он сюда придет?
— Сам-то небось не придет, пришлет какого-нибудь костолома… И мой агент будет, Прищепка. Такие вещи делаются сложнее, чем ты думаешь, дружище Молекула… Кстати, почему Молекула?
— Да я на органика учился в свое время… Полгода… — смущенно признался тот, запирая фургон.
— Выгнали?
— Ага. Тогда студенческая демонстрация была, возле японского посольства… Я переусердствовал, меня и исключили.
— Так ты еще и политик? Положительно, удивил ты меня. Ладно, пойдем, а то дождь начинается.
С черного низкого неба и впрямь закапал ледяной дождь, и напарники поспешили внутрь сверкающего розовыми огнями бара.
— Я буду джин, — сказал Молекула, когда они сели за стойку. — А ты?
— Интересно, с каких это денег? — удивился Йонс. — Нам еще ничего не заплатили, как ты мог заметить.
Ну, на пару водочных коктейлей я еще наскребу…
— Пока ты искал труп, я почистил карманы у охранника, — хихикнул Молекула, выкладывая на стойку мятый бумажник из искусственной замши. Сейчас посмотрим, что тут есть…
Охранник оказался не слишком богат, но на бутылку не самого дорогого французского джина хватило. Какие-то квитанции и пластиковые карточки Молекула безжалостно выбросил в мусоросжигатель вместе с бумажником.
Чокнулись. Йонс посмотрел на большой светящийся циферблат над пивными кранами — начало третьего. Можно ждать гонцов.
— Как ты думаешь, Йонси, захватят юаровцы Мозамбик или же нет? спросил Молекула, вертя в пальцах запотевший стакан и любуясь, как плавают в джине цветные льдинки.
— На хер тебе Мозамбик? — лениво поинтересовался Йонс.
— У меня там брат. Двоюродный, в Красном Кресте работает.
— Если и захватят, брату-то что? Он нейтральный.
— Я уж думал в наемники податься, в посольстве ихнем записывали. Деньги обещали хорошие, в случае ранения — пенсию. Да не решился.
— Правильно сделал. Один парень из Наро-Фоминска, его Студень звали, банковский хакер, от ментов так скрывался. Поехал, знаешь ли, в Нигерию там как раз какая-то свара шла, между собой дрались. Ему тоже обещали и денег, и пенсию. А кончилось тем, что черные поймали, кол в задницу засунули, а потом сожрали Студня, и нету его теперь. Мне его однополчанин рассказывал, тому всего-то ногу гранатой оторвало…
Молекула покривился, допил джин и поспешно налил еще.
Прищепка появился точь в точь к сроку: его унылая физиономия, казалось, не предвещала ничего хорошего, но Йонс давно привык к обманчивой внешности агента. О наиболее забавных и выгодных вещах Прищепка, как правило, сообщал с самым тягостным выражением лица, тогда как новости плохие докладывал с улыбкой.
— Налейте и мне, — сказал Прищепка безнадежным тоном, опускаясь на высокий табурет. Йонс и Молекула на высокие табуреты взбирались, а Прищепка именно опустился — при росте в два десять он мог себе это позволить. — Привет, Молекула.
— Привет, тощий, — отозвался захмелевший уже Молекула.
— Когда будет человек от заказчика? — спросил Йонс, наливая агенту джина.
— А сейчас и будет. С деньгами. Только сначала, сказал, осмотрит груз.
— Господь с ним. Он там, в фургоне.
Привязан, чтоб не убежал.
Молекула хихикнул.
* * *Представитель заказчика появился спустя минуту. Это оказался плотного сложения мужчина лет сорока в темно-коричневом дорогом костюме. Рядом с эластовыми куртками Прищепки и Молекулы и комбинезоном Йонса он смотрелся архаично, словно CD-ROM на прилавке с микроконтактами и информационными сканерами.
— Добрый вечер, — сказал архаичный тип.
Никто не выказал желания пожать ему руку либо совершить иной дружелюбный поступок, но тип того и не ждал.
