Из машины вытаскивают пленки и сразу заряжают новые. Значит, ареста не будет, что радует. Земцов стоит рядом, ждет своей очереди, никогда не видел его улыбающимся и очень довольным. Девчонкам из моего экипажа и Лилиного везет, их сразу везут в столовую на взлетный завтрак, а мне, как старой лошади, завтрак не положен, видимо. Меня тащат за собой на КП, чтобы высосать из меня всю информацию. Ватутин обстановку оценивает не совсем верно, точнее совсем не верно. Он считает, что целью Гота и компании является Воронеж и Москва.
— Да нет, окружение и уничтожение сил нашего и Юго — Западного фронта. Его ближайшая задача: окружение 38–й армии и взятие Белгорода. Дальше он соединяется с Паулюсом, и вместе идут на Волгу. Вот так мне видятся перспективы. Уж больно шустро он вниз на юг ломанулся. Даже не попытался полностью взять Кшенск. Значит, нет у него цели на Севере и Востоке. Его интересует Юг.
Минут сорок меня 'допрашивали', потом, вроде как, в 'отказ пошли', официантка взлетный завтрак притащила. Набил себе рот украинской колбасой с молочными огурчиками, сейчас 'корнишонами', и запиваю кислым вчерашним молоком, кто не знает: это — кефир. Или простокваша. Иногда киваю. Вроде, как согласилась, а иногда мотаю головой, дескать, 'думалку' включи! Все, поел. Для всех — поела! Я же ужинал в 20.15, да еще летал. Закинул хрустящий огурчик в рот, и, продолжая его оприходовать, поднялся и сказал:
— Исповедаться хочу! — и смотрю на Земцова.
— Я тебе, что, поп, что ли? — возмутился старый чекист.
— В некотором роде, Родион Николаевич. Грехи отпускаете! — тот улыбнулся, и игру понял.
— Кайся, сестра, кайся. И господь тебе поможет! Грешна, сестра моя? — и он изображает святошу.
— Грешна, батюшка! Горючее, боеприпасы, большую часть компонентов для 'зажигалок' я слямзила. Вот так. Не давали, ироды, а Степан Акимович нас для такого случая и соорудил. Врала, каюсь, изворачивалась, писала подметные письма, в виде отчетов. Единственное, что может меня оправдать: масло подсолнечное нам колхозники подарили, без упоминания, куда мы можем его потратить.
— Грешна ты, сестра! Но покаяние принять не могу! Сам грешен! — ответил Земцов, и протянул мне приказ по армии, в котором надлежало меня арестовать и допросить насчет уничтожения мостов в Кшенске. Зенитчики высмотрели, что самолеты, разбомбившие мосты, имели красные звезды и были похожи на 'Пе-2'. Еле упросила отдать мне на руки эту бумажку! Пришлось целовать его в щечку. Теперь она у меня: три подписи 'За', включая Земцова, и резолюция Ватутина: 'Приказ отменяю, ходатайствовать о представлении к званию 'Героя СССР''. Так, с ошибкой, и написано. И число: 12.07.42.
