– Так ты знаешь?!
– Потом я привезу тебе загранпаспорт и деньги, поедешь хоть в Америку, хоть в Китай, мне все равно, лишь бы тебя полиция не нашла.
– Анна, подожди…
– Что еще?
– Я не виноват: это все случайно получилось.
– Ах ты невинное дитя! Конечно, это я дрянь. А ты святой! Борец за правое дело!
– А разве нет? Я измучился, устал тебя ревновать, устал за всеми следить: за Панковым, за этим твоим адвокатом. Сначала один пытался меня отсюда выжить, теперь другой. Почему он мне звонит и говорит страшные вещи? Скажи, ты его тоже звала Дэном? Я только Дэнвторой в твоей жизни? У тебя что, вся любовь по номерам? Но я больше не хочу быть вторым номером. Лучше уж вообще никаким.
– Вот и отлично! Я давно ждала этого объяснения! Тебе деньги нужны? Боишься снова оказаться в общежитии, снова искать по объявлению богатую дамочку, которая тебя пригреет? Как ты смеешь подслушивать мои разговоры, следить за мной, заявлять какието права, убивать людей для того, чтобы я на всю жизнь осталась тебе должна! Ты, как и все в этом доме, ничего не умеешь делать, только клянчить и ныть, ныть и клянчить. Я дам тебе денег.
– Да подавись ты ими, может, тогда поймешь… – Он выбежал из комнаты.
Анна не верила в то, что Дэн уйдет. Ну, погорячилась, накричала на него. Ведь не собирается же она оставить мальчика с двумя трупами на шее и совсем без денег! В конце концов, он сделал это ради нее. Анна открыла окно, хотела крикнуть Дэну, чтобы вернулся, но вместо этого сказала:
– Машина, между прочим, тоже моя! Раз решил от меня уйти, вернешь ее на место!
Когда серый «Гольф» резко рванул с места, Анна испугалась: «Он же выпил! Для человека, который не увлекается спиртным, несколько глотков коньяка – большая доза. Да еще всю ночь не спал! Еще врежется в когонибудь, сумасшедший!»
– Дэн! Вернись! – запоздало крикнула она. Но его машина уже выезжала за ворота.
Анна занервничала. Бежать за ним? В конце концов, он не ребенок! Сам знает, что делает! Поколебавшись несколько минут, она всетаки стала одеваться. Руки дрожали.
«Догоню, – решила Анна. – Это не Москва, к тому же раннее утро, машин на шоссе мало, мой «Мерседес» гораздо мощнее. Я его догоню».
Опять накрапывал дождь, дорога была скользкой, и Анна еще больше занервничала. Скоро будет развилка и выезд на трассу. Где же он? Где?
Выехав на шоссе, она сразу же увидела развернувшийся поперек дороги рефрижератор. Его задние колеса свесились в кювет. С обеих сторон к месту аварии уже подъезжали другие машины, отчаянно сигналя. И тут Анна увидела автомобиль Дэна: серый «Гольф» врезался в одну из берез у обочины и перевернулся на крышу. Судя по тому, как пострадала машина, удар о дерево был не первым, до этого «Гольф» врезался еще и в рефрижератор, отчего и вылетел на обочину. Анна вышла из «Мерседеса», чувствуя, что ноги ее не слушаются. Мужчина из подъехавшей «копейки» тут же метнулся к ней:
– Девушка, у вас телефон есть? Надо ж полицию вызвать! И «Скорую»!
Она машинально достала из сумочки телефон и протянула ему. Рядом послышалось надрывное:
– Ну, он псих…! Вылетел прямо под колеса на бешеной скорости, чтоб его так, а потом отлетел в березу! А мне что? В тюрьму теперь? – И опять мат.