— Где груз? — спросил он.
— Где деньги? — спросил Йонс.
— В моей машине. Машина на улице.
— В моем фургоне. Фургон тоже на улице.
Молекула снова пьяно хихикнул, но Прищепка его одернул.
Дождь не прекратился, и Йонс зябко поежился. Они подошли к фургону, тип вопросительно взглянул на напарников.
— Ключи у меня, — вылез вперед Молекула.
— Сейчас.
Он взялся за ручку задней дверцы, не встретил ожидаемого сопротивления и повалился в грязь.
— Что за черт? — пробормотал Прищепка.
Дверца была открыта, а в фургоне никого не было.
— Это шутка? — бесстрастно спросил архаичный тип.
— Нет. Не шутка, — Йонс внутренне собрался с силами. Такого поворота событий он никак не ожидал.
— Эй, эй! — подал голос валяющийся на земле Молекула. — Я понял! Йонси, этот козел просто уволок нашего мертвеца, чтобы не платить денежки!
Тип отчетливо скрипнул зубами и упер твердый палец в грудь Йонса. Даже через толстую ткань комбинезона и противопульную прослойку Йонс чувствовал, как палец давит на грудину.
— Мы договорились, что груз будет здесь.
Где он?
— Я ничего не понимаю, поверьте, — Йонс старался говорить как можно более убедительно, понимая, что от этого зависит сейчас его жизнь. И расставаться с ней так запросто он не собирался.
— Йонси! — заверещал Молекула, пытаясь встать. — Я же сказал…
— Заткнись, кретин, — оборвал его Прищепка, схватил за руку и отволок подальше.
— Хорошо. Я поверю, что случилось нечто непредвиденное, — коротко кивнул тип, не убирая пальца. — Я свяжусь с вашим агентом через шесть часов. Соответственно ваш гонорар уменьшится вдвое — это при условии, что вы доставите груз по месту назначения. Если же по истечении шести часов груза не будет, мы примем иные меры. Я сказал достаточно?
— Достаточно. Благодарю вас.
Йонсу было трудно дышать, сердце, казалось, колотилось в самые ребра. Тип внимательно посмотрел ему в глаза, убрал палец и пошел к дальней в ряду машине — низкому черному «Форду».
Йонс подождал, пока автомобиль покинет стоянку, и повернулся к Молекуле.
— Йонси! — завопил тот, вырываясь из рук тщедушного Прищепки. — Йонси, он же нас кинул! Трупак у него в багажнике, я уверен! Йонси, я…
Зубы Молекулы резко щелкнули и он повалился навзничь прямо в лужу. Йонс подул на костяшки и наставительно сказал:
— Этот хренов кибер убил бы тебя одним пальцем, понял? Поэтому радуйся, что у тебя есть еще шесть часов. И за эти шесть часов мы должны найти сбежавшего мертвеца, потому что если мы его не найдем, то сами станем сраными, дохлыми, вонючими, никому не нужными мертвецами.
— Аминь, — завершил Прищепка, и на лице его расплылась счастливая улыбка.
* * *— Ремни порваны, — сообщил Прищепка, выключая фонарик. — Просто разорваны пополам, и все тут.
— Отлично, — Йонс уткнулся лбом в баранку. — Просто замечательно. Покойник порвал ремни, открыл дверцу и убежал. Хорошо, допустим, что так оно и случилось. Молекула, куда бы ты пошел на месте покойника?
— На кладбище, — мрачно буркнул сидевший на своем месте Молекула, пробуя пальцем зубы.
— Неудачно пошутил. Еще раз.
— Домой, куда ж еще. Дом у него есть?
— Есть. И дом его найти легко… — Йонс включил справочную систему. Помещавшийся справа от руля экран слабо засветился, мигнул.
— Чертова развалюха! — выругался Йонс и стукнул ладонью чуть выше экрана. Он засветился ярче. Йонс откинул микроклавиатуру и ввел ключевые слова для поиска. Экран задумчиво поморгал и выдал адрес.
