– Светлана Петровна…
– Она потом стала модной певицей. Приехала с группой пьяных людей к нам в офис, привезла журналистов с телекамерой, говорила ужасные вещи. Оленька потом рыдала у нас дома, Андрюше с трудом удалось все уладить. Анна еще потребовала большие деньги, чтобы не давать материал в эфир.
– Шантаж?
– Андрюша так сказал… Он ей, конечно, заплатил, хотя я не понимаю, зачем ей наши деньги, у нее уже был второй муж, очень богатый. Андрюша так перенервничал, что уехал на целый месяц отдыхать за границу на какието острова, я сейчас не помню. Он так измучился, так жалел деньги, а я не жалела, нет. И ничего страшного, что заплатили, только он уехал за границу один. Он не хотел со мной расставаться, но нервы… Нервы надо лечить…
– А вы?
– На кого было оставить фирму? У Ольги как раз подошел очередной отпуск, она тоже уехала, не помню только куда.
– Калининская замужем?
– Конечно. У нее чудная семья, замечательный муж, очень хороший мальчик. Андрюша всегда делает ребенку подарки и Ольге оплатил декретный отпуск. Она не работала около года в связи с рождением ребенка.
– Когда это было?
– Ну, лет пять назад.
– Вскоре после той истории со скандалом и отъездом вашего мужа на курорт?
– Кажется. И место осталось за ней. Знаете, чудесная девушка, Андрюше так не хотелось ее терять, она замечательный специалист! Муж собирался и ее тоже перевезти в Израиль, как только откроет там свое дело, ведь без Ольги никак не обойтись.
– А вы? Возьмете ее с собой? Теперь, когда мужа нет в живых? А, Светлана Петровна?
– Конечно. Знаете, очень мало приятных людей встречаешь в жизни, только и ждешь от всех гадостей. А тут такой милый, обаятельный и открытый человек. Я не могу оставить Олю без работы, ведь сейчас трудно найти чтонибудь приличное, за хорошие деньги. Особенно женщине.
– Значит, Австрийской это легко, а Калининской трудно?
– Ну что вы сравниваете?! Анна совсем другой человек: злой, мстительный, жестокий. Подумать только, она потребовала, чтобы Андрюша уволил Оленьку взамен за пустяковую услугу! Как можно?
– И ваш муж отказался от услуг Австрийской?
– Конечно, это я его уговорила. Зачем потакать таким людям? Я не знала, что Анна может дойти до того, чтобы Андрюшу…
– Убить?
– Да. Это она его убила, она страшная женщина, к тому же сумасшедшая. Вы должны ее расстрелять.
– Так уж сразу и расстрелять, – усмехнулся Ехин. Наивность Юсуповой его шокировала.
– Такие люди не должны жить.
– Вы можете доказать свое обвинение?
– Как?
– Австрийская угрожала вашему мужу? Вы это слышали?
– Нет, но было видно…
– А это не ваши фантазии?
– Ну, знаете… Я умею разбираться в людях! – Ехин закусил губу, чтобы не расхохотаться.
– Хорошо, хорошо, Светлана Петровна. Только ваши показания, к сожалению, не могут быть основанием для того, чтобы задержать госпожу Австрийскую. Вот если бы она вам угрожала…
– Она убийца!
– Светлана Петровна, в убийстве вашего мужа обвиняется совсем другой человек, к сожалению, он погиб. И вы не ошиблись: на преступление его вдохновила ваша бывшая одноклассница. Но она его не нанимала, не подстрекала, оружия в руки не вкладывала, просто очень неудачно пошутила. Кстати, свидетелей этому нет. А у нее хороший адвокат, который запросто докажет, что это была личная инициатива того человека.
– Кто же убил?
– Некий Денис Снегин.
– Тот мальчик, которого она представила нам как своего жениха? Да не смешите!
– Что так?
– Какой он убийца? Чепуха.
– Светлана Петровна, успокойтесь. Вы ведь скоро уезжаете?
– Никуда я не уеду.