Она побрела к машине Дэна, так и не сообразив, что не успела сменить домашние шлепанцы на туфли. Они были окантованы мехом бежевого цвета, на который сейчас налипала жирная грязь. Когда Анна добрела до «Гольфа», у нее промокли ноги. Там, внутри, все превратилось в месиво. Анна нашла ручку левой дверцы и несколько раз с силой за нее дернула. Она не помнила, как ее пытались увести от разбитой машины, как приехала «Скорая». Анна не плакала, она просто оцепенела и все время повторяла шепотом:
– Дэн, мальчик мой, как же так?
Ктото накрыл ее плечи теплым свитером, Анна сидела прямо на голой земле и не могла идти, а дождь все не прекращался, и одежда ее давно промокла.
Она не помнила, как приехала полиция, служба МЧС, как резали автогеном машину, извлекая мертвое тело Дэна, как, наконец, положили его на траву.
– Может, он еще жив? – очнувшись, робко прошептала она.
– Не ходите туда, – посоветовал ктото из столпившихся на обочине зевак.
Анна встала, побрела к накрытому брезентом телу.
– Он ваш сын? – спросила приехавшая на «Скорой» врач.
«Значит, совсем старуха», – подумала Анна и ответила невпопад:
– Да, он мой.
Его прекрасное тело превратилось в окровавленную бесформенную массу, особенно сильно пострадала голова.
– Нет, это не может быть он, – обрадовалась Анна. – Что вы смотрите, я не знаю этого человека! Слышите? Это не он!
– У нее шок, – сказала врач. – Женщина, давайте мы вам сделаем укольчик.
– Да пустите же! – Анна забилась в ее руках, врач позвала на помощь, шофер «Скорой» и санитары держали Анну, пока ей кололи успокоительное.
– Надо бы ее в больницу, – последнее, что услышала Анна. – Совсем дамочке плохо.
И словно сквозь толщу воды:
– Обморок…
Анна пришла в себя в приемном покое. Она лежала на кушетке. Все расплывалось перед глазами от слез, которые хлынули наконец потоком. Выглядела она ужасно: грязные шлепанцы, мокрая одежда, спутанные волосы, испачканное лицо. В крохотной перевязочной пахло лекарствами, свежей кровью и гнойными ранами. Анну затошнило. «Что я здесь делаю?» – подумала она.
Первым делом надо позвонить: наверняка ее уже ищут. Она встала и пошла к дверям.
– Женщина, вы куда? – крикнула медсестра, бинтующая голову высокому бородатому мужчине. – Вас еще надо оформить!
– Я здесь не останусь. – Анна вышла в коридор и направилась к толстой санитарке:
– Где мой сотовый?
– Во, милая, допилась, – покачала головой та. – А еще такая молодая!
Анна пошарила в карманах джинсов: денег не было ни копейки, так же, как и ключа от машины.
– Послушайте, у меня еще сумочка была.
– Ничего не знаю, – буркнула тетка и пошла за врачом.
«Ах, да! Я же его отдала! А мужик мне телефон так и не вернул! Ну вот, еще и сотовый свистнули, – грустно усмехнулась Анна. – А моя машина? Дэн!» И снова полились слезы.
– Где тут у вас телефон? – Анна заглянула в ближайший кабинет.
– Звони. – Женщина в белом халате кивнула на аппарат, стоящий на столе. Сама она занималась какимито бумагами.
«Кому?» – спохватилась Анна. Потом набрала номер Малиновского. Ей повезло: Денис сразу ответил.
– Алло?
– Денис, это Анна. Тут какойто кошмар!
– Где?
– Я в больнице.
– В какой еще больнице? Несчастный случай?
Она почувствовала, как сдавило горло:
– Не могу говорить… Забери меня отсюда, ради бога, я не знаю, где моя машина.
– Адрес?
Анна развернулась к медсестре:
– Скажите, девушка, как к вам проехать?
Та назвала ближайшее метро и номер автобуса.
– А на машине?
Медсестра довольно сухо сказала:
– Я пользуюсь общественным транспортом. Могу продиктовать адрес.
