Девица задержалась в туалете недолго, Маркиз как раз успел ее увидеть. Она сняла бесформенный свитер и спрятала его в яркий пакет. Теперь она оказалась в бордовой футболке с надписью «Наф-Наф». Волосы она расчесала и распустила. Лицо ее закрыли темные очки. Девица выскользнула из кафе никем не замеченная и, пройдя с десяток метров, попала прямо в объятия Маркиза.
– Заждался! – весело сказал он.
– Отвали, – процедила девица, и Маркиз не мог не удивиться.
Даже тембр голоса у нее изменился! Вообще, все стало другим – походка, движения, поворот головы…
Он ловко снял с нее темные очки и по ее взгляду понял, что она его узнала – успела срисовать там, в кафе. Наблюдательная, значит, а это в их деле обязательно.
– Отвали, мент поганый! – отбивалась девица.
– Я похож на мента? – Он поглядел ей в глаза.
– Нет, – неуверенно ответила она.
– То-то же! Тогда садись в машину, уедем отсюда и поговорим в более спокойном месте.
Девица оглянулась на дверь кафе и согласилась.
Она представилась ему Лолой.
– Лолита Писаренко.
– Самое то имечко, – усмехнулся Маркиз, – очень тебе подходит.
Он не сомневался, что имя выдуманное.
С тех пор они очень плодотворно сотрудничали, Лола ни разу его не подводила, и он ни разу не пожалел, что выскочил тогда за ней из «Синего попугая».
Маркиза долго разглядывали в глазок. Наконец загремели бесчисленные замки и запоры, и знаменитая бронированная дверь, способная – по ее виду – выдержать прямое попадание артиллерийского снаряда, приоткрылась на четверть. В проеме показалась подозрительная физиономия Кузьмича.
– Ты, Маркизушка? – спросил он, будто в глазок его не разглядел. – Заходи скорее, а то квартиру выстудишь!
Старый черт боялся, конечно, не сквозняков, а ограбления.
Маркиз вошел в квартиру. Коридор был завален, как обычно, немыслимым хламом: кипами старых газет и журналов, рваными упаковочными коробками, велосипедными камерами, стоптанной обувью. Обои, ободранные кошачьими когтями, лоскутьями свисали со стен. В довершение эффекта запах от этих самых котов был таким густым, что на глазах у Маркиза немедленно выступили слезы. Раньше он, бывало, спрашивал Кузьмича, отчего тот так запустил свою квартиру, на что старик в обычной своей слезливой жалкой манере отвечал, что человек он бедный и на всякие там ремонты денег ему не хватает. Прекрасно зная, что Кузьмич – один из богатейших людей в городе, по крайней мере, в среде околокриминальной публики, Маркиз решил, что тот нарочно живет в такой грязи и запустении, чтобы не вводить в соблазн случайного гостя. Хотя случайных гостей Кузьмич к себе никогда не пускал, а его бронированная дверь так или иначе наводила на мысль о том, что в квартире есть чем поживиться.
Кряхтя и охая, потирая поясницу, старик провел Маркиза в свой кабинет. Здесь тоже царил немыслимый беспорядок, хотя бедностью, конечно, не пахло: в углу были стопкой сложены холсты восемнадцатого и девятнадцатого веков, на столе и на низком комоде в беспорядке громоздились бронзовые и серебряные подсвечники, статуэтки, столовые приборы. Больше всего этот кабинет напоминал тайное убежище, где разбойники складывают награбленную добычу… Впрочем, эта аналогия вполне соответствовала действительности.
В кабинете не пахло не только бедностью, но и котами: Кузьмич, совершенно распустив и разбаловав своих полосатых иждивенцев, в одном отношении был строг: в эту комнату им вход был запрещен под страхом изгнания из рая, то есть из его квартиры.
Кузьмич сел за стол, водрузил на нос очки и потер руки:
– Ну, что принес, Маркизушка?
