Генерал выбирал долго. Начал он с минимальных требований: возраст не старше 39 лет, рост не выше 5 футов и 11 дюймов, превосходная физическая форма, диплом школы летчиков-испытателей, не менее 1500 часов полетов на реактивных самолетах.
Кандидат, успешно прошедший предварительный отбор, подвергался различным физическим и психологическим испытаниям. Проверяли, как долго он может на одном дыхании удерживать уровень ртути в столбе, сколько высидит в темноте взаперти в камере, куда не проникает ни один звук, не имея представления о том, на сколько его туда посадили. Проверяли болевой порог: как долго сможет терпеть боль человек, которому загонят иголку в палец и пропустят через нее электрический ток.
Успешно прошли испытания семеро. Алан Шепард, Гас Гриссом, Джон Гленн, Скотт Карпентер, Уолли Ширра, Гордон Купер и Дик Слейтон — семь астронавтов для космической программы «Меркурий».
Начались тренировки. Будущие астронавты были обучены всему — от теории гравитации и строения ракетных двигателей до таких практических навыков, как контроль качки, отклонение от курса и поведение в безвоздушном пространстве. У них были лучшие инструкторы, самое современное оборудование и два года сроку.
5 мая 1961 г. пятнадцатиминутный суборбитальный полет Алана Шепарда стал первой из шести успешных миссий (Дик Слейтон был отстранен из-за неполадок с сердцем). Кульминацией программы стал 34-часовой марафон Гордона Купера, выполнившего 22 орбитальных оборота.
В момент приводнения Купера 17 мая 1963 г. с превосходством русских в космосе было покончено, национальное ликование достигло небывалых масштабов, основа для высадки на Луну была готова.
Программа MISS (Man in Space Soonest — «Человек в космосе — раньше, чем вы думали») была во всех отношениях идеально реализованным проектом: совершенные технологии в сочетании с тщательно отобранными и хорошо подготовленными исполнителями, сосредоточенными на осуществлении специальной миссии и вдохновляемыми надеждами всей нации. Нет ничего удивительного в том, что она завершилась успехом.
А теперь приглядимся повнимательнее. Изучив программу «Меркурий» исключительно с точки зрения менеджера, вы не обнаружите идеальной картины. Вы увидите шесть непохожих друг на друга миссий. Если вынести за скобки предпринятые усилия и отчаянную смелость каждого астронавта, можно сопоставить качество выполнения задачи. Оказывается, двое справились «как по учебнику», еще двое проявили настоящий героизм, а остальные выполнили задачу… посредственно. Еще капельку внимания, и вы поймете, что в большинстве случаев именно индивидуальные особенности астронавтов послужили причиной таких различий.
Алан Шепард и Уолли Ширра, оба кадровые вояки, исполнили свою роль в совершенстве, в ходе полета не было никаких сюрпризов, никаких серьезных отклонений, все прошло гладко.
Джон Гленн и Гордон Купер оказались в некотором роде уникальными. Гленн был чуть ли не суперменом, а флегматичный Купер мог уснуть за обеденным столом. Тем не менее каждый из них хладнокровно и технически безупречно отреагировал на серьезные неисправности в работе оборудования. Купер, к примеру, сумел успешно приводниться, несмотря на полный отказ автоматической системы наведения.
Гасу Гриссому и Скотту Карпентеру не удалось столь блестяще справиться с задачей. Полет Гриссома прошел хорошо, но он впал в панику после приводнения капсулы. Видимо, слишком рано открыл люк, капсула весом в 3000 фунтов заполнилась водой и затонула. Найти ее так и не удалось.
А Карпентер пребывал в такой эйфории, что израсходовал почти все топливо, совершая излишние маневры на орбите. Когда пришло время возвращаться на землю, он не смог откорректировать курс, поэтому приводнился в 250 милях от расчетного места. Ему повезло: отклонись он еще на пару градусов, капсулу выбросило бы за пределы земной атмосферы.
НАСА должно было сопоставить уровни реализации задачи и удивиться: «Откуда такие различия? Отбор был жесточайший. Тренировки и оборудование одинаковые. Почему Купер с блеском исполнил свою миссию, в то время как Карпентер едва уцелел? Почему Гленн держался спокойно, а Гриссом — нет?»
Да потому, что каждый из шестерых имел свои уникальные особенности. Которые по-разному проявляли себя в одних и тех же обстоятельствах. Находясь на орбите, Карпентер пришел в такой восторг, что не смог заставить себя прекратить игры с маневрированием, в то время как Купер был настолько спокоен, что фактически проспал несколько орбитальных оборотов. Во время взлета пульс у Гриссома подпрыгнул до 150 ударов в минуту, а у Гленна он ни разу не поднялся выше 80.