Днем было еще три вылета, но тепереча, не то, что давеча: Красовский прилетел не один. Они с Ватутиным принимали новый фронт, который выдвигается в нашу строну и усиливает Брянский. 15–я воздушная влилась во Вторую, и сходу они включились в работу. Колонну, шедшую от Тима, несмотря на возобновление работы 8–го корпуса, мы тоже раздолбали. Может не так эффектно, как первые две, но, вместе со штурмовиками, в ноль. А два вылета пробивали проход на соединение и деблокаду 40–й армии. В проход вошла 5–я танковая армия Лизюкова, и фронт двинулся вперед. Наступали медленно, и неумело, но, подошли к Харькову, и Третий воздушно — десантный корпус с воздуха и земли взял его. Мы же, 589–я ОРБАЭ, в основном, работали по немецким аэродромам, мешая Рихтгофену использовать его мощь на полную, и восстанавливая, утерянное за день, равновесие в силах. Наши истребители, все еще, уступали немецким. Неэвакуированная часть Воронежского завода доработала напалмовые бомбы, их стало можно бросать с высоты. Там же на заводе, освободившееся оборудование, было задействовано для выпуска ламинарных крыльев для остальных 'Пешек' дивизии. Все поврежденные 'Пе', стоявшие в Хренищах, мы отремонтировали, и 209–й полк перевооружили на них, с отводом в ближайший тыл. Дивизия полностью перешла на Пе-2. Александр Иванович и КБ Туполева, во главе со Стоманом, который и занимался в свое время этой машиной в 40–41 году, и лучше всех знал ее, и довел машину до принятия в серию, закончили ее переоборудование и модернизацию, и выкатили '103ум' на поле. Я матерился и ругался в душе, видя, что они ее испортили: вместо сплошного предкрылка от двигателей до законцовок, стояло два коротеньких на самом конце крыла, и отсутствовал предкрылок на центропланном участке. Флаттер — обеспечен, и затрудненный вывод из пикирования. Для чего сделано? А чтобы у товарища Метлицкой не было повода говорить, что машина — ее. Я тоже хорош, за фронтовыми делами в ангар почти и не совался. Выговариваю все двум идиотам, смотрю, а Путилов хитро улыбается, гад. Спрашиваю, чему он лыбится?
— Я, товарищу Стоману говорил все тоже самое, в несколько более жестком оформлении. Вторая пара плоскостей и центропланных накладок существует, но, товарищи Туполев и Стоман настаивают на том, что первые испытания машина пройдет с доработанным 'совместным' крылом. А затем состоятся испытания, — и тут он сказал то, чего так боялись кэбэшники, — Вашего крыла, товарищ Метлицкая. Основания для такого решения есть: машина с Вашим крылом еще не прошла продувку. А насчет винтов, это я не дал их поставить. Они не позволят взлетать машине с таким маленьким предкрылком.
На этой машине я взлетать не собирался, поэтому посмотрел, как она сделала круг и посадку. Александр Иванович попросил Стомана уведомить его об окончании летных испытаний. И машина улетела в Москве в НИИ ВВС. Мы проследили, что заявка на вторые испытания легла на стол Петрову. Но, на нее легла резолюция: после завершения комплекса испытаний вернуть в ЛИС завода для проведения заводских испытаний. В общем, детство у машины обещает быть сложным.
Из Москвы она вернулась быстро, но, с замечаниями по поводу сложности вывода из пикирования. Угол ей установили 40 градусов, максимальную перегрузку всего 6 'g'. Фактически это превращало ее в обычный бомбардировщик. Тем не менее, стояло: 'Рекомендовать к серийному производству на Омском заводе N 166. Рассмотреть возможность установки двигателей АШ-82Ф'. Александр Иванович, несмотря на вой Стомана и всего НКАП, послал их в другой ангар, где стоял '103В', снял все, включая и недоработанные двигатели, и установил все свое, мотивируя тем, что предварительно так договаривались, есть протокол, поэтому он, в личное время, помогал с переоборудованием. В середине августа машина была готова, и забрался в нее. Меня попытались выгнать и заменить ЛИСовцем, но три первых полета сделал сам. Недочеты — есть. Их даже больше, чем хотелось бы. Пе-3 мы довели лучше, но, если вспомнить первую 'птичку', то это небо и земля! Без бомб это был скоростной высотный истребитель, причем с весьма неплохой маневренностью. С двумя тоннами бомб — отличный скоростной бомбардировщик, превосходящий 'Мессер' и по скорости, и по высотности. 'Фоккер' с метанолом мог достать по высоте, требуется дорабатывать нагнетатели и регулировку смеси, но проигрывал в скорости, если машина шла без внешней подвески. А 'Ту-2М', которая 'рекомендована' была утюг утюгом. Что сильно не понравилось, на выводе чувствовалось, что корпус хлипковат. Требовалось усиление, и мы всерьез заговорили о титане. Как раз в это время промышленность выполнила наши заявки на титановую броню для 'Пе-3ВИР'. Требовался новый корпус с титановыми стрингерами. Записал все в журнал испытаний и отдал машину в ЛИС. Через три дня, ее отослали в Москву на испытания и продувки. Вернулась она оттуда быстро. С практически с теми же самыми ограничениями. Скорость возросла с 640 до 860 км/час на взлетном форсаже, но не более часа, в экономическом режиме: 750 км/ч, запрещено давать перегрузку более 5 'g'. Еще меньше, чем у 'Ту-2м'. Туполев абсолютно точно подсчитал, что ждать от чрезмерного скачка скорости, и рисковать практически серийной машиной не стал. Быстренько плюхнули на нее АШ-82Ф, и поставили на поток в Омске Ту-2, без всякого 'М', зато с трехтонной нагрузкой, установку ламинарного крыла на машины этой марки признали нерентабельным.