– Почему?
– Потому что вы не хотите ее арестовать. Она меня убьет.
– Хотите написать заявление?
– Не буду я ничего писать! Вы мне не верите! Вы, как и все прочие, попали под ее чары! О, она умеет обращаться с мужчинами! Оля была права! Я правильно сделала, что тогда ее уволила! Я хочу уйти отсюда!
– Светлана Петровна…
– Хочу уйти.
– Хорошо. Идите.
В дверях Юсупова обернулась, грустно посмотрела на майора и сказала:
– Что ж, не хотите – не верьте… Только я должна быть уверена, что, если я умру, ее расстреляют. Я хочу, чтобы вы это записали.
– Хорошо, хорошо. Я запишу.
– Запишите. В моей смерти виновата Анна.
Когда она наконец ушла, Ехин повернулся в Амелину:
– Ну что, тронулась дамочка?
– Как же, такая святая любовь к ныне покойному супругу!
А лейтенант Сидихин нехотя буркнул:
– А вообще темное дело. Я тут раскопал коечто. Про Курносенкову. То есть про «тетеньку». Хотел дождаться, пока эта психопатка уйдет, и проинформировать. Сноха Курносенковой не выходила замуж. Она просто сошлась с мужиком. С кем бы вы думали? С господином Панковым! Это он заставил свою любовницу пустить по миру свекровь, продать квартиру и деревенский дом, обосноваться в столице и содержать его. Женщина в то время работала в банке. Мерзавец был отменный, между прочим. Когда после кризиса ее банк лопнул и она потеряла работу, Панков от нее ушел.
– Погоди, Гена, ты это серьезно?
– Вполне. А у Шацкого на вечер убийства Панкова железное алиби. Я нашел Глена. Кроме него еще один парень из той же тусовки, он подтверждает, что Шацкий был с ними. Если только они не сговорились.
– Оставим пока Шацкого. Но «тетенька»! Как тесен мир! Нет, всетаки интересный город – Москва! Прямотаки сюжет для романа, а? – Ехин рассмеялся.
– Эта Курносенкова, между прочим, когдато с мужиками на охоту ходила, – напомнил Амелин. – Значит, стрелять умеет.
– А при чем тогда Юсупов? – напомнил Ехин.
– А черт его знает! Надо пофантазировать.
– Кто у нас в отделе главный фантазер? Гена? Как?
– Что ж… Хотя я не вижу, какая может быть связь между «тетенькой» и Юсуповым.
– Так на первый взгляд между ней и Панковым тоже не было никакой связи, а теперь оказывается, что они давние враги. Поистине, мир тесен, – повторил Ехин.
– Максимыч, чем черт не шутит? – сказал Амелин. – Вдруг Австрийская ни при чем в этих двух убийствах?
– Я все думаю, как быть с Юсуповой, – задумчиво сказал Ехин. – Охрану к ней мы приставить не можем. Да ну, это полная чепуха! При чем здесь Юсупова? Я не могу поверить, что Австрийская – кровожадная женщина, к тому же на редкость мстительная. И я ее предупредил. Не полезет же она добровольно в петлю? Больше всего мне хотелось бы поверить в то, что все уже закончилось.
* * *Анна вернулась с работы пораньше и теперь пила на кухне кофе, слушая, как мама с тетенькой обсуждают рецепт засолки капусты.
– Нет, Галя, ты как хочешь, а я слышала, что непременно надо туда хрена. Прошлый год мы квасили с антоновскими яблоками, и получилось хорошо. А если бы туда еще и хренку…
– Сделаем и с яблоками, и с хреном.
– Только не рановато ли квасить? Еще не сезон.
– Не сезон, – согласно кивнула тетенька. – Капуста в полях стоит, пока ее морозцем не хватит, урожай собирать рано. И квасить ее не годится. К тому же я завтра хотела в город съездить, дела у меня.
– Чтото зачастила ты последнее время в город, Галя, – покачала головой мать Анны.
– Да все по больницам, все по больницам.
