— Успокойся, Лоргар, — Гор подошел ближе, сочленения его доспеха издавали низкое рычание. В былые времена даже малейшего намека на стычку хватало, чтобы удержать Лоргара от опрометчивых поступков. Он почти никогда не адресовал кому-либо из братьев резких слов, хотя и не получал удовольствия от многочисленных упреков в очевидных слабостях. Ненужные конфликты были для него настоящим проклятием. При виде же того, каким он стал теперь, изменившись после Исствана, даже у Гора расширились глаза. Примарх Несущих Слово сжимал булаву обеими красными перчатками, упрямо глядя на братьев прищуренными глазами. Голосом обратившегося к ненависти поэта он вторично произнес: «Назад»
— Лоргар, — Гор понизил голос, чтобы тот стал столь же мягким, как у брата. — Успокойся, Лоргар. Спокойно.
— А ты уже знал, — практически рассмеялся Лоргар. — Брат, я вижу это в твоих глазах. Что ты наделал?
Гор раздраженно улыбнулся. С этим пора было заканчивать.
— Магнус, — произнес он.
Психическая проекция Магнуса Красного покачала увенчанной гребнем головой.
— Гор, я на другом краю галактики. Не проси меня удерживать нашего брата. Сам наведи порядок на своем флагмане.
Фулгрим со стоном начал подниматься с пола. Стекавшая с уголков губ кровь прочертила на его лице зигзагообразные следы. Лоргар поставил на нагрудник поверженного примарха свой бронированный сапог.
— Лежи, — произнес он, не глядя на Фулгрима. Бледное андрогинное лицо того исказилось в фальшивом изумлении.
— Думаешь, ты…
— Если заговоришь, — Лоргар не убирал ногу с лежащего примарха, — я тебя уничтожу.
— Лоргар, — уже зарычал Гор. — Твои слова безумны.
— Это лишь потому, что я увидел безумие, — он поочередно встретился глазами с братьями, переводя взгляд с одного на другого. Наиболее доброжелательные смотрели на него с жалостью. Большинство — с одним лишь отвращением. — Лишь мне известно, как выглядит истина.
Он нажал сапогом, вдавливая в изломанное тело осколки керамитовой брони. Фулгрим поперхнулся кровью. Лоргар не обратил на это ни малейшего внимания. Театрально вздохнув, Гор повернулся к остальным. На его благородном лице явно читалась снисходительность, словно он делился с родственниками какой-то старой шуткой.
— Я с этим разберусь. Оставьте нас одних. Вскоре мы соберемся заново.
Гололитические изображения мгновенно погасли, лишь Альфарий задержался на несколько мгновений, стоя и глядя на Лоргара. Последним исчез Магнус Красный, в конце концов его проекция кивнула Гору и рассеялась, словно туман на ветру. В пустом воздухе несколько секунд раздавался его лишенный источника голос.
Чтобы появиться здесь, необходимо немалое усилие воли, Гор. В следующий раз имей это в виду.
— Циклоп прав, — неодобрительно заявил один из оставшихся. — Мы тянем время на пустом месте. Пускай фанатик утверждает, что ему вздумается. Приструним его и покончим с этим. Нам нужно планировать войну.
Гор вздохнул.
— Ангрон, просто уйди. Я позову тебя с «Завоевателя», когда мы будем готовы.
Пертурабо и Ангрон вышли из оперативного пункта. Как и случалось в большинстве их разговоров, раздражение столкнулось с весельем, один говорил, а другой слушал. Когда дверь помещения вновь закрылась, Лоргар направил громадную булаву на непокрытую голову Гора.
— Итак, ты их отсылаешь, чтобы сохранить тайну, которую нельзя хранить. Думаешь, они ничего не заподозрят? Если ты полагаешь, что я позволю тебе подкрепить свой обман историей о моем безумии, то заблуждаешься.
Гор не попался на крючок.
— Лоргар, это было опрометчиво. Объяснись.
— Я вижу истину, Гор. — Лоргар рискнул бросить взгляд на то, что носило кожу и доспех его брата. — Его душа пуста внутри. Нечто гнездится в этом теле, словно отложенные в носителя яйца. — Лоргар вновь поднял глаза, — Магнус бы это тоже почувствовал, не будь он так вымотан передачей собственного изображения на такое расстояние. Это не Фулгрим.
Гор выдохнул.
— Нет, — признал он. — Это не он.
— Я знаю, что это. — Лоргар прислонил шипастое навершие булавы к виску Фулгрима. — Но не могу понять, как такое произошло. Как ты позволил этому случиться?
— Разве это сильно отличается от твоих же собственных Гал Ворбак? — парировал Магистр Войны.