Одни и те же ситуации — и абсолютно разные реакции. Почему? Потому что каждый человек воспринимает мир по-своему. Наш ментальный фильтр просеивает и сортирует стимулы окружающей среды, позволяя одному осознать то, что другой не видит. Поэтому основательный Уолли Ширра был так сосредоточен на задаче «сделать все правильно», что оставался в капсуле в течение четырех часов после приводнения, чтобы выполнить все предусмотренные инструкцией операции. Его ментальный фильтр заблокировал любые проявления клаустрофобии. А вот фильтр Гаса Гриссома — нет. Все указывает на то, что спустя всего пять минут после приводнения он почувствовал, что капсула сжимается вокруг него. Его ментальный фильтр больше не справлялся с растущей паникой и заставил его тотчас же выбираться из заточения. И Гас резко распахнул крышку люка.
У вас тоже есть свой фильтр, ваш особый способ реагировать на мир вокруг вас. Он указывает вам, на какие стимулы следует обратить внимание, а какие проигнорировать, что любить, а что ненавидеть. Он создает жизненную мотивацию: стремитесь ли вы к превосходству, являетесь ли вы бескорыстным человеком или эгоистичны. Он определяет, каким образом вы мыслите: дисциплинированы или пускаете все на самотек, отличаетесь практическим или стратегическим мышлением. Он формирует ваши жизненные установки: оптимистичны вы или циничны, спокойны или подвержены тревоге, умеете сопереживать или равнодушны. Он формирует закономерности вашего восприятия, мышления и поведения. В сущности, ваш фильтр является источником ваших талантов.
Ваш фильтр уникален. Он сортирует все внешние стимулы и создает мир, видимый только вам. Благодаря фильтру одни и те же обстоятельства вызывают абсолютно разные реакции у вас и у других людей.
Представьте себе, что, пока вы спали во время длительного перелета, самолет попал в зону турбулентности. Вы немедленно проснетесь в полной уверенности, что не услышали от экипажа ни единого объяснения только потому, что пилоты слишком заняты спасением собственной шкуры? Или, не просыпаясь, недовольно заворочаетесь, когда попадете в очередную воздушную яму?
Вообразите, что вы попали на вечеринку, где собрались незнакомые вам люди. Как вы себя поведете? Нырнете в толпу, заведете непринужденную беседу, будете запоминать новые имена, веселить окружающих анекдотами и заводить новых друзей? Или забьетесь в угол, высматривая хотя бы одно знакомое лицо и нервно вспоминая хотя бы одну шутку, которая подошла бы к случаю?
Допустим, у вас возникли разногласия с начальником. Как вы будете держаться? Становитесь ли вы более хладнокровным в то время, как обстановка накаляется, начинаете ли вы яснее мыслить и четче выражать свои мысли? Или вас захлестывают эмоции, мозг отключается и все заранее подготовленные слова исчезают?
Одна и та же ситуация вызывает самые различные реакции. Задача, которая для кого-то является очень простой, может оказаться неимоверно трудной для вас. То, что стимулирует вас, может утомить других.
Все водители-дальнобойщики находятся примерно в равных условиях: профподготовка, бесконечная дорога, тяжелая машина и рой легковушек, то и дело прыскающих из-под колес. Почему же одни проходят вдвое большее расстояние, а аварий у них в два раза меньше, чем у других? Опять все дело в фильтре. Если вы спросите лучших водителей, о чем они думают за рулем, все они ответят одинаково: «Я думаю, что я сделаю в случае… если вон та машина подрежет меня справа. Или если вот этот пешеход захочет перебежать дорогу у меня перед носом. А что я буду делать, если у машины откажут тормоза?» В то время как остальные водители думают о следующей остановке, о том, сколько осталось ехать, да мало ли о чем. А лучшие водители продолжают играть в игру «А что будет, если…», разыгрывая сценарии и планируя ответные действия в различных случаях. Обстоятельства одни и те же, а реакции отличаются, и уровни исполнения совершенно различны.
