В процессе переноса пациент, в союзе с терапевтом, заново проигрывает ситуацию, которая привела его к нервному срыву. Этот процесс дает помогающему шанс понять, что привело пациента к этому. Теоретический анализ переноса должен освободить пациента от фиксации на событиях детства. Однако, так происходит очень редко, поскольку бессознательное сопротивление раскрытию всех своих эмоций и чувств сильно осложняет окончание анализа переноса. Пациент находится в ловушке переноса, а терапевт в ловушке контрпереноса. Поэтому терапия иногда не приносит желаемого результата. Пациент повторяет свое невротическое поведение, несмотря на его откровенно саморазрушающий характер. Будучи частым свидетелем такого поведения, Фрейд назвал его вынужденным повторением травмы необходимость которого испытывают пациенты, повторяя всю жизнь один и тот же болезненный, ведущий лишь к разочарованиям сценарий.
Саморазрушительный характер такого поведения Фрейд объяснял существованием инстинкта смерти, называемого Танатос. Как противовес саморазрушающему влиянию инстинкта смерти он принял идею инстинкта жизни, Эроса. У здорового человека Эрос защищает "я" от инстинкта смерти, направляя его во внешний мир в виде злости, или агрессии. Однако, если инстинкт жизни не силен настолько, чтобы справиться с этим, и в личности доминирует инстинкт смерти, злость возвращается внутрь к "я", приводя к состоянию, которое он назвал мазохизмом.
Многие аналитики приняли эту точку зрения, но я никогда не мог принять концепцию инстинкта смерти. Слово "инстинкт" всегда ассоциировалось у меня с жизнью. Однако мы не можем отрицать, что некоторые люди приводят себя к смерти. Их жизненные силы недостаточно сильны, чтобы удержать саморазрушающее поведение. Но это не означает, что такое поведение естественно или инстинктивно. Необходимо пристально присмотреться к такому человеку и к событиям его предыдущей жизни, чтобы понять, откуда возникла эта тенденция.
"Если я буду дышать, то я умру", — сказала мне одна из пациенток. Дыхание, наверняка, не относится к саморазрушающим вещам. Чем больше и полнее дышит человек, тем — более он жив. Чем больше он жив, тем более он чувствует Но когда его чувства болезненны до невозможности, он делает все для того, чтобы избежать контакта с ними, сопротивляясь и не признавая их существования. В этом случае он дышит поверхностно, чтобы меньше чувствовать.
Я говорю о пациентке, случай которой описывал ранее. Когда она была грудным ребенком, мать не реагировала на ее плач так долго, пока ее не стало рвать, и она чуть не задохнулась. Этот опыт оставил в молодом организме неизгладимый след — отчаянное желание любви слилось в ее понимании с риском болезненной смерти. Один травматический инцидент может и не вызвать у ребенка такой серьезной травмы, но в данном случае он определил тип отношений между матерью и ребенком. В этой истории поразительно то, что пациентка услышала ее от матери, которая рассказывала об этом с гордостью. Она не уступила ребенку! Она видела эту историю, как пример борьбы с ребенком за власть, борьбы, которую она выиграла. Дочь не столько проиграла борьбу за власть (ибо трудно допустить, что двенадцатимесячному ребенку знакомо понятие власти), сколько потеряла веру в свою мать. И хотя мать и дочь каким-то образом контактировали после этого, в их взаимоотношениях не было сердечности. В результате большую часть своей взрослой жизни пациентка страдала от депрессии. Ей приходилось силой заставлять себя исполнять ежедневные обязанности. На самом деле ей хотелось лечь и больше никогда не вставать. Это отражает борьбу человека за выживание, несмотря на разрывающую сердце боль, связанную с утратой любви. Поскольку без любви жизнь лишена смысла, выживание требует большой силы воли для того, чтобы побороть желание сдаться и умереть.
Большинство людей, страдающие от утраты любви, сопротивляются желанию смерти постоянной борьбой за то, чтобы заслужить себе любовь, добиваясь успехов, служа и исполняя ожидания других. Люди с разбитым сердцем должны добиться успеха. Их зубы сжаты в суровой решительности, поскольку поражение для них означает смерть. Они мобилизуют сознательную жажду жизни. Их девиз: "Я не сдамся, я справлюсь, ты мне не нужен". Эта воля, направленная на подавление чувств, является источником сопротивления в терапии и главным препятствием для здоровья.