– Хорошо, диктуйте.
Малиновский пообещал приехать как можно быстрее. Анна положила трубку, вышла в коридор и увидела, что к ней идет врач.
– Женщина, вы куда? Сейчас мы вами займемся. Страховой полис есть?
– Мне уже лучше, займитесь другими. Я здесь не останусь.
Молодой врач с интересом оглядел ее одежду, особенно грязные домашние тапочки, потом принюхался:
– Чтото не пойму, чем от тебя пахнет.
– «Клима».
– Чего?
– Духи такие, стоят половину вашей месячной зарплаты.
– А ты знаешь, сколько я получаю? Ишь ты, умная! Проститутка, что ли?
– Да пошел ты…
– Точно, шлюха. Ну, пойдем ко мне в кабинет, я вообщето взятки не беру, но с тебя сам бог велел. Небось ни полиса, ни прописки. Договоримся.
– Иван Сергеевич, там с ножевым ранением привезли, – подлетела к нему молоденькая девушка с веснушчатым лицом.
– Вот невезуха! Ладно, пойдем шить, а ты, подруга, подожди, дежурство скоро закончится, тогда я весь твой. Помойся пока, а то валялась в какойто канаве.
Анна опять стала плакать. Малиновский приедет не скоро, а у нее уже нет сил. Она села на стул в коридоре и замерла.
Когда Денис наконец приехал, он ее не сразу узнал. Зашел в приемный покой, одетый в шикарное кашемировое пальто, и, оглядываясь, стал не спеша снимать тонкие кожаные перчатки. Взгляд его скользнул мимо Анны. Медсестра, шедшая по коридору с медицинскими картами в руках, замерла.
– Мне нужна госпожа Австрийская. Потрудитесь, – раздраженно сказал ей Денис. Девушка, раскрыв рот, разглядывала красивого, шикарно одетого господина. – Девушка, вы что, оглохли?
– Денис, я здесь. – Анна поднялась ему навстречу.
– Аня? – Он остолбенел.
– Я все расскажу, только уйдем отсюда!
– Аня? – Он остолбенел.
– Я все расскажу, только уйдем отсюда!
– Ты в аварию попала? Цела? Поедем в платную клинику, тебе срочно нужно сделать полное обследование. Они тебе чтото кололи?
Она повисла у Малиновского на шее, захлебываясь от слез, тот вынул из кармана носовой платок:
– Подожди, ты мне рубашку испачкаешь.
Под удивленные взгляды застывшего в почетном карауле женского персонала больницы Малиновский вывел Анну на крыльцо. У подъезда стояла его черная «Ауди». В дверь тут же высунулась любопытная санитарка, удивленно покачала головой. Мол, чего только в жизни не бывает!
– Где твоя машина? – спросил Малиновский, захлопывая дверцу.
– Не знаю. На шоссе, наверное, осталась, ключ от замка зажигания потерялся.
– На каком еще шоссе? Ты можешь говорить внятно?
– Дэн…
– Что?
– Не ты…
– А… Мой юный заместитель.
– Он разбился. Насмерть.
– Да? Что ж, мне, конечно, жаль…
– Врешь.
– Анна, это лучшее, что с ним могло случиться.
– Мне больно, – с трудом выдавила Анна.
– Пройдет. Как ты всетаки здесь оказалась?
– Ехала за ним, увидела аварию, стало плохо.
– Понятно: очнулся – гипс.
– И ты смеешь…
Он елееле увернулся от ее руки:
– Не мешай мне вести машину. Чего ты хочешь? Чтобы я расплакался? Вот это будет понастоящему смешно!
Слез у нее не осталось. Малиновский помолчал немного, потом вновь спросил:
– Так где всетаки твоя машина?
– На развилке. Там, где выезд на шоссе. Надо взять из дома запасные ключи и отогнать ее.