– У вас серьезное чтото нашли, Галина Степановна? – вмешалась Анна. – Быть может, подыскать хорошего врача?
– Нет, Анечка, ничего серьезного. Годы свое берут, только и всего.
– Бабушка, где мои новые черные джинсы? – заглянул в кухню Сашка.
– Иду, Сашенька, иду. Я их убрала вчера в дальний шкаф, ты не найдешь…
Когда мать ушла, Анна пристально посмотрела на тетеньку:
– А, если серьезно, Галина Степановна? Раньше вы крайне неохотно ездили в Москву, все травками какимито лечились. Я вас последнее время не узнаю. Не думайте, что я вас в чемто подозреваю, просто мне не по себе. Куда вы завтра едете?
– Делото прошлое. Не хотела я никому говорить, да жизнь так повернулась, что уж и не знаю… Десять лет назад сгинул мой сыночек Коленька, а жена его бывшая, на которую он все переписал, взяла да и продала всю мою собственность. Спасибо, Владимир Михайлович, царство ему небесное, приют дал. А когда делото вертелось, видела я случайно того мужика, ради которого моя сноха на такую глупость решилась. Парень видный, красивый. А мы, бабы, дуры, за одно только ласковое слово готовы на край света идти. Так и я Коленьке покойному все передарила, а оно вон как вышло… Внучку уж больно было жалко, мать запретила и близко ко мне подходить, а я, чай, бабка. Так оно и шло, а недавно приезжает твой Панков, я как глянула, так и обмерла – он. И жалко мне тебя стало, Аня, и сноху мою непутевую жалко, никого ведь больше у меня нет, разве вы виноваты, что мужик так к себе присушил? Сама молодая была, знаю, как оно бывает. Ну, думаю, раз он к прежнейто жене вернулся, значит, с моей снохой у него все закончилось. Ну и поехала в родное село, а там услышала, что сноха моя работу в банке потеряла, коекак устроилась продавщицей на лоток, замуж больше не вышла, а от всего имущества осталась у нее только квартирка в Москве.
– И что вы сделали?
– Поехала туда, вот что. Долго кругами ходила, все внучку свою высматривала, боялась, что не узнаю. Девочке уже тринадцать лет, невеста совсем. А потом не выдержала да и объявилась снохе. Плакала она и в ногах валялась: прости, Галина Степановна, затмение нашло, в места родные до сих пор боюсь объявиться, стыдно. И так она ругала этого Панкова! Посмотрела я на нее да на внучку, и тоска меня взяла: девчонку одетьобуть надо, кормить надо. А дома бедно, сразу видать, что не шикуют люди. Вот и стала я туда наведываться, Аня. Своя кровь, что ж теперь поделаешь.
– И опять отдали им все свои деньги?
– Что ты, Аня, что ты! Покойный Владимир Михайлович все для меня устроил, деньги мои шли на счет, в сберегательный банк. Коечто скопилось на черный день. Я сейчас только проценты беру, и то сноха каждый день мне молитвы возносит.
– И вы ее простили?
– Я женщина простая, если и была у меня злоба, то вся вышла: сколько лет прошло!
– Значит, вы смогли простить, – задумчиво сказала Анна. – А со мной что? Почему я не могу?
– Люди, Анечка, поразному устроены, не бери в голову. Придет время, и ты простишь.
– Боюсь, как бы не было поздно… Значит, завтра вы к ним снова поедете?
– У внучки именины, как не поехать? Да скажи ты мне, что молодежито нынче дарят? Или лучше деньгами?
– И всетаки вы поосторожнее, Галина Степановна. А насчет подарка… Сколько ей лет?
– Тринадцать исполнится.
– Что ж, купите CDплеер да кроссовки модные. На дискотеку небось будет бегать.
– Плеер – это что? Это который в уши вдевают?
– Ну да. С наушниками. Спросите у Сашки, он покажет.