Как часто встречается такое желание смерти? Я слышал, как его выражает множество пациентов и научился относиться к нему серьезно, с тех пор, как один пациент совершил самоубийство. Я не считаю каждого пациента, сказавшего такие слова, потенциальным самоубийцей, но каждый раз, когда я их слышу, я осознаю глубину скрытой боли. Я также знаю, что такой человек не хочет умереть, что в нем есть стремление к жизни.
Стремление к жизни и к смерти могут сосуществовать вместе, поскольку они исходят из разных слоев личности. Оценивая возможность самоубийства, необходимо понять силу каждого из этих чувств.
Не знаю, осознавал бы ли я, как часто встречается желание смерти, если бы не испытал его на себе. Несколько лет назад я плавал в бассейне, и когда моя голова оказалась под водой, я внезапно подумал, что не хочу ее поднимать. Чтобы поднять голову, требовалось усилие, а я устал заставлять себя. Как приятно так лежать и ничего не делать. Это было как бы возвращением в лоно. Но я знал, что если я не подниму голову, чтобы вдохнуть, то умру. Эта мысль не была слишком пугающей, однако я почувствовал, что хочу жить. Я поднял голову, вдохнул и поплыл дальше, но эта минута дала мне понять, как важна для меня жизнь.
В психотерапевтической практике мне неоднократно приходилось отмечать, что для моих пациентов жизнь — это борьба, для некоторых унылая, не оставляющая места для удовольствии и радости. Но они — не исключение. Многие люди ощущают глубокую усталость от ежедневной бесконечной борьбы. Если мы хотим испытать радость жизни, мы должны отбросить борьбу. Для взрослых война закончена. Мы проиграли, н больше уже не получим от наших родителей безусловной любви просто так, ни за что, которая была нам так необходима, н которой мы так отчаянно желали, будучи детьми. Мы теряем свою энергию, неустанно борясь за нее Принятие этой потери болезненно и связано с признанием поражения, против этого восстает эго. Но признание этой реальности освобождает нас от углубления в прошлое. Только приняв прошлое, мы получим свободу стремления к более обещающему будущему. Я часто напоминаю пациентам, что два народа, проигравшие вторую мировую войну, теперь самые преуспевающие в мире.
На глубоком бессознательном уровне пациент считает, что поддаться, отбросить волю — равнозначно смерти. Он выжил благодаря силе воли, поэтому он боится ее отбросить и поддаться чувствам, считает, что он мог бы от этого умереть. Это мало вероятно, поскольку большинство людей хочет жить. Когда во время терапии пациент осознает и почувствует желание жить, его саморазрушительное поведение редуцируется или исчезает. Цель терапии — помочь пациентам получить непосредственный контакт с существующей в них силой жизни, таким образом, чтобы они могли пользоваться ею для собственного удовлетворения. Но чтобы получить этот контакт, им необходимо пробиться через два первых слоя личности: поверхностную волю к жизни п стремление к смерти (рис 13). Воля к жизни, хотя и черпает энергию из желания смерти, объединяет эту энергию с выживанием, в то время как ее имманентной целью является самореализация.
Рис. 13. ВЛЕЧЕНИЕ К ЖИЗНИ И ВЛЕЧЕНИЕ К СМЕРТИ.
а) Слово соrе (ядро, сердце) происходит от латинского корня соr, означающего сердце. Французское слово соrеr и испанское соrаrоn подтверждают это. Сердце находится в ядре, в центре жизни. Сердечные чувства сильно связывают нас с желанием жизни.
б) Стремление к смерти — это слой, охватывающий боль, грусть и отчаяние из-за утраты любви Это слой "разбитого сердца".
в) Стремление к жизни (в отличие от стремления к смерти) является пристройкой к это. Базируется на защитных механизмах против боли, тоски, грусти н отчаяния, которые блокируют желания сердца
Первый шаг, который необходимо совершить пациенту, — это осознать конфликт между стремлением к жизни и стремлением к смерти. Этого осознания можно достичь благодаря биоэнергетическому упражнению, которое состоит в том, что пациент, лежа на биоэнергетическом стуле, дышит как можно глубже. Через несколько минут ему говорят, чтобы после выдоха он не набирал воздуха. То, как пациент ведет себя в этой ситуации, говорит о его личности. Если он почувствует необходимость вдохнуть воздух сразу же после полного выдоха — это говорит о существовании паники. Её переживают многие пациенты. Они выражают это в таких словах: "Мне нужен воздух. Я чувствую, что умру, если не сделаю вдох". Но невозможно умереть во время сознательной задержки дыхания. Когда отсутствие воздуха становится критическим, инициативу берет тело и, несмотря ни на что, человек дышит.