– Наивная. Сколько может простоять на дороге «Мерседес» с открытой дверцей, пусть даже без ключа, но и без хозяина? Надо заявить в угон.
– Мне все равно.
– У тебя что, много машин? На чем ты собираешься завтра ехать в офис – на автобусе? Боюсь, что ты заблудишься в метро.
– Я никуда не поеду.
– Что, жизнь кончена? – усмехнулся Денис.
– Перестань издеваться.
– Ладно, я сегодня сделаю доверенность на твое имя и пригоню тебе свою старую машину. Она в хорошем состоянии.
– Куда мы едем?
– К тебе домой, разумеется.
– Я не могу там находиться.
– Брось: отлежишься, выспишься, ну, неделькудругую побудешь в глубоком запое. Ты же его не любила, это всегонавсего жалость. Да, молодой, да, красивый. Но это должно было когданибудь кончиться. Без него тебе будет лучше.
Анна только губу закусила, чтобы не сорваться и не наговорить ему резкостей. Что он понимает в ее чувствах?! Перед съездом с трассы на тополиную аллею Малиновский притормозил. Ее машины на обочине действительно уже не было. «Гольф» Дэна, вернее, то, что от него осталось, лежал возле березы, разрезанный на куски. Малиновский покосился на Анну и достал сотовый.
– Помнишь номер своей машины?
Она с трудом кивнула.
– Я не смогу здесь больше ездить.
– Ладно, я позвоню в службу эвакуации, чтобы убрали отсюда эту жестянку. Запишу на твой счет, кстати, не забудь, что будешь должна и за прокат моей машины. Шутка.
Он набрал номер и стал с кемто громко разговаривать. Анна же вновь оцепенела и до самого дома так и сидела, глядя в одну точку.
Глава 10 Стас
Когда машина Малиновского подъехала к особняку, на крыльцо выбежала мать Анны. Та, громко рыдая, кинулась ей в объятия. Появились испуганная тетенька, Сашка и Стас. В глазах у них стоял немой вопрос: «Что случилось?» Анна захлебывалась слезами и ничего не могла толком объяснить. Наконец ситуацию прояснил Малиновский. Поднявшись на крыльцо, он ровным спокойным голосом сказал:
– Ваш мальчик, как там его звали? Тезка мой, кажется, разбился насмерть сегодня утром. На машине. Анна в состоянии шока попала в больницу. Ей надо вызвать врача, а прежде всего как следует вымыться.
Они все еще никак не могли поверить в случившееся.
– Дэн умер? – переспросил Сашка.
– Да, – коротко ответил Малиновский. – Может, мы всетаки пройдем в дом?
Мама и тетенька тут же увели Анну наверх, Малиновский похозяйски прошел на кухню. Сашка и Стас следом за ним. Первым делом Денис открыл огромный холодильник:
– Я знаю, что здесь всегда есть выпивка. – Налив себе рюмку водки, посмотрел на Стаса: – Кто хочет ко мне присоединиться?
– Я вас не знаю, – заметил Шацкий.
– Аналогично. При мне здесь не ходили в одних носках.
– Что, мадам имеет и живого бывшего мужа помимо двух мертвых?
Малиновский выпил водку и взглянул на Шацкого с интересом:
– Ты кто?
– Друг семьи, Станислав Шацкий. Руку пожмете или побрезгуете?
– Понятно: голос ее совести, судя по твоим ремаркам.
– Ого! Вы выросли в моих глазах прежде, чем соизволили представиться! Какая начитанность! Какой интеллект!
– Ты мне не нравишься. Я уже понял, что мы с тобой не уживемся под одной крышей. Или ты навсегда заткнешься.
– Я чтото припоминаю! Как же, как же! Романтическую историю про отвергнутого жениха! Это, часом, не вы Малиновский?
– Денис Владленович.
Стас откровенно уставился на адвоката, потом заметил:
– Хорошие ботинки.