Тощий, старый, весь какой-то словно бы выцветший, в бесформенной вязаной старушечьей кофте поверх сношенной тельняшки, в вытянутых на коленях тренировочных штанах, Кузьмич был на самом деле человеком жестким, цепким и безжалостным. Даже свою старость и беспомощность он нарочито преувеличивал, старательно горбясь и немощно шаркая ногами. Пару раз Маркизу случалось наблюдать проявления его недюжинной силы.
– Ну-ка, ну-ка… – Кузьмич осторожно развернул коробку, которую Маркиз поставил перед ним на стол, и вынул колье. Неторопливо вставил в глаз увеличительное стекло и надолго замолчал, то так, то эдак поворачивая украшение под ярким светом настольной лампы.
Маркиз, хорошо знакомый с отвратительной медлительностью старого скупщика, приготовился к долгому ожиданию. Бриллианты ослепительно вспыхивали в потоках света, играли многоцветными отблесками. Кузьмич задумчиво сопел, тяжело вздыхал, то склонял голову набок, то нагибался к самому столу. Наконец он поднял глаза на Маркиза.
– Ну? – спросил тот в нетерпении. – Сколько дашь, старая крыса?
– Нисколько, – безразличным тоном ответил скупщик.
– Что значит «нисколько»?! – закричал Маркиз, привстав с места. – Ты мне что, таракан довоенный, будешь впаривать, что эти брюлики – фальшивые?! Да я их у Лейбовича взял! Уж он-то в камешках толк знает, фуфло у себя в магазине держать не станет!
– Сядь! – рявкнул Кузьмич.
Лицо его напряглось и помолодело, в глазах загорелся бандитский бесшабашный огонь, а в правой руке невесть откуда появился ловкий вороненый «вальтер».
– Сядь, сявка! Сядь и не забывай, с кем разговариваешь! Ты мне, профессор гребаный, будешь лекцию о камешках читать?! Да я в камешках разбирался, как бог, еще в те давние времена, когда ты ездил по полу на горшке, пытаясь увернуться от папашиного ремня! Лейбович! Знаю я, кто такой Лейбович! Десять лет назад он так же, как я, скупал краденое, а сейчас Лейбович, видите ли, ювелир, магазин держит! Я тебе не говорю, что эти камни фальшивые. Это хорошие, приличные камни, и я заплатил бы тебе за них честную цену – половину от того, что они стоят. Но дело в том, что ты, паршивец, взял их не у того человека.
– Лейбович…
– При чем тут Лейбович! – прервал скупщик Маркиза. – Дался тебе этот Лейбович! Если бы Лейбович – я тебе ни слова бы не сказал. Ты взял это колье у Зарудного!
– Ну и что? – Маркиз в недоумении пожал плечами. – Кто такой этот Зарудный? Я наводил справки – он бизнесмен, председатель акционерного общества. И когда ты, старая крыса, все это успел разнюхать?
– Ох, Маркиз! – простонал Кузьмич, схватившись за голову. – Справки ты наводил! Если я сказал – ша, значит, ша! Этот Зарудный – такой человек, что, встретив его на улице, нужно перейти на другую сторону, издали раскланявшись. Его боятся даже те люди, которых очень боимся мы с тобой. И почему, ты думаешь, я так быстро узнал об этом колье? Так что вопрос закрыт.
Как бы иллюстрируя свои слова, Кузьмич прикрыл тяжелыми веками глаза, сразу резко постарев. Чувствуя, что старик еще что-то скажет, Маркиз молчал.
И оказался прав. Кузьмич снова открыл глаза и протянул:
– Если только…
– Если только – что? – поторопил его Маркиз, не дождавшись продолжения.
– Экий ты торопливый, Маркизушка. – Кузьмич снова начал играть в дряхлого добряка. – Все-то ты спешишь да меня, старика, торопишь… Вот, поспешил с побрякушками, – он ткнул толстым пальцем в колье и подтолкнул его к краю стола, – поспешил, да без толку. А вот если ты одно дело сделаешь для меня, старика… да и не для меня, взаправду, а для очень, очень большого человека, вот тогда и камушки эти несчастные тебе с рук сойдут, и хорошие деньги срубишь.