Тут наши взяли Харьков, и на фронте воцарилось затишье, и меня вызвали в Москву. Я получил разрешение лететь на '103ум', она уже никого не интересовала, но числилась за эскадрильей управления дивизии. Приземлился в Чкаловском, хотя давали разрешение на Центральный. Но, там глаз слишком много. Подошел к Петру Ивановичу Федорову, новому начальнику НИИ вместе с Русаковой. Русакова уже летала на '103–ей', она не могла упустить возможность познакомиться с новой машиной своей ученицы.
— Машина, конечно, рекордная, по всем данным, но для массового производства абсолютно не годится. — резюмировал Федоров.
— А такой задачи и не ставилось. Это не массовый, а штучный и довольно дорогой товар. И этот планер не годится для нее. Этих машин и не требуется слишком много, и сажать на них надо опытных и хорошо тактически обученных летчиков, товарищ генерал. — тут я схитрил, и решил разменять свою раскрученность и отсутствие локаторов на серийных 'Пе-3ВИР' и продолжил: — Ведь самолетами 'Пе-3ВИР' вооружены уже более 10 ОРАЭ, но такой эффективности, как моя 589–я ОРБАЭ никто не достиг. Так почему бы нам не использовать практически простаивающие мощности в Воронеже, и не завершить модернизацию опытной '103–ей'.
— Машина, конечно, рекордная, по всем данным, но для массового производства абсолютно не годится. — резюмировал Федоров.
— А такой задачи и не ставилось. Это не массовый, а штучный и довольно дорогой товар. И этот планер не годится для нее. Этих машин и не требуется слишком много, и сажать на них надо опытных и хорошо тактически обученных летчиков, товарищ генерал. — тут я схитрил, и решил разменять свою раскрученность и отсутствие локаторов на серийных 'Пе-3ВИР' и продолжил: — Ведь самолетами 'Пе-3ВИР' вооружены уже более 10 ОРАЭ, но такой эффективности, как моя 589–я ОРБАЭ никто не достиг. Так почему бы нам не использовать практически простаивающие мощности в Воронеже, и не завершить модернизацию опытной '103–ей'.
— Для чего? Если менять корпус — поползет вес, и ухудшатся характеристики. Бомбовая нагрузка упадет.
— Есть способ, вот проект. Нет только финансирования и не включены в план. — генерал начал читать записку к проекту.
— Кхе, ты что, ну дали тебе немного титана по твоей просьбе, но его вон, американцы просят им продать, а это — валюта!
— В таком случае Вы, товарищ генерал, валютная проститутка!
— Как‑как ты меня назвала?
— Валютная проститутка! Вы что, верите, что эта дружба между нами и англосаксами надолго? Мы разгромим Германию, а они скажут, что это произошло только потому, что они нам помогали! А из этого титана, который они у нас хотят покупать, они наделают 'В-29', с помощью которых они надеются победить японцев. А с японцами у нас — мир. Нет у нас титана, самим нужен. Это стратегический товар, и продавать им его ни в коем случае нельзя! Они — враги, и похлеще Гитлера. Нам они только старье продают! Прицелы с вычислителями — зажали!
— Стоп, какие — такие прицелы?
— А Вы что, товарищ генерал, не в курсе, что на британских 'Кобрах — К' стояли вычислители?
— Нет, а где эти самолеты, и что такое вычислитель.
— Поставьте мою машину на козлы.
