Ильгет с трудом объяснила маме, что ей нужно идти, и что в ближайшее время она не сможет постоянно посещать ее. Зато пообещала забрать ее на Квирин. Ее и Кейна, раз уж так получилось. Это маму очень обрадовало. Ильгет хотелось для ускорения вскочить на скарт и рвануть прямо с балкона - но это слишком уж шокирующе будет выглядеть. Она спустилась вниз.
Все по-прежнему. Тот же обшарпанный подъезд, и Боже мой - даже надпись знакомая через всю стену, "Гета - проститутка", и бетонные ступени… Так просто не бывает. Всего этого уже нет, не должно быть - это сон. Какие сагоны, какой Квирин? Ильгет вскочила на скарт и рванула с места на максимальной скорости.
На улице она поднялась повыше, избегая столкновений. Никого уже не удивлял вид бойца на скарте. Ильгет наклонилась вперед, легла под ветер, не закрывая шлема. Она не любила опускать лицевой щиток. Так гораздо лучше - не только видеть, но и чувствовать, и вдыхать грязноватый родной городской воздух.
Ильгет соскочила наконец на землю, вбежала в штаб, предъявив электронной системе палец для сканирования крови. Спустилась в подвал и, не снимая еще брони, включила машину. Сразу прозвучал сигнал вызова.
Ильгет сбросила броню в угол, оставшись в бикре первого уровня защиты. На экране возникло лицо Дэцина. Ильгет насторожилась. Что-то неладное… что-то не так.
— Ильгет…
— Что случилось?
Дэцин казался неестественно спокойным.
— Ильгет, ты только спокойно, пожалуйста… понимаешь… Андорин…
Спокойно?
Это было похоже на зубную боль, от которой не спасают таблетки, не спасает ничего - никто, ни один человек на свете не в силах помочь.
Спокойно…
Ильгет медленно раскачивалась - вперед и назад. Вперед и назад, как маятник. Это выглядело дико, нелепо, но ведь сейчас ее никто не видит. Камеры здесь есть, но за ней специально никто не наблюдает. Никто не подумает, что она сошла с ума. Вперед и назад, стукаясь затылком о мягкий подголовник. Вперед и назад. Когда человеку больно, не все ли равно, чем и как он отвлекается.
Ведь мы же не останемся здесь навечно…
Андо, ты сделай это, а для Иннельса я возьму кого-нибудь из лонгинцев.
Ведь это же ее, ее собственная вина. Если бы он остался здесь, с ним бы ничего не случилось.
Вперед-назад. Вперед-назад. Размах всем телом. И удар затылком с каждым разом все сильнее.
Хочется выть, кричать, но она молчит и только сосредоточивается на движении. Туда и обратно.
Он ведь не просто погиб как-нибудь.
Дэцин рассказал ей все сразу. Сжато, но - все, что знал. Тело Андо нашли в полуразрушенном доме. Пустом, покинутом. На нашей стороне. Впрочем, в Заре "наша" сторона - понятие относительное, мятежники прячутся повсюду. Городок Системы - где была и фабрика, на которой некогда работала Ильгет, заново отстроенная фабрика - в их руках. А все остальное - непонятно… Неясно, как Андо оказался там. Попал в плен? Он был ранен, не тяжело, прострелено бедро - непонятно, как, не сработала защита? Прострелено самой обычной пулей. Но умер он не от раны и не от кровопотери.
Андо встретился с сагоном.
Рядом с домом был захвачен эммендар. Самый настоящий, тесно "привязанный" к сагону невидимым поводком. Сейчас этого эммендара пытаются вылечить. Показания о том, что случилось с Андо, от него и получили.
Сагон. Там был сагон, и он пожелал встретиться с Андо.
"Это так, Иль. То, что произошло с тобой - в сущности, чудо. Чаще получается вот так. И человек погиб, и сагона нам не удалось поймать".
Сагон успел телепортировать.
Глаза Андо, когда его нашли, были широко раскрыты. Застыли. И в глазах - непередаваемый ужас.
Так, будто он умер от ужаса.
Мы ведь не останемся здесь навечно…
"На Квирин… скорее бы на Квирин".
Еще ведь надо будет как-то сказать его невесте. Ильгет замерла, прижалась затылком к подголовнику. Теперь ей хотелось тихо выть. Но это нельзя, это могут услышать. Подумают, что она свихнулась… хотя так оно и есть, в общем-то.
Господи, как она могла, как она могла такое сказать! И сказала, посылая его… на смерть… Как она могла?
Мы ведь не останемся здесь навечно.
Требовательно запищал зуммер. Надо работать. Надо смотреть схему. Какую схему? Как можно работать, когда… Она не сможет больше.
Она-то ведь знает, ЧТО видел Андо перед смертью. Этот свет из слепых глаз, лишенных зрачков. Господи, помилуй!