– Что за дело? – осторожно осведомился Маркиз, обоснованно ожидая от старого барыги какой-нибудь пакости.
– Немцы выставку к нам привезти собираются, – неторопливо начал Кузьмич, вновь откинувшись на спинку кресла, – всякое старье допотопное – черепки глиняные, фигурки разные… несусветной, в общем, древности вещицы. Так вот, среди этого старья есть одна фигурка… – Старик полез в ящик стола и вытащил оттуда тонкий цветной буклет. – Вот, глянь-ка, голуба!
Маркиз придвинул к себе тонкую книжечку, прочитал:
«Ассирийское наследство. Выставка произведений искусства и материальной культуры древней Ассирии из собрания барона Гагенау. Государственный Эрмитаж».
Ниже стояли даты проведения выставки.
Маркиз перевернул несколько глянцевых страничек. Крылатые быки, драконы, бородатые боги, высеченные плоскими рельефами на керамических табличках – выразительные, мощные фигуры. Диковинное рогатое чудовище привлекло внимание Маркиза, и он прочел под его изображением:
«Рыбо-козел – символ бога Эйя».
– Надо же – рыбо-козел! – усмехнулся Маркиз, подняв глаза на старика. – Чего только не выдумают!
– Ты, голуба, дальше, дальше посмотри! – с отеческой улыбкой посоветовал Кузьмич.
Маркиз перевернул страницу и обмер. Перед ним была фотография золотой статуэтки. Женщина со звериной головой – головой львицы. Маркиз застыл, у него перехватило дыхание.
– Хороша фигурка? – с ласковой усмешкой спросил старый скупщик, заметив, что Маркиза зацепило.
– Хороша, – неожиданно охрипшим голосом ответил тот.
– Хороша фигурка? – с ласковой усмешкой спросил старый скупщик, заметив, что Маркиза зацепило.
– Хороша, – неожиданно охрипшим голосом ответил тот.
У него даже закружилась голова, так неожиданно и странно подействовала на него львиноголовая женщина. Никогда прежде с ним такого не бывало! Маркиз почувствовал, что все отдаст, только бы завладеть этой статуэткой… ну хотя бы подержать ее в руках…
И одновременно он понял шестым чувством, хорошо развитой интуицией ловкого и везучего мошенника, что эта золотая фигурка принесет им всем неприятности, крупные неприятности… Это словно читалось в каждом изгибе ее тела, в каждой складке отлитой из золота кожи. Эта древняя стерва приносит с собой зло – и радуется этому злу…
С трудом оторвав взгляд от статуэтки, Маркиз прочел надпись внизу страницы:
«Львиноголовая Ламашту».
– Нет, – решительно произнес он, подняв глаза на старика.
– Что – нет, голуба? – ласково спросил Кузьмич.
– Всё – нет! – решительно ответил Маркиз.
– Ты еще не выслушал, чего я от тебя хочу, а уже отказываешься! – В голосе старого скупщика зазвучали жесткие ноты. – Ты, голуба, не спеши!
– Даже слушать не хочу! Что же вы – хотите, чтобы я из Эрмитажа экспонат украл?! Да там вокруг этих привозных выставок всегда толпы народу и взвод охраны! Я себе не враг, за мной потом вся городская милиция будет гоняться, вместе с прокуратурой и ФСБ! И потом, – закончил он чуть тише, – мне внутренний голос подсказывает, что с этой статуэткой лучше не связываться. А я своему внутреннему голосу привык доверять, он меня еще ни разу не подводил. Поэтому я пока что жив и на свободе. – С этими словами Леонид постучал по столу, чтобы не сглазить.