Я знаю, что задерживать дыхание можно довольно надолго. Каждый, кто нырял без акваланга, знает, что это можно делать даже на несколько минут. Думаю, что рекорд находится в пределах 10 минут, если человек неподвижен. Однако в нашем упражнении не задерживается вдох. Ныряльщики задерживают дыхание на глубоком вдохе. В упражнении дыхание задерживается на выдохе. Поскольку тело располагает запасом кислорода в легких и в крови на две-три минуты, паника, охватывающая пациента, является следствием не нехватки кислорода, а неспособности свободно дышать из-за хронического напряжения мышц грудной клетки. Паника связана с чувством опасности и страха, которые вызывает призрак смерти.
Другие люди во время этого упражнения задерживают дыхание надолго. Это говорит об их устоявшемся желании смерти, поскольку вдох является олицетворением желания жить. Когда в этом упражнении желание жизни блокируется, становится ясно видимым желание смерти. Желание жизни будет легче понять в негативной версии: "Я не умру". Пока это желание присутствует, человек дышит довольно ритмично, но поверхностно; воля удерживает дыхание на уровне, на котором не происходит активизация глубоких чувств, таких как отчаяние. Глубокое дыхание, а особенно фаза выдоха, ограничивает защитную функцию воли, облегчая приближение к чувству отчаяния и желанию смерти. Это объясняет панику людей, которые боятся до конца выпустить воздух. Они также ощущают стремление к смерти и одновременно боятся его, но доминирует равновесие в виде сильного желания жизни. Во второй группе желание жизни слабее.
Есть люди, воля которых не сильно задействована, поскольку желание смерти слабое пли его вовсе не существует Эти люди выпускают много воздуха и долго задерживают дыхание, чтобы вызвать непроизвольный вздох. Такой вдох является спонтанным знаком утверждения жизни, подобно первому крику и вдоху новорожденного Интенсивность, с которой производится вдох, является показателем интенсивности и желания жизни. Горло широко открывается, чтобы зачерпнуть как можно больше воздуха, что равнозначно полной открытости жизни. После этого человек дышит глубже и полнее.
Стремление к жизни — это психологический аспект биологического инстинкта самосохранения. Он существует в сердце человека и проявляется в поддерживающих жизнь функциях организма: биении сердца, перистальтических движениях кишечника, вдыхании и выдыхании воздуха, а также в бесчисленных функциях различных органов, тканей и клеток. Дыхание, как наиболее выразительная из этих функций, является мерой жизненной силы пациента Важно, насколько глубоко он дышит, достигает ли волна вдоха низа живота и доходит ли она до дна таза, является ли дыхание целостной функцией организма, или ограничивается лишь одним сегментом — грудной клеткой или диафрагмой Противоположным глубокому дыханию является поверхностное, ограниченное дыхание, или дыхание с усилием. Дело не в том, сколько воздуха с усилием может вдохнуть человек, а сколько воздуха он может вдохнуть без труда. Поскольку вдох — это процесс всасывания воздуха, мы измеряем также силу всасывания. Если какое-либо детское переживание, ослабило силу всасывания, снижается также желание жить. Дыхательные упражнения, мобилизующие и укрепляющие всасывание, увеличивают энергию человека и желание жить. Если при этом удастся активизировать плач, это уменьшит стресс, давящий на сердце, и сильно активизирует дыхание, уменьшая мышечное напряжение, которое тормозит жизненные функции тела.
Людей, отличающихся сильной жизненной волей, мы называем «приспособленными», это определение подходит многим в нашей культуре. Они характеризуются стиснутыми зубами и общей напряженностью Несмотря на явную способность к выживанию, они остаются на уровне боли и отчаяния связанными с изначальной утратой любви, которая привела к желанию смерти. Это желание постоянно укрепляется из-за неудовлетворенного желания любви, которое является неотделимым атрибутом личности, занятой выживанием Живя в состоянии готовности, хотя и бессознательной, такие люди склонны к борьбе или к бегству, но не могут решиться ни на то, ни на другое.
Закрепощенность позволяет им существовать, но они не в состоянии найти удовлетворения. Кроме того, давление огромного стресса на тело не гарантирует длительного существования. Рано или поздно такие люди чувствуют себя истощенными и хотят поддаться. Именно в этот момент может случиться паника (другими словами, они могут почувствовать желание смерти) и сердечный приступ.