– Я тебе такие же привезу, чтобы было в чем дойти до автобусной остановки. Я добрый человек.
– Да, если это распространяется дальше дарения ботинок. И то сей акт благотворительности преследует корыстную цель.
– Я уже понял, что на одно мое слово у тебя найдется целых десять. Но надеюсь с этим справиться. Пойду посмотрю, как там Анна.
Малиновский вышел из кухни, громко хлопнув дверью. Легко поднялся на второй этаж и постучал в спальню Анны.
– Дада! Заходи, Денис!
– Как ты? – Он вошел в спальню, сел в одно из кресел. – Выпить хочешь? Я знаю, что гдето здесь есть коньяк.
– Нет, боюсь, мне будет плохо. Тебе ехать надо?
– Ничего, у меня рабочий день ненормированный, если хочешь, я останусь.
– Денис, почему ты такой добрый сегодня?
– Только сегодня? Разве ты не замечала, что я добр к тебе всегда?
– Зачем ты звонил Дэну?
Он поморщился:
– Ради бога, Анна, не называй его так хотя бы при мне.
– Так зачем?
– Хотел убрать мальчика с дороги.
– Ты Ленского убил, неужели мало?
– Ну, твоего юного любовника я не трогал, просто посоветовал ему подыскать другую даму, за соответствующую компенсацию, разумеется.
– Ты предлагал ему деньги? Сколько?
– Он не назвал сумму, которая бы его устроила.
– Кажется, я потеряла единственного мужчину, который меня действительно любил. Просто так, ни за что.
– Ну, это ты хватила! Я понимаю, что у тебя шок, но надо же трезво смотреть на вещи! А как же Ленский? Помоему, Анна, тебе пора прозреть.
– Он убил ради меня человека.
– Какого? Твоего бывшего мужа? Между прочим, это очень кстати, теперь мы все свалим на мальчика и сэкономим кучу денег.
– Он убил Юсупова.
– Какого еще Юсупова? Фамилия знакомая.
– Владельца «Северного сияния», которым я интересовалась.
– Ах да. А зачем?
– Юсупов решил уехать за границу к родственникам жены и не иметь со мной никаких дел. Я была в отчаянии.
– И за это юноша его убил?
– Я сказала по глупости, что хочу доказательства его любви.
– И этот юный Ромео… Ну, ты, милая, замахнулась на роль Клеопатры! Не знал, что в этом доме кипят такие страсти! А еще говорят, будто любви не бывает! Я всегда знал, что тебе дано вызывать в мужчинах сильные чувства.
– Помолчи. Мою машину видели возле дома Юсупова, когда это случилось. Я там была.
– Так ты видела, как он стрелял? – осторожно спросил Малиновский.
– Нет. Были сумерки, и потом, там у подъезда густой кустарник. Это же старый дом. Возможно, он прятался там.
– А тогда с чего ты взяла, что стрелял твой юный обожатель? – еще более осторожно поинтересовался Малиновский.
– А кто?
– Слушай, это хорошо, что твоя машина теперь в розыске! Скажи, что ее угнали не сегодня, а накануне. Ты же позвонила только на следующий день, потому что надеялась: покатаются и вернут. Не слишком убедительно звучит, но поди докажи обратное. Не ты была в «Мерседесе», подъехавшем к дому Юсупова. Поняла? Ты же не выходила из машины?
– Выходила, но было темно.
– И прекрасно! Тебя никто не разглядел. Даже если ктото запомнил номера, то за рулем вполне могла быть угонщица. Думаю, машину твоего Ромео тоже засекли, все и спишется на него. Твоя позиция прочная, даже не думай. Нет, это везение, что он там был! Но кто ему сказал?
– Думаю, он за мной следил последнее время. И к тому же подслушивал телефонные разговоры. Юсупов позвонил накануне и между делом упомянул, что продает тещину квартиру. Даже проговорился о времени, когда приедет показывать ее покупателям. Понимаешь?