Точно так же каждый оператор службы клиентов имеет дело с тысячами телефонных звонков от разгневанных покупателей. Технологии, опыт, подготовка у всех почти одинаковы. Однако лучшим на решение проблемы клиента требуется втрое меньше времени. Почему? Потому что для лучших, многие из которых на самом деле очень застенчивы, телефон является инструментом сближения. Он, с одной стороны, защищает от личного общения и, с другой стороны, позволяет быстрее установить с собеседником более близкий контакт, чем лицом к лицу. Операторы воображают обстановку, в которой находится клиент, и представляют, как он мог бы выглядеть. Они улыбаются и жестикулируют, хотя и знают, что клиент их не видит. Основываясь на голосе собеседника, ментальный фильтр дорисовывает образ человека. Клиент, находящийся на другом конце телефонной линии, чувствует это.
Восприятие окружающего мира через фильтр — процесс бессознательный и постоянный. Его нельзя возобновлять раз в неделю, а в оставшееся время взвешивать все альтернативы и выбирать наиболее разумную линию поведения. Фильтр работает без перерывов, сортируя и отбирая стимулы, создавая мир человека в режиме реального времени.
Ваш фильтр работает и сейчас, когда вы читаете эту книгу. Возможно, именно в этот момент вы отвлеклись от чтения, чтобы сделать перерыв и что-то обдумать. А может быть, и нет. Возможно, вы так быстро читаете, потому что хотите успеть дочитать эту главу до окончания вашего полета. А может, полет тут ни при чем — вы просто владеете навыками скорочтения. Возможно, вы только что взяли в руки карандаш, чтобы подчеркнуть этот параграф или сделать пометки на полях. А может быть, вы терпеть не можете, когда люди черкают в книгах.
Фильтр постоянно находится в работе. Из всех возможных чувств и мыслей он всегда выбирает те, которые будут присущи именно вам. Он определяет вашу индивидуальность в большей степени, чем расовая принадлежность, пол, возраст или национальность. Ваш фильтр — это вы.
Десятилетие мозга
Может ли менеджер изменить подчиненного?
Насколько сильно вас можно изменить?
Сможете ли вы научиться любить процесс знакомства, если терпеть не можете знакомиться с новыми людьми? Если вы стараетесь избегать любого противоборства, сможет ли вас что-то заставить наслаждаться горячими дебатами? Если при свете софитов у вас всегда дрожат поджилки, сможете ли вы научиться получать удовольствие от выступлений перед публикой? Возможно ли развить в себе новые таланты?
Многие менеджеры лишь согласно кивнут в ответ. Они искренне считают, что все люди обладают одинаковым потенциалом, и внушают эту мысль всем подряд. Они содействуют подчиненным в изучении новых моделей поведения, направляют на курсы переподготовки, которые помогут им овладеть новыми качествами — сопереживанием, уверенностью в себе, умением выстраивать взаимоотношения, инновационным и стратегическим мышлением. С точки зрения таких менеджеров, лучшее качество работника — это желание изменить себя с помощью новых знаний и самодисциплины.
Лучшие менеджеры не согласны с этой идеей. У них своя точка зрения.
Люди почти не меняются.
Не теряйте времени, пытаясь вложить в них то, что им не дано от природы.
Старайтесь выявить то, что в них заложено.
Все это достаточно трудно.
Лучшие менеджеры верят в то, что талант, ментальный фильтр — это врожденное. Заученная улыбка не поможет вам преодолеть скованность и страх, охватывающие вас при встрече с незнакомцем. Никакие усилия не помогут тому, кто теряет от гнева дар речи, понять, что нужно для успешного ведения спора. Тот, в ком силен дух соперничества, никогда не полюбит сценарии, в которых выигрывают все, даже если понимает их ценность.
Ментальный фильтр неизменен и уникален, как отпечаток пальца. Недавние исследования в области нейрофизиологии развенчивают популярность мифов о самосовершенствовании и доказывают верность этого подхода.
В 1990 г. конгресс и президент США объявили 1990-е гг. десятилетием мозга. Были выделены средства для проведения научных конференций и сделано все возможное для того, чтобы помочь научному сообществу разгадать секреты человеческого сознания. Это способствовало активной работе в данном направлении как в университетах и исследовательских институтах, так и в промышленности. По словам Льюиса Джадда, бывшего директора Национального института психиатрии, «прогресс в развитии нейрофизиологии оказался настолько впечатляющим, что 90% наших знаний о деятельности мозга мы получили за последние десять лет».
Раньше выводы о работе мозга делались исходя из поведения пациента. Сегодня понять работу мозга ученым позволяют новые технологии, такие как позитронная томография и магнитно-резонансная томография. Оказывается, причины, вызывающие психические расстройства, так же как и физические заболевания, имеют биологическую природу. Мы поняли, почему дофамин оказывает успокоительное действие, а серотонин — возбуждающее. Мы выяснили, что наша память не сосредоточена в определенном отделе мозга, как считалось раньше, а распределена по всем его участкам.