Чтобы избежать подобных последствий, человек должен выключить свой волевой самоконтроль и свободно почувствовать боль, отчаяние и желание смерти, чтобы после многих лет борьбы оплакать утрату любви. Это поможет наладить контакт с жизненной силой в самом ее ядре: с импульсом дыхания и желанием жизни. Любовь — это сердце жизни, а сердце — источник любви. Нужно добраться до ядра собственного существа, чтобы найти любовь, являющуюся смыслом и реализацией жизни.
Хорошим примером такого процесса является представленный далее отчет о терапевтической сессии с молодым мужчиной, клиническим психологом, который приехал изучать биоэнергетический анализ. Во время обеденного перерыва он решил попробовать упражнения на биоэнергетическом стуле. Когда он лежал на нем, я как раз проходил мимо и увидел на его лице выражение смерти. Я обратил его внимание на это, н после обеда он решил поработать со мной. Стоя перед группой, он сказал: "Ваше наблюдение удивило меня Хотя в последнее время мне приходилось часто иметь дело со смертью. Три месяца назад моя жена покончила жизнь самоубийством". Но выражение его лица было скорее хроническим. Кроме того, напряжение в челюсти говорило о сильном желании жизни, уравновешивающим желание смерти. Я предложил ему выполнить вышеописанное упражнение. Обычно необходимо несколько попыток воздержания от вдоха, прежде чем пациент сможет задержать дыхание настолько долго, чтобы вызвать рефлекторный вдох. Так было и с ним. В определенный момент его рот открылся, и он начал хватать воздух. После чего разразился глубокими рыданиями. "Я хочу жить, я хочу жить," — повторял он.
По окончании упражнения я спросил его, был ли он когда-нибудь близок к смерти. "Да, — ответил он, — говорят, когда я был грудным ребенком, то я чуть не умер. Врачи, впрочем, считали, что я не выживу. Я ничего не ел и терял вес". Я спросил, что же случилось в этот период его жизни. "Мать перестала кормить меня грудью", — ответил он.
Напряженная челюсть пациента выражала его решимость не прикладываться губами к груди матери, поскольку раздражение было слишком болезненным Одновременно это была решимость выжить, несмотря на отсутствие необходимой ему любви Не открываясь и не ища сближения, он мог избежать боли. Но живя на уровне выживания, он был вовлечён в борьбу не на жизнь, а на смерть, что отражалось на его лице.
Я предложил ему попытаться избавиться от боли прошлого, основанной на его желании смерти, ища теперь сближения со своей матерью. Он уже не был ребенком и поэтому мог вынести боль, не борясь с ней. Лежа на кушетке, он вытянул губы, одновременно распростер объятия и стал звать маму. Я обратил внимание на напряженные мышцы челюсти. Он разрыдался, так, что все мы, собравшиеся в комнате, смогли почувствовать страдание ребенка (все еще существующее во взрослом) из-за утраты мира, то есть материнской груди, олицетворяющей радость и удовлетворение. С психологической точки зрения грудной ребенок не мог иметь стремления к смерти, но боль, связанная с потерей, была так велика, что его горло охватил спазм, сделавший невозможным принятие пищи.
По окончании упражнения пациент сказал, что чувствует себя свободнее, чем раньше. Он знал историю своей болезни, но никогда не связывал ее с утратой груди. Я уверен, чго его мать и врачи не заметили этой связи. Вследствие этого ребенок оказался в исключительно безнадежном состоянии Плач во время упражнения и понимание потери "стерли" выражение смерти с лица пациента.
Не каждый случай столь драматичен. Часто у пациента возникают трудности с переживанием чувства желания смерти. Часто можно услышать слова: "Я хочу умереть". Но в реальности страх смерти достаточно силен, чтобы пациент мог позволить настоящую конфронтацию с ним. С некоторыми пациентами необходимо работать долгое время, пока они наберутся храбрости полностью испытать его. Можно уверить пациента, что он не умрет во время сессии. Он пережил это в реальности, будучи маленьким и беззащитным, кроме того, он теперь находится под опекой терапевта.
Когда человек умирает, его смерть можно рассматривать как выражение его биологического желания смерти. На психическом уровне он может все еще испытывать стремление к жизни, представляющее позицию его эго пли сознания, но не желание тела. Таким образом, можно сказать, что если причина смерти была естественной, человек жил так долго, как хотел. Стремление к жизни эффективно до тех пор, пока его поддерживают жизненные силы организма. Надлом этой силы в результате ее ослабления или стресса приводит к исчезновению желания жизни.