Да - Ильгет схватилась за молитву, словно за канат, вися над пропастью, - Господи, помилуй! Под твою защиту прибегаем, святая Богородица, не презри молений наших в скорбях наших…
Очень, очень давно она не молилась так. Так, словно вцепилась в протянутую ей ладонь… Вцепилась - и просила, просила, просила, лишь об одном, чтобы только не было так больно… надо было, наверное, молиться за упокой души, и она это делала тоже, но на самом деле она просила лишь об одном, чтобы как-нибудь облегчилась эта невыносимая боль, чтобы - может быть - это оказалось неправдой, пусть бы даже он умер, но НЕ ТАК. Не так. Но это оставалось правдой. И с этой правдой надо было теперь жить.
Молитва кончилась.
Андо, сказала она еще, пожалуйста… пожалуйста, прости меня!
И тогда, словно наконец прорвало эту пелену немыслимой боли - ручьем хлынули слезы.
Меггир, бывший редактор центральной газеты "Солнце Лонгина", стал постоянным заместителем Ильгет. Не только заместителем. Ильгет обучала его методам работы с информацией. Рано или поздно СИ должна перейти в руки лонгинцев.
Кроме того, и в самом координационном совете СИ было теперь пятеро лонгинцев, ежедневные совещания стали длиннее и утомительнее. Но что поделаешь? Зато у Ильгет появились часы отдыха. Она стала навещать маму время от времени. Иногда Меггир подменял ее полностью.
В Заре по-прежнему шла война. Самое противное, объяснял Дэцин. Невозможно справиться с партизанской войной. Вернее, можно, но очень, очень трудно. Это самая щекотливая часть операции. Это не дэггеров вырубать. Этих - нельзя отличить от мирных жителей. Они могут прятаться за любой дверью. Наносят точечные удары. Оставить их, не выловить - и они соберутся для удара снова. И самое главное - очевидно, что ими управляет сагон.
На крайний случай, конечно, остается возможность просто уничтожить город…
Но этого не будет, поспешно добавлял Дэцин, глядя на Ильгет. В этом нет необходимости. Мы ведь продвигаемся вперед, просто приходится все население города просеивать. И еще большая часть мятежников захватила Городок Системы - его придется штурмовать. Ведь и там могут быть пленные, могут быть заложники из жителей города.
— Вот, собственно, заявление переходного правительства, - сказал Йэн Мирро, глава координационного совета ДС-Лонгин. Ильгет скосила глаза на экран, где появился длинный текст с разными там "интенсификациями роста", "алгоритмами взаимодействия"… можно, конечно, быстро вложить это в собственный наноциллос, но на освоение все равно пара минут потребуется. Мирро продолжил:
— Итак, они намерены восстанавливать историческую форму власти - парламентскую демократию, частную собственность в полном объеме. По поводу наших объектов - они просят передать их в руки предпринимателей в качестве компенсации за разрушенное имущество…
Цергинец Дийн, сидящий рядом с Ильгет, вздохнул и тихо пробормотал.
— В итоге нам потом хватит геморроя с этой планетой…
— Ну что ж, - бодро подытожил Эркор, глава операции, - следовательно, передадим объекты в руки предпринимателей. Но конечно, когда будет окончательно завершена вся операция. Пока у нас есть проблемы на севере и в Заре…
Он окинул взглядом собравшихся. Ильгет здесь одна представляла СИ. Лонгинцев на совещание высшего руководства ДС совсем не допускали - это совещание было закрытым. Дэцин, как ответственный за оборону столицы, сидел напротив Ильгет, остальные - декторы, центоры - вокруг стола, полусбросив на лица щитки - чтобы видеть мониторы.
— Что с гуманитарной частью, ди Грелли? - спросил Эркор. Бывшая спасательница выпрямилась и начала докладывать. Жизненные потребности в столице полностью покрыты, по регионам - от 70 до 90 процентов. За прошедшие сутки введены в действие два биозавода по производству пищевой массы, налажен местный транспорт в районе Сетар. Экологи полностью восстановили 12 процентов биосферы, работа продолжается. Пока есть проблемы с обучением местного персонала - не хватает наставников.
— Это мы решим, - внушительно сказал главнокомандующий, - с Квирина идет транспорт с персоналом… Правда, высадятся они только после завершения военной операции. Теперь Служба Информации…
Ильгет вздрогнула, покраснела. Сбросила себе на монитор подготовленные тезисы, приготовилась говорить… что говорить-то - такие совещания раз в три дня, и все время одно и то же. Каждый раз она боялась до колик, что Эркор скажет - не справилась… хотя чего тут бояться, как она могла справиться, ведь у нее нет ни опыта, ни образования… Вроде бы выглядит все неплохо, но откуда ей знать, как это должно быть?