На покрытом золотой тушью лице Лоргара, до боли похожем на отцовское, появилось выражение терпеливого сочувствия.
— Ты не знаешь, о чем говоришь, Гор. Один из Нерожденных дергает за ниточки лишенное души тело нашего брата? В этом нет баланса человеческого и божественного. Нет изящного и гармоничного согласия двух душ. Это святотатство и кощунство, а вовсе не возвышение.
Гор улыбнулся. Всегда можно было быть уверенным, что гнев Лоргара будет столь театральным.
— Считай это еще одним неприятным фактом. Я не устраивал гибели Фулгрима, а лишь пытаюсь справиться с последствиями.
Лоргар медленно выдохнул.
— Стало быть, он мертв. Этим телом пользуется иной разум. От Фулгрима осталась только эта шелуха?
Прежде чем ответить, Гор раздраженно заворчал.
— Почему тебя это волнует? Вы никогда не были близки.
— Глупец, меня это волнует потому, что это извращение естественного порядка, — Лоргар говорил сквозь стиснутые идеальные зубы. — Где в этом слиянии гармония? Живая душа уничтожена, чтобы смертная оболочка стала домом для алчной нерожденной твари? Гор, я ходил в варпе. Я стоял в том месте, где встречаются боги и смертные. Это слабость и порок, извращение всего того, чего нам желают боги. Им нужны союзники и последователи, а не одержимые демонами бездушные останки.
Гор промолчал. Он даже никак не ответил на оскорбление Лоргара, хотя его губы и скривились. Лоргар перевел взгляд вниз, на падшего примарха. Фулгрим, что бы ни было внутри него, посмотрел в ответ, бледную кожу вокруг его глаз покрывали пятнышки крови.
Сойди с меня, — явился в сознании Лоргара призрачный голос. Он не принадлежал Фулгриму. Даже близко не был похож.
+Молчи.+ — примарх отправил ответный импульс такой силы, что Фулгрим содрогнулся.
Лоргар… — голос существа был более слабым и скрипучим, будто трепетное дуновение ветра. — Ты знаешь подобных мне. Мы с тобой сородичи.
Примарх Несущих Слово отошел, его усмешка пропала.. От звучавшего в безмолвном голосе существа отчаяния у него по коже поползли мурашки.
— Как это произошло? — спросил он Гора.
Магистр Войны наблюдал, как Фулгрим встает. Лоргар этого делать не стал. Он сплюнул на пол и швырнул крозиус на стол. От удара изукрашенного шипастого навершия по поверхности стола разбежались молнии трещин.
Поднявшись на ноги, Фулгрим выглядел стройным и гибким даже в отформованной боевой броне. Повернувшись, Лоргар не заметил этого изящества. Он видел лишь тошнотворное не-свечение по ту сторону глаз брата и разум иного существа в недрах тела. Фулгрим улыбнулся чужой улыбкой.
— Лоргар, — начал он, используя необычно мягкий голос Фулгрима.
+Я узнаю твое настоящее имя и изгоню тебя обратно в варп. Возможно, в его волнах ты заново выучишь запреты.+ — он сдерживался, вдавливая свои слова в чужой разум, однако их жесткости хватило, чтобы на губах Фулгрима выступила кровь.
Лоргар… Я…
+Ты осквернил плоть, в которой находишься. И ничего более. Это не священный союз человечества с Хаосом. Ты попираешь чистоту божественной Изначальной Истины.+
Фулгрим осел, привалившись спиной к стене. Из его глазниц текла кровь.
— Лоргар, — Гор положил брату на плечо лишенную когтей руку. — Ты его убиваешь.
— Не «его», а «это». И желай я прикончить это, оно было бы уже уничтожено, — от сдерживающей хватки Гора на плече глаза Лоргара сузились.
+Убери руку, Гор.+ — передал он. Гор повиновался, хотя и пытался сопротивляться. Отодвигаясь, пальцы Магистра Войны подрагивали, а серые глаза мерцали от неприкрытого напряжения.
— А ты изменился, — произнес он, — с тех пор как скрестил клинки с Кораксом.
Лоргар взял крозиус и положил громадную булаву на наплечник.
— В ту ночь все изменилось. Брат, я возвращаюсь на свой корабль. Мне нужно обдумать эту… мерзость.
Глава 3 Магнус и Лоргар
Как он и ожидал, ему не пришлось долго ждать. В сущности, брат уже ждал его в комнате.
Нам с тобой нужно поговорить, — очертания призрака колыхались, яркое колдовское пламя отбрасывало на наклонных стенах личного святилища Лоргара мириад отражений. В помещении постоянно было холодно, слишком холодно, а проходивший через систему очистки воздух всегда был влажным. Примарх тосковал по сухому климату Колхиды. Он прислонил громадную булаву Иллюминариума к стене.