Через три часа упорного таскания самолетов разных типов перед носом моей 'неродившейся' новой 'птички', и последующего просмотра кадров фотокинопулеметов наших 'Пе-3ВИР', генерал понял, что союзники его провели. И еще как! Труд сделал из обезьяны человека! К вечеру обоснование для начала мелкосерийного выпуска машин было готово. И, тяжело вздохнув, и выгнав нас всех из комнаты, он поднял трубку ВЧ. Затем выскочил из кабинета с горящими от возбуждения глазами, приказал Русаковой переодеваться, критически осмотрел меня, и по готовности Нины Ивановны мы выехали в Москву. Уже в центре мне сказали, кто нас ждет. Сашка, которая стала гораздо лучше владеть телом, попыталась ухватить меня за ногу, а я, честно говоря, малость остолбенел, и потерял на некоторое время способность говорить. В наше время представить себе, что Президент запросто принимает какого‑то Начальника НИИ в срочном порядке просто невозможно. Второй вопрос, который меня очень взволновал, это то, что на вид я — полная блондинка! '3'В'', 'Блонд, блауойгиг унд блёд' — как сказал Лиле, сбитый ею, ночью, недалеко от Воронежа, немецкий барон. В этом мы абсолютно с ней похожи! Барон это выдал, когда вместо 'сбившего его 'аса'', ему показали Лилю и меня. Он заявил, что русское командование над ним издевается, и что эти две '3 'В'' к самолету‑то подходят только строго в определенной позе. В общем, долго ругался. Это еще в начале мая было, Лиля училась, и я посылал ее вперед, а сам ее прикрывал. Мы еще известность тогда не получили, только зарабатывали ее. Это сейчас за нас 'дубовые листья' к Железному Кресту обещают, за каждую. Но, делать нечего, стою у зеркала и привожу себя в порядок в нижней гардеробной Большого Кремлевского дворца. Я думал, что нас проведут в кабинет Сталина, но нас повели какими‑то закоулками в кинозал. Перед этим Петр Иванович отдал несколько катушек с пленкой командиру НКВД. Нас посадили в полутемном зале, и оставили одних. Сидели мы довольно долго. Где‑то через сорок минут в зал вошли Новиков, Василевский и Сталин. Мы встали, но нам рукой показали, что можно сесть. К стойке слева от экрана подошел Петр Иванович, зажег маленькую настольную лампу, а появившийся 'ниоткуда' командир НКВД поднял трубку на стойке и что‑то тихо сказал. В остальном зале погас свет, появились кадры обычного воздушного боя: собачьей свалки, как их на западе называют. Федоров начал доклад:
— Товарищ Сталин, это съемки через камеру, установленную в кабине истребителя 'Як-7б', новейшего истребителя наших ВВС. Это учебный фильм, который мы сделали для обучения наших летчиков воздушному бою. Бой ведет Герой Советского Союза подполковник Горбко. К сожалению, который погиб через месяц после съемки. В фильм включены кадры его кинофотопулемета. Еще одна камера направлена на самого товарища Горбко. Поэтому мы можем видеть на некоторых кадрах, что он делает в момент атаки. Как видите, это последствия перегрузок, вот глаза совсем закрыты, здесь, вираж и он, наконец, видит противника в прицеле, стреляет, промах, противник маневрирует и уходит, опять маневры, уже другой противник в прицеле, стреляет, есть попадания, приходится прервать атаку, маневры, подходит почти вплотную, огонь, победа! Стоп! — командир, который помогал ему, позвонил в кинобудку, и с другого проектора начали показывать пленки, снятые в 589–й ОРБАЭ.