— Ди Эйтлин, - сказал Эркор, - я должен отметить, что в этой операции мы имеем великолепную службу информации, которая обеспечила нам практически половину быстрого успеха. Ди Эйтлин, ваше назначение на этот пост оказалось большой удачей.
Лицо Ильгет стало горячим, уши пылали.
— Впрочем, - продолжал Эркор, - практика назначения на этот пост уроженцев данного мира всегда была удачной. Вам удалось за эти месяцы совершить коренной перелом в сознании лонгинцев. Практически так быстро это удается очень редко. Мы пользуемся теперь полной поддержкой населения, везде, кроме Зары, правда.
Теперь Ильгет казалось, что действительно - не так уж все и плохо. Не одни дыры и проблемы, как ей постоянно чудится. Выпускается множество книг, налажена Сеть, работают сайты, сделаны десятки документальных и художественных фильмов о сагонах, Квирине, о войне, тщательно продуманы теле- и радиопрограммы, и в центре всего этого, как в центре паутины - она, будто осязающая малейшие движения нитей, легко и малозаметно направляющая их так, как нужно… Наверное, это и вправду хорошо было сделано?
— Ди Эйтлин, - Эркор посмотрел на нее, - я бы хотел как-нибудь вас поощрить… у вас есть какие-нибудь пожелания?
— Да, - быстро сказала Ильгет, - в Зару. Мне… нужно в Зару.
Она думала, что Эркор скажет "после завершения операции", но он только кивнул.
— Вы получите две недели, ведь ваш преемник практически готов. Пусть поработает самостоятельно.
Мира встретила Ильгет. Она тоже изменилась, то, что мама Ильгет назвала словом "похудела" - на самом деле, просто печать на лице, бледность, круги под глазами, расслабленный и в то же время настороженный взгляд. Мира на войне. Совсем не то, что Мира на Квирине. У нее сейчас было свободное время, ее центурия отдыхала, потому она и могла позволить себе посидеть с Ильгет.
У них здесь вообще со временем получше. Ильгет предвкушала пару приятных часов за бутылочкой грапса, просто поболтать, расслабиться… и хорошо, что Мира здесь - с ней как-то уже и отношения сложились.
Но все вышло не так. Мира была молчалива, и даже радость ее при виде Ильгет показалась слегка натянутой. Ильгет сразу вспомнила Андорина - это из-за него, конечно же. И сама опять расстроилась. Но когда они уже почти дошли до штаба восьмой центурии, располагавшегося в здании бывшей юридической консультации, затем - центра НС, Мира обернулась к Ильгет.
— Знаешь что… Иль, ты только не волнуйся… Арнис…
Ильгет побледнела, качнулась и быстро схватилась за плечо Миры.
Воздух вдруг затрещал, стал черным, наполнился мириадами жужжащих темных искр.
— Нет-нет… он не погиб. Во всяком случае, никто не видел его мертвым. Не волнуйся… пока еще ничего неизвестно.
Они сидели на маленькой кухне, Мира разлила грапс по стаканчикам. Первую выпили, ни говоря не слова, сразу же - как лекарство.
— Это сегодня утром… Он с центурией брал спорткомплекс… там дэггер в подвале был. Арнис пошел с ним разбираться. В одиночку. Из подвала вышел. Дальше центор рассказывал… если хочешь, ты можешь с ним поговорить.
— Что рассказывал?
— Арниса дэггер зацепил. Не сильно. Он клялся - не сильно. Но шлем был почти весь сожжен, и рана на голове, между виском и теменем. Небольшая даже рана, в ладонь где-то… В общем, просто кожа содрана.
— У дэггера же куча поражающих факторов…
— Да, но Арнис сразу же сделал экспресс-анализ, это же несколько секунд. Никакой химии, все чисто. Немножко фонило, но это ерунда. Арнис взял другой шлем и пошел назад. Сам. В штурме участвовать не стал, плоховато себя чувствовал. Армейцы взяли спорткомплекс быстро, там почти и не было никого… дэггер только этот. А его… - Мира отвела глаза… - его больше никто не видел. И на связь… не выходил он. И через наносистему… не определяется. Если хочешь, Иль, поговори сама с этим центором… хотя он ничего нового тебе не скажет.
— Это же значит, что он в плену? - спросила Ильгет, - ведь если бы он был просто мертв, вы бы сигнал получили, так?
— Да, сигнал смерти бы прошел… А то, что наносистема у него больше не работает - это значит, ее заблокировали. Это однозначно, Иль. Да. Он в плену.
— Господи, - прошептала Ильгет.
"То, что произошло с тобой - в сущности, чудо. Чаще получается вот так. И человек погиб, и сагона нам не удалось поймать".