– Маркизушка! – вновь заныл Кузьмич в своей отвратительной слезливой манере. – Подумай, Маркизушка! Не губи старика! Ты себе не представляешь, какие люди меня об этом попросили! Таким большим людям нельзя отказывать, это для здоровья вредно. До утра ведь не доживем, Ленечка! Ты вспомни, голуба, чье колье спер!
– Да забирай ты это гребаное колье! – закричал Маркиз. – Только от меня отвяжись!
Он вскочил и шагнул к дверям кабинета.
– Сядь! – заорал Кузьмич ему в спину. – Сядь, мелочь пузатая, и дослушай! Я тебя на тридцать лет старше и в тридцать раз умнее!
Маркиз обернулся, насмешливо взглянул на старика и бросил:
– Что-то незаметно.
Однако вернулся и снова сел за стол.
– Больно ты, Маркизушка, пылкий да прыткий, – с легкой обидой в голосе, но уже спокойнее заговорил Кузьмич. – Во-первых, кто тебе сказал, что придется брать вещь из Эрмитажа? До Эрмитажа она вообще не должна доехать! Брать ее нужно в дороге. Ну да что я тебя учу, ты это сам лучше меня понимаешь! Привезут выставку через три дня… Во-вторых, ты даже не спросил, сколько я тебе за нее заплачу. Точнее, не я, а покупатель. – С этими словами Кузьмич придвинул Маркизу по столу листочек с написанными на нем цифрами. – Ну что, интересно? Это тебе не колье у Лейбовича слямзить! Это – сумма, а? Что же касается твоего внутреннего голоса, так ты ему эту сумму назови – и он сразу успокоится! А самое главное, голуба, – кто тебя, сявку, спрашивает, хочешь ты за это дело браться или не хочешь? Ты его сделаешь! Сделаешь – или пожалеешь, что на свет родился! Заказчик – такой человек, с которым не спорят, а просто делают, что он велел, и говорят спасибо.
– Нет! – решительно ответил Маркиз. – Я берусь только за те дела, в которых не чувствую подвоха. А от этого дела за версту воняет.
– Ты – покойник, – вполголоса проговорил Кузьмич.
– Посмотрим, – ответил Маркиз, решительно встал из-за стола и направился к выходу из квартиры.
Кузьмич заспешил следом, чтобы запереть за гостем свою знаменитую дверь. Маркиз, не прощаясь, вышел на лестничную площадку.
– Ты – покойник! – прошипел старик ему в спину.
Лола взглянула на часы и поняла, что она сидит в этой забегаловке уже почти час. Что-то Маркиз сегодня задерживается. Казалось бы, дело недолгое – отдать колье, взять деньги. Кузьмичу понадобится немного времени, чтобы определить подлинность бриллиантов. У них с Маркизом все честно, без обмана.
Лола тихонько рассмеялась: вот именно, без обмана!
– Ишь, какая веселая! – раздался голос у нее над головой.
Лола подняла глаза. Рядом с ее столиком стоял здоровенный парень, одетый так же, как и она, просто – кожаная куртка, джинсы. Лола окинула взглядом его широкие плечи, не очень чистые руки – все ясно, работяга или шофер. Да кто еще ходит в эту забегаловку?
Парень глядел на Лолу с улыбочкой. В руке он держал тарелку с гамбургером и бутылку пива, как видно, хотел перекусить и пообщаться.
– Ты скажи, чему смеешься? – продолжил он. – Может, мне тоже повеселиться охота! Подвинься. – Не дожидаясь разрешения, он плюхнулся рядом.
Лола видела, что он уже принял сегодня достаточно пива, а может, это было и не пиво – попахивало от парня здорово.
– Слушай, – спокойно начала она, – я ведь тебя не приглашала. Мест свободных сколько угодно, а я приятеля жду. Так что извини уж, компанию тебе я составить не могу.