Мать вернулась на кухню, поставила на стол грязную тарелку и пожаловалась:
– Ох уж эта молодежь! Если бы ты видела, что у Сашки в комнате творится! Даже ест там, так занят какимто аппаратом. Должно быть, институтские дела. И с телефоном не расстается. Девчонка, что ли, какая завелась? Тарелку трудно на кухню отнести!
– Он завтра уезжает кудато?
– Откуда же я знаю, Аня? Паяльник включен, в комнате дымом пахнет. Что он там делает – ума не приложу! И все какието тайны. Не иначе как любовь. Давно пора… А тебе, Аня, второй день женщина какаято все звонит и звонит. Я вчера забыла сказать.
– Какая женщина? – вздрогнула Анна.
– Да откуда я не знаю! Мне, говорит, Аню. Значит, не с работы.
– Она вчера звонила?
– Ну да. Когда вас со Стасом еще не было. И сегодня с утра. Я уж не стала тебя будить. А потом ты уехала на работу. Так она в обед позвонила.
– Что ж ты не дала ей мой рабочий телефон?
– Не хочет. Я, говорит, подожду, пока она вернется домой, а вечером перезвоню.
– Не представилась?
– Нет, Аня. Но голос знакомый. Такое ощущение, что много лет назад я часто его слышала. Но вот припомнить, кто это…
– Спасибо, мама, ты не переживай, кому надо, тот дозвонится. А сока томатного у нас нет?
– Как же, в холодильнике стоит. Галина специально для тебя сделала из свежих помидоров. Не химия какаянибудь.
Анна налила в большую кружку сок, обильно посыпала солью, размешала:
– Не будете меня ругать, если я в своей комнате попью, или достанется, как Сашке?
– Что нам, старым, еще делать, как не прибираться? Это мы по привычке ворчим…
– Спасибо. А где Стас?
– На веранде, где ж еще? Закат смотрит. Мольберт туда принес, краски, кисти. Пойти, что ли, бутербродов ему отнести?
– Балуешь ты его, мама.
– А кого ж? Надо для когото жить, дочка, а Стасик – он хороший и всегда так смешно говорит.
Анна ушла из кухни в расстроенных чувствах. Она уже догадалась, что за женщина так настойчиво хочет с ней поговорить. Светку Юсупову Анна недолюбливала еще со школы, когда та, ничем особым не блистая, получала хорошие оценки и все учителя упорно тянули ее на медаль. У Светланы был очень влиятельный отец. Никогда они не дружили, а после истории с увольнением Анна решила навсегда вычеркнуть ее из круга своих знакомых. И вот теперь история с Юсуповым. Придется объясняться.
…Как только Анна вошла в свою спальню, раздался телефонный звонок. Она первой сняла трубку: мама и тетенька ушли в сад собирать нападавшие за день яблоки, а Сашка и Стас никогда не спешили кидаться к аппарату.
– Алло?
– Да, я слушаю.
– Анна?
– Света?
– Ты не думай, что тебе все сойдет с рук.
– Что сойдет?
– Ты убила моего мужа…
– Зачем ты звонишь?
– Я была в полиции и все им сказала. Посмей только тронуть еще и меня!
– Что ты им сказала?
– Ты ненавидишь нас. У меня есть деньги…
– И что?
– Сколько мы тебе должны? Мне теперь ничего не нужно, я хочу уехать к тете в Израиль и жить спокойно, слышишь? Отстань от меня…
– Света, опомнись! Что ты такое говоришь?
– Не прикидывайся. За мной все время следят. Я знаю, что ты можешь когонибудь нанять, чтобы меня убили. Ты ненормальная.
– Света, уезжай куда хочешь, все давно уже кончено.
– Да? А почему за мной ктото ходит?
– У тебя нервный стресс. Я понимаю: после смерти самого близкого человека так бывает, но это пройдет. Сходи к врачу, тебе выпишут успокоительное.
– Нет, я нормальная. Попробуй только ко мне близко подойти! В полиции уже знают: если я умру, то ты убийца.
– Послушай, я к тебе завтра приеду.
– Не смей!