Да, по статистике все так… но он еще жив. Еще жив, значит, есть надежда? По статистике - почти нет. Бог не совершает серийных чудес. Ильгет как-то выжила, но не может же быть, чтобы чудо повторилось.
Ильгет ехала сюда для того, чтобы найти мужа. С этой целью и попросилась в Зару. В Иннельсе - кроме мамы, никого и не хотелось искать. Подруги - после Нелы она побаивалась с ними общаться. Наверное, лучше забыть. С родственниками они и раньше не очень-то встречались. Мама была беднее всех родственников, на нее смотрели свысока, общаться не хотели.
Остался Пита. Единственный, кроме мамы, родной человек здесь, на Ярне.
Правда, практически он уже ей и не муж. Они развелись. Но надо же найти его, хотя бы спросить… может быть, это было минутное настроение? Может быть, он все-таки передумал?
Ильгет и сама не знала, хочет его возвращения или нет. Но они венчаны, и сделать вид, что его просто не было, уже нельзя. И главное - хотя бы узнать, что с ним, жив ли он, не нужна ли ему какая-то помощь… ведь война.
Всю дорогу сюда она думала об этом. Сейчас никакой злости, никаких обид уже не существовало. Все, что было - было когда-то, в прошлом. Ильгет и сама была молодая, глупая. Она и сама виновата - разве она вела себя действительно смиренно и кротко? Разве не отвечала на выпады мужа - тем же самым? Она и сама не умела проявлять любовь к нему. Не старалась даже. Ей казалось, он и так должен видеть и понимать, что она его любит. Но наверное, надо было быть к нему внимательнее…
Если бы они сейчас начали снова… был бы еще один шанс… Ильгет была уверена, что в этот раз она сможет сохранять любовь, терпение, что в этот раз - все будет хорошо.
Ведь в семейных проблемах всегда виноваты оба. Если она, Ильгет, изменит свое поведение, наверняка все будет иначе.
А она повзрослела. Она знает теперь цену любви, боли, предательству, смерти. Не будет вскидываться от пустяков.
Так она думала и надеялась - на то, что Пита, может быть, передумал, и они начнут жизнь заново. Вместе. При этой мысли слезы выступали на глазах. Мы снова будем вместе. Все будет хорошо.
Но сейчас ей было не до того. Уже и искать его не хотелось. Ей было просто плохо. Ильгет не спала почти всю ночь. Только задремлешь, и перед глазами - чернота, и запах крови, и там, в этой черноте, они двое. Арнис и Андорин. Она думала о них одновременно. Арнис гораздо ближе ей, но Андорин погиб, совсем, надежды нет. Совсем погиб. Разве так может быть? Детское удивление, как будто до сих пор она ни разу не встречалась со смертью. Да, может.
О том, что с Арнисом, лучше совсем не думать.
И прошлое. Ничего не вылечили, оказывается. Все по-прежнему сохранялось в душе, и жгло, стоит только позволить себе задуматься об этом. Думать хотелось, как хочется бессмысленно сдирать корочку с раны - хоть это и вредно, и больно.
Она плакала. Крутилась на матрасе. Пыталась заснуть, считала до тысячи, вспоминала наизусть стихи.
Небо становится ближе,
Так близко, что больно глазам.
И каждый умрет той смертью,
Которую придумает сам…* *Б.Гребенщиков
Но это была неправда. Никто не выбрал бы ТАКОЙ смерти.
Ильгет все же сходила в свой старый дом. Он не был разрушен, как некоторые здания в городе. Там даже жили люди. Но их с Питой квартира была закрыта. Соседи сказали, что здесь давно уже никто не живет. С самого начала войны. Что с Питой, где он - никто ничего не знал об этом.
Ильгет сходила и в дом, где жили свекровь и сестра Питы. Но этот дом был разрушен до основания, даже развалин не осталось, одна серая пыль.
Церковь не была разрушена. Как раз началась служба. Служил молодой, незнакомый священник. Прихожан было всего трое - будний день, а в сагонские времена люди как-то совсем отвыкли от церкви. Манера священника понравилась Ильгет, он служил медленно, торжественно, искренне. Она не стала причащаться - исповедоваться ведь ей давно уже не удавалось.
На скарте, старательно обходя районы, считавшиеся опасными, она вернулась назад, в расположение восьмой центурии. Мира только что пришла с патрулирования. В этот раз подруга выглядела лучше - глаза ее блестели.
— Иль, завтра в пять утра назначен штурм Городка… наконец-то.
Из окон административного здания постреливали, но довольно вяло. Бой шел вовсю на территории бывшей фабрики, общежитий, здесь просто кишмя кишело бойцами Народной Системы в черной форме. И еще в городке обнаружилось множество дэггеров. Ноку, впрочем, отдали Ильгет - мало ли что, лучше иметь при себе собаку. До сих пор Нока работала с другими, в СИ собака совершенно не нужна.