— Магнус, — обратился он к духу.
Сотканная из серебристого огня фигура отвесила грациозный поклон.
Мы уже давно не говорили ни о чем важном.
Когда-то, еще совсем недавно, вид самого мудрого и могущественного из братьев вызвал бы у него улыбку. Теперь же улыбка вышла фальшивой и не затронула глаз Лоргара.
— Ты преувеличиваешь. За последние годы мы общались много раз.
Единственный глаз Магнуса следил за тем, как Лоргар идет к письменному столу.
Наша последняя стоящая беседа происходила в твоем Городе Серых Цветов почти половину столетия тому назад. Разве с тех пор мы обменивались чем-либо, кроме пустых любезностей?
Лоргар встретился со взглядом Магнуса. Серебристая фигура замерцала, когда вокруг нее раскатился его голос.
+Времена меняются, Магнус.+
Циклоп заметно содрогнулся, хотя и продолжал улыбаться.
Я почувствовал, даже здесь. Ты стал сильнее.
+Я узрел истину в ходе того самого Паломничества, которое ты уговаривал меня никогда не предпринимать. А после Исствана с моих глаз спала пелена. Больше нет нужды сдерживаться. Если мы будем ограничивать себя, то проиграем эту войну, и человечество лишится единственной надежды на просвещение.+
Изображение далекого примарха снова колыхнулось. Какое-то мгновение казалось, что Магнус испытывает боль.
Ты без оглядки кричишь в варп о своей силе. Лоргар, корабль должен плыть по волнам эфира, а не сталкиваться с ними.
Лоргар издал мягкий и терпеливый смешок.
— Ты читаешь мне лекции? Я видел твое прошлое и будущее, Магнус. Ты с нами лишь потому, что отец изгнал тебя. Ты – венценосный король Легиона проклятых.
Мой Легион? О чем ты?
Лоргар ощутил внутри своего черепа легчайшее психическое прикосновение ищущих щупалец брата. Ему понадобилось совсем небольшое усилие, чтобы пресечь коварные поползновения.
+Если ты когда-либо еще попытаешься шарить в моих мыслях, я позабочусь о том, чтобы ты об этом пожалел.+
Улыбка Магнуса стала вымученной.
А ты и в самом деле изменился.
— Да, — кивнул Лоргар, записывая что-то на свитке. – Все изменилось.
Что ты имел в виду, говоря о моем Легионе?
Лоргар уже был поглощен своей работой.
— Посмотри, сколь сильно запутался клубок судьбы, брат, — он окунул перо в чернильницу и продолжил писать. – Вы не освободились от изменений плоти, которых некогда страшился твой Легион. Остерегайся тех из своих сыновей, кто не сможет принять их как дар, коим они являются.
На какое-то время Магнус умолк. Тишину комнаты нарушали лишь поскрипывание пера Лоргара и вездесущий басовитый гул генераторов на палубах инженериума.
Фулгрим мертв.
— Похоже на то, — Лоргар перестал писать и поднял глаза. – И давно ты об этом знал?
Магнус подошел к стене и протянул руку, словно призрачные пальцы могли прикоснуться к висящим там изображениям Колхиды.
Я это понял, как только оказался в оперативном пункте Гора. Он медленно и осторожно отдернул пальцы. Как и ты, я не чужак для обитающих в варпе сущностей. Сейчас его тело наполняет жизнью одна из них.
+Сущности? Брат, называй их как есть. Демоны.+
Образ Магнуса снова затрепетал, почти развоплотившись от порыва безмолвного голоса Лоргара.
Брат, контролируй свои силы.
Лоргар снова начал писать.
— Тебе следовало рассказать мне правду пятьдесят лет назад.
Возможно, – испускаемая Магнусом меланхолия была столь сильна, что почти ощущалась кожей. – Может, и следовало. Я хотел тебя уберечь. Ты был столь самоуверен и высокомерен в своих убеждениях.
Продолжая записывать, Лоргар заговорил.
— Я стою по правую руку от нового Императора и командую вторым по величине Легионом Империума. Твой же дух сломлен, а Легион расколот. Быть может, мне никогда не требовалась защита, а высокомерие привело меня вовсе не к падению. Ты не можешь сказать подобного о себе, Магнус. Мы оба знаем истину, но лишь один из нас встретился с ней лицом к лицу.
Ну и истина, — Лоргар ощутил захлестнувшее его горькое веселье. – Галактика – отвратительное место, и мы делаем ее только хуже. Ты не задумывался, что, возможно, лучше умереть в неведении, чем жить с истиной?
Лоргар оттолкнул эманации эмоций брата вспышкой раздражения. Видение замерцало, почти что растворившись в воздухе.