Мозг новорожденного состоит из сотни миллиардов нервных клеток — это много больше, чем звезд на Млечном пути. Клетки мозга растут и периодически отмирают в течение всей жизни человека, однако их количество практически не изменяется. Клетки — это кирпичики, из которых строится наш ум. Однако сами они не являются умом. Ум находится между этими клетками, вернее, в межклеточных связях, а еще точнее — в нервных окончаниях.
В первые 15 лет жизни человека происходит сложный процесс формирования нервных окончаний. Разум младенца активно и неудержимо развивается с момента появления на свет. Каждый нейрон посылает тысячи и тысячи сигналов. Нейроны переговариваются друг с другом, общаются, устанавливают связи. Представьте себе современного человека, пытающегося одновременно войти в контакт со 150 000 других людей, и вы получите некоторое представление о невероятном масштабе, сложности и силе вашего мозга.
К тому моменту, как маленькому человечку исполнится три года, число успешных связей станет колоссальным — до 15 000 синаптических связей у каждого из 100 млрд нейронов мозга. Это слишком много. Ребенок перегружен огромным объемом информации. Ему необходимо найти в нем смысл, свой собственный смысл. Следующие десять лет мозг подчищает и фокусирует эту сеть связей. Сильные связи укрепляются, слабые затухают. Гарри Чугани, профессор нейрологии Университета Уэйна (штат Мичиган), сравнивает процесс удаления всего лишнего с развитием скоростных автомагистралей: «Дороги с интенсивным движением становятся все шире, в то время как дороги, которыми пользуются редко, приходят в негодность».
Ученые до сих пор спорят, почему одни ментальные пути используются с большей регулярностью, чем другие. Одни убеждены, что выбор магистральных путей определяется генетической предрасположенностью. Кто-то считает, что на выбор больше влияет среда, в которой ребенок растет, и в соответствии с теорией естественного отбора Дарвина одни связи укрепляются, а другие отмирают.
Эти взгляды не исключают друг друга. Какие бы факторы ни доминировали, врожденные или приобретенные, мало кто оспорит существование этого ментального отбора. К началу подросткового периода ребенок сохраняет то же число нейросвязей, которое было у него в три года. Его мозг отточил уникальную систему связей. У него есть удобные, свободные от излишнего транспорта четырехполосные скоростные магистрали, обеспечивающие сильные и устойчивые связи. Кроме того, у него есть и заброшенные дороги, по которым не проходит ни одного сигнала.
Если у ребенка развивается магистраль сопереживания, он будет чувствовать эмоции окружающих как свои собственные. А если эта дорога окажется пустынной, человек станет эмоционально черствым, причем не из злого умысла, а просто потому, что он не способен воспринимать посылаемые ему эмоциональные сигналы. А если у него действует магистраль противоречия, он станет тем счастливчиком, который в разгар спора за словом в карман не полезет. Если же дорога противоречия пришла в запустение, человек почувствует, что мозг постоянно затыкает ему рот в самые критические моменты.
Система ментальных путей и есть фильтр человека. Она формирует закономерности поведения, делающие каждого человека уникальным. Она подсказывает, на какие стимулы реагировать, а какие просто игнорировать. Она определяет, где человек достигнет успеха, а где потерпит поражение. Именно она отвечает и за энтузиазм, и за равнодушие.
Шлифовка этих путей — это шлифовка характера. Нейрофизиология гласит, что характер человека, вышедшего из подросткового возраста, практически невозможно изменить.
Это не означает, что человек не подвержен изменениям. Ниже мы расскажем о том, что он может усвоить новые навыки и приобрести новые знания. Он может пересмотреть свои жизненные ценности, развить чувство уверенности в себе и повысить свою способность к саморегулированию. И если дорога противостояния оказалась заброшенной, то с помощью хорошего наставника, тренировок и похвал можно проложить узенькую тропинку, с тем чтобы человек мог достойно держаться во время спора. Однако никакие тренинги и поддержка не помогут превратить пустынную дорогу в скоростную магистраль.
Нейрофизиологи подтвердили то, что до чего лучшие менеджеры дошли своим умом. Фильтр человека и повторяющиеся модели поведения, которые он формирует, даются нам на всю жизнь.
То же самое можно сказать и о вашем фильтре, и о фильтре людей, которых вы нанимаете.
Навыки, знания и таланты
В чем разница?