— Парни, он живет в Яблоневом Саду, — громко сказал Йонс. — У этого засранца там коттедж, даже картинка имеется. Три этажа. Живет вроде как один, а поскольку он помер, то никто его там сегодня ждать не должен… Так… Забор приличный.
— И, конечно же, охранная система, — констатировал Прищепка.
— Как раз охранная система — это херня.
Не вижу другого выхода, кроме как поехать и поинтересоваться, не пришел ли господин Кузнецов домой. Закрывайте двери и покатили.
К дому Кузнецова вела извилистая дорога с идеальным покрытием, окруженная яблонями. По причине осени они стояли голые и неприглядные, но летом тут, видимо, был сущий рай.
Фургон остановился перед ажурными мокрыми воротами, над которыми сиял прожектор. Его луч уперся прямо в лобовое стекло автомобиля, и Йонс зажмурился.
— Вот сука, — посетовал Прищепка. — Светит…
— Перестанет, — Йонс достал пистолет, высунулся в окно и выстрелил. Вопреки ожиданиям пуля почти беззвучно разнесла линзу. Стало темно.
— Ворота надо таранить, — сказал Молекула. — Стенка вон какая, каменная, да еще проволока поверху.
— Остается надеяться, что у него нет живой охраны, — вздохнул Йонс, отвел фургон для разгона назад и врезался в ворота.
Они оказались хлипкими: створки отлетели далеко в стороны, а машина, подпрыгнув на декоративном бордюрчике, вылетела передними колесами на огромную клумбу, укрытую пленкой.
— Зараза… — пробормотал Йонс.
Повозившись с пару минут, они съехали с клумбы и направились к видневшемуся в свете фонарей дому.
— Если сигнализация сработала, менты уже едут сюда, — как бы в пространство произнес Молекула.
— Хер с ними. Ментов я боюсь меньше, чем этого кибера. У меня до сих пор ребра болят.
Развернув фургон носом к воротам — на случай поспешного бегства — Йонс в сопровождении мрачных напарников поднялся по лестнице к дверям. Он постоял секунду, вглядываясь в непрозрачную черноту дверного стекла, потом поднял руку и нерешительно нажал на кнопку звонка.
Дверь открылась. На пороге стоял давешний покойник в дорогом домашнем халате и внимательно смотрел на Йонса.
— ? — мог! — громко сказал Прищепка. — Это что, он?!
* * *Молекула пришел в себя, только когда Йонс вылил ему на голову стакан ледяной минералки. Но и тогда он забился в самый угол огромного темно-красного дивана и с ужасом смотрел оттуда на троицу, сидящую вокруг овального орехового столика.
— Крайне неудачное стечение обстоятельств, — сказал Кузнецов, отпивая из бокала. — Меня предупреждали, но я решил сэкономить и купил-таки этот блок ориентации. Сингапурский.
— Это вы зря, — с видом знатока покачал головой Прищепка. — При ваших доходах…
— Но они обещали за ту же цену гораздо более высокие возможности! запротестовал регбист. — И поначалу так и было, а сегодня блок вырубился прямо во время игры. Пошел сбой системы, разладились цепочки… Короче, я упал, а врач — это же был обыкновенный, человеческий врач, ничего не смыслящий в кибертехнике — пытался оживить меня самыми что ни на есть человеческими лекарствами и процедурами. А потом констатировал смерть.
— Ну вы и влетели! — восхищенно сказал Прищепка. — Это история для толстого журнала!
— Вот этого я и боюсь… — окончательно погрустнел Кузнецов. Понимаете, меня дисквалифицируют, причем с большим скандалом… Возможно, будет громкое судебное разбирательство. Киберы, как известно, в официальных спортивных состязаниях не участвуют, а мне таких трудов стоило это скрыть…
Подкупы, экранные системы, специальные разработки… Да что мне — в сборной человек шесть в курсе дела! Я угробил дикие деньги, и так прокололся, подвел других…
Йонс хрустел чипсами и думал. Большие часы на стене показывали без десяти шесть. За окном почти рассвело.