– Света, я хочу все объяснить.
– Что ты мне можешь объяснить? Андрюши больше нет…
– Откуда ты звонишь?
– С дачи. Я ее еще не продала, покупатели все не едут и не едут. Я сижу здесь одна. Мне срочно надо продать ее. Я должна уехать…
– Где она, твоя дача?
– Зачем тебе? Ты за деньгами хочешь приехать? Я отдам. У меня все деньги здесь, бери все. Тогда отстанешь?
– Не нужны мне деньги!
– Да? А зачем тогда взяла?
– Когда?
– Ладно, не прикидывайся! Конечно, я понимаю: у тебя душа болит. Тебе одного Андрюши мало? Мне теперь тоже когото надо за него убить, так? Ведь я его любила. Может, в отместку убить тебя? Тыто осталась жива, у тебя есть сын, хороший дом, молодые любовники, деньги. А как же я, Аня? Мне терять нечего. Пожалуй, я тоже буду мстить. У меня на даче ружье есть, так что ты приходи.
– Где дача?
– Не так уж далеко, в Солнечногорском районе.
– Какой поселок? Дом?
Анна постаралась запомнить адрес, который Светлана назвала.
– Приедешь? Я буду тебя ждать, Аня. Нам есть о чем поговорить.
– Да. Ты права.
– Ты только не промахнись. Если задумала пойти до конца. Я по Андрюше соскучилась.
Анне стало жутко.
Светлана все не клала трубку, дышала в нее с хрипом и чегото ждала.
– Признайся, Аня. Ты его убила?
– Ты на магнитофон, что ли, записываешь? Света, ты кончай этот детектив, слышишь? Не умеешь – так не берись.
– Я научусь. У тебя научусь. Обязательно. Ты как, список составляла? Пункт первый: Панков Ваня, пункт второй – Юсупов Андрюша, третий – я, а Ольга? Мне никак нельзя пропустить ее вперед?
– Бред какойто!
– Значит, нельзя. Ну, тогда приезжай.
Она наконец положила трубку. Анне снова послышался знакомый щелчок, как будто ктото слушал разговор по параллельному телефону.
«Похоже, она от горя слегка помешалась. Бедная Светка! Завтра я к ней поеду, и все будет хорошо. Мне надо ехать. Но это завтра. А сейчас я просто полежу. Чтото голова разболелась…»
Утром она первым делом позвонила на работу и предупредила, что задержится и приедет во второй половине дня. Потом спустилась на кухню, где застала мать.
– Мама, а где все?
– Галина Степановна уехала.
– Ну, это я знаю, – нетерпеливо сказала Анна. – Остальные?
– А кто? Сашка уехал в свой институт, Стас кудато пропал.
– Куда?
– Анечка, он же не докладывает. Собрался, говорит: пойду, мол, писать с натуры.
– В такую рань?
– Ну, вчера он хотел посмотреть закат, сегодня восход. Разве я в этом чтонибудь понимаю? Стасик чтото все говорил, говорил…
– И где он пишет этот восход?
– Где понравится. Он сказал, что пойдет в лес искать большой муравейник.
– Муравьито ему зачем? Что за символ?
Мать только вздохнула.
– А ты, дочка, на работу?
– Нет, в другую сторону. – Анна быстро допила кофе. – А потом в офис. Рано не жди.
– Поешь хоть…
– Не хочу.
На улице Анна покричала Стаса, но тот не отзывался. И она пошла в гараж, заводить машину. «Ну и черт с ним! Не пойду же я в лес искать огромный муравейник. Мне ехать надо!»
На развилке она решительно повернула в сторону Солнечногорского района. До поселка, где находилась дача Юсуповых, было и в самом деле недалеко. Анна доехала быстро и только возле самого поселка вспомнила, что однажды здесь уже была. В самом начале своей карьеры в туристическом агентстве «Северное сияние» Юсуповы отмечали открытие нового филиала и пригласили к себе менеджера месяца. Анна невольно усмехнулась: был у нее когдато и такой титул.