+А ты задумывался, Магнус? Если да, то почему же ты еще жив? Почему не покорился завывающей смерти, которая пришла за тобой, когда Русс переломил тебе хребет об колено?+
Призрачный образ Магнуса рассмеялся, но смех был вымученным и едва слышным разуму Лоргара.
Вот, стало быть, к чему мы пришли? Ты пол-столетия скрывал от нас эту желчность? Брат, что ты увидел в конце своего Паломничества, когда заглянул в бездну?
+Ты знаешь, что. Я видел варп и то, что плавает в его волнах.+ — на мгновение он сбился, чувствуя как пальцы сгибаются от подступающей ярости, сжимаясь в кулаки. +Ты трус, если знаешь об Изначальной Истине, но не в силах ее принять. Хаос Воплощенный выглядит гротескно лишь потому, что мы глядим на него человеческими глазами. Возвысившись, мы станем избранными детьми богов. Когда…+
Довольно!
Три картины полыхнули пламенем, а хрустальное изваяние дворцовой башни Завета разлетелось на бесполезные стеклянные осколки. От психического порыва брата Лоргар вздрогнул. Ему пришлось втянуть носом кровь.
С меня хватит этих шуточек. Думаешь, что знаешь скрытую по ту сторону реальности правду? Так покажи мне. Расскажи, что же ты увидел в конце своего проклятого Паломничества.
Лоргар поднялся на ноги, изящным жестом затушив огоньки. На его ногтях заблестел иней, и пламя с шипением угасло, лишившись притока воздуха. На какое-то мгновение он почувствовал укол сожаления, что они с ближайшим из братьев дошли до подобного. Но время меняет все. Он уже не был тем слабым и заблудшим братом, которого терзали сомнения. Лоргар кивнул, и его глаза опасно сузились в щелочки.
— Ну хорошо, Магнус.
Часть 2 Паломник
Глава 4 Мертвый мир
Шанриата
Сорок три года до Истваана V
Он сделал первые шаги по поверхности мира, слыша внутри герметичного доспеха мягкую пульсацию собственного уверенного дыхания. Перекрестья целеуказателей неторопливо плавали по пустоте, а тонкая электроника ретинального дисплея выводила потоки биологических данных, которые можно было игнорировать.
Он медленно вышел на ветер. Под ногами захрустел прах, почва была столь мертвой и сухой, что исключала всякую возможность жизни. В такт мыслям по гудящей броне дребезжали подхваченные ветром камешки.
На один лишь миг он обернулся и взглянул на свой десантно-штурмовой корабль. Стремительные ветры уже покрывали его тонким слоем мелкой красной пыли, которой изобиловала эта планета.
Эта планета. Он подозревал, что когда-то у нее было имя, пусть его и не произносили уста людей. Унылое ржавое запустение напоминало о Марсе, хотя планета-сестра Терры и была оплотом промышленности, на котором осталось мало диких пустошей. Также она могла похвастаться более спокойным небом.
Он не смотрел вверх, там не было ничего нового. От края до края горизонта пузырился и пенился покров измученных облаков, грозовые фронты сшибались, образуя волны — белые, лиловые и тысяч оттенков красного.
Варп. Он уже видел подобное, но не в таком качестве. Не вокруг мира, где он заменяет нормальную погоду. Не обрушивается на тысячи солнечных систем вызывающими головную боль волнами, будто гниющая в пустоте туманность.
Лоргар, произнес позади него лишенный жизни и признаков пола голос. Всего лишь миг назад там никого не было.
Он не стал резко разворачиваться навстречу или вскидывать оружие. Примарх медленно повернулся, его глаза были полны терпения и яркого, столь человеческого, любопытства.
— Ингефель, — поприветствовал он явление. – Я заплыл в самую пасть безумия. Теперь расскажи мне, зачем.
Ингефель подполз ближе. Претензии на человеческий облик кончались в районе пояса, где тело переходило в толстый бугристый хвост глубоководного червя или змеи. Покрывавшие нижнюю сторону слизистые мембраны уже покрыла пыль. Даже торс можно было назвать человеческим лишь в самом общем виде: из плеч, словно чудесная насмешка над каким-то древним индуистским божеством, росли четыре костлявые руки. Его покрывала серая пятнистая сухая кожа.
Лоргар, снова произнесло существо. Челюсть затряслась, и кривые зубы лязгнули. От некогда принадлежавшего женщине-человеку лица теперь остались лишь звероподобные остатки – сплошные клыки и пыльная шерсть, львиная пасть не могла закрыться из-за деформированных зубов. Один раздутый и налитый кровью глаз таращился, выпирая из глазницы. Другой был впалым бесполезным комком, наполовину скрытым черепом твари.