— Обращаю Ваше внимание, товарищ Сталин, что специального фильма у нас нет. Это — нарезка из данных фотокинопулеметов женской развед — бомбардировочной эскадрильи товарища Метлицкой. Ее самолет является личной модификацией обычного самолета Пе-3, это высотный истребитель — разведчик. Обратите внимание на дистанции стрельбы и положение их самолетов! Самолеты противника видны в кольце прицела. Огонь! Попадание! Взрыв! Еще, еще, и еще. Достаточно! Это сама Метлицкая, но может быть, у других получается хуже, и дело в опыте Метлицкой. Это восемь других летчиков, имеющий меньший счет, чем сама подполковник Метлицкая. Самолет в кольце, огонь, попадание, противник сбит. Всего эскадрильей сбито более двухсот немцев. Не считая подбитые и не засчитанные машины. Свет, пожалуйста. Абсолютно не желая уменьшать степени заслуг товарища Метлицкой, следует признать, что налицо полное превосходство прицелов используемых истребителями 'Пе-3ВИР' перед обычными. Вы согласны, товарищ Сталин?
— Согласен, но почему эти прицелы только на самолетах товарища Метлицкой? Почему они до сих пор не на вооружении всего нашего ВВС. Что скажете, товарищ Метлицкая? — обратился Сталин ко мне.
— Эти прицелы, и вычислители к ним, я обнаружила на свалке в НИИ ВВС на двух разбитых 'Аэрокобрах Р-39К', переданных британской стороной нам для испытаний в декабре 1941 года. С разрешения бывшего начальника НИИ ВВС генерал — майора Петрова, я готовила новую модификацию самолета Пе-2ВИР, высотного истребителя — разведчика. Заинтересовавшись подвижным кольцом прицела, кнопкам с цифрами на прицеле, и, пройдя по приводам, обнаружила неизвестное устройство. Забрала с собой в Воронеж. Разобралась с устройством, и установила на два самолета Пе-2ВИР и Пе-3ВИР. Прицелы — ночные, а мы работали в то время ночными истребителями ПВО и ночными разведчиками. Выяснила, куда была направлена партия первых кобр, оказалось, что в Баку. Организовала командировку туда инженера эскадрильи. Выяснилось, что серийные самолеты поставляемые фирмой 'Белл' приходят с аналогичными прицелами, но без вычислителей. Он не поставляется. На свалке в Баку собрали еще 17 прицелов с вычислителями. Пять еще нам прислали из Баку, когда списывали оставшиеся британские кобры. Два прицела и вычислителя сейчас находятся в Уфе и в Свердловске, в Уфе доктор физико — математических наук Лаврентьев готовит аналогичное устройство, но, всеракурсное. Этот прицел — одноракурсный, и позволяет стрелять только вдогон 3/4. Он предназначен для самолетов, сопровождающих бомбардировщики. С других положений он не работает, почти.
— Что значит: почти.
— Есть способ, разработанный мной, позволяющий стрелять с предустановленной дистанции с ракурса 1/4. То есть навстречу цели. На нескольких кадрах это видно.
— Товарищ Федоров! Необходимо срочно заказать эти устройства в Америке. — тут Сталин увидел мою ехидно улыбающуюся мордашку. Выглядит это довольно мерзко. Я таким образом отгонял уж слишком назойливых ухажеров.
— Вы что‑то хотите добавить, товарищ Метлицкая.
— Американцы не хотели и не хотят передавать эти технологии в СССР. У них есть отличный гиростабилизированный бомбардировочный прицел. Они его даже британцам не передают. Есть отличный торпедный автомат стрельбы, позволяющий попадать с больших дистанций и не решать вручную торпедный треугольник, но если попросить их продать их лодки, или В-17, то они придут сюда без этих приборов, товарищ Сталин. Это самый большой секрет Америки: механический аналоговый компьютер, вычислитель. Прицелы попали к нам случайно, и после каждого визита американской делегации в Баку в 129–м учебном полку обязательно что‑нибудь случалось. Часть вычислителей была повреждена, но основной способ был гораздо проще, товарищ Сталин. Их просто меняли между машинами. Эти приборы выпускаются парой, и под номерами, и только парные приборы работают правильно. Инструкций к ним не присылалось. Специально этим интересовалась. Поэтому не стоит демонстрировать наш интерес к нему. Судя по письмам из Уфы, скоро у нас будет свой вычислитель. Особенно, если немного помочь товарищам. И еще, на 339–м заводе заканчивают работы по подключению данного прибора к радиолокатору. В концу месяца радиолокационный дальномер к этому прицелу у нас будет, товарищ Сталин.