Парень в это время поставил бутылку пива на стол и откусил половину гамбургера. Услышав Лолу и поняв по ее спокойному серьезному тону, что здесь ему ничего не светит, парень попытался ответить, но рот его был забит булкой и котлетой, так что он вытаращил глаза и жестами дал ей понять, как он расстроен. Это вышло у него так уморительно, что Лола, не выдержав, вновь рассмеялась.
– Вот так всегда, – заметил парень, прожевав наконец гамбургер, – если красивая и веселая, то обязательно чья-нибудь. А нам ничего… – Неожиданно он облапил Лолу, крепко прижал ее к себе и залез под куртку требовательными руками.
– Ты что – рехнулся?! – закричала Лола, вырвавшись, и официант за стойкой сделал было движение в их сторону.
– Понял, понял, понял! – Парень встал, прижал руки к сердцу. – Извини, сестренка, все понял, удаляюсь…
– Проваливай! – процедила Лола и придвинула ближе мобильный телефон, но он молчал.
Маркиз появился через три минуты, когда настырный парень уже куда-то исчез. Лола поглядела на партнера и еще издалека поняла, что дела неважные. Он был взволнован, причем это не было радостное возбуждение, нет, он был серьезно озабочен и даже зол.
Когда он подошел и сел рядом с ней, Лола поняла, что он взбешен. Этому могло быть только одно объяснение: бриллианты оказались фальшивыми. Каким образом хитрый Лейбович не побоялся впарить богатому клиенту фальшак – это уж не Лолиного ума дело. Но вот то, что на фальшак купились Маркиз с Лолой, – это очень плохо! Лола не любила рисковать задаром, а ведь она в утренней операции сильно рисковала.
– Ну? – сказала она едва слышно. – Тебе кофе принести?
На сердитого мужчину никогда не нужно сразу набрасываться с расспросами и нельзя показывать, что ты тоже волнуешься. Наоборот, нужно отвлечь его посторонними разговорами, тогда он малость успокоится и соизволит тебе ответить. А что ты сама сидела здесь почти час и мучилась неизвестностью – ему на это наплевать, если не сказать хуже.
– Воды принеси! – очнулся Маркиз от своих мыслей.
Лола принесла ему большой стакан ледяной минералки. Он залпом выпил половину и соизволил наконец обратить внимание на Лолу.
– Все плохо, – тихо произнес он.
Она глазами показала, что давно это поняла.
– Колье настоящее, – ответил он на ее невысказанный вопрос, – брюлики чистой воды, но…
– Но? – процедила Лола.
– Все дело в его владельце, не в этом жулике Лейбовиче, а… в общем, мы взяли колье у Зарудного.
– Кто такой Зарудный?
– Это хорошо, что ты не знаешь. Я тоже до сегодняшнего дня с ним не пересекался. Это очень крупный и очень богатый бизнесмен. Имеет огромные связи с нашим криминалом и за границей.
– Не понимаю, нам-то что до этого? – Лола пожала плечами. – Ты же обожаешь щипать богатых лохов.
– Он не лох! – Маркиз чуть повысил голос, но тут же осекся. – Кузьмич боится его до смерти и отказывается брать колье.
– Ну так и что? Отдашь другому…
– Нет! – Голос Маркиза был тверд. – Этого я делать не буду. Раньше я работал только с Кузьмичом и действовал по отлаженной схеме. Найти покупателя на такую дорогую вещь будет непросто. Кроме того, этот старый паук Кузьмич запросто может продать меня Зарудному. Мало того что никто не возьмет колье, так еще будут большие неприятности.
– Ты хочешь сказать, что я зря торчала в магазине и изображала из себя беременную дуру? Ты хочешь сказать, что я зря рисковала? А учитывая, что клиентом был Зарудный, я рисковала очень сильно!
– Да, именно это я хочу сказать. – Маркиз уже успокоился. – В нашем деле бывают неудачи, и надо принимать их спокойно.
– Допустим, – протянула Лола, внимательно глядя ему в глаза. – Где же колье?
– Я оставил его у Кузьмича, пусть вернет его Зарудному.